Как ярославец императрицу Екатерину в старую веру обратить хотел

(Материалы следственного дела Тайной экспедиции последней четверти XVIII века)

О смекалке, находчивости и предприимчивости ярославцев, попадавших на заработки в Москву, писал в свое время В. А. Гиляровский. Образ ярославца — умника и грамотея, хитреца и весельчака, бунтаря и непоседы не так давно на страницах «Ярославской старины» представил Е. А. Ермолин 1. В контексте этих обобщений интересным выглядит скромный персонаж — рыбинский крепостной крестьянин, следственное дело о котором производилось в 1788 году в Тайной экспедиции Сената 2.

Тайная экспедиция — орган политического сыска Российской империи, сменивший в 1762 году ненавистную Тайную канцелярию, находился в составе Сената и ведал делами по государственным преступлениям вплоть до 1801 года. Основная масса дел, рассматриваемых в Тайной экспедиции, была связана с «первым» и «вторым» пунктами указа от 10 апреля 1730 года (уточнявшего, в свою очередь, Петровский указ 1715 года) 3. Первый пункт непосредственно касался лиц, замышлявших «недоброе» против императорского здоровья, его персоны и чести; второй — искоренял измену государю и государству.

Именно с этими статьями закона было связано «преступление» крестьянина-отходника рыбинской вотчины графа В. Г. Орлова Григория Васильева, державшего после смерти отца лавку в Санкт-Петербурге. «Вина» его заключалась в дерзком намерении обратить императрицу Екатерину II в старую веру. Задержанный караулом Зимнего дворца Васильев убеждал часовых покаяться и веровать по старым книгам, «уверяя, что Бог его послал прорекать, и ежель не примется та вера, то Город де згорит и потопнет». Конечно же, ему не довелось побеседовать о вопросах веры лично с императрицей. В «собеседники» Васильеву был назначен митрополит Гавриил, обязанный по долгу службы вернуть «заблудшую овцу» церкви. Крестьянин был доставлен в городскую полицейскую Управу, а затем, поскольку дело касалось императорской персоны (т. е. описанных выше «пунктов»), материалы были переданы в Тайную экспедицию.

Именно Тайная экспедиция во второй половине XVIII века занималась такими крупными и нашумевшими политическими процессами, как дело ростовского архиерея Арсения Мацеевича, выступавшего против церковной секуляризации в 1763 году, дело офицера В. Л. Мировича, пытавшегося летом 1764 года освободить заключенного в Шлиссельбургскую крепость царевича Ивана Антоновича, вело ряд процессов, связанных с толками о судьбе Петра III и появлением под его именем самозванцев (в том числе и Емельяна Пугачева), процесс участников «чумного бунта» в Москве в 1771 году, дело А. Н. Радищева и Н. И. Новикова, а также вела множество дел, выявлявших оскорбление имени Екатерины II, недовольство законами, богохульство и др. Эта серьезная организация, одно упоминание о которой внушало людям страх и трепет, заинтересовалась и действиями ярославского крестьянина, пришедшего в сентябрьский день 1788 года, «будучи тогда от чтения книг в задумчивости», ко дворцу Ее величества.

Главные вопросы, на которые стремились получить ответы проводившие следствие генерал-прокурор А. А. Вяземский и его помощник С. И. Шешковский, можно сформулировать следующим образом:

1) причины, побудившие Васильева прийти во дворец;

2) наличие возможных сообщников, подославших наивного крестьянина (т. е. присутствие заговора).

Разумеется, для уточнения и дополнения показаний Тайная экспедиция широко практиковала допросы свидетелей, очные ставки, направление на места своих чиновников для расследования дел. Кроме того, при арестах изымались различного рода вещественные доказательства 4. Не рассматривая подробно практику следственно-судебного процесса Тайной экспедиции, отметим, что одним из средств достижения признания и раскаяния обвиняемых являлись пытка и телесные [40] наказания. Впрочем, Екатерина II не раз высказывалась против подобных методов. Согласно ее указам, телесные наказания при допросах запрещались 5. Однако, по имеющимся многочисленным свидетельствам, ближайший помощник генерал-прокурора, заправлявший в последней четверти XVIII века всеми делами Тайной экспедиции, обер-секретарь Сената Степан Иванович Шешковский, разработал целую систему допросов с пристрастием, о которой рассказывали ужасы. Именно на Шешковском лежала обязанность проведения розыска по всем политическим делам и подготовка так называемых процессов. В Московской конторе Тайной экспедиции в 1774 году Шешковский руководил допросами Емельяна Пугачева, он же вел дело А. Н. Радищева в 1790 году. «В последней четверти XVIII века во всей России не было человека страшнее, чем Шешковский. Его знали, боялись и ненавидели» 6. А. С. Пушкин называл его «домашним палачом кроткой Екатерины». Сам же себя заплечных дел мастер именовал «верным псом императрицы».

