№ 164
Письмо М. Обреновича сербскому депутату в Бухаресте Д. Мустакову о прекращении связи с Г. А. Строгановым и об усилении враждебности турок к сербам
20 августа 1821 г.
г. Крагуевац
Милостивый государ Димитрий Мустаков!
Писмо ваше от 6 августа, отпущенное из Херманштата, получил я 17-го числа сего месеца и сужду, что причина закоснения его была почта. Я известился в нем, что вы извещени от г-на Марка Георгиевича из Виенни о сделаемых обид народу сему турками и о повелении его превосходительства г-на Пини, чтоб я немедленно вся обиды, творимые нами, как и о заарестовании депутатов наших в Константинополе, жалобу приносил часто ему, г-ну Пини, писменно в цифрах (Шифром), кои жалоби доставлял бы он г-ну посланику. Но в писме вашем от 8-го текущего как и из сего при конце увидел я, что решение с Портою учинено и что г-н посланик отправился из Константинополя во Одесах 1. Ныне же пути жалоб и просб моих прекращени по сумне моей посредством г-на посланика в Порте, как и зде посредством белградского везиря объявлением войни к Порте. В сих обстоятелствах не остается мне никакое предприятие, токмо ожидание с нестерпением благополезного наставления всеавгустейшего монарха, милостивейшего покровителя нашего, как поступать мне и народу сему в критическом сем положении между турками, творящими непрестанно непретерпимые обиды бесчеловечные.
Я сношение и споразумие имею с преосвященным г-ном митрополитом черногорским в случае большого ожесточения турков против народа сего принять оружие ко обране и чтоб он, г-н митрополит, с народом своим по сыле по не на границах своих показался военою рукою противу неприятеля. Я уже объявил ему известие ваше о отправлении г-на посланика из Константинополя за Одесах и объявлении войни и что во всяку минуту ожидаю высочайшего наставления. Сообращение наше с турками, по-видимому, еще приятелское ест, но колко они приуготовляются деннонощно, толко знают и наше (хотя тайное) приуготовление, и уже начали изселятис с фамилиами, в паланках обитающии, во твердини, и они нощюо из своих твердин посилают вне по полям караулники по 30 и по 50, а иногда и по 100 коныков, боящеся нападения нашего на ных. Мы же, не имеюще наставления до сего дне, ни 5 человеков, не имеем вкупе приуготовлени ко обране, и они могут лестно причинит нам великую урону. И сам паша белградский уже прекратил сношение с нами и разговори о правлении сего народа и туркам не запрещает ни малейше озлоблят христиан и убивать во вся дни.
Извините, государ Димитрий, что я укоснил забвением с пришедшим нарочным послат вам новци ради нуждных иждивений, ныне же посилаю вам чрез г-на Пантелеймона (Пантелеймон Хаджи Стоило) 100 дуката. По обещанию г-на Германа от майя прошлого, что он в начале июля прошлого зде прибудет, ныне надеюс непременно приезде его, ежели жив с г-ном послаником ушел из Константинополя. С нетерпением ожидаю последнего решения належащей неизвестной мне судби. Имею честь быть покорным слугою
верховный Сербии князь Милош Обренович
АС. ЗМП. № 1239. Дешифрант. [249]
Комментарии
1. В связи с принятыми Портой, при молчаливом согласии великих держав, насильственными мерами против российских подданных, а также с рядом акций экономического характера, направленных против российской внешней торговли, которую Россия осуществляла в основном на греческих судах, Строганов неоднократно протестовал против нарушений русско-турецких договоров. Им было представлено Порте несколько нот российского правительства — от 12(24) мая, 16(28) июня, 6(18) июля 1821 г. Последнюю ноту от 6(18) июля Порта отказалась принять, в результате чего Г. А. Строганов объявил в августе 1821 г. об отъезде посольства из Константинополя (см.: ВПР. Т. IV(ХII). Док. 178, аннотации нот от 12(24) мая — с. 156 и от 16(2) июля — с. 178).