-

ПИСЬМА ЕКАТЕРИНЫ II К ГРАФУ СТАКЕЛЬБЕРГУ.

1773-1793.

XXI. ¹

Господин тайный советник граф Стакельберг. Мы ожидали, что за точными нашими предписаниями, вам данными, охранять польского коронного гетмана графа Браницкого при целости имения его Белоцерковского, данного ему в собственность на сейме, коего все постановления обнадежены нашим ручательством, не будет он обеспокоен никакими притязаниями; но ныне уведомляемся, что скарбовый департамента ²произвел требования на местечки Боярку и Каменный Брод, издавна к Белоцерковскому староству принадлежащие. Таковые со стороны казенной затруднения графу Браницкому наносимый, вам должно отвращать, внушив его величеству королю и чинам, в делах участие имеющим, наше непременное желание, дабы означенный гетман сохранен был при целости имения, старанием нашим ему доставленного, и притом дав знать решительно, что мы, продолжая всегда наше к нему особливое благоволение и покровительство, не можем попустить, чтоб ему какое-либо [475] предосуждение учинено было. Ожидая вашего по сему донесения, пребываем вам благосклонны. Екатерина.

В С.-Петербурге, февраля 19, 1785 года.

XXII.

Господин тайный советник граф Стакельберг. Препровождая сим графа Платера, по имениям его находящегося в числе подданных наших, препоручаем вам в надобностях его и справедливых исканиях стараться подкреплять вашими заступлениями и ходатайствами в пользу его у его величества короля польского и правительства тамошнего. Пребываем впрочем вам благосклонны. Екатерина.

В С.-Петербурге, марта 4, 1785 г.

ХХІII.

Господин тайный советник граф Стакельберг. Мы ожидали, что повеления наши, неоднократно к вам посланные в пользу польского коронного гетмана графа Браницкого, возъимеют то действие, что он останется спокойным в полном владении, без малейшего ущерба, староством Белоцерковским так, как все его принадлежности в данной ему грамоте изображены, и как оные всегда издавна разумелись; но ныне новые получаем от него прошения о защищении его против чинимых ему беспокойств во владении некоторыми местностями, к тому староству принадлежащими. Подтверждаем потому и ныне прежние наши предписания о всемерном со стороны вашей старании и настоянии, чтоб, как выше сказано, пожалованное имение графу Браницкому так, как оно в данной ему грамоте поименовано и всегда издавна принадлежало, сохранено было без малейшего ущерба, чтоб дела его по справедливости и без отлагательства окончены были, и чтоб он воспользовался надлежащим защищением против неосновательных к нему прицепок. Пребываем вам благосклонны. Екатерина.

В Царском Селе, июня 24, 1785 г.

XXIV.

Господин тайный советник граф Стакельберг! Польский коронный гетман граф Браницкий, намерен будучи требовать, чтоб имя его исключено было из ненавистного процесса известной Угрюмовой ³, просил нашего в пользу его старания. Приемля за благо все [476] те уверения, кои он о своей верности и усердии к его величеству королю и ко всему, что благо прямое республики польской составляет, и удостоивая его во всяком случае нашего благоволения и покровительства, поручаем вашему попечению и настоянию, чтоб он, граф Браницкий, в прошении его получил надлежащее удовлетворение. Пребываем впрочем вам благосклонны. Екатерина.

В Царском Селе, июня 25, 1785 г.

XXV.

Господин тайный советник граф Стакельберг. По дружбе его величества короля польского ко мне, поручаю вам просить его, чтоб он почтил первым орденом своим Белого Орла генерал-майора Ермолова ⁴. Как скоро оный получите, доставьте ко мне прямо. Пребываю впрочем вам благосклонная. Екатерина.

В Царском Селе, июня 17, 1786 г.

XXVI.

Господин тайный советник граф Стакельберг. Получив орден Белого Орла, много требованный для генерал-майора Ермолова, поручаю вам засвидетельствовать его величеству королю польскому благодарение мне за готовность, с каковою его величество удовлетворил моему ходатайству, препроводя сие уверениями о моей искренней к сему государю дружбе. Пребываю впрочем вам доброжелательная. Екатерина.

