№ 142
Донесение Г. А. Строганова К. В. Нессельроде с изложением своей позиции в вопросе о наследственных правах М. Обреновича на княжеский престол и о переписке с ним по этому поводу
№ 159
16(28) декабря 1819 г.
Буюкдере
Monsieur le comte!
Par ma depeche N 145 j'ai eu l'honneur d'entretenir votre excellence de l'ardeur insensee et aveugle avec laquelle le chef servien Milosch poursuit son projet d'obtenir du sultan la principaute hereditaire de sa province. Les representations que j'avais charge le consul general Pini de lui developper habilement a cet egard, ne sont pas arrivees a temps pour le detourner d'une demarche plus decisive que toutes les precedentes, et qui l'a place dans une situation extremement difficile.
A l'issue de l'Assemblee generale de la nation il a renouvelle ses demandes au pacha de Belgrade, qui lui a repondu par de perfides cajoleries et lui a meme positivement promis l'accomplissement de son v?u, s'il donnait des gages non equivoques de son devouement, a la Porte, savoir:
1. en pretant un serment solennel de renoncer a jamais et a tout evenement a toute espece de relations avec les puissances etrangeres, parmi lesquelles la Russie se trouve a dessein placee en troisieme ligne, tandis que c'est elle seule qu'on a eu en vue; 2. de rappeler de Bukarest le depute Herman, dont la mission a inspire des soupcons. Votre excellence verra les propositions en detail dans la copie ci-jointe de la lettre qui m'a ete adressee par Milosch 1. Ce chef sans patriotisme et sans caractere veut evidemment sacrifier le bien de son pays et l'influence tutelaire de la cour imperiale a une vaine gloriole, sans songer qu'un repentir tardif ou sa propre perte seront le seul resultat de sa lache ambition personnelle. Il est claire aussi qu'il n'ose pas encore se prononcer ouvertement et qu'il voudrait s'etayer de notre aveu aupres de ses concitoyens, et tel est l'objet mal deguise du repit qu'il a demande au pacha pour presenter une reponse positive.
Le conseil que Milosch m'a demande etait difficile a donner. Penetre des consequences funestes qui doivent resulter pour la Servie d'une faute infiniment plus grave que celle qu'il a deja commise en 1817 par sa lettre d'actions de graces au sultan, et determine a lui enlever tout espoir d'assentiment de notre part, je ne pouvais cependant devier de l'attitude passive qui m'est [212] dictee par mes instruction generales et par l'etat actuel des choses avec la Porte. Le seul avis qui me parut de nature a detourner une demarche desastreuse pour la Servie etait aussi le plus conforme a l'esprit de mes instructions: c'etait de declarer a Milosch qu'il dependait de lui d'eloigner les craintes manifestees par le pacha sur l'influence de la Russie, en demandant l'execution precise de l'article VIII du traite de Bukarest, comme le seul objet de cette influence tant apprehendee par la Porte. J’ai accompagne cet avis des developpements que j'ai cru propres sinon a le lui faire adopter entierement du moins a refroidir ses poursuites insensees par la peinture des dangers qui l'attendent. Je mets ci-joint copie de cette reponse 2, que j'ai transmis en toute hate par l'entremise de Mr. Pini, en l'engageant de l'appuyer de son cote et de ne point laisser ignorer a Herman et d'autres Serviens de confiance les principes qui l'ont dictee.
Quant aux soupcons concus sur Herman, il fallait s'y attendre apres deux ans de sejour et meme il n'a pas toujours su observer la mesure que lui commandait sa positiОп. Milosch a d'ailleurs repondu assez adroitement sur cet article au pacha, en motivant son sejour a Bukarest sur la surveillance a exercer contre les trames des Serviens emigres. Je n'ai touche que tres vaguement ce point dans ma lettre a Milosch en me bornant a relever la necessite de ne point aigrir les soupcons manifestes sur le depute.
Je m'empresse d'ajouter tous ces details a ceux contenus dans ma depeche susmentionnee, en renouvellant au ministere l'instante priere de vouloir bien me faire connaitre au plutot les intentions precises de sa majeste imperiale qui serviront de guide a ma conduite dans une conjoncture qui devient plus delicate de jour en jour.
J'ai l'honneur d'etre avec une haute consideration, monsieur le comte, de votre excellence le tres humble et tres obeissant serviteur
Stroganoff
АВПРИ. Ф. Канцелярия. Оп. 468. Д. 2330. Л. 43-44. Подлинник.
Перевод
Господин граф!
