-

О Колюжах или Колошах вообще.

(О сем диком племени, смежном с Российскими владениями в Америке, имеется весьма мало сведений. Тем более заслуживают внимания сии подлинные известия, за которые благодарим почтенного Автора. Изд.)

Колюжи или Колоши, с разными их поколениями, обитают по северо-западному берегу Америки, от 40° до 60° широты. Если обитатели Тринидадской губы и разнятся с обитателями река Колумбии, то вероятно в таком же отношении, как сии последние с обитателями пролива Жуан-де-Фука и так далее. По уверению бывавших в тех местах Русских и Алеут, обитатели Тринидадской губы ближе похожи на Колюж, нежели на Индейцев, обитающих южнее мыса Мендозино, и потому с [4] вероятностию можно причислить их к племени Колюж (Еще более сходство сие примечается в их обрядах и образе жизни.).

Индейцы нового Албиона, на пространстве 10 миль, не понимают друг друга: следовательно очень возможно, что народ, на пространстве 20 градусов рассеянный, должен, по причине смешения с обитателями внутренней Америки, иметь ощутительную разносись в образе жизни и языке, как например, Колюжи Берингова залива или Якутата и Тринидадского залива.

Как получить понятие о народе, у которого нет ни постоянного образа жизни, ни верных преданий, ни сохраненных временем памятников? Одни Шаманы имеют доверенность народа, и все ими сказанное заслуживает вероятие, но они почерпали сии познания от подобных себе, и предавали последующим конечно с новыми вымыслами. Остроумейшие из них, пользуясь какими либо чрезвычайными случаями, установляли обряды сообразно обстоятельствам. Без знания письма, какими знаками сохранять они в неизменности предания предков? Да и самое письмо, до изобретения книгопечатания, [5] какими бесчисленными ошибками искажало подлинники? Кто же уверит, чтоб сказания нынешних диких были те же, какие имели их предки за одно только столетие? Кто уверит, что их предания, не вымыслы умных стариков, временем изменяемые? — Шаманы конечно дают понятия и Старейшинам в роде; но сколько родов сих, и сколько должно быть различных об одном и том же предмете понятий?

Для исследования о таком народе, как Колюжи, нужно было бы употребить рачительное и подробное внимание; может быть, одно какое либо поколение умнее, чем другое, следовательно имеет лучшие понятия и сведения. Вероятно, что на пространстве 20°, климат и другие причины могут иметь влияние и на нравственные способности. Мы знакомы с Колюжами только с 1783 года, но первые путешественники, без переводчиков, не имели способов собирать сведения о их понятиях. После занятия Якутата с 1794, и Ситхи с 1799 года, Г. Баранов конечно собирал нужные сведения, но они теперь вместе с ним исчезли.

Колюжи росту среднего; на взгляд кажутся моложавы и проворны и [6] остроумны; волосы у них черные, жесткие и прямые; губы несколько толстоваты, лице круглое, тело смуглое; раскрашение лица почитается у них главным щегольством; кроме сего накидывают они на плеча четыреугольный лоскут сукна или лосины, а головы пудрят орлиным пухом. У Колюжских женщин с малолетства прорезывают нижнюю губу, в которую вкладывают деревянный овал, ложечкою с обеих сторон выделанный (У Колюж одни женщины прорезывают губу; в Бразилии же из природных жителей одни мужчины делают то же самое.). Прорез сей увеличивается вместе с летами, так, что губа напоследок оттягивается более двух вершков вперед, и около того же по сторонам лица; можно представить, какова должна казаться здешняя красавица? Такое безобразие находится в великом уважении у диких, и посему жены Тайонов или старшин должны иметь губы сколько возможно более и длиннее; в этом случае они с крайнею осторожностию должны употреблять пищу, чтобы не коснуться сей деревяшки, которая, ежели по несчастно выпадет из [7] прореза губы, то наносит большой стыд. Достаточные Колюжи окутываются в белые одеяла, делаемые из шерсти здешних диких баранов (Бараны двух родов: на одних белая густая шерсть и рога, как у наших козлов, но мясо их не вкусно; на других густая, нежная шерсть, из коей Колюжи делают шерстяные свои платья. Они промышляют баранов с приучениями нарочно собаками, кои стараются пригнать их к хозяину, находящемуся в готовности с ружьем.).