В Царском Селе, июня 6, 1786 г.

ХХVII.

Господин тайный советник граф Стакельберг. По случаю сближения сейма в Польше, мы почитаем излишним давать вам новые наставления, тем более, что известны вам предположения наши о сохранении в сей соседственной нам республике тишины и доброго согласия между членами правительства ее, о соблюдении должного уважения к королю, коего дружественные к нам расположения и добрые намерения касательно отечества его нам совершенно ведомы, и о подкреплении тех, которые беспристрастными их подвигами вам в достижении цели, нами желаемой и выше сего начертанной, содействуют и впредь пособствовать будут. [477]

Римский императору по искренней с нам дружбе и неразрывному союзу, между державами нашими благополучно пребывающему, сделал двору нашему, чрез министерство его, уверения о старании своем, дабы со стороны князя Черторижского всякий подвиг и беспокойство по известному ненавистному делу Угрюмовой были отложены. Мы поручаем вам употребить равный попечения, дабы и прочие, кои считали бы себя замешанными в сем деле, остались в покое, и тем всякое в наступающем сейме смятение было отвращено. Не сомневаемся нимало, что и граф Браницкий, ведая наше к нему особливое благоволение, не только не учинить подвига вопреки таковому желанию нашему, но еще, по усердию его к нам, будет вам пособствовать к успокоению духов тамошних и к упреждению всего, что может обратиться в замешательство. Вы сообщите ему сию волю нашу, удостоверя его о продолжении нашей к нему милости и неотьемлемом от него и дома его нашем сильном покровительстве. Пребываем впрочем вам благосклонны. Екатерина.

В Царском Селе, июля 17, 1786 года.

XXVIII.

Господин тайный советник граф Стакельберг. Удостоив покровительства нашего племянника великого коронного гетмана графа Браницкого генерал-фельдцейхмейстера литовского князя Сапегу и епископа Плоцкого Шембека, по просьбам и делам их поручаем вам надлежащим образом подкреплять вашими пособиями, поколику то может сходствовать с справедливостью. Пребываем впрочем вам благосклонны. Екатерина.

В Царском Селе, августа 28, 1786 г.

XXIX.

Господин тайный советник граф Стакельберг. После отправления к вам повелений наших относительно сближающегося в Польше сейма и приложения стараний, дабы известное ненавистное дело Угрюмовой не было поводом к беспокойствам и смятениям, представлен нам от великого коронного гетмана графа Браницкого проект артикула конституции для отвращения и малейшего сомнения в верности его к королю и отечеству его, составленный в умеренных и благопристойных изражениях, как то вы из приложения усмотрите. Мы поручаем вашему попечению, чтоб дело сие, как с одной стороны сходственно с желанием помянутого [478] коронного гетмана, так и с другой со всевозможным предохранением тишины на сейме, распоряжено было, о чем вы с ним откровенно изъяснитесь и положите на мере; а как тут равным образом нужно будет, чтоб и князь Черторижский не преступил пределов умеренности, то не оставьте снестись с римско-императорским поверенным в делах и употребить пособие двора его, чтоб сей князь так учредил свое на сейме поведение, дабы всякое распаление духов могло быть отдалено. Пребываем впрочем вам благосклонны. Екатерина.

В С.-Петербурге, августа 28, 1786 г.

XXX.

Господин тайный советник граф Стакельберг. Прилагая у сего копии изъяснения архиепископа полоцкого, соединенной с римскою церковью, Ираклия Лисовского и письма нашего генерала и белорусского генерал-губернатора Пассека об имениях, принадлежавших всегда к епархии помянутого архиепископа, кои от нее отторгнуты за выездом из России предместника его, нынешнего митрополита униатского Смогоржевского, повелеваем, как изображенными в означенных бумагах доводами, так и другими по сведению вашему средствами, подкрепить требование архиепископа Лисовского и, к удовлетворению оному, учинить наисильнейшие домогательства, уведомя нас об успехе в том. Пребываем впрочем вам благосклонны. Екатерина.

