№ 50
Письмо Петра I Петровича Негоша П. В. Чичагову о положении в Черногории и Боке Которской и подготовке населения к борьбе с французскими оккупантами
8 августа 1812 г.
Цетинье
Милостивый государ Павел Василич!
Минувшего июня отправил я помощника коллежского советника г-на Булгакова, не будучи извещен о прибытии вашего высокопревосходительства в Букарест, уведомляя его о нынешнем состоянии народа, пастырству моему ввереннаго, просил чтоб он наискорейше о том высочайшему двору донесть не оставил. Уповаю, что оное писмо к сведению вашему поднесено.
Касательно ж народа, населяющего Бокейскую провинцию, и французов, в оной состоящих, судя по нынешним обстоятельствам европейским и по всегдашем усердию моему к Российской империи, за долг себе потавляю уведомить вас, сколько мне известно.
Народ помянутой провинции хотя и подпал под несносным игом французским, но, имея в соседстве своем Черногорию, которая по единоверию и по единоплеменности издревле почитает себя под высочайшим всероссийским покровительством, имел он надежду, что Россия не оставит край сей в вечное несчастие. Почему помянутый французи даже и силою своего ружья не могли успеть в своих предприятих к совершенному приведению всех бокейцов в послушание, поколь они не установили 250 человек, называемых пандуров, из того же народа, к чему наиболее помогло содействие архимандрита Вукотича, как из приложенной здесь собственноручной прокламации его усмотреть можно.
Услышав о таковых зловредных подвигах архимандрита Вукотича 1, что он не токмо бокейцов, но и черногорцов, приходящих по своим надобностям в Катаро, старается отвратить от приверженности, которую они имели к России, я просил его сиятельство князя Александра Борисовича Куракина, дабы благоволено было помянутого злодея удалить от здешнего края. Но и князь не мог успеть в удовлетворении моей просьбы, и так она осталась в крайнем презрении, ибо он имел сильных защитников, у коих истине не позволено ауденции иметь.
Бедный народ, видя, с одной стороны, пандуров вооруженных, а с другой-российского пенсионера и кавалера, угрожающего каждому за непослушание временным и вечным мучением, поправ надежду, спустил руки и пал в крайнее униние и в робость, воображая, что и Россия не силна избавить его и что Наполеон целому свету законы предписывает, как то он, Вукотич, утверждал.
По таковом приведении народа в бессилие, бокейское правительство требовало от меня и от народа черногорского, чтобы мы всех убегающих в Черногорию французских подданных назад отдавали с условием, что и черногорцы отдаваемы нам будут, естли кои убежат в владение французское. И как на первое требование [64] генерала Мармонта о принятии французского покровителства и консула их на Черногорию отказано было, так и на сие что мы лучше согласимся умерет, нежели на такое условие приступит, и так Черногория осталась убежищем бокейсцам.
Помянутая провинция разделена на комунитады, каждая имеет одного шиндика и 12 человек из оной выбранных, кои должны на все сторони смотреть и всему, что бы не случилось, наискорейше правителству доносить. Шпиони наблюдают везде свои должности, агендари с пандурами посилаются, когда надобность требует кого поймать. Недавно аргибузировали два иеромонаха Пащровского монастыря Прасквица и один пашровичан, а третьего дня один Михолской комунитади житель единственно за то, чтоб народ более устрашит, дабы никто не осмелился на случай какова-либо десанта приступит к оной державы. А что касается до нас и до упомянутых французов, второй уж год во исходе, как они стали веема ласково с нами поступать, не угрожая более, как то прежде нам угрожали, что Черногория впред будет называтся Монтеросо, а не Монтенегро. Желание их простиралос о заключении мира, на что и я с черногорцами согласился, не имея от высочайшего двора никакого наставления и не получая на отношения мои ответов, почему народ стал отчаиваться в свои надежды, которую полагал на Россию.
Главное их попечение, по-видимому, в том состоит, чтобы мы ни с кем не вступали в военные дела и поелико бы оны могли с невеликим числом войска по ситуации на долгое время оборонятся с морского берегу, естли бы с нашей стороны были безопасными.