Ярославскому крестьянину Васильеву, можно сказать, повезло. За исключением глумления над ним караула в Управе благочиния, телесным наказаниям и пыткам он не подвергся. Зато испытал сильное влияние той мрачной атмосферы, которой была известна Тайная экспедиция. «Все следствие протекало в обстановке большой секретности с применением угроз и запугивания...». 7 Так, Шешковский говорил юноше, что в случае запирательства его спросят «под батожьем». Генерал-прокурор Вяземский, убеждая Васильева подчиниться официальной церкви, обещал, что упрямца запишут в солдаты, «... и что там де когда станет о старинных иконах толковать или о кресте, то приударят в палки...». 8

Тайная экспедиция при помощи духовного лица — митрополита Гавриила — пыталась склонить «заблудшего» крестьянина в истинную православную веру, дабы тот не противился установленным порядкам, а «повиновался постановленным властям и пастырям» 9. Тонкая игра политического и духовного начал подводила старовера к отказу от религиозных убеждений. Как видно из наших источников, Васильев был старовером не по рождению, а перешел «в раскол» уже в сознательном возрасте. Впечатлительный юноша поверил некоему крестьянину, проповедующему, что в церкви, где служат по новым книгам, спастись нельзя. Экзальтированное восприятие «старой веры», непрестанные молитвы в лавке, видимо, и привели Григория Васильева к некоторому нервному расстройству. С тем он и оказался, в итоге, в Зимнем дворце.

Наконец, о самом приговоре. В судопроизводстве XVIII века ни защитника, ни прокурора, ни судьи подсудимые никогда не видели. По окончании следствия им сообщался приговор, вынесенный генерал-прокурором и подписанный императрицей. В практике Тайной экспедиции существовала стереотипная система приговора. Начинался он с даты, ссылки на высочайшее повеление и указания на лиц, его постановивших (в данном случае это был А. А. Вяземский). Далее приговор обычно в очень «весомых» выражениях раскрывал вину осужденного, но, однако, только в общих чертах, без указания на конкретные действия, место и время их свершения. Затем осужденному объявлялось заведомо жестокое наказание, но в силу известных обстоятельств («а паче подражая человеколюбию и милосердию Ея Императорского Величества») это наказание, как правило, заменялось более мягким. Приговор в итоге утверждался традиционной формулировкой императрицы: «Быть по сему». Иногда в документах Тайной экспедиции присутствуют собственноручные пометки Екатерины, указывающие на внесенные ею изменения.

В случае с крестьянином Григорьевым, бывшем крепостным, он высылался из столицы в родную рыбинскую деревню «иметь пропитание от хлебопашества». Окончательное решение его судьбы передавалось помещику — графу В. Г. Орлову. К сожалению, мы не знаем, что «употребил» граф Орлов, «чтоб помянутой крестьянин никого впредь беспокоить не мог» 10.

Публикуемые документы, рассказывая о жизненных коллизиях безвестного и ничем не выдающегося крестьянина Григория Васильева, содержат сведения о деятельности Тайной экспедиции, о постоянно принимавшихся государством и церковью мерах противодействия распространению в обществе «старой веры». Они позволяют за сухими строчками канцелярского делопроизводства увидеть конкретных людей эпохи и их судьбы.

Представленные в настоящей подборке документы содержатся в делопроизводстве Тайной экспедиции в 7 разряде (фонде) Российского государственного архива древних актов (РГАДА) и вводятся в научный оборот практически в полном объеме (исключение составляет краткое канцелярское описание хода следствия, сделанное для удобства делопроизводства Тайной экспедиции). Орфография источников сохранена без изменений, пунктуация дается в соответствии с современными нормами русского языка.

И. Д. Боченкова [41]


 1788 г. — Дело о крестьянине Григории Васильеве, зашедшем во Дворец увещевать императрицу Екатерину к принятию старой веры

№ 1

Донесение Санкт-Петербургского обер-полицмейстера 11 Рыльева в Тайную экспедицию Сената 12

19 сентября 1788 г.

 

1788 года сентября 15 дня присланной от дежурства Ея Императорскаго Величества Ярославского наместничества Рыбинского уезда Череменской волости вотчины графа Владимира Григорьевича Орлова 13 деревни Рукавова крестьянин Григорей Васильев показал, что он зашел во дворец к Ея Императорскому Высочеству для увещания к принятию старой веры, уверяя, что Бог его послал прорекать, и ежель не примется та вера, то Город 14 де згорит и потопнет, которой отослан был к Его Высокопреосвященству митрополиту Новгородскому и С[анкт]-Петербургскому, но по многократном им увещании не принял раскаяния.