Колюжи храбры, но никогда открыто не сражаются, стараясь напасть врасплох; с пленниками своими поступают весьма жестоко: предают их мучительной смерти; самые престарелые люди и дети приходят мучить пленника; лютость сия наиболее простирается на Европейцев; впрочем случается, что пленников изнуряют также тяжкими работами. Копья и стрелы очень редко ныне употребляют, ибо уже лет 25, как ввелись между ними ружья и кинжалы, коими они очень хорошо действуют; имеют даже небольшие пушки; порох и оружие достают за бобров с кораблей Соединенных Штатов. [8]

Колюжи делают свои лодки однодеревки, из легкого дерева, называемого чагою; при помощи большого развода (Распорка, которая увеличивает ширину лодки.), некоторые из них могут вмещать до 50 человек; бывают длиною, около 45 футов, и хотя весла коротки, но лодки сии весьма скоро ходят.

Самым большим искуством или ремеслом Колюж можно считать резьбу и рисовку; ибо все их маски, игрушки, посуда, сундуки и проч., весьма искусно резаны и рисованы.

Колюжи к игрищам и к пляскам очень привержены: пляшут и поют беспрестанно.

Колюжи тело свое приучают с самого ребячества к перенесению боли и холода. Часто мальчики острым краем раковины, разрезывают свою руку от плеча до кисти, и вытерпевши сие, пляшут, хвастаясь подвигом, достойным праотцев. От сего у многих из них видны разрезы на руках, груди и спине; у иных их так много, что на всем теле нет на четыре пальца целого места. Всегда ходят босыми, даже [9] когда мороз более пятнадцати градусов. Иногда после бани, в самую жестокую стужу, Колюж идет в море, и просидев в воде с четверть часа, вышед на берег, сидит еще на оном нагой довольно долго. Кажется, будто они совсем не чувствуют холода. Случается, что сидевший во время морозу долго в море, для хвастовства, пришед в барабору, вызывает всех сечь себя; вытерпев это добровольное наказание, он, как герой, имеет право выбирать любую женщину.

Представлю здесь для соображения записки бывших там путешественников, как то: Гг. Давыдова, Лисянского и Лангсдорфа. Вот некоторые черты оных относительно главнейших понятий о Вере и Истории.

«В губе (Из Путешествия Г. Лисянского, часть 2.), неподалеку от старой крепости (Старого крепостию называют то место, на котором находилась прежняя крепость, которую в 1762 году Колюжи разорили и многих людей мучительски предали смерти.), жили два малолетные брата, но неизвестно откуда они взялись, они не имели ни в чем недостатка. В некоторый день, ходя по морскому берегу, [10] меньшой из них, именем Чат, нашел произрастение, похожее на огурец с колючками, и съел его; старший, увидя сие, говорил своему брату, что съеденный им плод для них запрещен, и после сего преступления, должно им будет искать себе пропитания трудами, прежнее же во всем довольствие, которым они доселе пользовались, исчезнет. После сего предались они печали; спустя несколько времени, появились Ситхинцы (из пролива позади острова Адмиралтейства), и хотели взять в плен обоих братьев; но сии, представя свое сиротство, малолетство и бедность, упросили пришельцев не только не лишать их свободы, но еще снабдить женами и наставлением, как жить в свете. Желание их исполнено; они имели многих детей, и положили начало Ситхинскому народу».

«У Колюжей (Из путешествия также Лисянского, ч. 2.) обрядов Богослужения нет никаких. Они утверждают, что на небе или на другом свете есть Существо, Которое создало все, и на людей, когда на них разгневается, ниспосылает разные болезни. Дьявол, по мнению их, [11] весьма зол и, посредством Шаманов, делает всякие пакости на земле».

«Кинайцы (Из Двукратного Путешествия в Америку Г. Хвостова и Давыдова.) не имеют понятия о Боге, а боятся чертей, и думают, как Колоши, что ворон сотворил небо, землю, человека и все видимое, и что он же посылает на людей болезни; однако при всем том не токмо не почитают его, но гоняют и бьют, детям однако же запрещают мучить птенцов, говоря: "будет худо, польется дождь или сделается сильная буря!"»