Намерение их клонилос на Албанию, где они немалой партид свой имеют, предуготованной консулом их Марком Брюером, находящимся в Скутари. В рассмотрении чего двоекратно чинили покушение, будто намерени со своим войском казнит селения, не повинующиеся французской власти, как-то назад три года ишли на канук, називаемый Браиче, а прошлого майа на Пастровскую комунитад, которая граничит с Албаниею. Но как в обеих случаях черногорской народ везде стал по своим границам, то им должно было чрез тесние места мимо нашего войска по берегу моря проходит, оставляя черногорцев за собою, осталис покушения их бесполезни. Которые узнав скутарской паша, хотя и молодой 16-летний человек, однако же, принял все мери предосторожности, не позволяя своим ричалам (Искаж.: рыцарь) прежней сили, сам начал во все дела входит и началствоват. Кажется, что он с англичанами имеет кореспонденцию и с нами желает мир учинит, на что и мы согласии будем, естли он согласится на то, чем ныне одна или другая сторона владеет, чтоб и вперед оным свободно владети могла.
Писмо генерала Ивелича, через пивского архимандрита отправленное к его племянникам в Ризано, немедленно оными поднсено было французскому генералу Газилеру, которой немедля по получении оного тотчас приказал по кордону турецкой границы пикета поставит, строит новые батареи, вооружат старие и всякое нужное приуготовление чинит. Также велено всех жителей Бокейской провинции преписать прежде от 18 до 50 лет, а потом от 8 до 18. Говорят, что первие употреблени будут для защищения провинции, а вторые отослани для обучения военной экзерциции, кои и в аманаты могут служить, чтобы на оставших более поверится могли, однако ж, я полагаю, что в сем последнем деле не успеют, ибо они убежат в Черногорию.
Я не вхожу далее в делах и в комисии помянутого Ивелича 2, но толко прилежнейше прошу ваше высокопревосходителство, чтобы он с подобными себе товарищами и комплотом своим удален был от здешнего края, ибо довольно воспользовался на счет черногорцев и герцеговинцев и получил то, что никогда не бы по своим заслугам получил, хотя бы и матусаиловии (Вероятно, мафусаиловы) лета в службе провел 3.
Здешнее бокейское правителство рассеяло везде новости, что российская армия отступила далеко назад без всякого сражения и что французское войско вступило [65] давно в Вилну. Також стали и то говорит, что оное в Ригу скоро будет. Естли французам верит, должно думать, что они летят так как... (Слово не разборчиво) их. Правда, что они усилились не стол силою своего ружья, скол великими партидами, коих имели как при дворах европейских держав, так и в армиях, с коими войну вели. Но я на господа сил уповаю, что они того у высокославных россов не найдут и что Россия возвеличит славу свою и во вся концы вселенния.
В Далмации набирают несколко баталионов войска, но число оного неизвестно. Из бокейских жителей многие разбежалис по разным местам, коих в службу требовали, а особливо из Кастелновской и Ризанской комунитадах, осталные, взырая на Черногорию, что она еще при своей свободе существует, сохраняют в себе потаенное усердие к своему избавлению, естли бы черногорцы на такой случай поступили в помянутой провинции для подкрепления их.
Я по точним и обстоятельним известиям не полагаю более 6 тысяч регулярного войска в Рагузейской области и в Боки ди Катаро, и то из французов, италианцов и кроатов, которие часто переменяют с одного места на другое, опасаясь, дабы кто не имел с кем-нибудь какого изменческого согласия. Однако же многие дезертируют. Можно было в Черногории несколко сот из оных дезертиров набрать, кои переходили в турецкую землю. Говорят, что в Кроации 20, а в Фриюме 24 тысячи войска определено, которое в случае нужды имеет следоват, где надобность востребует. Но в Боки ди Катаро едва ли на 6 месяцев провианту заготовлено для 3 тысяч войска, которые, по моему мнению, толко одны крепости будет защищат, в коих военной аммуниции доволное количество приготовлено.