отдана от Г[осподи]на обер-полицмейстера Рыльева

19 сентября.

РГАДА, Ф.7. Оп. 2. Д. 2726. Л. 1

№ 2

Предписание Тайной экспедиции Сената Санкт-Петербургскому обер-полицмейстеру Рыльеву

20 сентября 1788 г.

 

Ярославского наместничества Рыбинского уезда Череменской волости вотчины графа Владимира Григорьевича Орлова деревни Рукавова крестьянин Григорей Васильев торговал в мелочной лавке на Васильевском острову в 3-й линии близ Благовещения в доме вдовы Аргентальцовой нужно 15 в мелочных лавках близ той Васильев[а] лавки состоящих, а также кто из братьев его торговлю в мелочных лавках в 4-й линии разведать: 1-е: оной Васильев какого поведения и жизни; 2-е: с кем более имел он знакомиться; 3-е: не приметили ли когда братья его в нем Васильеве безумства

Таковая записка отдана была Его П[ревосходительст]ву Г[осподи]ну оберполицымейстру Рыльеву сентября 20 дня

 

Там же. Л. 2 [42]

№ 3

Ответ обер-полицмейстера Рыльева на записку Тайной экспедиции Сената

21 сентября 1788 г.

 

Ярославского наместничества Рыбинского уезда Череменской волости вотчины графа Владимира Григорьевича Орлова деревни Рукавова о крестьянине Григорье Васильеве, торговавшем в мелочной лавочке на Васильевском острове в доме вдовы Аргентальцовой, братья его и знакомые по стороннему их разведыванию объявили: 1-е: прежде сего был он разпутного поведения и развратной жизни, а ныне с год вел себя добропорядочно; 2-е: знакомство имел более по родству с братьями подобными ему в поведении и 3-е: во время торгования им в лавке безумства в нем никем не примечено.

На присланную записку сим имею честь уведомить

21 сентября 1788 года... [имя неразборчиво] Рыльев

Там же. Л. 3

№ 4

Протокол допроса крестьянина Григория Васильева в Тайной экспедиции Сената

19 сентября 1788 г.

 

1788 года сентября 19 дня бывший у Новгородского и Санктпетербургского преосвященного митрополита Гавриила 16 известный вотчины графа Владимира Григорьевича Орлова деревни Рукавова крестьянин Григорей Васильев по присылке к генералу прокурору 17 по приказанию его будучи в Тайной экспедиции о чем надлежало спрашивая и показал:

От роду ему 26 год, отец его той же вотчины крестьянин торговал здесь в мелочной лавке на Васильевском острову, и назад тому года два умре, у него Васильева есть четыре брата, из коих два живут в деревне, а двое торгуют здесь на Васильевском острову в четвертой линии в мелочных лавках. Из деревни привезен он отцом своим сюда назад тому лет двенатцать, сперва торговал от вместе с отцом, а по смерти его завел две лавки собственных к сему в 5 линии близ Благовещения. От сюда в деревню езжал он раз пять, во все время его здесь жительства; а женился тому лет шесть, жена его живет в деревне, детей у него нет. Грамоте читать и писать выучен еще он отцом своим. В церковь с самого малолетства он хаживал, а назад тому года четыре ходить перестал, потому, что когда он Васильев был в деревне, то один старик крестьянин их же вотчины (которой ныне уже умре) говорил ему, чтобы он Васильев в церковь не ходил, в церкви де служат по новым, а не по старым книгам и спастися нельзя, чему он Васильев поверил, и с тех пор начал молиться ежеденно Богу в лавке. Здесь знакомых старообрядцов никого у него нет и он ни к кому на моление не хаживал, а как после отца ево остались книги, и имянно Пролог 18 и Зерцало богословии 19, да от живущей близ его лавки вдовы купеческой жены, а как ее зовут не знает, выпросил он Васильев третию книгу толкование Евангелия, и сии книги имея у себя, тому назад с полгода как начал прилежно оные и почти день и ночь читать и молится Богу, читая же, нашол в оных книгах, что вера переменена, ибо прежде служили на семи просвирах и венчали по солнцу, а не противу солнца 20, почему и более возъимел сумнения, чтобы не ходить в церковь. Сверх же сего хотелось ему точно узнать в тех книгах, каким бы лутче способом наследовать царство небесное, также и подлинно дойти до того, как родился Иисус Христос, ибо о рождении Спасителя находил он по мнению своему разное описание, и не знал которое точно утвердить. Брал он от Благовещенского священника показан[наго] Василия Апокалипсис и читал сию книгу и все только думал о том, как бы наилутче и вернее сыскать средство для спасения души своей и получить царствие божие. От чтения сих книг начала у него болеть голова и ходил он как шальной, а братья его (кои гораздо испивают) над ним смеивались, говоря: видно де с ума сошол, почему он Васильев и вознамерился итти куда ни на есть в лес молится Богу и питаться зелием 21, для чего в прошедшую пятницу взяв с собою означенные три книги из лавки пошел, и когда перешол в Васильевского острова на здешную сторону, [43] то как будто зачел его кто толкать и говорить: поди де покажи книги во дворце, вить де в книгах правая вера написана, почему он пошед ко дворцу, и пришедши к подъезду часовым солдатам и другим тут бывшим людям говорил: покайтеся, и веруйте по старым книгам и примите старую веру, а без того погибнете. Но часовые взяв его под караул говорили ему: для чего он такия речи говорил, и видел ли, что Ея Высочество Великая княгиня изволила садится в карету, он Васильев ныне того не помнит, изволила ли тут быть Ея Высочество, только он не хотел ничего Ея Высочеству говорить и ни от кого послан или научен не был. Так же никакого намерения более не имел кроме того, что показать книги; что показывает поистине как пред Богом явится. По взятии под караул отослан он был к обер-полицыйместеру и содержался в Управе благочиния 22, где офицеры и другие люди не только насильно сыпали ему в рот табак, но и в голову клали 23. Из Управы отослан он был к митрополиту Гавриилу, у коего разговаривал и читал ему книги какой та посадской ч[е]л[о]в[е]к крестьянин. После сего ему Васильеву действительным статским советником Шешковским 24 сказано было, для чего он не хочет ходить в церковь, притом словами священного писания говорено ему, в чем состоит истинная вера, и как должно повиноватся постановленным властям и пастырям. На сие он Васильев сказал: это правда, повиноватся власти должно, я читал сие и в помянутых книгах, но только что Бог не зделает, а в церковь ходить я не хочу, ибо служат не по старому и иконы не старинные, прежде на иконе Спасителя изображали Исус, а ныне Иисус 25, так что неправильная икона и иметь оную в церкви и кланятися не подобает.