В С.-Петербург, октября 7, 1786 г.

XXXI.

Господин тайный советник граф Стакельберг. От вице-канцлера извещены вы будете, какой ответ по воле моей дан им генерал-порутчику Котаржевскому от его величества короля Польского присланном по случаю намерения его видеться со мною. Вы на сем основании распорядите ваши отзывы внушая, что сверх препятствий со стороны короны Польской, не дозволяющих королю выезжать за пределы республики, относительно приезда его в Киев встречается еще и то неудобство, что точное время моего в сем городе пребывания неизвестно, ибо я намерена, смотря по возможности пути, осмотреть околичные места губерний Малороссийских; следственно для свиданья моего с его величеством иного средства нет, как приезд его во время плавания моего по Днепру, на галеру против Трехтемирева или Канева, где суда мои могут для [479] обеда или отдохновения остановиться на несколько часов. Что принадлежит до желания вашего, я позволяю вам приехать; в Киев после того, как вы по сей материи успеете все учредить. Пребываю всегда вам благосклонная. Екатерина.

В С.-Петербурге, декабря 2, 1786 г.

XXXII.

Господин тайный советник граф Стакельберг. По вступлении генерал-фельдмаршала князя Григорья Александровича Потемкина-Таврического во владение имениями, в Польше им купленными, повелеваем вам защищать его право, охранять от привязок и ябед, и в потребном случае употреблять ваше заступление у короля и Совета, предлагая им, что мы по особливому благоволению нашему к помянутому генералу-фельдмаршалу, отличными его пред нами заслугами приобретенному, интересуяся в его благосостоянии, всякое с их стороны к нему уважение и снисхождение примем признательно. Пребываю всегда вам благосклонная. Екатерина.

В С.-Петербурге, июля 3, 1787 г.

XXXIII.

(Перевод). Господин посланник граф Стакельберг. Вы известили меня в одной из предыдущих депеш о желании короля Польского, переданном вам им самим, стать во главе вспомогательная корпуса, который он должен заготовить мне, если договор, заключающийся между нами, состоится. Отдаю полную справедливость тем побуждениям, которые внушили ему подобную мысль, [480] но полагаю, что, вникнув глубже в положение дел, его величество откажется от этой мысли. С одной стороны необходимость сдерживать внутренние смуты и следить за движениями извне требует его присутствия в центре королевства; с другой стороны этот вспомогательный корпус не многочисленный сам по себе, еще более уменьшится в своем составе, когда вследствие распоряжения, сделанного мною в депеше, которую сегодня отправляю к вам, он разделится между моими двумя армиями. Начальство над таким отрядом не соответствует величию такого начальника. Но если его любви к отечеству и к славе суждено выказаться еще с этой стороны, то он скорее найдет случай к этому в предстоящей возможности в силу того же договора счесть себя обязанным стать во главе всей нации и итти на защиту своей союзницы или даже своего отечества. В таком случае я не только буду довольна его решимостью самому стать во главе войска; но с радостью подчиню его начальству все те мои полки, которые присоединятся к его войску. Хоть я и убеждена в том, что все эти соображения будут вполне согласоваться с последующими соображениями самого короля, не сообщайте их ему до тех пор, пока он сам не заговорит с вами об этом деле. Екатерина.

Царское Село, 12 мая, 1788 г.

XXXIV.

(Перевод). Господин посланник граф Стакельберг. Вам не безъизвестно, что князь Потемкин-Таврический по праву уроженца, дарованному ему Польской республикой, сделал очень значительные приобретения землями в этой стране. Он разумеется желал бы [481] спокойного владения и безопасности от неприятных столкновений, которые могли бы возникнуть вследствие беспокойного нрава его соседей и других претендентов на эти земли. В таком справедливом деле я не могу не оказать моего покровительства подданному, столь достойному по заслугам, которая он уже оказал и продолжает оказывать государству. Я препоручаю вам следить самым бдительным образом за всем, касающимся этого дела, и позаботиться не только о том, чтобы князь не был потревожен или обеспокоен в мирном пользовании своими вполне законно приобретёнными правами; но даже если бы пришлось для этого провести на следующем сейме несколько конституционных актов, то не пренебрегать никакими попытками, чтобы эти акты вошли в силу. Я прошу содействия короля Польского по тому же делу в письме, копию с которого прилагаю тут же ⁵. Вы скажете его величеству, что я-буду ему особенно обязана за участие его в устранении затруднений по этому делу. Затем молю Бога, господин посланник граф Стакельберг, да сохранит Он вас своею милостью. Екатерина.