Вот все почти, что мы знаем от путешественников, бывавших в тамошних странах, о сих народах. Теперь, сообщу новейшее известие о Колошах, полученное Г. К. Т. Хлебниковым, от старого Тоена или Тайон Сайгина-ха, старшего брата Ситхинского Тайона Котлеана (Он росту среднего, лицем весьма приятен, имеет небольшую бороду и усы. Его почитают самым искусным стрелком; он всегда держит при себе до двадцати хороших ружей. Котлеан храбр и весьма умен.) и от прочих Тайонов (Здешние Тайоны хотя и управляют своими подчиненными, однако же власть их довольно ограничена.). [12]

Понятие Колюж о Вышнем Существе, создании мира, человека, и о злых дулах.

Вышнее Существо, Творец мира, Бог, не постигается Колюжами, но понятие их позволило искать начала всех действующих лиц: человек представляется полубогом, а ворон жизнодавцем в Мифологии Ситхинских Колюж.

«Китх-угин-си (Г произносится как Латинское h.), первобытный житель земли, имел сестру, и рожденных от нее детей истреблял для того, чтоб не размножить племени людей. Кроме его были еще другие жители на земле, над коими он имел власть, и за преступление наказывал потопом, но не мог истребить всех, потому, что люди спасались на плотах и лодках к вершинам высоких гор, коих вода не покрывала; там они привязывали свои суда к камням канатами, и удерживались. Плоты и канаты сохраняются на вершинах гор до сего времени.

Сестра Китх-угин-си, наскучив терпеть обиды от брата, решилась бежать; ушла далеко на морской берег, и там [13] из древесной коры построила себе хижину. В ясный день вышла она на берег, увидела играющих на море китов, и, не зная, кто таковы сии животные, начала кричать им, чтоб подошли к ел жилищу и дали ей корму, потому что терпит голод. Киты, не отвечая ничего, скрылись; но к вечеру того ж дня, пришел к ней в хижину статный мужчина и спрашивал, почему она здесь одна, и терпит голод. Она рассказала, что брат не давал ей воспитать детей своих, что она, сожалея о их участи, принуждена бежать и подверглась голоду. Пришедший мужчина послал одного калгу (Калга значит невольник.) на лайду (Отмель.), велел принести маленький круглый камышек, который, положив на огонь и раскалив, дал ей съесть. Когда она исполнила это, он сказал, что после сего, она родит сына, которого никто не убьет, и сам скрылся».

Вскоре затем, она почувствовала себя беременною и родила сына Эльиха. Воспитывая его, каждое утро купала в морской воде, и когда он начал выростать, то сделала стрелку, и показывала ему, как [14] бить оною птиц. Ходя по лесам, он настрелял много колибри (В Стихе иногда попадаются прекрасивые колибри.), из шкур коих его мать сшила себе одежду. В один день увидел он в лесу нечто белое на дереве, выстрелил, и убил большую птицу, снял с нее шкуру, надел на себя, и рассматривая крылья, понял, что с помощию оных, птица могла летать в воздухе; так рассудив, он сказал сам себе: «Как бы я был рад, если б мог летать как птица!» И с сими словами поднялся на воздух, но не умея управлять крыльями, скрылся за облака, и там, почувствовав усталость, сказал с раскаянием: лучше бы мне быть с матерью и после сих слов вдруг явился при ее хижине.

Проживая несколько времени вместе, мать рассказала ему поступки Китх-угин-си, как он истреблял детей ее, и почему они здесь находятся. Молодой человек, чувствуя свои силы, просился у матери, чтоб отпустила его отмстить своему дяде. Мать не позволяла, утверждая, что он не возвратится к ней живой; но [15] наконец, по неотступным прозьбам, дала ему согласие, и он отправился. Пришедши в хижину дяди своего, не застал его дома; калги отвечали, что он уехал. Старик сей, выезжая из дому, жену свою из ревности запирал в большой сундук, который подвешивал посреди хижины. Молодой гость, увидев сундук, спросил, что в нем хранится, и когда сказали, что там жена его дяди, то он, не смотря на упорство людей, сломал крышку и ее выпустил. Чрез несколько дней увидели едущую с моря лодку, в которой сидел Китх-угин-си; тотчас жену его посадили в сундук, и опять подвесили».

