№ 252
Письмо К. В. Нессельроде М. Обреновичу о согласии Порты возвратить Сербии отторгнутые округа
№ 1850
11 августа 1833 г.
Благодетельные намерения всемилостивейшего моего государя императора в отношении к сербскому народу наконец увенчаны вожделенным успехом. Порта Оттоманская, убежденная настоянием российско-императорского двора, решилась права и преимущества, дарованные сербам, обитающим в Белградском пашалыке, распространить и на тех сербов, которые хотя и не принадлежали к означенному пашалыку, но земли, ими населяемые, были заняты во время предпоследней войны России с Портою войсками нашими или сербскими и по тому уважению Акерманскою конвенцию и Адрианопольским трактатом сопричислены к прочим сербам, коим были предназначены разные выгоды 1. Теперь остается народу, управлению вашему вверенному, постигая все пространство отличительных преимуществ, ему прибретенных, всемерно стараться не только сохранить бытие свое, но вящше оное упрочить и, [361] так сказать, освятить скромным житием дружеским и благосклонно внимательным обхождением с магометанами, уважением и покорностию к верховной власти и удалением от всего того, что могло бы подать хотя малейший повод к неудовольствию.
Из происшествий в Европе вы могли удостовериться, что великими державами принята твердая система не терпеть нигде неустройства и раздоры. Таким образом, и Сербия должна быть чужда оным, дабы сохранить ненарушимо покровительство и благоволение российско-императорского двора. Источник смут, бывших в округах, смежных Белградскому пашалыку 2, нам известен, и я не скрою от вас, что прискорбно было нам видеть жителей тех стран, нетерпением своим подвергавших опасности благосостояние всей Сербии. К счастию, при настоящем положении дел Порта Оттоманская была преисполнена чувством признательности к России и по уважению к оной оставила все то без внимания. Выезд магометан из сербских селений положен на мере в Константинополе. При исполнении оного и приличие, и справедливость требуют оказывать туркам всевозможные льготы и удобства и всячески стараться избегать могущее оскорбить достоинство Порты (Так в тексте), которая в сем важном деле уступила единственно силе оружия российского. Время и благоразумие должны довершить все к лучшему и к вящей пользе для Сербии. Вам, яко главе народа, паче всех предлежит внушать оному обязанность его теперь: и вера, и достояние его обеспечены, правосудие вверено собственному устройству, следственно, положено твердое основание будущего его благосостояния.
Государь император, принимая милостивое во всем том участие, признал за благо отправить к вам флигель-адъютанта его величества г-на полковника и кавалера Будберга 3, дабы сверх сего моего письма, удостоившегося высочайшего утверждения, еще изустно объяснить могущее утвердить счастливое бытие единоверного нам сербского народа.
Помета: На подлинном собственною его императорского величества рукою написано: Быть по сему. 22 июля 1833 г.
АВПРИ. Ф. ГА V-А2. Д. 214. Л. 3-6. Копия.
Комментарии
1. В мае 1833 г. состоялся ряд встреч (конференций) А. П. Бутенева и турецких министров по сербскому вопросу. 13 и 27 мая речь шла о возвращении спорных округов и выселении турок из пригородов Белграда. Порта наконец признала новые границы Сербии. С присоединением 6 округов территория княжества возросла более чем на треть. Сербия получила возможность ввести самоуправление на новой территории, проводить в княжестве единую хозяйственную политику, создались благоприятные условия для складывания нации и государства.
2. Весной 1833 г. в ряде округов, подлежащих возвращению Сербии, вспыхнуло восстание сербов. На помощь восставшим М. Обренович выслал свои войска. В прокламации князя говорилось, что в ответ на просьбы населения он идет защищать от турок "мир, порядок и общественную безопасность" (Cmoиaчeвич В. Кнез Милош и неточна Cp6nja. 1833-1838. Београд, 1957. С. 39). К 1 мая жители уездов Черна-река и Крайна выгнали пашей из Неготина и Зайчара и после ряда вооруженных столкновений с турками очистили от них всю территорию по левую сторону р. Тимока. М. Обренович причиной восстания назвал злоупотребления местных турецких властей, а свою помощь повстанцам представил как исполнение воли султана, зафиксированной в хатт-и шерифе 1830 г. и подразумевающей защиту райи от непокорных султану властей на местах. Эту версию поддержала и русская дипломатия, хотя Петербург понимал, что восстание было спровоцировано Обреновичем для присоединения к Сербии ее земель (Рапорт П. Д. Киселева А. И. Чернышову 22 мая 1833 г. // РГВИА. Ф. 439. Д. 8. Л. 5). Российское правительство не одобряло самовольных действий князя и порицало его за поддержку восставших.
3. Осенью 1833 г. в Сербию со специальной миссией был направлен полковник российской службы флигель-адъютант барон Будберг. Его задачей являлось урегулирование ряда спорных вопросов сербско-турецких отношений. Будберг должен был повлиять на М. Обреновича в вопросе о турецком населении пригорода Белграда, так как князь не хотел причислить его к военному гарнизону. В результате личных бесед с князем Будберг добился его согласия на проживание мусульман в белградском пригороде. Российский МИД таким образом получал сведения о состоянии сербских дел от непосредственного очевидца, что было признано "очень полезным" для прояснения обстановки в Сербии (А. П. Бутенев-К. В. Нессельроде, 7(19) ноября 1833 г. // АВПРИ. Ф. Канцелярия. Оп. 469, 1833 г. Д. 48. Л. 171). [362]