(Эту инструкцию Екатерина намерена была приказать перевесть и издать, подобно Наказу, на всех языках, и для перевода ее на Еллино-Греческий язык отдана она уже была Императрицею славному Евгению Булгару. — Известно, что Великая Монархиня гордилась этим произведением своего пера и нежности. В кабинете Ее хранилось всегда несколько копий этой инструкции, хорошо переписанных, которые жаловала Она вельможам и знаменитым путешественникам в знак отличного благоволения. Избрав князя Николая Ивановича Салтыкова для воспитания Великих князей Александра и Константина Павловичей, Императрица препроводила к нему инструкцию при следующем указе, который по содержанию своему весьма любопытен, и сверх того свидетельствует о заслугах Николая Ивановича Салтыкова и о Высоком к нему расположении Великой Монархини.

Божиею Милостию,

Императрица и Самодержица Всероссийская,

и прочая, и прочая, и прочая.

Нашему генералу Салтыкову.

Колико Наше попечение простиралось о благе Империи Нашей, тому вы в двадцать два года царствования Нашего были из очевидных свидетелей. Внимание Наше, между прочим, обращалось нередко на воспитание вообще юношества. Здесь не место исчислять различные о том сооруженные установления. Бдению Нашему, подолгу звания Нашего, предлежит предмет наивящше важный, сердцу же Нашему столь драгоценный, колико и нежный. Внимание Наше сей раз обращается единственно на любезнейших Наших внуков, Велнких Князей Александра и Константина Павловичей. Богу благодарение! неоспоримо, что природное сложение Их Высочеств, здоровье их и качество души и ума соответствуют в полной и редкой мере принятому об них попечению. Старшему приспело уже время прейти из присмотра, младенчеству сходственного, в руководство отроку, отродию его приличное. Брат его, по привычке и горячей любви между ими, да будет не разлучен со старшим братом, которого пример ему нужен и полезен.

В главные приставники над воспитанием искали Мы особу добронравную, поведения, основанного на здравом рассудке и честности, и которой с детьми умел бы обходиться приятной ласково.

Уверены Мы, что вы, соединяя в себе сии качества, ревность вашу к добру и испытанную вашу честность употребите в служении, в котором по великой его важности будете руководимы единственно Нами по всех случаях: и так обоих любезных внуков Наших, призывая Божию помощь, сим и в силу сего вручаем в попечительное, радетельное, верное и усердное бдение ваше, вверяя вам главное надзирательство над воспитанием столь драгоценных воспитанников.

Объявляя вам соизволение Наше, заблаго рассудили Мы снабдить вас правилами и наставлениями на некоторые нужнейшие случаи, дабы вы, зная волю Нашу Императорскую, тем наивящше в состоянии нашлись сходственно благому Нашему намерению исполнить оную в пользу любезных сих воспитанников.

Во-первых мыслим мы, что всякое доброе воспитание учреждено быть должно, смотря на того, кому оное дается.

Здесь различить потребно воспитание и способы к наставлению.

Высокому рождению Их Высочеств паче иных предлежат два великие пути: 1-й справедливости, 2-й любви к ближнему; для того и другого нужнее всего, чтоб имели они порядочное и точное понятие о вещах, здравое тело и рассудок.

Второе, тут представится справедливое заключение, что здравое тело и умонаклонение к добру составляют все воспитание; И для того предписываем вам о сохранении и подкреплении дражайшего здравия Их Высочеств, любезнейших Наших внуков, иметь прилежнейшее попечение, дабы под благословением Божиим, с укреплением здравия и сил их телесных, укреплялась и бодрость духа, приличная полу и рождению их. Наставление Наше, касательно сохранения и способов к умножению или подкреплению здравия Их Высочеств, здесь, прилагается под литерою А, из которого довольно усмотреть можете о сем мнение Наше и которое вам служить будет предписанием на тот случай.

Следует неменее важной предлог: продолжение и подкрепление умонаклонения толь драгих питомцев ко всякому добру.

Ища прилежно стези, ведущие к тому пути, для исполнения такого долга, представляется без сомнения, аки облегчительная и естественная: разделение воспитания Их Высочеств по возрасту и летам воспитанников на три времени, а именно: 1-е, продолжение младенчества до семи лет, 2-е, из младенчества выходящие отроки, 3-е, иные отроки, вступающие в юность, начало которой обыкновенно почитается с пятнадцати лет.

Яснее мысли Наши предложатся, когда скажем, первое, что требуемо быть может во младенчестве; второе, чего от отроков, выходящих из младенчества и приближающихся к юношеству; и третие, чего в юношестве ожидать можно, составят все то, в чем заключается и разуметь можно воспитание; замыкается же оное а четырех вещах: 1-е в добродетели, 2-е в учтивости, 3-е в добром поведении и 4-е знании.

Наставления касательно каждого из вышеписанных предлогов прилагаются при сем под литерами: Б, В, Г, Д, Е, Ж.

Снабдив вас изъяснениями воли Нашей, ожидаем от вас уведомлений при всяком случае не токмо об успехах; но и о том, что вы усмотрите иногда за нужно и надобно в трудном сем вашем служении, которое да увенчает Податель всякого блага успехами благими к пользе Империи Нашей на будущие времена; Мы же предоставляем Себе по временам, смотря по нужде и надобности, снабдить и впредь вас Нашими предписаниями, пребывая впрочем вам Императорскою Нашею милостию всегда благосклонны.

Екатерина.

Дан в Санктпетербурге,
Марта 15 дня, 1784 года)

А.

НАСТАВЛЕНИЕ

КАСАТЕЛЬНО ЗДРАВИЯ И СОХРАНЕНИЯ ОНОГО.

Об одежде.

Да будет одежда Их Высочеств летом и зимою не слишком теплая, не тяжелая, не перевязанная, не гнетущая наипаче грудь. [248]

Чтоб платье их было как возможно простое и легче.

О пище.

Кушать и пить нужно; но что кушать и пить, и сколько, сие определять, смотря на то, что Их Высочествам в каких обстоятельствах здорово.

Пища и питие да будут простые, и просто заготовленные, без пряных зелий, или таких корений, кои кровь горячат, и без многой соли. [249]

Буде кушать захотят между обеда и ужина, давать им кусок хлеба.

Запрещается им давать вина инако, как разве по докторскому предписанию.

Летом вместо завтрака и между обеда и ужина давать можно вишень, земляники, смородины, яблоков и груш спелых.

Чтоб не кушали, когда сыты, и не пили, не имея жажды; и чтоб когда сыты, их не подчивали пищею или питием; чтоб не пили холодного вспотевши, или когда разгорячены, и вспотевши не пили инако, как скушав наперед кусок хлеба. [250]

О воздухе.

Чтоб в покоях Их Высочеств зимою по крайней мере дважды в день переменен был воздух открытием окон воздушных.

Чтоб как возможно Их Высочества детом и зимою чаще были на вольном воздухе, когда сие не может вредить их здоровью.

Зимою же колико возможно реже быть им возле огня, и чтоб зимою покои Их Высочеств не были теплее натоплены, как от 13 до 14-ти градусов по термометру Реомюра. [251]

Чтоб летом играли на свежем воздухе, на солнце, на ветру.

На огар лица и рук от солнца не смотреть.

Вспотевши не ложиться на мокрой траве.

О мыльне и купальне.

