-

БЛАШКЕ Э. Л.

НЕСКОЛЬКО ЗАМЕЧАНИЙ

О ПЛАВАНИИ В БАЙДАРКАХ И О ЛИСЬЕВСКИХ АЛЕУТАХ.

(Окончание.)

Алеуты Лисьих островов происходят от Монгольского племени. Перешли ли они из Азии, и каким образом, этот вопрос, вероятно, останется навсегда нерешеным. Они сильны, хорошо сложены, скорее высокого, нежели среднего роста и, не редко, быть может, вследствие смешения с Европейцами, весьма белы лицом, особенно женщины. Волосы темны, гладки и очень жестки. Они чрезвычайно добродушны, услужливы, радушны и честны, весьма искусны и терпеливы в механических работах, любознательны и очень переимчивы. Весьма многие умеют читать, иные даже порядочно пишут. Очень часто видал я старых Алеутов, обучающихся грамоте у молодых и терпеливо сносящих строгие, и даже слишком убедительные выговоры, своих учителей. Все они крещены и с примерным усердием исполняют христианские обязанности, не только по [161] наружным обрядам, но и в самой жизни; они делятся с нуждающимся, и даже готовы отдать ему все.

Каждое селение состоит под начальством главы, называемого Талоном, которого они избирают из своей среды. Кроме того, весь отдел подчиняется двум главным Таионам западного и восточного края. В это звание избираются всегда богатейшие, опытнейшие и искуснейшие в промыслах и во всяком деле, и отличающиеся благотворительностью. Таионы управляют патриархально и служат посредниками между Алеутами и правителем конторы Российско-Американской Компании в Уналашке. Зная нужды Алеутов, они стараются о том, чтобы каждый получал за свой промысл самые необходимые товары, назначают время и место для промыслов, ловли птиц на одежду, снабжения себя съестными припасами, на зиму и т. д. В больших селениях есть еще сверх того байдарщики, преимущественно из Русских (Предводитель байдарок: название, оставшееся при нем с тех давних времен, когда исключительно одним Русским поручалось начальство над партиею байдарок для промыслов.). Они управляют экономическою частью и имеют запас необходимых товаров, который променивают Алеутам на меха, по цене, определенной Американской Компаниею на все эти предметы, или в счет будущего промысла. Многие за свои промыслы не требуют немедленной уплаты и имеют за Компаниею более или менее значительный кредит.

Жилища, за исключением богатейших Алеутов, Таионов и небольшого числа Русских, все одинаковы. Длиною они от 18 до 20 фут, шириною 12, в вышину от 7 до 8 фут. Все построены из разного рода лесу, который выкидывается течением, частью с Американского, частью с Азиатского берега и собирается по берегам. (Не редко находят пальмовое и камфарное дерево). Снаружи эти хижины покрываются дерном, что придает всему селению оригинальный вид. Если [162] не знаешь направления, в котором оно лежит, то по сильной растительности травы и неровности почвы, легко примешь дома за холмы, поросшие высокою травою. Каждая хижина разделена досчатой перегородкой на два отделения. Первое служит для кухни, кладовой и пр., с отверстием на верху для пропуска дыму и не отличается чистотою. Вторая жилая комната за то всегда содержится в чистоте и сухости; пол, стены и скамьи покрыты церелами (соломенными рогожами). Свет проникает чрез отверстие в потолке, которое только при дурной погоде закрывается пузырем, натянутым на раму. Двери чрезвычайно узки и низки, так что едва можно пробраться на четвереньках. В иные дома входят даже чрез трубу или окно, назовите как хотите; для Европейца подобное вхождение весьма неудобно. Богатые Алеуты строят жилища свои просторнее и больше на русский лад, а главный Таион восточного края живет даже роскошно. В каждом селении есть русская баня и в иных даже несколько. Алеуты посещают их весьма часто и страстные охотники париться.

Одежда Алеутов состоит из так называемой парки (длинная, со всех сторон, закрытая одежда из птичьих шкур, из семейства Alcae, которую одевают чрез голову). Большая часть носит внизу холщевые или какие либо другие рубашки. Это одеяние очень тепло и моется довольно часто. Женщины носят на голове бумажные или шелковые платки, которые повязывают по русскому обычаю. Алеуты ходят или босиком или носят сапоги, описанные мною выше. Многие носят также фризовые куртки и брюки, или даже суконные, а женщины ситцевое и т. п. платье.