В своей депеше за № 145 я имел честь сообщить вашему сиятельству о том безрассудном и слепом усердии, с которым вождь Сербии Милош стремится осуществить свой замысел-добиться от султана наследственной княжеской власти в провинции. Представления, которые я поручил генеральному консулу Пини изложить ему по этому поводу, не смогли своевременно удержать его от более решительного, чем все предшествующие, демарша, который поставил его в крайне трудное положение.
В конце работы Народного собрания он возобновил свою просьбу к белградскому паше, который ответил ему с льстивым коварством и даже положительно обещал исполнить его желание, если он представит недвусмысленные свидетельства своей преданности Порте, а именно:
1. даст торжественную клятву навсегда отказаться от всякого рода отношений с иностранными державами, среди которых Россия умышленно была обозначена на третьем месте, тогда как именно она имелась в виду;
2. отзовет из Бухареста депутата Германа, миссия которого внушает подозрения.
Ваше превосходительство увидите подробности этих предложений из прилагаемой к сему копии письма, направленного мне Милошем 1.
Этот лишенный чувства патриотизма и бесхарактерный вождь хочет, очевидно, пожертвовать благом своей страны и покровительством императорского двора в угоду пустому мелочному тщеславию, не сознавая, что позднее раскаяние или его собственная гибель будут единственным результатом его подлых личных амбиций. Ясно также, что он еще не смеет высказаться открыто и хотел бы заручиться нашей поддержкой в глазах своих соотечественников. Такова плохо скрытая цель той отсрочки, которую он просил у паши, чтобы представить недвусмысленный ответ.
Трудно было дать совет, который Милош просил у меня. Будучи проникнут убеждением в пагубности последствий, который должна иметь для Сербии ошибка, более серьезная, чем та, которую он уже совершил в 1817 г., направив благодарственное письмо к султану и стремясь лишить его всяких надежд на наше одобрение, я не мог, однако, отклониться от пассивной позиции, которую мне предписывали занимать общие инструкции и [213] нынешние отношения с Портой. Единственный совет, который, на мой взгляд, мог предотвратить гибельный для Сербии шаг, а также наиболее соответствовал духу моих инструкций, состоял в том, чтобы объявить Милошу, что он сам может устранить опасения, выраженные Портой в отношении влияния России, потребовав точного выполнения VIII статьи Бухарестского договора, как единственной цели этого влияния, которого так опасается Порта.
Я сопроводил этот совет пояснениями, которые, на мой взгляд, могли если не заставить Милоша принять его полностью, то, по крайней мере, охладить его безрассудные домогательства, обрисовав ожидающие его опасности. Прилагаю к сему копию этого письма 2, которое я незамедлительно передал через г-на Пини, предлагая последнему поддержать меня с своей стороны и поставить в известность Германа и других внушающих доверие сербов о принципах, которыми оно продиктовано.
Что касается подозрений насчет Германа, то этого следовало ожидать после двухлетнего пребывания его там, к тому же он не всегда умел соблюдать умеренность, которой от него требовало его положение. Впрочем Милош довольно искусно ответил паше по этому поводу, мотивируя пребывание Германа в Бухаресте необходимостью наблюдения и противодействия заговорам сербских эмигрантов. Я лишь весьма неопределенно коснулся этого вопроса в своем письме к Милошу, ограничившись указанием на необходимость не усиливать подозрений, возникших относительно этого депутата.
Спешу добавить все эти подробности к ранее содержавшимся в моей вышеупомянутой депеше, возобновляя настоятельную просьбу к министерству соблаговолить поскорее поставить меня в известность о точных намерениях его императорского величества, которые послужат для меня руководством при определении линии поведения в нынешних обстоятельствах, становящихся с каждым днем все более сложными.
Имею честь быть с глубоким почтением, г-н граф, вашего сиятельства нижайшим и покорнейшим слугой.
Строганов
Комментарии
1. Имеется в виду письмо М. Обреновича Г. А. Строганову от 29 ноября 1819 г., где говорилось, что Порта отказывается утвердить его наследственные права, требуя отзыва Германа из Бухареста (АВПРИ. Ф. Посольство в Константинополе. Оп. 517/1. Д. 2661. Л. 25-26 об.).
2. Письмо Г. А. Строганова М. Обреновичу от 1 декабря 1819 г. см.: ВПР. М., 1979. T. III (XI). Док. 68. В нем Строганов в резкой форме порицал князя за его готовность получить утверждение Портой наследственных прав на княжеский престол путем соглашения с ней за счет интересов сербского народа.