Их Высочества привыкли зимою и летом ходить в мыльну, париться и купаться в холодной воде. По опытам оказалось, что то и другое здравие их подкрепляет; и для того [252] зимою и летом недели чрез четыре, или пять, водить их в баню, и дозволять им париться и купаться.

Баню же приуготовить должно по предписаниям доктора Санхеса, то есть: мокрым паром, поддавая холодною водою на горячие каменья прежде, нежели войдут в мыльну, дабы Их Высочества сухой пар не глотали.

За весьма нужно и полезно почитается, чтоб Их Высочества учились плавать.

Сверх того поваживать их, чтоб часто ноги мыли в холодной воде для избежания [253] простуды и мозолей на ногах, и чтоб не опасались мочить ног. Сие, начав с весны или лета, и продолжая во всякое время года, предупредит многие простуды.

Летом же купаться сколько сами пожелают, лишь бы пред сим не вспотели.

О постеле и сне.

Чтоб Их Высочества спали не мягко, но на тюфяках, как привыкли; а отнюдь не на перинах, и чтоб одеяла их были легкие, летом простые ситцевые, подшитые простынею; зимою стеганье, или стеганные.

Спать им, чтоб ночью голова не была покрыта или закутана, колико хотят: понеже сон детям здоров; но как вставать рано здорово же, и для того поваживать Их Высочеств ложиться рано.

За семь лет от осьми до девяти часов сна, кажется, довольно быть может.

Когда же их будить нужно, тогда оное чинить не вдруг, но с осторожностию, дабы не испугались, кликая их по имени негромко.

О детских забавах и веселости нрава.

Веселость нрава Их Высочеств ни унимать, ни уменьшать не должно; напротиву того поощрять их нужно ко всякому движению и игре, летам и [254] полу их сходственным: ибо движение дает телу и уму силы и здоровье. Не запрещать им играть сколько хотят, лишь бы в игру не входило им самим, или жизнь имеющему, вредное, и сохраняли бы при игре благопристойность к людям, при оной находящимся.

Малых неисправностей при игре не унимать.

В игре их приставникам не мешаться, разве сами попросят, чтоб в оной участвовали.

Игры должны быть в воле детей, лишь бы те игры невинны были, и здоровье их от оных не претерпело вреда.

Дав детям в игре совершенную свободу, скорее узнать можно нравы и склонности их.

Детские игры не суть игры, но прилежнейшее упражнение детей.

Вообще дети не любит быть праздными.

Разнообразие упражнения и свободность в упражнении, детям всегда приятны и питает в них веселость нрава.

Питая в детях веселость права, надлежит отдалять от глаз и ушей их все тому противное, как-то: печальные воображения, или уныние наносящие рассказы, и всякие малодушия, привлекающие негу, такожде и ласкательства.

Не оставлять Их Высочеств никогда в [255] праздности. Буде не играют и не учатся, тогда начать с ними какой ни есть разговор, сходственный их летам и понятию, чрез который получали бы умножение знания.

Дети любит быть упражнены, они же любопытны. Всякое приобретение знания им приятно тогда, когда оное получают без принуждения: следовательно, не принуждая, наставить можно, а принужденно их учить не должно и нездорово.

О болезни и лекарствах.

Кто рожден со здравым телом и умом, тому немного помощи нужно, и понеже Их Высочества, благодаря Бога, в самом желаемом расположении находятся, то единственно требуется бдение о сохранении толь дражайших дарований здравия, и для того предписывается, яко ненарушимое правило к сохранению и умножению здравия их: колико возможно реже приступать к употреблению им лекарства, и отнюдь не давать им лекарства, аки ради осторожности, и будто для упреждения болезни тогда, когда здоровы; словом, вовсе не давать им лекарства без крайней нужды.

Употребление лекарств не ко времени, детям более притягать может болезни, нежели отвращать оные. [256]

В детях часто малые припадки озноба, либо жара, или боли в члене, делаются к росту, или иному какому естественному приращению, которые пройдут без лекаря, без лекарства, и без врача и врачебства; употребление же лекарства в тех случаях отъимет силы нужные к производству того естественного действия; и так, как без действительной болезни не нужно употребление лекарственных предписаний, так в случае действительной болезни, и когда легчайшие способы не предъуспели, тогда уже совет врача потребовать полезно быть может.

Когда дети больны, надлежит их поваживать преодолевать более болезни терпением, сном и воздержанием от излишней по обстоятельствам или вредной нищи.

Боль от болезни, от ран, голод, жажду, стужу, жар, сон, усталь, всякой человек чувствует, но для того неприлично оказывать нетерпеливости сердца, или иногда неприличного движения.

Помощь в подобных нуждах надобна; но когда здоровье детей от того вреда не потерпит, то помощь им подать без торопливости во всяком случае. [257]

Б.

НАСТАВЛЕНИЕ

КАСАТЕЛЬНО ПРОДОЛЖЕНИЯ И ПОДКРЕПЛЕНИЯ УМОНАКЛОНЕНИЯ К ДОБРУ.

Кто от природы к доброму и лучшему стремится, тот родился счастлив. Доброе сердце, нрав тихой, в обхождении учтивость, приветливость и снисхождение всем людям нравится; гордость, нахальство, надменность и притворство равно всем людям несносны.

Хвалы, даваемые хорошему поведению, хулы и пренебрежения хулы достойному, суть те способы, коими поощряется хорошее и отвращается дурное поведение. В награждение добрых дел представить детям надлежит честь, доброе имя и славу; а за дурные дела стыд и поношение.

Никакое наказание обыкновенно детям полезно быть не может, буде не соединено со стыдом, что учинили дурно; кольми паче таким детям, в душах коих стыд к дурному вселен от младенчества, и для того предписывается:

Твердить воспитанникам и давать им чувствовать при всяком удобном случае, что те, кои прилежанием и радением исполняют от них требуемое, у всех людей выигрывают [258] любовь и хвалу; а за неприлежание и нерадение воспоследует презрение, нелюбовь, и никто их не похвалит.

При всех случаях вселять и напоминать Их Высочествам правила человеколюбия и благоволения ко всякой твари, и поощрять их к тому похвалою за те качества, в людях приобретаемую.

Когда в чем которой провинится и охужден будет, тогда никто да не дерзнет хвалить, дондеже провинившийся не будет просить прощения, и не увидят, что старается поправить свое поведение; к прощению же не надлежит приступать вдруг.

Заставлять воспитанников делать с точностию и ласкою то во всяком случае, что делать им надлежит.

Приставникам не делать при воспитанниках того, чего не желают, чтоб дети переняли, и вовсе отдалить от зрения и слуха Их Высочеств дурные и порочные примеры; да не повадятся они в игре и при оной быть несправедливы, и да не употребят в оной несправедливости или обмана и неправды. Буде таковое приметится, да уймут их, сказав им, что обман и неправда, есть бесчестное и стыдное дело.

Буде окажут несправедливость или обман, [259] тогда лишить их им принадлежащего, дабы почувствовали, какова несправедливость.

О слезах.

От младенчества дети обыкновенно плачут от двух причин: 1-е, от упрямства, 2-е, от чувствительности и склонности к жалобе. Различить и те и другие слезы можно по голосу, взгляду и по наружности детей; но те и другие слезы не должно дозволять, но надлежит запрещать всякие слезы.

