МАНИФЕСТ

МАНИФЕСТ

Божьею милостью мы, Екатерина Вторая, Императрица и Самодержица Всероссийская и прочая, и прочая, и прочая.

Объявляем во всенародное известие.

Все, что к благоустройству общества служить может, достойно есть нашего милостивого воззрения и матернего попечения, наипаче же видя в нынешнее время многие дворянские дома расстроены безсчастными прошедшими внутренними беспокойствами (Пугачевщина только что кончилась. Ф. Б), другие в немалом же числе отягчены неоплатными почти долгами, и приняв в рассуждение, что роскошь день ото дня умножается вместе с дороговизной всего для жизни необходимого, за благо рассудили мы на первый случай, для прекращения излишества в экипажах, сделать нижеследующее узаконение, повелевая при том военачальникам, губернаторами», градоначальникам и полициям иметь повсюду неусыпное бдение о точном исполнении сего нашего императорского повеления.

Об экипажах.

1. Двух первых классов особам одним дозволяем в городах ездить шестью лошадями и с двумя вершниками.

2. Третьему, четвертому и пятому классу дозволяем ездить по городам шестернею без вершников.

3. Шестому, седьмому и восьмому классу дозволяем ездить по городам четвернею без вершников.

4. Обер-офицерам дозволяем ездить по городам в каретах и в санях парою без вершников.

5. Дворянам, не имеющим обер-офицерского чина, запрещается ездить по городам инако, как летом верхом или в одноколке на одной лошади, а зимой в санях на одной же лошади и иметь за собой не более одного человека. Одноколок, саней, чепраков и хомутов запрещается им иметь с золотом или серебром или с чем бы то ни было драгоценным. [447]

О ливрее.

6. С будущего 1776 года с праздника Святой Пасхи двух первых классов особам одним дозволяется иметь ливрею, выложенную по швам.

7. Третьему, четвертому и пятому классу дозволяется иметь ливрею, выложенную по борту.

8. Шестому классу дозволяется иметь ливрею, воротники, обшлага и камзолы, выложенные по борту.

9. Седьмому и восьмому классу дозволяется у ливрей выложить одни только воротники и обшлага.

10. Обер-офицерам запрещается ливрею выкладывать чем бы то ни было.

11. Всех классов вообще жены пользуются преимуществами мужей их, малолетним же детям и незамужним дочерям дозволяется ездить в отцовских экипажах.

12. Буде кто сие узаконие нарушит и экипаж или ливрею будет иметь не против ему дозволенного, но высшего класса, то всякий раз взыскать с нарушителя денежный штраф на госпиталь противу того класса, высший оклад которого он неправильно себе присвоил.

При окончании милостивого и попечительного сего нашего постановления, устроенного на первый случай для пользы дворянства, имеем к сему прибавить монаршее наше милосердное увещевание, дабы всяк и каждый, сколь возможно, старался удалить от себя все излишние и ненужный, всякого рода дворянство разоряющая, роскоши; ибо вообще краса и украшения дворянина не суть и никогда быть не могут наружные украшения, как-то богатые одежды, или несходственные с достатком экипажи или великолепный убранства домов, или содержание излишнего и многого числа праздных служителей в доме, на век от пашен отлученных, где бы они полезнее для господина, для себя и для общества быть могли.

Безвременные таковые пышности не влекут за собою кроме разорения дворянских домов и отводят дворянина, а наипаче в молодости, от настоящей благородного звания его обязанности и следовательно от того справедливого блистания, которое неминуемо приобретается оказанными отечеству полезными заслугами, без которых весь век едва ли не остается свиту в безызвестности, обществу без пользы, фамилиям благородным не к приращению и не к умножению почести, буде самолично иных мотовство не погружаешь в различные неистовства совсем противные чести и следовательно [448] породе их. Всякому здраво рассуждающему предстанут здесь на память в немалом числе примеры таковой неоспоримой прежалостной истины. Для избежания же на будущее время всяких подобных случаев нет нам нужды предписывать новых правил, но да обратить всяк и каждый мысли свои на бесчисленные заслуги предков того дворянства, которого праотцы, пребыв всегда непоколебимою защитою престола, кровь свою проливали ежечасно за веру, государя и отечество, живя в умеренности, довольствовались своим достатком, приобретая и умножая оный не инако, как величайшими государству заслугами, не стараясь друг перед другом щеголять, как только добродетелью и у которых честь и честность благородству подпорою были даже до того, что стыд почитался несноснейшим наказанием, а нарушение какого ни на есть долга, обязательства и данного слова поноснейшим стыдом. Наша же наиприятнейшая обязанность всегда была, есть и будет изобильно и справедливо награждать и почестями украшать всякого рода прямые скипетру нашему заслуги и иные различать и отличать, пребывая императорскою нашею милостью навсегда ко всем нашим верноподданным благосклонны. Дан в Москве 3 Апреля от Рождества Христова 1775, а государствования нашего в тринадесятый год.

Екатерина.

Текст воспроизведен по изданию: К дворянскому вопросу. Манифест императрицы Екатерины II-й о сокращении роскоши // Русский архив, № 3. 1898