Григорей Васильев руку приложил.

Там же. Л. 4-6 об.

№ 5

Заключение о состоянии здоровья крестьянина Григория Васильева

19 сентября 1788 г.

 

1788 года сентября 19 дня после учинения крестьянину Васильеву допроса, хотя по ответам онаго Васильева нельзя видеть его сумасшествия, однакож лицо его бледно, при разговоре все улыбается и шепчит. Как же жаловался он, что голову у него недель уже десять как ломит, и ныне хотя и полехче, но все в голове шумит, почему допущен был к нему Сенатской штаб лекарь которой при первом разе хотя и не мог подать письменного рапорта о его болезни, однакож, что у него в голове есть жар, отчего прописал ему лекарство, которое того же вечера дано ему было и имело действие.

Коллежский секретарь Иван Богданов.

Там же. Л. 7

№ 6

Описание допросов крестьянина Григория Васильева обер-секретарем Тайной экспедиции Сената С. И. Шешковским и генерал-прокурором А. А. Вяземским от 21, 22 и 24 сентября 1788 года

Сентябрь 1788 г.

1788 года сентября 21 дня, содержащийся в доме генерала прокурора крестьянин Григорей Васильев увещеваем был словами священного писания и доказывано ему действительным Статским Советником Шешковским сколь он дурно делает, что не хочет ходить в церковь и повиноватся всем ея преданиям, а при том говорено ему было, что тем самым противиться воли Всемилостивейшей Государыни; что все он Васильев выслушав говорил: да что де мне батюшка делать, я и [44] сам не знаю как быть власть господня. После сего когда примечено, что решительно ничего не может сказать, то он оставлен и сказано ему, чтоб подумал и дал ответ.

Потом на другой день то есть 22-го сентября паки оной Васильев вопрошаем был одумался ли он и положил ли свое намерение ходить в церковь? На сие он отвечал, что в церковь ходить и приобщатся святых тайн желает, и в том пребудет непоколебим, до конца жизни своей, только б позволено ему было креститься старинным крестом. Но когда таковое его желание записано было и велено ему приложить руку, тогда он Васильев говорил: нет батюшка, я останусь по прежнему, что бог не зделает.