Когда плачут от чувствительности, как-то в болезни, тогда стараться надлежит им дать облегчение, не уважая много при них боли, слез и болезни; сказать им, что слезы умножают болезнь и негу и для того иные унимать и от них воздерживаться надлежит; а более болезни сносить и преодолевать прилично бодростию духа и терпением. Мысли же их стараться обратить на иное что, или же обращая слезы в шутки.

Буде единожды приставники детям отказали в чем, то чтоб криком и плачем не могли выпросить. Когда упадут или ударятся обо что, немного то уважать, и слезы запрещать, стыдя их ими: ибо твердость духа и разума подкрепляет добродетель. [260]

Поваживать детей боли сносить с терпением и без роптания.

Буде они вдадутся в опасность какую, тогда их ввести в рассуждение, сказав им, чтоб употребили рассудок.

В.

НАСТАВЛЕНИЕ

КАСАТЕЛЬНО ДОБРОДЕТЕЛИ И ТОГО, ЧТО ОТ ДЕТЕЙ ТРЕБУЕТСЯ.

Приготовляя здравие тела, аки временное жилище души, надлежит приступить и к основанию добродетелей полезных душе от самого младенчества; следствия того простираться будут на времена настоящие и будущие.

Первая добродетель по Христианской должности, есть истинное познание Бога, Творца Видимого и Невидимого, от Которого зависит наше благополучие, и от человеколюбия Которого получаем все благое, и Которому достодолжную любовь и почтение приносить подобает, как совершеннейшему Существу, делами и молитвою.

Касательно Закона Христианского, наставление в нем любезнейшие внуки наши получить имеют от Софийского протоиерея Самбурского, [261] которого для того здесь и именуем. Он несомненно в сей важной части, соразмерно детскому понятию, поступать будет. Для народных школ сочиненный Катихизис тут весьма полезен быть может: ибо составлен, как удобен быть может для детей.

Приставники, при которых сии наставления даваемы будут, имеют в разговорах и при удобных случаях соображаться с сими постановлениями.

Когда о Законе речь идет, тогда не инако отзываться при детях, как с достодолжным почтением.

О хотении.

Телесная сила оказывается в преодолении какого ни есть труда и затруднения; душевная же крепость оказывается в преодолении собственных хотений и подчинении хотений здравому рассудку; и для того от младенчества надлежит хотение детей подчинить здравому рассудку и справедливости, дабы от младости поважены были повиноваться совету здравого рассудка и справедливости прежде еще, нежели ум созреет.

Буде Их Высочества чего пожелают, что им самим, или другим, вредно быть может, или чего дать не должно, или неможно: в том [262] им отказывать, и отнюдь не давать и не дозволять.

Буде чего будут просить со слезами, или с упрямством, или упорно: то запрещается им давать, а притом сказывать надлежит, что не дается для того, что упорно, или со слезами, или с упрямством просят.

О послушании.

Поваживать воспитанников к непрекословному послушанию Нам и Императорской Нашей власти. Да будет то, что Бабушка приказала, непрекословно исполнено; что запретила, того отнюдь не делать, и чтоб им казалось столько же трудно то нарушить, как переменить погоду по их хотению; в чем приставники да дадут им пример, держася с точностию в сем наказе предписанного.

Кто с младенчества не поважен повиноваться приказанию и совету родителей и приставников, тот, созрев, не в состоянии будет слушать совета здравого рассудка и справедливости.

Чего дети повелительным голосом требовать будут, того не давать; но поваживать воспитанников просить того, чего желают, и благодарить за то, что получили. [263]

Об упрямстве.

Кто не слушается, тот болен, следовательно лишен выгод здорового. Его содержать, аки больного, и болезнь его не кончится инако, как с возвращением здравого рассудка, т. е. с послушанием и покорностию, и когда надежда видится, что умнее быть хочет.

Буде кто, паче чаяния, при детях окажет упрямство или непослушание; того, аки больного, послать домой, дабы остался дома до выздоровления.

Что запрещать и до чего не допускать.

Запрещать и не допускать до того, чтоб Их Высочества учинили вред себе или жизнь имеющему: следовательно бить, или бранить при них не надлежит, и их не допускать, чтоб били, щипали или бранили человека или тварь, или какой вред или боль причиняли.

Не допускать Их Высочеств до того, чтоб мучили, или убивали невинных животных, как-то: птиц, бабочек, мух, собак, кошек или иное подобное, или портили что умышленно; но поваживать их, чтоб попечение имели о принадлежащей им собаке, птице, белке или ином животном, и оным доставляли выгоды [264] свои, и даже до цветов в горшках, поливая оные. Буде же что им принадлежащее оставят без попечения, или призрения, то оное отобрать от них: ибо все в свите требует попечения; сии же способы суть легчайшие, которыми детей повадить можно к попечению, благоволению, жалости и кротости ко всему.

Ложь и обман запрещать.

Ложь и обман запрещать надлежит как детям самим, так и окружающим их, даже и в шутках не употреблять; но отвращать их от лжи. Буде кто из воспитанников, или при них кто солжет; то представить ему, что лгать есть дело стыдное, и бесчестное, влекущее за собою презрение и недоверие всех людей. Буде кто из них солжет: то первый раз оказать о том удивление, как о поступке странном, неожиданном, неслыханном и неприличном. Буде же паки найден будет во лжи, то чинить ему выговор и смотреть на него, и обходиться с ним холодно и с презрением всем тем, кои о том знают. Буде, паче чаяния, неуймется, то почесть ложь за упрямство; упрямство же влечет за собою наказание, которое совокуплено быть имеет со стыдом и с опасением поношения. [265]

О худых и порочных примерах.

Отдалять от глаз и ушей Их Высочеств все худые и порочные примеры.

Чтоб никто при детях не говорил грубых, непристойных и бранных слов, и не сердился.

Отдалять от воспитанников всякие разговоры, рассказы и слухи, умаляющие любовь к добру и добродетели, или умножающие пороки.

В чем главные достоинства наставления состоят.

Главное достоинство наставления детей состоять должно в любви к ближнему, (не делай другому, чего не хочешь, чтоб тебе сделано было), в общем благоволении к роду человеческому, в доброжелательстве ко всем людям, в ласковом и снисходительном обхождении ко всякому, в добронравии непрерывном, в чистосердечии и благодарном сердце, в истреблении горячности сердца, пустого опасения, боязливости, подозрения невместного везде тут, где усмотрится.

Требуется, чтоб с возрастом питомцы утвердились в добродетели, чтоб вкоренялась в душах справедливость, которая состоит в том, чтоб не делать законами запрещенного, в любви к истине, в щедрости, [266] воздержании, уме, основанном на размышлении, здравом о вещах понятии и рассуждении, совокупленном с трудолюбием.

Когда дети наполнены повиновением к верховной власти, почтением к родителям, доверенностию к приставникам, совокупленными с любовию и с опасением прогневать их, и к тому соединяют благоволение ко всем людям; тогда уже много сделано. Чем более дети укрепятся в добродетели, тем более готовятся к познанию того, что отродию их прилично.

О смелости и о пустом страхе и опасении.

Пороки вообще уменьшают смелость и храбрость; добродетели же умножают твердость духа и укрепляют рассудок, истинную его смелость и храбрость.

Истинная смелость состоит в том, чтоб пребывать в том, что долг человеку предписывает.

