№ 3
Обращение герцеговинского сердаря М. Никшича 1 к Александру I с просьбой о переселении в Россию и пожаловании земли
25 января 1803 г.
Августейший монарх, всемилостивейший государь!
Славянский народ населяет Черную Гору и близ оной провинцию Герцеговину. Храбрость сего народа и непримиримая ненависть его к имени и игу магометанскому и ненарушимая верность и преданность всероссийскому престолу всей Европе известен, кой по сие время во всех войнах жертвовал не только жизнию, но всем иждивением и имуществом своим в пользу престола вашего императорского величества, как свидетельствуют прилагаемые у сего копии с высочайших грамот и манифестов, предками нашими и нами полученных от 1711 и 1715 годов 2 в бозе почивающего великого государя императора Петра I, потом паки при царствовании возлюбленной бабки вашего величества императрицы Екатерины II в двух с Портою Оттоманскою войнах, а особливо же в последнюю, когда прибыл к нам с высочайшею грамотою и манифестом подполковник, что ныне генерал-лейтенант, и кавалер граф Марко Ивелич 3, который, яко единого рода и племени с нами, во всем успел по желанию своему, что по добродушию нашему и верности отказался весь наш народ брать жалованье и провизию, даже и собственные свои домы, которые были поблизости турецких городов, выжгли и все время продолжения войны, содержа себя собственным своим коштом, беспрестанно храбро поражали турков и, выжигая многие их селения, и тем удерживали по крайней мере до 40 тысяч лучших военных турок и не допускали присоединиться к главной их армии, как о том в свое время от него к высочайшему двору доносимо было 4. Потом, отъезжая от нас в силу присланных ему повелений, клятвою уверил нас о засвидетельствовании пред высочайшим престолом о нашей храбрости, верности и разорении и о исходатайствовании нам от ее императорского величества неисчетных милостей, как свидетельствует копия с письма его руки, и переселения в Тавриду, дабы наслаждаться преимуществами милостивого правления российского, чего мы не сомневались получить, так как и высочайший манифест нас удостоверял.
Итак, многие из народа, потеряв свои домы, по заключению мира переселились на границах черногорских в Морачу, дожидаясь обещанного, но к нещастию нашему получили в прошлом 1793 г. от вышереченного графа Ивелича, хотя ее императорское величество к нам и расположена великим своим благоволением, но он в том успеть не мог, ибо обстоятельства тогдашние не допустили ее императорское величество о сем нашем желании дать повеления до удобного времени, почему я с архимандритом Аксентием и был послан от народа прошлого 1794 г. к высочайшему престолу вашего императорского величества для испрашивания за нашу службу земель для переселения народа. По прибытии же нашем в Санкт-Петербург приняты были с высочайшим ее императорского величества благоволением и в знак [14] высочайшей милости пожалована митрополиту черногорскому панагия, богато усыпанная алмазами, при рескрипте о неоставлении нашего народа до удобного времени к выселению и нам вручена, да архимандриту крест, алмазами украшенный, а мне золотая медаль на голубой ленте.
Но не получа никакого успеха, вторично в 1796 г. июля 23-го принужденным себя народ нашел отправить меня к российскому престолу для получения той обещанной милости в рассуждении переселения. Приехав же по восшествии на престол в бозе почивающего родителя вашего императорского величества государя императора Павла I, всемилостивейше был принят, и в знак высочайшей милости пожалована мне золотая медаль на красной ленте и во уверение народу отправлена была чрез меня за подписанием его императорского величества рукою от 30 апреля 1798 г. грамота, с которой у сего прилагаю копию, изъявляющая народу герцеговинскому и прочим высочайшее свое благоволение и что дано будет повеление в Вене послу и пограничным военным и гражданским начальникам о всем, что к безопасному путешествию нашего народа споспешествовать может. И сверх того чрез действительного статского советника и кавалера Лашкарева при письме вручено мне 7 золотых медалей и 10 серебряных на красных лентах с портретом его императорского величества для раздачи по приезде моем в отечество почетным старейшинам сербов, князьям и тем, кои под начальниками нашего общества заступают первые места, с коего при сем прилагаю копию. По прибытии же моем в отечество 1798 г. в декабре месяце, вруча народу грамоту и старшинам знаки монаршей милости, которые с неизреченною радостию приняв и воздав всевышнему хвалу, наперво приготовлено было 200 семейств к отправлению в российские пределы, о чем и донес я находящемуся в Вене послу графу Разумовскому от 12 февраля 1799 г., прося его наставления, уповая, что он имеет о том высочайшее повеление, и возможно ли мне выступить чрез турецкие области, так как тогда в союзе Порта находилась с Россиею, или бы он сообщил находящемуся с флотом поблизости нас в Корфу адмиралу Ушакову, дабы он из своей эскадры в Рагузу прислал для забрания вышереченного народа военный корабль, фрегаты или транспортные суда. Но не получа никакого ответа, принужден был прибыть в республику Рагузу и требовал вспоможения от находящегося тамо тогда российского консула Джика, но и от него, не получив никакого вспоможения, вторично из Рагузы доносил от 23 марта 1799 г. вышереченному послу графу Разумовскому и управляющему Азиатскою экспедициею по Государственной коллегии иностранных дел тайному советнику Лашкареву, но, не получив ни от кого ответа, решился отправиться с одним от нас выбранным депутатом в Триест. И прибыв августа 13-го дня прошлого 1802 г., откуда и еще писал находящемуся в Вене послу графу Разумовскому, прося от него хотя пашпорта для того народа, изъясняя мое и того народа разорение, на которое от 23-го того же августа получил для народа и меня нещастный ответ, что в рассуждении переселения в Россию народа, хотя его императорское величество блаженные памяти в бозе почивающий государь император Павел Первый соизволил было на сие, но вслед потом угодно было его величеству указать вышереченному послу об уничтожении вовсе сего дела, отменив по сему предмету и прежнее свое соизволение, и что он, не имея нового по сему обстоятельству предписания, долженствует сообразоваться последнему.