После сего и имянно 24 сентября оной Васильев взведен был пред присудствие действительного тайного советника, генерала прокурора и кавалера князя Александр Алексеевича Вяземского 26 и им генералом прокурором вопрошаем был, истинно ли показание его и не подсылал ли его кто ко Дворцу? На сие он Васильев говорил: нет батюшка зачитался и сам не знаю от чего такая беда зделалась, ни кто меня не подсылал, да я и знаком та здесь в городе мало с кем был, в чем бога даю в свидетели. Потом говорено ему было чтоб он повиновался церкви, ходил в оную исповедывался и приобщался святых тайн, на сие он Васильев говорил: помилуйте меня и избавте от сего, я и так христианин и почитаю церковь, да как же ходить иконы та в церквах не старинные и служат на пяти просвирах, на сие ему генералом прокурором сказано, что угодно Всемилостивейшей Государыне, дабы он конечно ходил в церковь, а не то как упрямца напишут в салдаты и там де когда станет о старинных иконах толковать или о кресте, то приударят в палки; но оной Васильев говорил: как же батюшка я в деревне клялся когда вступал в старую та веру, чтоб от оной не отставать, помилуйте! Блажении милостивыи, яко тии помиловани будут, оставте меня. Генерал прокурор ему говорил, помиловать его как упрямца нельзя, ибо и милость не иначе как должно оказывать, как в справедливости, а он как упрямец и не повинующейся воли Всемилостивейшей Государыни не заслуживает ни какой милости. После чего он Васильев отвечал: воля ваша я б и стал ходить в церковь, да иконы та не старинные. На конец вторично спрошен был, не подъучал ли кто ко дворцу притти, но он отвечал точно никто батюшка не подъучал, а пришол я сам в чем святая троица вам порука и потом перекрестился с чем и выведен.

Там же. Л. 8-9 об.

№ 7

Описание допроса крестьянина Григория Васильева обер-секретарем Тайной экспедиции Сената С. И. Шешковским от 30 сентября 1788 года

30 сентября 1788 г.

Сего сентября 28 дня по разведыванию посыланного из Тайной экспедиции служителя открылось, что пред уходом из лавки дни за два или за три известного крестьянина Васильева ни кто к нему в лавку из его знакомых не приходил, да и прежде того, чтоб кто к нему хаживал не примечено, а оной Васильев из редка хаживал из лавки своей и то на самое короткое время на пример на полъчаса, а не более, ходил же он как сказывают только к братьям, ибо того кто б ему был из посторонних знаком не примечено. А оной Васильев сентября 30 дня действительным статским советником Шешковским был спрашиван, одумался ли он и хочет ли ходить в церковь, на что он Васильев отвечал: нет батюшка оставте де так меня и кланялся говорил, нельзя ли меня отпустить; сказано ему было, что отпустить его нельзя, а должно как упрямца по законам наказать, или по крайней мере написать в салдаты по тому более, что не хочет он сказать истинны, кто его подъучал итти ко дворцу. После сего он Васильев, испугавшись, говорил: помилуйте меня, ни кто точно не подъучал хотя душа сей час из меня вон, я и сам будучи тогда от чтения книг в задумчивости не помню как и зашол ко дворцу. Вижу я и сам теперь, что худо зделал, да как быть в теперишном б разуме не пошол. Вы сами изволите разсудить на примере: когда б кто меня и подъучал теперь итти во дворец, но я вить знаю, пустят ли меня мужика к Всемилостивейшей Государыни и без нас к ней матушке есть кому ходить, ей ей как меня занесло ко дворцу и сам теперь понятия себе дать не могу. Подтверждено ему, точно ли он правду говорит и утверждается ли, что подлинно его ни кто не науча[л]? Он Васильев говорил: утверждаю и как пред богом сказываю, что истинно ни кто не подъучал, да я вам и прежде сказывал, что у меня здесь никого и знакомых та нет, на конец сказано ему, что видно не хочет он объявить и скрывает того человека, кто его научал, то вить [45] спросят его и под батожьем, но он Васильев сказал: пожалуй проливайте кровь напрасно, меня точно ни кто не научал.

Там же. Л. 10-11

№ 8

Раскаяние крестьянина Григория Васильева

2 октября 1788 г.

месяца октября 2 число

7296 года 27 октября 2 число я нижеподписавшийся имею желание повиноватся с[вя]тей апостал[ь]ской церкви и всем ея преданиям ходить в церковь исповедыватся и приопщатся с[вя]тых тайн желаю и таковое свое обещание сохраню до конца жизни своей и в том своеручно подписуюсь крестьянин Григорей Васильев

Там же. Л. 12

№ 9

Описание расспросов служителя Тайной экспедиции в лавке Григория Васильева

Сентябрь 1788 г.