Отдалять надлежит от глаз и слуха во младенчестве и от отроков в первые годы все то, что мысли устрашать может, как-то: всякие пугалища, душу и ум утесняющие, которыми обыкновенно детей стращают, и от коих делаются они робки, так, что не могут остаться одни, боятся своей тени, или [267] дрожат в темноте. Все таковые пугалища и в речах употреблять не надлежит.

Буде паче чаяния дети чего боятся или опасаются; то поваживать их исподоволь ко зрению того прежде издали, потом от времени до времени ближе, уменьшал в них опасность словами и доказательствами, сходственными детскому понятию, основанными на истине; или, отвращая внимание детей от того, чего опасаются или боятся; или, обращая опасение их в смех, или шутку, или представляя им то, чего опасаются, в приятном вид, и заставляя на то смотреть сперва издали, потом поближе.

Поваживать Их Высочеств ходить по таким местам, где могут спотыкнуться без опасных следствий.

Буде который упадет, чтоб никто того не пугался и не спешил без нужды на помощь, дабы сам встал.

Буде помощь которому нужна, то подать, не торопясь.

Буде который от неосторожности упадет, тогда сказать, чтоб впредь осторожнее был, и что человек не выростет без таких приключений. [268]

Г.

НАСТАВЛЕНИЕ

КАСАТЕЛЬНО УЧТИВОСТИ И ТОГО, ЧТО ПОТОМУ ОТ ДЕТЕЙ ТРЕБУЕТСЯ.

Поваживать детей к учтивости; учтивость основана на том, чтоб не иметь худого мнения ни о себе, ни о ближнем.

Отдалять Их Высочеств от высокомерия, и им почести приматт с умеренностию. Что делать должно детям пред кем бы-то ни было, делать с пристойною смелостию, без замешательства, сохраняя почтение и уважение, к кому надлежит.

Поваживать детей, чтоб кланялись тем, кто им кланяется, и чтоб глядели на того, кто с ними говорит; но учтивость не в одних поклонах состоит, но в том чтоб речи, взгляды, поступки, движение и поведение вести потому, с какими людьми и в каком случае человек находится.

Чтоб ни в каком случае питомцы с умыслу не обижали ни кого, не показывали ни кому презрения и неучтивости; чтоб искали приобретать благоволение людей к себе ласковым и ловким обхождением.

Учтивость много зависит от ловкости и благопристойности, которая замыкается и [269] соединяется во взгляде, голос, словах, поступке, движении, обращении человека, почему приятно с ним обходиться, и обхождением тем он делает то, что другие им довольны.

Учтивый человек есть тот, который словами и обхождением своим делает то, что люди им довольны, хвалят его, а не охуждают.

Благоволение к роду человеческому, человеколюбие, уважение ближнего, почтение к человечеству, осторожность в поведении, чтоб не пренебрегать, не презирать никого; но показывать каждому учтивость и приличное уважение, бдение, чтоб поведение никому не обратилось в тягость, и обхождение с людьми добровоспитанными, да служат в основание учтивости.

Поваживать детей, чтоб обходились учтиво словами и поступками со служителями и простолюдинами, чтоб с ними не говорили повелительно и с пренебрежением, или возвышая голос, или со спесью; но с благоволением пристойным к человечеству вообще.

Четыре вещи суть совершенно противны учтивости:

1-е. Природная грубость та, которая без снисхождения к другим, людям, не смотрит ни на склонности, ни на сложение, ни на состояние человека.

Неучтивый человек не смотрит на то, что [270] другим, которые с ним, нравится иди не нравится.

2-е. Пренебрежение к людям, непочтение, которое оказывается взглядами, словами, поступками и движениями.

3-е. Осуждение словами и насмешкою поступков ближнего, умышленные споры и непрерывное противуречие.

4-е. Нрав, занимающийся мелкостями, который находит в оных всегда, что ни есть, к чему привязаться, осуждать и пересужать; также и лишняя учтивость несносна в обществе.

В обществе и в разговорах детей поваживать должно оказывать почтение, уважение и благоволение к людям, обходяся со всеми учтиво, чтоб не перебивали речи никому, чтоб, не спешили сказывать своего мнения, а ждали, чтоб у них спросили; чтоб не говорили весьма громко или утвердительно, или повелительным голосом; но говорили просто, без притворства, и не возвышая голоса.

Д.

НАСТАВЛЕНИЕ

КАСАТЕЛЬНО ПОВЕДЕНИЯ И ТОГО, ЧТО ПОТОМУ ОТ ДЕТЕЙ ТРЕБУЕТСЯ.

Понеже желается видеть в детях сердце доброе, почтение к истине, склонность ко всякому добру, нрав, наполненный учтивостию и [271] благоволением к людям и всякой твари; для того поведение детей не должно быть основано на ничего незначущей тонкости.

Поведение Их Высочеств да не будет притворное, учтивость же да будет аки природная и свойственная; и для того ни в каком случае от младенчества не отдаляться от предписанных правил, показывая вещи в прямом виде, отдаляя ум Их Высочеств от лжи и тонкости, поваживая к откровенному поведению, почитать правду, повиноваться здравому рассудку, обходиться с людьми и в обществе вежливо.

Дети вообще неосторожны, забывчивы, непостоянны и резвы, и для того, когда провинятся от сих причин, а не от упрямства: то унимать их с тишиною, и мало по малу приводить к поправлению.

Буде же окажется явное в них упрямство, либо непослушание, или презрение к напоминаниям: тогда уже унимать их, не мешкая.

Поведение много зависит от того общества, с которым будут иметь обращение, и для того надлежит быть весьма осторожным в выборе тех людей, коих допускать до общества, или обращения, или обхождения с детьми.

Из сего не следует, чтоб в детях застенчивость и отдаление от людей питать нужно было; напротив того, да поощрятся в [272] них ласковый прием всех людей, разговоры и приветливость с людьми, наипаче с теми, коих достоинства, заслуги, знание, приятство и учтивое обхождение имеют заставлять и поощрять детей говорить с людьми к ним приходящими, наипаче с благородными.

Их Высочества младенчество проводили почти в женских руках, где внимание их не приметно старались обратить на то, чего от них требовалось.

Выходя из младенчества утвердить в сердцах питомцев правила добродетели.

Приближался к юношеству, показать им надлежит по малу, исподоволь, свет, каков есть, ограждая сердца их, колико возможно, от порочного; показать им порядок, связь, намерение и сообщества в людях, и вложить тогда в них те осторожности, кои нужны, чтоб пороки и порочные не выиграли у питомцев неприличную доверенность. Сказывать детям на словах примеры, дабы узнать могли, что те, кои стараться будут уменьшить в них доверенность к приставникам, послушание к Нам и законам, почтение к родителям — сие делают не в ином намерении, как для того, что сами хотят ими управлять или властвовать, обманывая и уверяя, будто дети уже могут делать по своей голове и смыслу. [273]

Способ не быть обманутым в свете, есть тот, чтоб знать свет.

И для того, приготовить ум питомцев к терпению спора и упорства с холодною кровию. Показать им, от чего упорство явное происходит, и от чего потаенное; как принимать ласкательства, и от какого сложения людей — ожидать можно добрых заслуг.

Добро зело, чтоб различали свойства людей, и в каких случаях прилично не примечать.

Кто не имеет ни добродетели, ни учтивости, ни поведения доброго, ни знания людей и вещей: тот не будет никогда в людях человек достойный почтения.