Пища Алеутов состоит главнейше в рыбе, китах, тюленях, сивучах с необходимою приправою, т. е. с жиром, без которого они не могут ничего есть, без которого не могут жить. Летом, на Уналашке и на близь лежащих островах, ловят более китов, нежели сколько можно, за недостатком людей и посуды, [163] насушить, насолить, вытопить на жир и вообще сберечь. Тюленей везде много; сивучи водятся местами. На острове Унимаке, на полуострове Аляске и на острове Унге часто попадаются олени, также употребляемые в пищу. Морские птицы, которых здесь бесчисленное множество, употребляются только при совершенном отсутствии других съестных припасов, точно так как и мясо морских бобров во время промыслов. Весной собирают птичьи яйца тысячами. Кур выводят, но только для яиц. Запас для зимы делают преимущественно из пород лососины, периодически появляющейся в реках. В известное время, эта рыба стремится в таком множестве вверх по течению, что каждым неводом захватывается до тысячи штук, от 5 до 8 и даже до 10 фунтов весу каждая. В реках им в буквальном смысле мало места и рыба вытесняет одна другую из воды. Тогда их стоит только раскидать по берегу и чистить. Ловля же удочками других пород (Gadus, Pleuronectes и т, п.) сопряжена с потерей времени и не так прибыльна. Сверх того, Алеуты едят всевозможные раковины и некоторые дикие растения: Conioselinum, корни Lilii Martagon L. и другие; также ягоды из роду Vaccinium и Rubus; все это однакож не иначе, как с жиром. Мука и хлеб не составляют у них насущного пропитания, по достаются им иногда как самое редкое лакомство; страсть к табаку, как у мужчин, так и у женщин, не имеет границ: когда он есть, они жуют его целый день; если же нет, то готовы отдать за один листок все, что имеют. К крепким напиткам они не весьма пристрастны, может быть потому, что водка и ром чрезвычайно редко и в небольшом количестве достаются им, и следовательно, они еще, так сказать, не вполне вкусили вредную сладость этих напитков.

Не смотря однакож на обилие средств к пропитанию, в прежние времена, они каждую весну терпели большой недостаток в съестных припасах. Это [164] происходило от двух причин: во-первых, от нехозяйственного распоряжения зимними запасами, беззаботности о сохранении их от порчи, и истребления в первые месяцы того, чем бы могли прокормиться до лета; во-вторых, от того что запасы в некоторых селениях, где ход рыбы у берегов и в реках бывает только короткое время, весьма недостаточны, а при продолжительных дождях, рыба и вовсе не ловится. Так как они живут в совершенной беспечности на счет будущего, то зимою, при недостатке занятии, часто собираются на «игрушки» (для пения и плясок); даже целые селения посещают одно другое, и на этих празднествах целый день едят и истребляют неимоверное количество жира и сушенной рыбы. Потому-то в настоящее время, приняты меры для сбережения половины из всех запасов, собранных байдарщиками, в нарочно для того устроенных амбарах. Из этих амбаров, при наступившем голоде, съестные припасы выдаются понедельно. Более достаточные селения помогают беднейшим.

Все лето Алеуты проводят в трудных занятиях. Мужчины и женщины обременены ими. Весною починивают байдарки и строят новые. В Мае месяце все молодые и здоровые мужчины, о числе которых Таион предварительно соглашается с правителем конторы, отправляются на промысел морских бобров, производимые ими с особенной любовью. Одна партия посылается на птичью ловлю, потому что ежегодно для одежды требуется около 40,000 шкурок; другая партия выезжает на китовый, моржовый (Хорошие китоловы редки. Так как промысел этого рода требует большого искуства и отважности и составляет главнейший предмет пропитания, то лучшие китоловы в большом почете у своих товарищей.) и тюлений промысел, так что в селениях остаются только старики и больные, которые, вместе с женщинами, приготовляют запасы на [165] зиму: ловят рыбу, чистят и сушат ее и проч. Зимою они менее заняты, ставят капканы для лисиц и т. п. На промысел морских бобров, который в это время года труден и опасен, выезжают только страстные охотники. Женщины приготовляют из птичьих шкурок и кишок одежду; мужчины делают оружие и пр. Свободное же время проходит в пении и пляске. Однообразное в высшей степени пение сопровождается звуками больших бубен, состоящих из обручей, обтянутых перепонкою с языка или печени кита. Пляска их состоит из прыжков и странных телодвижений; при чем они остаются на одном месте.

(Статья эта была помещена уже в Берлинском журнале: Monatsberichte uber die Verhandlungen der Gesellschaft fur Erdkunde zu Berlin. В предположении, что для большой части наших читателей, она осталась бы неизвестной, редакция просила согласия автора на помещение ее в Сборнике.)

Э. БЛАШКЕ.

Текст воспроизведен по изданию: Несколько замечаний о плавании в байдарках и о лисьевских алеутах // Морской сборник, № 5. 1848