«Китх-угин-си подъехал к берегу, узнал, что в его доме есть перемена, и вышед из лодки, спросил: кто снимал сундук? Люди его с трепетом отвечали, что это был его племянник, которого они не имели силы удержать. Старик, пришедши домой, собрал всех живущих людей в свою хижину, и повелел водам подняться и потопить всех, не бывших с ним. Племянник его сидел тогда на верху хижины, и имел на себе птичью шкуру; не боялся угроз своего дяди, и немедленно водам велел отступить. После сего сошедши вниз, запер [16] отвсюду хижину крепко, чтобы не мог т из оной освободиться, приказал водам подниматься, а сам на крыльях птицы полетел на небо. Долго летал он, но наконец обессилев, упал на землю, и больно зашибся о камень. Это было причиною, что люди после его начали чувствовать болезненные припадки. Долгое время лежал Эльих недвижим на одном месте, и в одно утро заснувши крепко, услышал голос: «Иди! тебя призывают». Проснувшись и не видя никого, думал он, что это была мечта; заснул вновь, но голос повторил в другой раз те же слова. Он проснулся, и не находя никого, собрал свои силы, и подошел к морскому берегу. На море увидел он плавающих бобров (Колюжи промышляют морских выдр или бобров таким образом: нашед их лежащих на отмели, окружают потихоньку и убивают палками, или стреляют из ружей, но Алеуты бьют их стрелами на воде.) и сказал: «неужели сии морские звери меня призывали?» Плавающий бобр отвечал ему: «садись на меня; я довезу тебя, куда призывают!» — «Ты утонить меня?» спросил Эльих. «Зажмурь глаза и садись, ничего не опасаясь!» отвечал ему бобр. Повинуясь призывному голосу, он [17] сел на бобра, и плыл довольно долго; после чего бобр сказал ему: «открой глаза и смотри!» — Взглянувши, увидел он берег, и нашел множество людей. Бобр сказал ему: «пойди, и там найдешь мать и дядю своего». Вышедши на берег, он увидел мать и дядю, которые ему обрадовались; хотели угостить его, но он ничего не мог есть. Дядя его собрал к себе всех людей, которые там находились; из числа сих гостей, один имел два брюха, и ел очень много. Эльих спросил его: «от чего так с ним сделалось?» Двубрюхий не хотел сначала сказывать; но по просьбе Эльиха, признался, что однажды увидел он больного ворона; который велел ему скоблить кожу у одной лапы под составом, и он делал это до тех пор, пока потекла из лапы вода. После сего ворон, излечившись, получил способность производить всех животных, а двубрюхому велел съесть соскобленную с ноги кожу, от чего тот сделался прожорливым. Эльих познакомился с вороном и получил от него право быть родоначальником Колюж». (Каждое поколение имеет свое прозвание; например: род вороний, орлиный, собачий; есть род, называемый воинским.) [18]

Злым духам Колюжи верят, и думают, что от них насылаются на людей болезни. Они обитают в воде, а потому и болезни происходят от употребления рыб и ракушек, в которых они передаются от злых духов. Они упрашивают их чрез Шаманов чтоб избегнуть болезней, но почестей никаких им не воздают. Они думают, что сельди просили злых духов, чтоб они отдали им компанейского служителя Кабачакова (Кабачаков, компанейский служитель, ездивший большею частию на ловлею сельдей, и наконец утонувший на оном промысле.), за то что он прежде не давал им покою; о чем духи сказывали Шаманам.

Понятие Колю ж о будущей жизни.

Но смерти человека, Колюжи тело сожигают, и лучшим людям на том месте строят памятники; верят, что душа остается бессмертною, не имеет отношения к здешней жизни, но и не получает в другом мире воздаяния за добро, и наказания за зло. Души обитают с разделением по тем достоинствам, какие имели в сей жизни: особо начальников и особо подчиненных. Если же вместе с умершим Тайоном [19] убиваются его калги, то души их остаются вечными работниками душе Тайона.

Обряды у Колюжей при рождении.

После рождения младенца, мать лежит в постеле месяц, не выходя из хижины; по прошествии ж сего времени, омывается она сама, вымывает дитя и все свое платье, вместо которого надевает другое; тогда созывает родственников и подчивает; при чем мать дает новорожденному имя, по одному из умерших своих родственников, и тем оканчивается обряд.

Воспитание детей, взаимная любовь их с родителями.