Е.

НАСТАВЛЕНИЕ

КАСАТЕЛЬНО ЗНАНИЯ И ТОГО, ЧТО ПОТОМУ ОТ ДЕТЕЙ ТРЕБУЕТСЯ.

Знать обращение в свете и обхождение сходственное рождению Их Высочеств, и чем отличиться для них пристойно; вот в чем их знание быть долженствует.

И для того наивящшее дело приставников есть питомцам дать обращение учтивое, здравое понятие о вещах, поваживать их к [274] обычаям добрым при всяком случаи, вложить в них правила добродетели, послушание к Нам, почтение к Родителям, любовь к истин, благоволение к роду человеческому, снисхождение к ближнему; исподоволь показывать им вещи, каковы суть, и каковы быть должны. Поощрять в них охоту перенимать лучшее, любить достойное, почитать заслуживающее почтение, вселять в них стремление и прилежание, нужное к получению успехов и к преодолению препятствий, без чего счастливо достигнуть ни до чего неможно.

Учение же, или знание, да будет им единственно отвращением от праздности и способом к опознанию естественных их способностей, и дабы привыкли к труду и прилежанию.

Буде в детях свободность духа не будет угнетаема приставниками; то от игры к учению приступать они будут столь же охотно, как к игре, и для того отнюдь Их Высочеств не принуждать к учению; но представлять им, что учатся ради себя и для своей пользы. Буде неприлежно пишут, читают или иному учатся, тогда отобрать на тот час перья, чернила, бумагу, книги и прочее: то сами уже просить будут, чтоб возвратили.

Когда учиться будут непринужденно, но добровольно; тогда такожде охотно учиться будут, [275] как играть. Не принуждая Их Высочеств к учению, сами просить будут и приходить к учению как к игрушкам.

Буде к которой новой наук охоты не имеют, тогда при них посадить учить приставленных к ним молодых людей, Клавдия с товарищи, как и по сию пору при них заведено.

Когда к какому учению, в которое время, или часы, охоты не имеют, тогда Их Высочеств к тому не принуждать; но прилежно избирать иной час, или время, когда охоту к тому иметь будут.

При всяком учении не держать детей более получаса сряду, и кончить всегда прежде, нежели они станут скучать. К учению не принуждать детей и за учение не бранить. Буде учатся хорошо своею охотою, тогда похвалить.

Детям трудно иметь прилежание.

Страхом научить нельзя: ибо в душу, страхом занятую, не более вложить можно учения, как на дрожащей бумаге написать.

Не столько учить детей, колико им нужно дать охоту, желание и любовь к знанию, дабы сами искали умножить свое знание.

Нарочитые книжицы, а именно:

1, Российская азбука с гражданским начальным учением, [276]

8, Сказка о Царевиче Февее,

Составлены для Их Высочеств, по которым учились читать и писать, в коих включены правила первого их воспитания от младенчества. Те начертанные правила и впредь во многих случаях годиться могут и приставники иные правила, при удобных случаях, детям напоминать с пользою могут и на иные книжицы ссылаться могут, к чему же дети привыкли: ибо женщины то же делали; дети же читали и перечитывали те книжицы, и правила те уже в них вселены и им свойственны и привычны. Те же отборные правила со временем могут быть и выучены наизусть.

Любопытство детей в знании удовольствовать надобно; и для того, выслушивая терпеливо их вопросы, ответствовать им ясно, точно и кратко с тишиною.

Прочих знаний основания в досужие часы Их Высочествам показывать можно, буде охоту окажут, дозволяя им избирать по их вкусу, к которому более прилежания употребить желают, и тогда для оного избрать человека знающего. [277]

О походке и наружности.

Доброй походки и наружности ни чем лучше выучиться не можно, как танцованием.

О языках.

Языки и знания суть меньшая часть воспитания Их Высочеств. Добродетели и добронравие, состоянию и рождению их приличные, составлять должны главнейшую часть их наставления. Когда добродетели и добронравие вкоренятся в душах детей, все прочее приидет ко времени.

Языкам неиначе учить, как разговаривая с ними на тех языках, но чтоб притом не позабывали своего языка Русского; и для того читать и говорить с детьми и по-Русски, и стараться, чтоб говорили по-Русски хорошо.

К знанию какого иностранного языка, присоединить знание какое ни есть полезное на том языке, как-то например: минералогию на Латинском, произращение на Немецком, зверей на Французском; но немного вдруг, а один за другим без принуждения. Чтение Евангелия на разных языках, и сличая с Русским, детям дает довольное знание некоторых в разговорах необычных языков, как-то например: Греческого, который должен почитаться главнейшим из тех языков, кои Их Высочествам полезны быть могут: ибо посредством его [278] могут они приобресть многое знание. Сверх великого числа писателей, коих красота в переводах потеряна, нестолько от неискусства переводчиков, сколько слабостию и недостатком других языков, сей имеет преимущество пред другими. Столько же своею приятною гармониею и игрою мыслей, сколько и изобилием. Технические его слова, к наукам и художествам принадлежащие, означают существо самой вещи и приняты во все другие языки.

Пока дети учатся языкам, начать географию общую и частную Российской Империи.

О учении.

Привлекать любопытство детей к учению ласкою, а непринуждением; учение их первое: читать, писать, рисовать, арифметике; продолжать нехудо учиться и писать под титлами, или obreviation. За сим:

География, начав с России, астрономия, хронология, математика.

Искусство учителей будет состоять в том, чтоб всякую науку и научение облегчить ученикам колико возможно.

Виршам и музыке учить не для чего, тем и другим много времени теряется, дабы достигнуть искусства. [279]

Запрещается принуждать детей твердить много наизусть. Сие памяти не подкрепляет: ибо добрая память от доброго сложения, а не от иного чего происходит.

Наизусть вытвердить разве выбранные краткие правила из писателей, кои служить могут детям для украшения ума и основанием в поведении.

Потом следовать может история; нравоучение, правила закона гражданского. К сему служить может Наказ Коммисии, уложения и учреждения для управления Губерний Российской Империи, законы Российские, ибо, не знав оных, и порядка, коим правится Россия, знать не могут.

На каждом языке для чтения избрать книги писанные лучшие, и из них выбрать то, что детям читать, или пред ними читать, то есть, все то, что может умножить в них знание и просвещение то, которое им нужно; например: естественная история, математика, художества, как снять чертежи, или делать разные опыты.

Всеобщая история, древность, мифология, география, генеалогия, о России и ее производствах, торговля и прочее, также физика и история художеств, которая воспитанников водила бы от легкого до искуснейшего, доказав опытами. [280]

Русское письмо и язык, надлежит стараться, чтоб знали как возможно лучше.

В то же время могут прилежать к учению правил верховой езды, фектования, волтижирования, плавать, бороться, ружьем метать, из лука стрелять и всему тому, что телу придает силу и поворотливость.

Желательно, чтоб военной сухопутной и конной, также и морской службы все части от нижней службы до верхнего искусства прошли, дабы основательное понятие о тех частях получить могли.

Учителям наставления свои давать Их Высочествам при приставниках, чтоб свободное время употреблено было на забавы приличные возрасту Их Высочеств, и в движении содержаны были; несколько же часов дня совершенно оставить на собственную их волю, как сами захотят оные употребить.