Царское Село, 12 мая 1788 г.

XXXV.

Господин тайный советник граф Стакельберг. Предписав нашему действительному тайному советнику и генерал- прокурору князю Вяземскому назначить на расходы по варшавскому посольству [482] сто тысяч рублей, из числа оных всемилостивейше жалуем вам двадцать тысяч рублей в награждение издержек ваших, как тех, кои по случаю бывшего в Гродне сейма вы имели, так и предлежащих еще при вновь собираемом сейме. Пребываем впрочем вам благосклонны. Екатерина.

В С.-Петербурге, августа 28, 1788 г.

XXXVI.

(Перевод с современной французской копии). Господин граф Стакельберг. Польский сейм по-моему можно сравнить с рекой, гонимой ветром против течения, делающей впродолжении нескольких часов тщетные усилия побороть природу. Я не сомневаюсь, что преобладающая партия на этом сейме обрадуется, когда узнает, что король Прусский и его министерство все еще предлагают мне возобновление союзного договора с тем, чтобы только достигнуть посредничества для восстановления общего спокойствия. Если вы полагаете, что эти известия могут произвести благоприятное для нас впечатление в Польше, то вы можете их обнародовать, не греша против истины; мне предлагают даже очень выгодные условия; когда постановлю свое решение, я вас об этом извещу. Прощайте, будьте здоровы. Екатерина.

Вы конечно знаете о взятии Очакова?

В С.-Петербурге, 15 декабря, 1788 г.

XXXVII.

Господин тайный советник граф Стакельберг. Сейчас получила я от вице-адмирала принца Нассау-Зиген ⁶ чрез сына вашего, гвардии поручика ⁷, которого я в подполковники пожаловала, добрую весть о совершенно одержанной победе 13-го сего месяца над шведским галерным флотом, между островами Купща-Мулим и Котка; адмиральское судно и еще четыре большие суда, одна галера и один куттер взяты, множество офицеров и более тысячи пленных попадись в наши руки; из шведского галерного [483] флота тут осталась небольшая часть, которая загнана в реку Кюмень. С сим радостным известием вас поздравляю и пребываю вам доброжелательна. Екатерина.

В С.-Петербурге, августа 15, 1789 г.

ХХХVIIІ.

Господин тайный советник граф Стакельберг. Не имея давно уже от вас никакого сведения о коадьюторе митрополии киевской, епископе переяславском Викторе, который по самым лживым клеветам поляками захвачен и содержится под стражею, повелеваем уведомить нас немедленно о состоянии его и об обстоятельствах дела, об нем производимая, а между тем наисильнейшее старание употребить, дабы сей архиерей скорее освобожден был из заключения, невинно им претерпеваемого. Пребываем впрочем вам благосклонны. Екатерина.

В С.-Петербурге, января 30, 1790 г.

XXXIX.

Господин тайный советник граф Стакельберг. В дополнение к тем наставлениям, который вы по воле моей чрез вице-канцлера получаете, я нужным нахожу предписать, чтобы вы по настоящим делам удержались от всяких на письме деклараций, отговаривая от того же и римско-императорского поверенного в делах, потому что я, для пользы службы моей, считаю на нынешнее время сходнее спокойно смотреть на неистовства поляков, в собственный их вред обратиться могущие, нежели ускорять дальние беспокойства. Самые словесные ваши внушения и объяснения долженствуют быть располагаемы с крайнею осторожностью с людьми, которые всякое слово переносят неприятелям и завистникам нашим. Сверх того, видев из последних депеш ваших, что вы писали к графу Нессельроде ⁸ в Берлин, дабы он старался узнать мысли министерства тамошнего по пункту наследства престола Польского, не могу оставить без примечания, чтоб вы таковых препоручай не делали, ибо помянутый министр имеет отсюда достаточный наставления, как и о чем говорить с сим кабинетом, от которого, конечно, никогда дружественного и чистосердечного поступка ожидать не можно. Пребываю вам доброжелательная. Екатерина.