Мать кормит ребенка грудью обыкновенно до тех пор, пока он начнет ходить; между тем приучает к рыбной пище, передавая в рот ему разжеванную юколу (Юколою называют всякую сушеную или вяленую рыбу, которую в прок запасают), пока не выйдут зубы, и не будет в состоянии есть сам. Для младенцев делают какое нибудь платье из звериных шкур, но когда дитя начинает уже говорить, то родственники его, дяди и другие, имеют обязанность каждое [20] утро купать его в речной или морской воде, не взирая ни на какие морозы, до тех пор, пока привыкнет терпеть холод. Отцы и матери уклоняются от сего строгого обряда, ибо крик детей и слезы привели бы их в жалость; вместо того, как дядя, исполняя обыкновение, за непослушание и крик сечет его розгами. Во всех возрастах дети оказывают к родителям послушание, и тем более оное примечательно, что престарелых и бессильных содержат с великим попечением. Дети вообще переходят к родственникам по матери, и считают право наследства по женской линии.

Женитьба и свадебные обряды.

Человек, вступающий в брак, должен быть в силе сносить всякую обычную работу, и владеть оружием; по желанию его и с согласия родителей, он едет в то селение, где предполагает жениться; и к тому, а у кого сватает, посылает человека с предложением; ежели отец и невеста соглашаются, тогда идет он с подарками к родителям невесты и ближним родственникам, и получает невесту. В следующее [21] потом время, приезжает вместе с женою к ее родным, и получает от них подарки, которые уже должны быть больше и значительнее, нежели первые подарки жениха. Подарки сии состоят из звериных шкур и Европейских вещей, также из оружия и из невольников, которых называют калгами. Были примеры, что по несогласию невесты на некоторые условия, сватовство разрушалось; например: одна невеста требовала от Тайона Наушкета, чтоб он, женясь на ней, отослал первую свою жену к ее родственникам. Тайон, любя сию последнюю, не согласился, и сватовство разрушилось. При свадебных обрядах никогда не употребляют шаманства, и не делают никаких жертвоприношении.

Богатые и отличные в роде Колюжи имеют до пяти жен: они стараются сими связями получить больше приданого, и иметь более родственников, чтоб тем усилить свой род и свое состояние. В некоторых родах есть обыкновение женить в таком еще возрасте, в котором новобрачные не могут разделять ложа. Между женами случается ревность, которая часто доводит их до брани и драки, а иногда колются они [22] ножами или кинжалами. Если жена окажется неверною и будет найдена на месте преступления, тогда муж убивает ее и обольстителя, не подвергаясь мщению от его родственников, которым в замен того иногда заплатит несколько из своего платья и других имеющих ценность вещей; сие наказание распространяется на людей, не имеющих с обиженным мужем родства, но буде обольститель был племянник, тогда поруганный муж принуждает его взять жену свою и содержать ее как прилично. Люди горячие и пылкие не всегда выдерживают сию умеренность, а потому часто и родственники делаются жертвою гнева обиженного мужа. Есть снисходительные мужья, кои старшей жене позволяют иметь молодого помощника, который живет в их хижине, исполняет все работы, и во время отлучки мужа, пользуется его правами. Не было примеров, чтобы кто нибудь женился на матери, дочери и даже племяннице: невеста всегда избирается из другого рода. При сем должно заметить, что после смерти дяди, племянник должен взять его жену, не взирая ни на какое неравенство лет. [23]

О женщинах.

Женщины, хотя преимущественно занимаются своими работами, как то: приготовлением промышленной рыбы, шитьем, плетеньем корзин, вязаньем покрывал из шерсти и проч., но на них лежит также и переноска тяжестей домашних, как то: дров, коры (Кора употребляется во множестве для покрывания баробор или хижин, также на корзины.), воды и проч.

Во время войны и переговоров с соседними народами, женщин ни в какие советы не принимают, и даже скрывают от них все распоряжения; но в торговле, в празднествах и разных хозяйственных обстоятельствах, они уже непосредственно участвуют, и часто мужья, подобно нашим Европейским, только исполняют их приказания.

Обряды при похоронах.

По смерти человека, делают гроб, кладут туда тело, и при собрании родственников и знакомых, несут на избранное, место, где и сожигают; при чем родственники обыкновенно печаль свою изъявляют криком и плачем. [24]

Прежде, до ознакомления их с Европейцами, при смерти знаменитых Тайонов, убивали и невольников, как замечено о том выше, но ныне, по уверению Колюж, убийства вовсе не бывает. Родственники умершего обрезывают себе волосы, и в ознаменование горести своей, марают лице черною краскою: сей траур многие продолжают во весь год.

О пище и заготовлении оной.