Склонность всякого человека, почти влечет его к какому ни есть делу или ремеслу.

Буде Их Высочества окажут охоту точить или к иному рукоделию, или ремеслу; то от оного их не отвращать, чрез что от праздности отвращены будут и время займется, питая в Их Высочествах добрую волю, свободность духа, веселость нрава и прилежание.

Предписывается от одиннадцати лет до пятьнадцати употреблять по нескольку часов в [281] день для опознания России во всех ее частях. Сие знание столь важно для Их Высочеств и для самой Империи, что спознание оной главнейшую часть знания детей занимать должно; прочие знания лишь применяясь к оной представлять надлежит и для того приказать по временам составить таблицы частей, водя Их Высочеств от части до части.

Карты всея России и особо каждой губернии с описанием, каковы присланы от генерал-губернаторов, к тому служить могут, чтоб знать слой земли, произрастения, животных, торги, промыслы и рукоделия; так же рисунки и виды знаменитых мест, течение рек судоходных с назначением берегов, где высоки, где поемны, большие и проселочные дороги, города и крепости и строения знаменитые, описание народов, в каждой губернии живущих, одежду и нравы их, обычаи, веселия, веры, законы и языки.

При истории естественной делать опыты и примечания, какие употребления, ремеслы и рукоделия делать можно из произрастений и естественных производств.

Недолго детей останавливать при всех тех знаниях, для которых только единая память надобна, и которыми лишь память отягощается.

Мифологию и древность им не более знать [282] нужно, как только чтоб не могли сказать, что о том несведущи.

Историю Российскую им знать нужно, и для них сочиняется.

Познание человека еще нужнее.

А за сим:

Законы своей земли и правосудие, употребление доходов, военное искусство в защищении и наступлении, о переход рек и гор, собрание войск, учение, движения, прокормление, содержание, попечение о-больных, дряхлых и неимущих.

Военное искусство содержит две части: одну, которую можно узнать, не быв в поле; а другую неинако, как быв в поле. Первая есть военное устроение, а другая полководительство.

Из древней истории примеры добродетельные, так же причины приращений, уменьшений и падений государств и народов, выбрать можно с пользою для чтения, краткое известие о всяком государстве. 1-е, О его начале, 2-е, о знатных происшествиях, 3-е, о важнейших и похвальных делах государей, 4-е, о несчастии последствий порочных дел, 5-е, наследственное или нет, 6-е, ограничена ли власть государя, 7-е, как правится, 8-е и какими местами, 9-е, о военной силе сухопутной и морской, и в чем примечательна, 10-е, о многолюдстве, 11-е, о доходах, богатствах, торговле, естественном [283] положении; имеет ли все выгоды природные, либо получает иные из иных стран, 12-е, о закон каждой земли, 13-е, какие намерения иметь могут в рассуждении своих соседов?

Понеже сие иногда переменяется, то и о том упоминать. Чтение похвальных дел в истории отличившихся людей полезно быть может, аки поощрение к подражанию; так же права и должности правительства, попечение о богослужении, о наставлении вообще, о умножении знания, искусства и художеств, о удобрении земли и разработывания оные, о умножении людей, торговли, рукоделий, ремесла, правосудия, порядка, доходов, о содержании сил сухопутных и морских, о мире и войне, союзах и посольствах.

Ж.

НАСТАВЛЕНИЕ

ПРИСТАВНИКАМ КАСАТЕЛЬНО ИХ ПОВЕДЕНИЯ С ВОСПИТАННИКАМИ.

О подчиненности приставников.

Приставники все подчинены генералу Салтыкову, равномерно и все служители, находящиеся при Их Высочествах любезнейших наших [284] внуках; и ему иметь главное надзирание, чтоб все добропорядочно исполняли свои должности, исправляли требующее исправления, и представлять Нам об отличившихся в отправлении должности по предписанным от Нас правилам.

О качествах приставников.

Качества приставников да будут: осторожность, воздержание, умеренность, любовь нежная к детям, здравый рассудок, учтивость и добрая воля.

О единодушии приставников.

Приставникам единодушно и единогласно поступать в рассуждении детей, сходственно Нашим предписаниям, чтоб друг другу помогали дружелюбно, а не препятствовали в исполнении Наших предписаний, и чтоб каждый из них воздерживался от зависти, ненависти, нерадения или иного порока общему делу вред наносить могущего; друг про друга дурно не говорили при детях; но добропорядочно, согласно, любовно и единодушно поступали бы в отправлении своего служения, и старались единомышленно поступать по силе сего наставления.

Буде же в ком противное сему [285] усмотрится, то доложить Нам, да отдален от детей и перемещен тот будет, в ком окажется неспособность: ибо воля Наша есть, чтоб все приставники, так как и служители, единодушно поступали в пользу детей по Нашим наставлениям, и ни единой из них не раздирал того, что другие сшивают, и не хвалил в детях и при оных, что другие хулят, либо хулил то, что другие хвалят; радетельные же да будут благонадежны на милость и покровительство Наше, которых знаки неоставим оказать им в свое время.

Единожды в неделю приставники имеют собираться у генерала Салтыкова, чтоб он от них мог узнать о успехах Их Высочеств, и чтоб условиться могли, как поступать согласно, дабы разногласия и недоразумения между ими не было.

О служителях.

Служителям запретить, чтоб детям не давали ничего, не доложась приставникам.

О добром примере приставников.

Если приставники будут сами наполнены любовию к ближнему, общим благоволением к роду человеческому, доброжелательством [286] ко всем людям, будут ласково, снисходительно и учтиво обходиться между собою и со всяким, окажут добронравие непрерывное, воздержутся от горячности сердца, опасения, подозрения и боязливости; тогда дети, видя добрые примеры, будут несомненно таковы, как желается.

Приставники ни в каком случае да не окажут пустых опасений и страха, как-то на пример: от грома, молнии, ветра, дождя или иной чрезвычайности; и чтоб повадили детей не опасаться пауков, мышей, собачья воя, качки кареты или лодки: также чтоб видели, как лошади лягают, топают ногами и ржат, и чтоб ко всему подходили.

О образе жизни Их Высочеств.

Образ жизни Их Высочеств устроить, как они привыкли и Им приятно, не лишая Их ни единой невинной забавы, летам, возрасту и годовому времени сходственной, и когда дети ведут себя так, что приставники ими довольны, то есть, когда исполнили, все то, что от них требуется.

Как обходиться приставникам с детьми.

Приставникам быть неотлучно всегда при [287] детях, и ни в каком случае не оставлять их одних с служителями.

Приставникам обходиться с детьми вообще как со взрослыми людьми; и для того, говоря с ними, употреблять здравый рассудок и изражения, с летами воспитанников сходные и понятию их понимательные. Содержать в воспитанниках веселость духа и нрава, которая у них есть; и для того во всех тех вещах, кои ни им, ни другим не вредны, но совершенно невинны, поступать с ними снисходительно; и вообще с детьми иметь снисходительное обращение во всех тех случаях, где от снисхождения ни детям самим, ни другому кому не воспоследует вреда или оскорбления.

Приставникам в игру Их Высочеств не мешаться, разве увидят, что в оной происходит что либо запрещенное или непристойное, или при оной дети сердятся; тогда унимать и отымать, сказав, что отымают для того, что сердятся или неприлично поступают.

Детям играть и забавляться при приставниках.