[...] 28

Посыланной же из Тайной экспедиции служитель два раза неприметным образом спрашивал в той самой лавке, в коей торговал Васильев у сидельца его, и тот сиделец говорил: хозяин де ево был человек доброй, только почасту ево бивал без всякой причины, и после испрашивал прощения. Знакомства ни с кем не имел кроме братьев. В лавке по большой части маливался богу; по ночам читал какие-то книги, читая же иногда дирал на себе волосы, бросал те книги; и другая неделя как без вести пропал, говорят де, что ево из Невского монастыря 29 послали в Киев. Перед уходом из лавки дни за два или за три никто к нему не приходил, а сам он Васильев иногда хаживал и то на короткое время, как например на полчаса а не более. Ходил же он только к братьям, ибо того, кто бы ему был из посторонних знаком не примечено.

Там же. Л. 14-14 об.

№ 10

Приговор Тайной экспедиции Сената по делу крестьянина Григория Васильева

19 октября 1788 г.

Копия

На подлинном подписано собственною Ея Императорского Величества рукою тако: Быть посему

1788 года октября 19 дня действительный тайный советник генерал прокурор князь Вяземской, во исполнении высочайшего Ея Императорского Величества соизволения о содержащемся здесь Ярославского наместничества, Рыбинского уезда, Череменской волости, вотчины графа Владимира Орлова деревни Рукавова крестьянине Григорье Васильеве ПРИКАЗАЛ: оной Васильев за дерзновенной приход ко Дворцу Ея Императорского Величества и произношение публично дерских непристойных значущихся по делу изречений, за оказанное им неповиновение святей церкви и ея преданиям, а так же непослушание и упорство на бывшия ему от новгородского и санкт петербургского митрополита Гавриилы многократные увещании, достоин по законам наказания, но [46] как по существу самого дела нимало не открылось того, чтобы он ко Дворцу приходил с каким вредным намерением, или будучи кем либо научен, а единственно сию дерзость учинил по причине приключившейся ему от многого чтения книг задумчивости, что и по разведыванию об нем оказалось справедливым. В Тайной же експедиции примечено довольно раскаяния его в учиненном им дерзновении так как и то, что он человек слабого разсудка, и не заражен лжеучением и упрямством, ибо по употребленному в Тайной експедиции старанию и по представлении неоспоримых в его заблуждении доказательств, не только он Васильев объявил желание повиноватся святей церкви и всем ея преданиям, но своеручно написал, что таковое обещание сохранит до конца жизни своей. По сим обстоятельствам, а паче подражая человеколюбию и милосердию Ея Императорского Величества онаго Васильева заменя ему бывшее под крепкою стражею содержание в наказание, от онаго избавить, но дабы от него впредь немогло произойти каковой дерзости, то выпроводить его отсюда в селение, и в оном приказать за жизнию и поведением его иметь прилежный досмотр, и из селения никуда его не отпускать и пашпортов не давать, а иметь ему пропитание от хлебопашества, о чем к помещику его графу Владимиру Григорьевичу Орлову отписать, а онаго Васильева для отправления в селение отдать здесь тому, кто имением графов Орловых управляет, коему генерал прокурор имеет объявить с подпискою, дабы нимало не мешкав отправил онаго Васильева в селение под надлежащим присмотром, а кому он здесь отдан будет, уведомить о том и графа Владимира Григорьевича Орлова.

На подлинном подписал князь А. Вяземской

Там же. Л. 15-15 об.

№ 11

Предписание Тайной экспедиции судье Вязмину

1788 года октября 21 дня из Тайной Правительствующего Сената Экспедиции отдан коллежскому советнику и Санкт-Петербургской губернии нижнего надворного суда 30 судье Вязмину Ярославского наместничества, Рыбинского уезда, Череменской волости деревни Рукавова вотчины его сиятельства графа Владимира Григорьевича Орлова крестьянин Григорий Васильев, а при том Указом Ея Императорского Величества ему Г[осподи]ну Вязмину объявлено, дабы нимало не мешкав, отправил из Санкт-Петербурга онаго Васильева в селение под надлежащим присмотром.

Онаго крестьянина Петр Вязмин взял.

Там же. Л. 16

№ 12

Письмо генерал-прокурора А. А. Вяземского графу В. Г. Орлову о решении Тайной экспедиции и о том, что крестьянин Григорий Васильев отдан для отправки в селение Вязмину

27 октября 1788 г.

Секретно

Милостивый государь мой граф Владимир Григорьевич!

