№ 162
Письмо второго советника российской миссии в Константинополе С. И. Тургенева М. Ф. Герману о приостановлении дипломатических отношений между Россией и Портой
30 мая 1821 г. Буюкдере
По приказанию его высокопревосходительства поспешаю отвечать вам на два письма ваши ко мне от 29 мая. Разные слухи о политическом положении Порты касательно России, вами упоминаемые, слишком увеличены 1. Господам депутатам известно, что российский двор не переставал желать и стараться о сохранении мирных и дружественных связей с Портою. Великодушное участие, которое государю императору угодно было принять с самого начала в положении империи Турецкой при настоящих замешательствах ее, служит тому новым и вящим доказательством. По сие время его величество не показал перемены в сих чувствованиях. Но Порта поведением, которое отчасти довольно известно публике, принудила миссию приостановить на время всякие политические сношения с нею. В сем положении находится теперь миссия и пребудет в оном до получения повелений от высочайшего двора. Государю императору одному принадлежит решить, на каком основании имеют быть впредь сношения России с Портою. Г-н посланник полагает, что до прибытия по сему важному предмету высочайшего разрешения, о котором он не замедлит уведомить в свое время господ депутатов, им не следовало бы принимать никакой решительной меры.
Известия, полученные вами о происшествиях в Сербии 2, угрожающих общим возмущением против белградского паши и турецких гарнизонов не только со стороны сербов, но даже и от турецких жителей, суть только, как вы сами говорите, партикулярные, а потому, не оспаривая их, должно мне, однако же, заметить вам, что [246] они не заслуживают еще полной веры, тем более что официальные известия, от 9 мая полученные, утверждают, что Сербия находится в совершенном спокойствии.
Вы объявили мне прежде сего, что депутаты ожидают скорого возвращения сюда отправленного ими к верховному вождю сербского чиновника. Прибытие его должно решить сомнение господ депутатов касательно положения земли их и их собственного.
Из сообщенного вами султанского гати-шерифа должно заключить, что войска, турецкие подлинно еще не имеют повеления вступить в Сербию, а только для наблюдения будут находиться на границах ее.
В рассуждение побега депутатов 3 я имею приказание заметить вам, что представляющееся к оному средство может быть только расставленная им сеть, чтобы выманить у депутатов требуемую за спасение их сумму денег и потом доносом Порте подвергнуть их истинной опасности, а вместе подать турецкому правительству справедливую причину к величайшему негодованию на сербов. Впрочем г-н посланник не может ни советовать депутатам бежать, ни удержать их. Что же касается до денежного вспомоществования, то депутаты знают, что г-н посланник никогда не отказывал им в оном. Касательно же вас самих особенной опасности не существует. Покуда депутаты останутся при Порте, до тех пор пребывание ваше здесь необходимо для сообщений между миссиею и ними. По просьбе вашей приказано г-ну Пизани выдать вам 3000 пиастров. Вы получите их в Пере по предъявлении ему прилагаемого у сего письма.
АВПРИ. Ф. Канцелярия. Оп. 468. Д. 2333. Л. 619-620 об. Копия.
Комментарии
1. Ввиду убежденности Порты в том, что Россия является главной виновницей "бунта" подданных султана, русско-турецкие отношения обострились. Порта предприняла ряд акций против русских торговых судов, создавая препятствия их проходу через проливы. Турецкие войска были введены в Дунайские княжества, что являлось нарушением русско-турецких договоров. Это породило уверенность в неизбежности русско-турецкой войны.
2. Речь идет о волнениях в Белграде, вызванных известием об аресте в Константинополе сербских депутатов. Собравшиеся в Белграде массы народа требовали от белградского паши, чтобы он добился от Порты освобождения депутатов, а в случае ее отказа угрожали поднять восстание в Сербии. Требование сербов было поддержано и турецким населением, опасавшимся в случае восстания за свою жизнь (Г. А. Строганов. К. В. Нессельроде 5(17) июня 1821 г., № 60 // ВПР. T. IV(XII). Док. 66. С. 176-177).
3. В связи с восстанием в Греции и княжествах и подозрением Порты в возможном присоединении к нему Сербии сербские депутаты были арестованы, переговоры с ними прекращены. Однако они имели право сноситься с М. Обреновичем и Строгановым, от которого в июне 1821 г. получили 10 тыс. пиастров (см. док. 163).