№ 239
Письмо М. Обреновича К. В. Нессельроде о необходимости посредничества русского комиссара для выполнения Портой статей хатт-и шерифа
№ 405
16 февраля 1831 г.
Крагуевац
Ваше сиятельство, милостивый государь!
Поводом сим я неотложно нужным считаю просить сиятельство ваше покорнейше изволить обратить внимание его величества государя императора и ваше, милостивый государь, к существеннейшим предметам, от которых конечное зависит исполнение слов гатишерифа.
По многогодным опытам моим в правилах политики Порты Оттоманской я полагаю, что в следующих статьях собственного своего гатишерифа она всегда новые и новые нам полагать будет препятствия.
1. В деле возвращения или ти непосредственного действительного правительству сербскому вручения отторгнутых от Сербии, а взаимным комиссарам осмотренных уже и омеженных пределов.
2. В делах оценения мусульманам в Сербии принадлежащих, а чрез течение одногоднего срока сербам непроданными остаться могущих имений.
3. В деле гатишерифом постановленного разорения издревле в Сербии несуществовавших укреплений. Наконец же,
4. В причислении турок к гарнизонам стен крепостей непосредственне, исселение же оных из Сербии посредственне.
Ваше сиятельство! Я не окажусь ни очень продерзливым, ниже напрасным, естьли осмелюсь предсказать, что все сии статьи, хотя ясно условлены самым Порты гатишерифом, без посредничества русских комиссаров никогда не могут быть конченными. Без посредствования русских мы с турками ни в чем не согласимся, как то ни до сих пор и чрез течение больше 16 годов ни в чем согласиться не поуспели бы, естьли бы благодетельное его величества государя императора покровительство о том не настоивало бы у Порты, чтоб и сербские дела один раз привелись в переговоры и порядок. Я больше, как очень уверен, что естьли бы комиссар русский, имеющий осмотреть и омежить отторгнутые от Сербии пределы, сегодня оную оставил, турки завтра не склонились бы к исполнению той же статьи, но паче всегда новые увертки и [333] выдумки противуполагали бы сербам, как подданным своим, в осмотрении тех же самых пределов.
Потому, чтоб по окончании омежения границ Сербии и вручение правительству сербскому отторгнутых, а возвратимых пределов не медлило, как то проволочки делаются в омежении их, то я их предосторожности за благо рассудил обратиться прямо к императорской миссии, а и к депутатам сербским в Константинополе, чтоб предварительно и потихонько теперь уже настоивали, чтобы Порта с выданием фирманов для вручения тех же пределов сербам не медлила и новых не противуполагала препятствий.
Сделав тое, я долгом моим поставляю просить и ваше сиятельство покорнейше изволить довести до сведения его величества, всемилостивейшего Сербии покровителя, всенижайшее мое прошение в высокомонаршей снисходить милости дать всевысочайшие внушения по сему предмету импер[аторской] миссии в столице оттоманской, комиссару же своему посреднику, в Сербии находящемуся, г-ну Коцебу приказание не оставлять оной до тех пор, пока пожелательным и справедливым образом не кончатся все преждепомянутые 4 статьи гатишерифа, но паче и в конечном, точном и совестном исполнении, и оных быть посредником между нами и турками.
Повторяя и теперь, что статьи помянутые без нарочного в Сербии русских комиссаров присутствия никогда пожелательный не восприймут конец, я конечно уверен, что, имев уже случай узнать характер турок, образ их мыслей и увертки их, г-н Коцебу был бы лучше каждого другого в состоянии и исполнить поручения свои по достоянию. А естьли, как я не несправедливо предвижу, всегда нужно, чтоб в преждепомянутых статьях русские посредниками помежду нами и турками были, то сходным мне кажется употребить в том качестве в Сербии уже находящегося г-на Коцебуа, как терять время выбранием и присланием к нам из России другого, должного немалую часть времени на дороге пробавить, а лехко можно не имеющего ни довольного познания характера турецкого, кое г-н Коцебуй себе уже стяжал. Кроме сего, я знаю, что вручение отторгнутых и возвратимых Сербии пределов, потому что оное от всевысочайшего определения обеих дворов зависит, довольно еще протягнется, то в ожидании и до воспоследования оного могли бы мы здесь, во внутренности Сербии, ловко окончать статью, касающуюся разорения издревле в Сербии несуществовавших укреплений, оную оценения имений турецких, непроданными остаться могущих, наконец же, и статью причисления турок к гарнизонам стен крепостей и исселения их из Сербии.
Я ласковою питаюсь надеждою, что Порта Оттоманская потому не может недовольною быть тою же мерою, что она сама в гатишерифе своем условила член, что на конец оценения имений турецких, кои не были бы чрез срок одного года распроданы, назначены будут комиссари.
Ваше сиятельство! Представление сие не происходит из намерения моего, пользуясь покровительством России, победительницы Порты, притеснять турок несправедливыми мерами, но единственно из искреннего желания ускорить окончание дел сербских сходно постановлениям и бесполезно не терять времени, кое могло бы употребленным быть к усилению благосостояния народа сербского, которое он только из рук всеавгустейшего своего покровителя получить может и которое без приведения в действие вышесказанных статей никоим образом не будет упрочено.
С истинным моим почтением и таковою же преданностию честь имею быть вашего сиятельства покорнейшим слугою
Милош Обреновичь, князь сербский
Помета: Получено 22 марта 1831 г.
АВПРИ. Ф. ГА 1-9. 1825-1831 гг. Д. 3. Л. 513-515. Подлинник. [334]