Буде приставники увидят или приметят, что детям говорить не хочется, то с ними не говорить; но оставлять их иногда играть, будто за ними не примечают.

Вообще избегать надлежит частых при игре униманий, дабы неуменьшилась детская [288] веселость нрава и откровенности с приставниками.

Буде дети при ком расшумятся более, нежели благопристойность дозволяет, то напоминать им с тишиною, что причинить могут тем людям беспокойство.

Детей не должно унимать или выговоры им чинить ради их детской забавы и игры, или детских малых неисправностей, и за все то, что само время и рассудок исправят.

Одним словом: погрешности детские, в коих неусмотрится дурного или порочного умоноложения, или явной охоты к непослушанию, суть ошибки летам их свойственные, и кои пропускать иногда приличнее под видом, будто от непримечания, или же поправлением тихим.

Неосторожность, небрежение и резвость суть свойства ребяческих лет, в которые нужно к детям иметь снисхождение и терпение. Поправление чинить тихое и приятное, основанное на истинной пользе детей и совокупленное с рассуждением кратким и детям понимательным.

Их Высочества от младенчества привыкли к таковым рассуждениям, совокупленным с тихим и приятным видом.

Надлежит поощрять в детях любопытство; и для того приставникам вопросы детей [289] выслушивать должно терпеливо, на вопросы их ответствовать с точностию, и объяснять им то, что желают знать, так, чтоб летам и понятию их внятно было.

О вещах сверх понятия их, о коих спросят, сказать надлежит, что со временем сведают, или что то не по их летам. Вообще более надлежит смотреть на то, что знать желают, нежели на детские слова; и потому размерять должно ответы, основывая иные на правде, и необманывая детей никогда, например, когда дети увидят что нибудь такое, чего не видели и спросят: что такое? тогда сказать имя той вещи. Когда же спросят: на что? тогда просто сказать, к чему служит.

Также приставникам с терпением слушать надлежит детские речи и разговоры детей, разговаривая с воспитанниками дружелюбно и рассуждая с ними, о чем дело идет, дабы дети повадились к рассуждению. Разговаривая же с детьми, стараться неприметно обратить речь на что ни есть полезное.

Иногда в разговорах вопрошать их: как бы они поступали или рассуждали в тем или ином случае? поправляя исподволь и нестрого детские рассуждения, буде иные не основаны на справедливости и благопристойности. Таковые разговоры иногда могут приносить не менее [290] плода, как и самое учение; но на то избирать время когда детям говорить хочется; либо приставникам, говоря между собою, ввести в разговоры с рассуждениями, кои служить могут к наставлению.

Когда же приметят, что дети неохотно говорят или слушают; то сократить разговор. И понеже нужно, чтоб дети находили удовольствие быть и обходиться с приставниками; и для того приставникам обходиться с воспитанниками ласково, но без ласкательства и излишней потачки.

В споре и разговорах приставники имеют при детях воздерживаться от горячности, неучтивости, упрямства и иных пристрастных слов, движений и мнений. С детьми же говорить и рассуждать с точностию, простотою, правдою и чистосердечием.

Прилежно сохранять в детях свободность духа, добрую волю детей и ловкость обхождения их и с ними, которая в них вложена от младенчества тем, что отвращали их от худого, приводили их к хорошему и к тому, что нужно и надобно было, исподволь и неприметно.

Напоминать детям с ласковостию. Буде детям сказать, что надлежит к поправлению их служащее; то сие чинить, не смеючись, но с степенным видом и голосом, без сердца и вспыльчивости, говорить самую правду и [291] приводить им на память следствие дурного поведения.

Унимать иногда детей можно, отвращая их понятие или внимание на иной предмет.

Когда детей унимать, тогда сие чинить без сердца, без брани, без пристрастия, с холодною кровию, представлять им сущее здравое рассуждение; и для того употреблять слова умеренные, голос тихой и вид степенной.

Выговоры чинить детям наедине и всегда с степенным видом и голосом; а хвалить, когда того достойны, при свидетелях.

Стыд и похвалу употреблять кстати и к случаю; угрозы же сии да будут: сказать Родителям и Нам.

Что детям приказывается, или запрещается, то надлежит быть исполнено от детей тотчас без прекословия.

Твердое поведение приставииков произведет в детях почтение к ним; но точность приказаний таких, от коих предвидеть можно, что последует упрямство или непослушание, употреблять как возможно реже, и неинако, как когда окажется в таких приказаниях необходимость.

Когда приставники усмотрят, что дети делают инако, нежели надлежит, тогда заставить их так делать, как должно; из чего они усмотрят, в состоянии ли дети делать так, как от них требуется, или [292] нет, и привыкнут делать то, что требуется.

Различить весьма нужно: первое, где или когда детям напоминать то, что от них требуется; второе, когда унимать; третие, когда и за что выговор чинить прилично.

Когда дети провинятся в чем, тогда более смотреть на то, из какой причины и какая из того привычка родиться может, и потому размерять с ними поступок, смягчая оный, когда ненарочно и без умышления учинено. Что же с умысла, того не пропущать.

Воздерживать детей от лжи и обмана, и оных не употреблять при них ниже в шутках; ложь представлять им как дело бесчестное и влекущее за собою презрение и недоверие всех людей.

Говорить правду, быть благодетельным и нрава доброго, есть от младенчества основание всех прочих добродетелей.

Все неправды происходят от порочного самолюбия и недовольной любви к ближнему.

Буде кто из детей извиняется; тогда смотреть, говорит ли правду или закрывает вину ложью. Буде вину ложью закрывает, тогда уговаривать его тихо к сказанию истины. Буде желе скажет, то стыдить его. Буде же скажет правду, и неправды не усмотрится; тогда, ради чистосердечия, простить ему вину; и о том, что прощено, уже [293] нс упоминать, дабы тем чистосердечие поощрять и к оному повадить дитя, да и во всех случаях хвалить детей за чистосердечие.

Когда приставники утвердили свою поверхность, дав детям чувствовать, что они в их зависимости тем, чтоб до порочного не допустили, и при том давали им волю и свободу во всех невинных и летам детей свойственных забавах, дозволяя им играть и веселиться оными беспрепятственно; (что детям столько же нужно, как есть и пить).

Когда дети привыкнут к обращению с приставниками, и от сих увидят любовь и попечение; тогда дети уже будут иметь любовь, почтение и опасение не делать приставникам противное; и тогда уже единого слова или взгляда приставников будет довольно, чтоб привести детей к тому, что от них требуется, и приставники в состоянии найдутся с прилежанием спознавать склонности детей, с природы ли они смелы или боязливы, дерзки или воздержны, гибки или негибки, прилежны или нерадетельны, живы или неповоротливы, чистосердечны или скрыты, жалостливы или нет, упрямы или снисходительны.

Склонностей, происходящих от сложения, хотя переменить неможно правилами и упорством; но можно обратить их в пользу детей, познавая склонности, пороки и качества, [294] надлежит поступать, воспрещая и стыдя их за порочное, и поощряя к добродетельному похвалою.

Буде один брат над другим всегда захочет взять поверхность, то до того недопускать, обвиняя начинающего, и заставлять братьев обходиться друг с другом учтиво и снисходительно, уступая один другому.

Старшему надлежит твердить, чтоб он меньшого брата ни чем необижал и поступал с ним снисходительно, справедливо и по братской любви.