Ведая состояние как черногорцев, так равно и бокейсцов я ведаю и внутреннее их расположение к России. Но признатся вам, милостивый государь, что я более 26-летним трудам моим, нежели старостию лет, приведен в слабость тела моего, а при том я и охоту к службе по разним и основателным причинам потерял. Особливо ж мне крайне чувствително стало, что я помянутых бокейсцов и некоторую часть герцеговинцов по внушениям г-на статского советника Санковского привел под российское знамя и возбудил против французов и турок, а на конце они оставлены, как овци на заклание, а я с черногорцами на произвол судбы без всякого благопризрения и помощи соединят слезы мои со слезами сих несчастных народов и ожидат ежедневно таковой участи, каковой оны подвержены. Рассудите, милостивый государь, не прискорбная душа мои, да и могу ли я осмелится вперед рисковать бедним народом, подвергать оные вящшему несчастию, не имея известного и обстоятелного фондаменту, на коих бы народы сии утвердится могли и увидет ползу своего благополучия.
Народ черногорский в бытность здесь доверенною особою вышепомянутого г-на Санковского просил помощи для заверения правителства, но и поныне не удостоен ответа. Также и те, кои при взятии острова Брача и Корцули отличалис, лишены обещанных знаков высокомонарших милостей. Одни толко родственники архимандрита Вукотича оные получили, равно же и определенные сему народу в пенсию тисяча червонных в год задержана.
Народ сей с 1711 г. во всех военных случаях против Порти Оттоманской, получая от высочайшего всероссийского двора возбудителние грамоти, чрез заверени услуги свои к России не преминул оказать, за что и претерпевал неоднократное разорение как от помянутой Порти, так и от бывшей Венецианской республики.
Французский генерал Мармонт по вступлении своем в Боки ди Катаро, угрожая мне и народу, пастирству моему вверенному, крайним разорением единственно за то, что мы осмели[ли]с против великого их Наполеона свои ружья поднять, однако ж, не потеряв усердия моего к России и невзирая на угрозы его, сказал в ответ ему, что мы такую ж смелость возьмем, как скоро война вновь откроется между нашим покровителем и французским двором. [66]
Может быть, что от меня и от народа, под началством моим состоящего, и не требуется никакой службы, но я во изъявление высокой особы вашей сие доношу, чтобы изволили ведать о том, что до сего края относится. Впрочем усердия моего к Российской империи не поколебало блестящее серебро и золото, ни страшное колообращение европейских обстоятелств, и ничто оное поколебать не может.
При том и о сем к сведению вашему за долг поставляю донести, что нынешнего году в здешних краях вовсю урожаю не было, следовательно, голод превеличайший будет. Естли ваше высокопревосходителство намерени божию помощию следовать с победоносным войском против неприятеля к странам славяно-иллерическим 4, благоволите приложить высокого старания вашего, дабы несколко судов хлеба отпущено было для продажи здешним народам.
С отменнейшим высокопочитанием и преданностию имею честь быть, милостиви государь, вашего высокопревосходителства всеподаннейший слуга
митрополит черногорский Петр Петрович Негош
АВПРИ. Ф. ГА 1-8, 1812 г. Д. 3. Л. 21-24. Подлинник.
Комментарии
1. Архимандрит Вукотич был сторонником французской ориентации.
2. Генерал М. К. Ивелич был послан в связи с подготовкой "адриатической экспедиции", которая с помощью объединенных сил русской армии и славянских народов по замыслу Александра I должна была совершить диверсию в тыл французским войскам из района Адриатики, Одним из эмиссаров, посланных для подготовки экспедиции, и был М. К. Ивелич (См. инструкцию П. В. Чичагова М. К. Ивеличу от 16 июня 1812 г. // Споменик СКА. Београд, 1900. Кн. 37/39. С. 141-143; ВПР. Т. VI. Док. 217).
3. Недоброжелательное отношение Петра I Петровича Негоша к Ивеличу сложилось еще в начале века, когда Ивелич привез в Черногорию письмо с требованием Негошу явиться в Синод. (См. док. 9 и прим. 2 к нему)
4. Очевидно, Петру I Петровичу еще не было известно, что получена инструкция П. В. Чичагова Ивеличу от 16(28) июня 1812 г., в которой сообщалось, что в связи со стремительным наступлением наполеоновской армии на Россию план "адриатической экспедиции" отменяется и необходимо объяснить славянским народам, в каком положении находится Россия (ВПР. Т. VI. Док. 217. С. 518, 520).