Всемилостивейший государь! Народ, страждущий в беднейшем состоянии на границах черногорских, не получая никакой от митрополита черногорского согласно высочайшему рескрипту помощи, который по политическим обстоятельствам желает, дабы оный оставался навеки в тех краях для подкрепления черногорцев, в третий раз выбрал нас и, снабдя полномочием, пасть к освященным стопам вашего императорского величества и всеподданейше просить о всемилостивейшем воззрении на преданнейший к России народ, почему и осмеливаемся, всемилостивейший государь, всеподданейше просить не оставить народ, в сем нещастном состоянии пребывающий уже 13 лет без своих домов и земель. И когда всему народу по неизвестным нам [15] обстоятельствам нельзя делать в нынешнее время переселения, то всемилостивейше пожаловать землю в Новороссийской губернии хотя нам двоим и нашим сродственникам до 15 семействам и для проезду по неимуществу нашему из монаршего милосердия наградить нас и те семейства деньгами.
Августейший монарх, всемилостивейший государь, вашего императорского величества верноподданейшие
сердарь Мина Никшич и обер-воевода Иван Тоти
РГИА. Ф. 383. Оп. 29. Д. 196. Л. 2-8. Подлинник.
Комментарии
1. Семейство Никшичей, в числе других герцеговинских повстанцев, принимало участие в войне с Турцией (1787-2791 гг.). По окончании войны оно было вынуждено бежать в Черногорию, где поселилось в Мораче на границе с Турцией и продолжало борьбу. Предоставленное убежище было небезопасным. Герцеговинцы обратились к русскому правительству с ходатайством о переселении в Россию. Павел I разрешил переселение 200 герцеговинским семьям. Грамоту его от 30 апреля 1798 г. см.: Морозов П. О. Черногорские переселенцы в России // Исторические материалы их архива Министерства государственных имуществ. СПб., 1891. Вып. I. С. 104-105; Политические и культурные отношения России... С. 378. Однако лишь 22 семейства, в том числе и Никшичи (или Никчевичи) переселились в 1804 г. в Россию, где кроме денежной помощи им были предоставлены земли в Тираспольском уезде Новороссийской губернии (РГИА. Ф. 383. Оп. 29. Д. 196. Л. 83; Казиванье старих Требишана. Никшич, 1973).
2. Грамоты Петра I черногорскому народу от 3 марта 1711 г. и югославянским народам от 9 июля 1715 г. опубл.: Политические и культурные отношения России... С. 29-30, 51-52.
Грамоты Екатерины II народам Балканского полуострова от 29 января 1769 г., 17 февраля 1788 г. и черногорскому народу от 14 марта 1788 г. опубл.: Там же. С. 291-293, 334-336, 339-340.
3. Речь идет о русско-турецкой войне 1787-1791 гг., завершившейся подписанием в декабре 1791 г. (ст. ст.) мирного договора в Яссах.
М. К. Ивелич (уроженец Рисана) находился на русской службе с 1770 г. В 1788 г. был направлен в Черногорию для привлечения славянских народов Балканского полуострова к совместной борьбе против Османской империи. Путем организации антиосманского выступления русское правительство стремилось отвлечь часть турецких сил от главного театра военных действий России. По приезде в Рисан Ивелич принял меры по организации славянского добровольческого войска. Был сформирован корпус в 1300 человек, основное ядро которого составляли герцеговинцы и черногорцы (белопавличи и пипери) // Политические и культурные отношения России... С. 350, 359-361.
4. Рапорты М. К. Ивелича канцлеру A. A. Безбородко от 8 сентября 1788 г. и президенту Военной коллегии Г. А. Потемкину от 11 ноября 1790 г. см.: Политические и культурные отношения России... Док. 265 и 271; рапорты его A. A. Безбородко от 5 июня и 19 сентября 1788 г. см.: Драгович М. Pycииa и Црна Гора од 1780 до 1790: (Материиали за историиу Црне Горе у врииме владаньа владике Петра I) // Гласник српског ученог друштва. Београд, 1891. Кн. 72. С. 273-284.