Меньшему твердить надлежит, чтоб он брата старшого любил и почитал и первенства над ним не брал, но уступал.

Буде братья станут жаловаться друг на друга; то таковых жалоб не принимать и неслушать.

Смотреть прилежно и унимать поступки и действия, в коих дерзость и лукавство кроется, и за иные чинить выговор при обиженном.

Буде жалоба которого брата на другого основательна; то чинить выговор наедине, а не при жалобщик, и принудить виноватого просить прощения у обиженного.

Обоим братьям твердить надлежит, чтоб каждый из них старался превзойти другого учтивостию, щедростию, справедливостию, [295] снисходительством и иными добродетелями; за что последует для них честь и собственное удовольствие, понеже человек никогда не бывает довольнее, как тогда, когда он сам собою доволен, то есть, когда чувствует, что делал то, что должен был делать.

Понеже детям надлежит быть щедрыми; и для того поваживать их к дележу между собою и с окружающими, похваляя их за то и, уверяя, что щедрый не останется без награждения, и в самом деле щедрейшему дать вдвое.

Не давать детям того, чего они повелительным голосом или словами, или со слезами требовать будут; а давать детям то, что им нужно, и от прихотей отваживать их колико можно.

Нужным называется здесь все то, чего человеческое сложение требует и без чего пробыть невозможно, например:

Когда надобны детям платья, то иные делать; но если станут требовать такого-то цвета, материи или покроя, то в том им отказывать, и надлежит поваживать, чтоб довольствовались тем, что им дают по рассуждению тех, кому воспитание их поручено; и дабы равнодушны были к безделицам и умели воздерживать свои желания. В чем же им отказано, того чтоб никто уже не давал. [296]

Тоже чинить в кушанье и питье и ко всему тому поваживать и приводить их исподоволь и неприметно, представляя им, что частыми требованиями можно наскучить; но поваживать их быть довольными тем, что дают, и что к безделицам им недолжно привязываться.

Когда же поведением детей приставники довольны, и дети поважены к воздержанию своих желаний; тогда не запрещается дать детям то, что знают, что им приятно, аки награду, и что рассудится; но вообще учить их, что то, что им дается, для того дается, что оно им полезно; а не для того, что им нравится или не нравится.

Все, что приставники детям представят, аки награду, в детях возмет вид награждения: ибо дети сами свое понятие устроют по мнению, каковое другие о вещах имеют; и буде приставники воспитанников будут питать добрую волю и свободность духа; то столько же охотно будут на одной ноге прыгать, как учиться танцовать, и охотно оставят игры ради книг и учения, как и учение ради волчка или кубаря, лишь бы все то делалось собственным их движением и без принуждения.

Старший из братьев, быв к тому поважен, меньший легко последует его примеру.

По сию пору игрушки, кои даваны детям, [297] служили ко умножению их знаний, и чрез иные познакомились они со многими в свете вещами.

Полезно будет детям вдруг не давать более одной вещи, и когда захотят иметь другую, тогда отбирать первую.

После семи лет буде захотят новых игрушек, то пускай сами сделают или помогают делать; но кубари, волчки, токарные станки и подобные игры и вещи, кои тело в движении содержат, дать им можно.

Приставникам надлежит стараться самою игрою довести детей иногда до чего ни есть для них полезного, не допуская, чтоб полезное наскучило, и отъимая у них то, кой час приметится, что они не с охотою оным упражняются, дабы в иное время охотнее за оное принялись: ибо дети не могут быть на пути истины, пока сами не находят удовольствия в том, что им полезно.

Дети, переменяя упражнения телесные с упражнением ума, проводить будут время приятно, заслуживая сверх того похвалы.

Вообще, как дети не любят быть праздными, то надлежит стараться, чтоб то, в чем их упражнять нужно, для них обратилось в род забавы. И так:

От искусства приставников зависит, чтоб дети упражнялись с пользою, ибо дети весьма [298] любят упражнение, и им почти все равно, в чем бы те упражнения ни состояли, лишь бы нестоль долго сряду продолжались, чтоб в одном упражнении скуку находить могли: ибо нужное и живое сложение отроков не дозволяет им иметь долго прилежания к одному предмету.

Молодые люди, к ним приставленные, как то Клавдий с товарищи, играя могут иногда дать детям такое знание, кое от приставников не так скоро перенять бы могли. В чем всегда кстати тех наставить можно.

К учению не принуждать детей, и за оное их не бранить, и не много времени сряду употреблять к одной науке.

Языкам учить так, чтоб из приставников один говорил с Их Высочествами по-Немецки, другой по-Французски, а другие по-Русски.

С старшим питомцем Англичанам говорить по-Английски, а с младшим Грекам говорить по-Гречески.

В правилах под буквою Е, сказано уже, что Греческий язык должен почитаться главнейшим из тех, кои Их Высочествам полезны быть могут; но буде со временем окажут охоту и к другим языкам, можно прибавить Латинский и Итальянский. [299]

При детях приставникам иногда вести разговоры с примечаниями полезными для детей.

Буде приставники приметят иногда в котором из воспитанников равнодушие ко всему, неохоту или пренебрежение к знанию или упражнению; тогда смотреть, таков ли ко всему, и к игре, или только к учению; если же к одному учению без охоты, а в игре жив, движим и продолжителен в своих намерениях и неленив, и неприлежание к учению происходит от одной неохоты; тогда можно ему с доброжелательством тихо и без пеки говорить, колико здравому рассудку противно терять время на безделушки тогда, когда мог оное употребить с пользою, и что после малого труда сама забава ему будет приятнее. Буде сие не поможет, тогда стыдить, обращая в смех лень и нерадение, испрашивая у него без людей, но почаще, сколько времени употребил он на учение; чему учился и во сколько времени? и обходиться с ним похолоднее на то время, грозя отнять у него книги, учителей и учение, дабы понапрасну не терять времени и досуг учителей на его наставление, и что его оставят с одними игрушками; и в самом деле заставить его играть по утру и ввечеру в уреченный час; и в то время за ним смотреть, чтоб заподлинно играл до [300] тех пор, пока игры наскучат ему и сам проситься будет учиться.

Стараться узнать главную склонность ленивого, и, узнав ее, употребить в пользу. Буде любит похвалы или играть, или наряды, или опасается боли, или гнева, и тем разбудить от сна лености или нерадения.

Буде и сие не успело, тогда предпринимать с ним какую ни есть работу в уреченные часы, чтоб привести в движение по малу. Сокучив оною, охотнее примется за книги и учение, наипаче когда та работа с трудом и стыдом соединена; и по мере как примется за учение, уменьшать и работу.

Буде желательно детей отвадить от игры; то на то верный способ есть принуждать их несколько часов сряду ежедневно играть тою игрушкою.

В Санктпетербурге.
Марта 13, 1784 года.

По листам скрепил: Тайный
Советник Александр Безбородко.

Текст воспроизведен по изданию: Инструкция Екатерины Великой, данная князю Николаю Ивановичу Салтыкову, при назначении его к воспитанию великих князей Александра и Константина Павловичей // Журнал для чтения воспитанникам военно-учебных заведений, Том 11. № 43. 1838

© текст - ??. 1838
© сетевая версия - Тhietmar. 2017
© OCR - Андреев-Попович И. 2017
© дизайн - Войтехович А. 2001
© ЖЧВВУЗ. 1838