В С.-Петербурге, февраля 7, 1790 г.

II.

Письма Екатерины II по делам шведским.

1791-1793.

XL.

Господин граф Стакельберг. Не премените передать от моего имени шведскому королю, что личное мужество, выказанное им особенно ярко под Выборгом, когда он прорвался через мой флот и вышел из залива, возвысило мне мнение о его храбрости; что это мне расположение к нему обратится в глубокое уважение, если его величество гением своим победит искушения, которыми враги мои стараются отклонить его от тесного союза со мною. Вы скажете ему, что турки не замедлять заключить мир со мною, что они с радостью согласятся на умеренные условия, предложенный мною, не смотря на все старания отклонить их от этого. Вы скажете ему, что пруссаки очень жалеют, что зашли так далеко, что они не знают, как выпутаться и что они, быть может, уже в настоящую минуту ведут со мною посредственные или непосредственные переговоры, что англичане гораздо больше потеряют в военном и торговом отношении, нежели выиграют, ведя войну с нами, что поляки, без сомнения, не начнут ни первыми, ни пока они одни, что наконец если только на меня нападут, я буду защищаться всеми силами и средствами против всех докучливых придирок со стороны моих врагов. Но если шведский король, мой близкий родственник и друг, еще объявит себя моим союзником, помощником и рыцарем, то враги мои и вся Европа увидят, что север съумеет поставить преграды новым диктаторам. Небо да благословит ваши переговоры. Екатерина.

С.-Петербург, сего 16 апреля, 1791 года.

Сообщ. гр. О. О. Стакельберг и гр. Э. К. Чапский.

(Продолжение следует).

Комментарии.

1. См. «Русскую Старину» 1871 г. т. III, стр. 310-325. Напечатанные в предисловии к них заметки просим исправить так: граф Отто Магнусович Стакельберг, эстляндский дворянин. Известный посол в Париже гр. Э. Г. Стакельберг скончался в Париже 30 апреля/ 12 мая 1870 г. После его кончины фамильные бумаги рода графов Стакельбергов сосредоточились в майорате Изенгоф, принадлежащим старшему брату посла, гр. Отто Густавовичу, сын которого, флигель-адъютант гр. Отто Оттович Стакельберг, сообщил нам эти документы при посредстве графа Э. К. Чапского. — Ред.

2. Учреждение, соответствовавшее в Польше министерству финансов.

3. Авантюристка, принадлежавшая к числу загадочных личностей, участвовавшая в заговоре некоторых польских магнатов против короля Станислава Августа Понятовского. — Ред.

4. Ермолов Александр Петрович, генерал-поручик, род. 1754, ум. 1836 г.; был в случае с начала 1785 г. В июле 1786 г. удалился от двора и поехал путешествовать. — Ред.

5. Копии этой в предоставленном нам собрании писем Екатерины II — не имеется. — Ред.

6. Принц Карл-Генрих-Николай-Оттон р. 1745, ум. 1805 г. в Париже. Один из известных кондотьери прошлого столетия. Служил сперва во французской, потом в испанской и, наконец, в русской службе. Он одержал победу над турецким флотом в 1788 году, потом два раза над шведским в 1789 и 1790 гг., но вскоре потерпел сам сильное поражение при Свенксзунде. — Ред.

7. Старший сын граф Оттон-Зосим, ум. в 1814 г. — Ред.

8. Граф Максимилиан-Юлий Вильгельм Карл (р. 1724 г., ум. 1810 г.) — отец бывшего государственного канцлера графа К. В. Нессельроде. — Ред.

Текст воспроизведен по изданию: Письма Екатерины II к графу Стакельбергу. 1773-1793 // Русская старина, № 4. 1871