Заготовление пищи у Ситхинских Колюж начинается в Феврале месяце, с привалом сельдей, но сию рыбу они в прок не запасают; потому, что она скоро портится и горчает. Они обыкновенно запасают икру сельдяную; зная время, когда сельди (Сельди появляются только в одном проливе около Старой гавани, названной по сему Сельдяным проливом. В Стихе подходят они в Марте к самой крепости великими станицами, и стоят около двух недель. Также около Ситхи трески много, а палтусы ловятся в известных местах даже во всю зиму.) должны оную метать, Колюжи рубят древесные ветви, и перевязав их, опускают с камнем в воду вблизи берега. Испущенная икра облипает ветки, которые вынимают из воды [25] и сушат на солнце или на воздухе, и по высушении околачивают икру от ветвей и сберегают для употребления. После сельдей постоянное запасение корму начинается со входом в речки морской рыбы разных пород, что обыкновенно следует в Июле месяце. Преимущественно запасают горбушу, которую, отделив от кости, сушат на воздухе или коптят в дыму. Они стараются сего продукта запасти на круглый год, и такого запаса почти всегда достает до новой рыбы. Палтусы ловятся во всякое время года, и тем сберегается сухой корм. — Сверх рыб запасают ягоду шикшу, которую едят с сельдяной икрою, составляя из оной толкушу. весною сбирают сок с дерев. Питательные коренья разных пород входят также в заготовление. Нерпы, морские свинки, сивучи и выкидные киты служат также пищею, а жир сих животных почитают лакомством, и при угощениях поят оным вместо напитков. Из водящихся здесь четвероногих, употребляются в пищу олени и бараны; но медведей пренебрегают. Птиц едят всех, кроме ворона, который щитается священным. [26]

Колюжи никогда, ни по каким причинам, не употребляли человеческого мяса в пищу; но сказывают, что есть народ, обитающий к северу, в горах, и называемый ими Коннак, о котором слышали, что во время голода ест людей; говорят, что народ сей приходит иногда в Чильхаты для торгу: люди сии отличны от Колюж как образом жизни, так и языком; прежде имели они оружием луки и стрелы с каменными копейцами, но теперь получают от Чильхатских Колюж ружья и порох, а в замен того, доставляют им лисьи и собольи шкуры и самородную медь. Тайон Сангинах уверял, что народ сей имеет сношение чрез горы с Медновскими и Чугацкими обитателями, и с ними бывали там Чильхатские Колоши.

Болезни и способы их лечения.

Колюжи вообще крепкого сложения, и местных болезней у них вовсе не примечено; обыкновенные же, которые происходят от образа жизни, суть болезни глазные, головные и желудочные. Дым в хижинах и другие причины производят боль в глазах и голове; а желудочные боли происходят иногда [27] от пищи, но все они не смертельны. Случаются иногда горячки, которые, по незнанию способов лечения, прекращаются смертию. По уверению Сайгинаха, оспа была здесь назад тому около 55 лет, следовательно около 1770 года: он был мальчиком, и едва то помнит, но знал наверное, что на каждую семью осталось по одному и по два человека; оспа распространилась, по его словам, от Стахина, и прекратилась у Ситхи, а далее к северу оной не было. Колюжи думали тогда, что болезнь сия послана на них от ворона, в наказание за войны, которые они тогда беспрестанно вели между собою. Лечение болезней берут на себя старухи, употребляя к тому травы и коренья; но Колюжи не полагаются на их знание. Шаманы не принимают на себя участия в лечении болезней, но к ним прибегают только с вопросами, оживет ли, или умрет больной. За добрый ответ дают им разные подарки. Бывают однако же Шаманы, которые занимаются лечением, и поелику таковые редки, то и заслуживают особое уважение. [28]

Образ домашней жизни.

Колюжи живут в своих шалашах как Сибариты: ежели есть готовая нища, то они в состоянии лежать весь день между женами. Наскучив в хижине, накидывают плащ, и выходя на берег, садятся по каменьям или ложатся на песке. Они едят два или три раза в день, часто купаются в воде, и редко греются около огня. Многие из них пристрастные игроки, в особую свою игру, в палочки, в которую проигрывают все вещи, платья, бобров, ружья; были примеры, что проигрывали своих жен. Когда оказывается недостаток в пище, то Колюжи выезжают в море, и удят палтусов; но дрова и воду носят женщины; они готовят пищу и отправляют все домашние работы.

Владимир Романов.

Текст воспроизведен по изданию: О Колюжах или Колошах вообще // Северный архив, Часть 15. № 9. 1825