Ярославского наместничества Рыбинского уезда Череменской волости вотчины Вашего сиятельства деревни Рукавова крестьянин Григорий Васильев оказался виновным в известной дерзости, за что по законам достоин был наказания, но как по следствию открылось, что таковая дерзость учинил он по причине приключившейся ему от многого чтения книг задумчивости, в разсуждении чего по человеколюбию и милосердию Ея Императорского Величества от наказания избавлен, а дабы от него впредь подобной дерзости произойти не могло, то Ея Императорское Величество высочайше повелеть соизволила выпроводить его Васильева от сюда в селение и в оном при казать за жизнию и поведением его иметь прилежный досмотр и из селения никуда его не отпускать и пашпортов не давать, а иметь ему пропитание от хлебопашества, о чем и Вашему сиятельству отписать, в следствие чего для надлежащего по сему высочайшему Ея Императорского [47] Величества соизволению исполнения, сообщая Вашему сиятельству имею честь уведомить, что означенной крестьянин Васильев для отправления в селение отдан был имеющему управление крестьянами Вашего сиятельства Г[осподи]ну коллежскому советнику Вязмину, коему объявлено, дабы ни мало не мешкая отправил его Васильева в селение под надлежащим присмотром.

В прочем с истинным и совершенным почтением пребываю

Вашего сиятельства

милостивого моего

верно-покорный слуга

октября 27 дня

1788 года

Его в[ысочест]ву Графу Орлову.

Там же. Л. 17-17 об.

№ 13

Ответ графа В. Г. Орлова А. А. Вяземскому об исполнении решения Тайной экспедиции

Милостивый Государь Князь Александр Алексеевич!

Относительно крестьянину Григорью Васильеву, что предписано мне от Вашего Сиятельства в письме от 24 октября, которое я вчерась имел честь получить, приказано от меня наистрожайше соблюсти все оное начальнику Рыбенской вотчины моей.

Признаюсь вам, Милостивый Государь, чтобы для меня менее отяготительно было, ежели бы сей крестьянин оставлен был под присмотром Правительства; ибо частной человек не имеет удобных средств к выполнению повеленного и может заслужить невинным образом нарекание, а иногда и гнев; однакож я с моей стороны все то употребил, что во власти моей есть, чтобы помянутой крестьянин никого впредь беспокоить не мог.

Вашего Сиятельства

Милостивого Государя

покорный слуга

Гр[аф] В. Орлов.

30 октября 1788 года.

Там же. Л. 18


Комментарии

1. См.: Ермолин Е. А. Ярославец как культурный тип (опыт реконструкции культурного мифа) // Ярославская старина. 1997. Вып. 4. С. 24-32.

2. РГАДА. Ф. 7. Оп. 2. Д. 2726.

3. ПСЗ-1. Т. V. № 2877. С. 137-138; Т. VIII. № 5528. С. 261-264. Об эволюции органов политического сыска см.: Ерошкин Н. П. Очерки истории государственных учреждений дореволюционной России. М., 1997. С. 82, 101-103.

4. См.: Сивков К. В. Тайная экспедиция, ее деятельность и документы // Ученые записки МГПИ им. B. И. Ленина. М., 1946. Т. 35. Вып. 2. С. 105.

5. См.: ПСЗ-1. Т. XXI. № 15313.

6. Звягинцев А. Г., Орлов Ю. Г. Око государево. Российские прокуроры XVIII века. М., 1994. C.136.

7. Сивков К. В. Указ. соч. С. 108.

8. РГАДА. Ф. 7. Оп. 1. Д. 2726. Л. 9.

9. Там же. Л. 9.

10. Там же. Л. 18.

11. Обер-полицмейстер — стоял во главе полиции каждой из столиц, являлся председателем общегородского полицейского учреждения — Управы благочиния (по «Уставу Благочиния, или полицейскому» 1872 года).

12. Тайная экспедиция Сената — орган политического розыска Российской империи в 1762-1801 гг. Рассматривал дела по государственным преступлениям. Любой недовольный политикой правительства мог попасть под следствие этого репрессивного органа.

13. Орлов Владимир Григорьевич (1743-1831) — граф, младший из пяти братьев Орловых, сыновей Григория Ивановича Орлова (ум. 1746), занимавших одно из первых мест в Российской империи при Екатерине II. Орловы принадлежат к старинной дворянской фамилии, в 1762 году возведены Екатериной II в графское достоинство. Владимир Григорьевич Орлов получил образование в Лейпцигском университете в Германии, в 1767 году назначен директором Академии наук. В 1773 году по разделу отцовских вотчин между братьями получил Ярославские земли, в т. ч. село Поречье Ростовского уезда. В 1775 году оставил службу и жил в своем подмосковном имении Отрада.

14. «Город» — Санкт-Петербург.

15. «разведать в мелочных лавках от...» — в рукописи зачеркнуто.

16. Гавриил (Петров) — митрополит Новгородский и Санкт-Петербургский (1730-1801). Учился в Славяно-греко-латинской академии, был депутатом от духовенства всей России в екатерининской Уложенной комиссии. По приказу Екатерины II составил сборник проповедей, которые должны были читаться по церквам. Императрица лично спрашивала его совета во многих важных случаях, велела сноситься с ним по государственным делам Тайной экспедиции.

17. Генерал-прокурор — высшая государственная должность, введенная Петром I в 1722 году. Возглавлял Сенат, следил за всем распорядком его работы, имел право законодательной инициативы. «Око царево и стряпчий о делах государевых» — так определял генерал-прокурора Петровский указ.

18. Пролог — славяно-русский церковноучительный сборник. Название происходит от греческого «прологос» — предисловия к Синаксарю XI века (сборнику кратких житий святых и празднуемых церковью событий, изложенных по месяцам на весь год) — наиболее близкого прототипа славяно-русского сборника. Пролог состоит из житий святых, поучений и церковноучительных повестей и рассказов. Был широко распространен, часто издавался в России в XVII веке.

19. Зерцало (Богословия) — перевод греческого заглавия памятника византийской литературы «Диоптра», созданного в XI веке Филиппом Пустынником. Содержит размышления о высших богословских понятиях, о морали, о природе человека, о состоянии человека перед смертью и после смерти, о пришествии Антихриста и кончине Вселенной. Текст был известен в большом количестве греческих списков, переведен на многие языки, в том числе и славянский.

20. «...ибо прежде служили на семи просвирах и венчали по солнцу, а не противу солнца...» — изменение, произошедшее по церковной реформе 1654- 1655 гг., касалось приведения обрядов русской православной церкви в соответствие с греческими: вместо семи просвир (просфор) на службе стали использовать пять, хождение по солнцу («посолонь», с востока на запад) заменено на хождение против солнца.

21. зелием — т.е. зеленью, травой. Зелье(-ие) — трава, злак.

22. Управа благочиния — городское полицейское учреждение, охраняло порядок в городе, следило за исполнением государственных законов и постановлений, приводило в исполнение распоряжения местной администрации и судов, заведовало благоустройством и торговлей. В столицах возглавлялось обер-полицмейстером, в губернских городах — полицмейстером, или обер-комендантом (по «Уставу благочиния» 1782 года).

23. «...не только насильно сыпали ему в рот табак, но и в голову клали...» Класти — в значении, употребляемом в XVIII веке, — «испражняться». Жестокое надругательство над заключенным; как известно, старообрядцы не курили табак, отвергали его как «знамение Антихристово».

24. Шешковский Степан Иванович (1727-1793) — известный сыскных дел мастер. С 1767 г. — обер-секретарь Тайной экспедиции Сената, ближайший помощник генерал-прокурора. Оставался фактическим главой Тайной экспедиции до самой своей смерти. Проводил розыск по всем политическим делам второй половины XVIII столетия, в т. ч. по делу Е. Пугачева, иркутского наместника Якобия, А. Н. Радищева, Н. И. Новикова и др. Отличался изощренными приемами истязаний, которыми добивался «раскаяния» и «сознания» у привлеченных к следствию.

25. «...ибо прежде на иконе Спасителя изображали Исус, а ныне Иисус...» — изменение, произошедшее по церковной реформе 1654-1655 гг. В соответствие с греческими образцами написание Исус (Icyc) было исправлено, в книгах и на иконах стало употребляться написание Иисус (Iисус).

26. Вяземский Александр Алексеевич (1727-1793) — князь, русский государственный деятель, ближайший сановник Екатерины И. В феврале 1764 года получил назначение генерал-прокурора и полномочия по руководству Тайной экспедицией Сената, также руководил финансами, государственным хозяйством и всем внутренним управлением, сохраняя при этом роль главного блюстителя законов.

27. Дата дается по летоисчислению, используемому староверами, «от сотворения мира».

28. Документ публикуется не полностью, так как содержит краткое описание уже известного нам хода следствия.

29. Невский монастырь — Свято-Троицкая Александро-Невская лавра в Санкт-Петербурге. Монастырь основан в 1710 году на берегу р. Невы и Черной речки в память о победе великого князя Александра Невского над шведами, в 1797 году получил статус лавры и занял третье место после лавр Киево-Печерской и Троице-Сергиевой.

30. Нижний надворный суд — специальный суд с назначаемым составом судей. Такие суды были созданы в столичных городах по реформе 1775 года, обслуживали чиновников и разночинцев. Создавая эти суды, правительство стремилось выделить столичных чиновников из подсудности общих судов. Упразднены по административной реформе Павла I в конце 1796 года.

Текст воспроизведен по изданию: Как ярославец императрицу Екатерину в старую веру обратить хотел. (Материалы следственного дела Тайной экспедиции последней четверти XVIII века) // Ярославская старина, № 5. 2000

© текст - Боченкова И. Д. 2000
© сетевая версия - Тhietmar. 2012
© OCR - Николаева Е. В. 2012
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Ярославская старина. 2000