СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

К ИЗУЧЕНИЮ ДОКУМЕНТОВ ГОРОДОВЫХ МАГИСТРАТОВ РОССИИ ПОСЛЕДНЕЙ ЧЕТВЕРТИ XVIII ВЕКА

Управление российскими городами в последней четверти XVIII в. определялось екатерининскими законодательными актами того времени: «Учреждением для управления губерний Всероссийской империи» (1775 г.), «Уставом благочиния или полицейского» (1782 г.), «Грамота на права и выгоды городам Российской империи» (1785 г.). ¹ В этих актах были обозначены функции и полномочия как сохранявшихся от прошлых учреждений (городовые магистраты), так и вновь созданных властей и учреждений городского управления (городничие, управы благочиния, городские думы, депутатские собрания, сиротские суды и др.).

Обращение к архивным фондам местных органов городского управления позволяет выявить важнейшие группы документальных источников, отображающих основные явления и тенденции в политической, социальной и экономической жизни городов в последней четверти XVIII в., осветить ход и результаты екатерининской городовой реформы на различных ее этапах, установить характер деятельности учреждений и взаимоотношения между ними. Интерес представляет в этой связи научение архивных фондов городовых магистратов, учреждений, существовавших со времен Петра I до судебной реформы 1866 г.

При обследовании 14 фондов городовых магистратов Тверской губернии, хранящихся в Государственном архиве Калининской области (ГАКО), установлено, что среди материалов последней четверти XVIII в. преобладают такие виды и комплексы документов, как списки податного населения городов; книги, фиксирующие торговые, промысловые, финансовые я иные операции (книги явленных купчих, верющих писем, маклерские и др.) реестры и ведомости сбора податей; ведомости цен на товары; дела, касающиеся соляного откупа, поставок и продажи соли; различного рода судебные дела горожан; дела по отводу [193] городских земель для застройки их хилыми помещениями, хозяйственными службами, различными предприятиями и заведениями. Уже простой перечень наиболее многочисленных категорий документов в составе фондов городовых магистратов очерчивает основной круг деятельности этих учреждений. Следует заметить, что в отечественной историографии русского города XVIII в. не имеется исследований, специально посвященных происхождению, назначению, степени достоверности и информационной емкости большинства из названных категорий документальных источников. Как исключение можно назвать несколько статей, посвященных анализу обывательских и маклерских книг. ² Очень интересны работы С. И. Сметанина, в которых автор предлагает методы исследования этих категорий дел, а также классификацию актов, содержащихся в маклерских книгах. Отсутствие специальных источниковедческих исследований по документам городских учреждений XVIII в. несомненно ограничивает полноту и аргументированность решения ряда общеисторических проблем в изучении жизни провинциального русского города того времени.

Изучая материалы магистратов уездных городов Тверской губернии последней четверти XVIII в., мы обратили внимание на дела по отводу земель горожанам. Эти дела занимают значительное место в составе архивных фондов. Так, например, в фонде Новоторжского магистрата они составляют около 18% от общего числа дел за последнюю четверть XVIII в. Большинство сохранившихся дел по отводу земли относится к 1786-1799 гг. За предшествующее десятилетие и за последующие годы обнаружено очень незначительное их количество.

Интересен уже вопрос о причинах возникновения столь большого количества дел по отводу земли в последние полтора десятилетия XVIII в. Другой причиной, побудившей к изучению этой категории документов, явилось то, что дела эти очень тщательно формировались, особенно в Новоторжском магистрате, что делает возможным изучение делопроизводства на их основе. О важности изучения делопроизводства учреждений в ходе источниковедческого исследования говорить, [194] вероятно, излишне. Этот вопрос неоднократно рассматривался в работах, посвященных массовым источникам, а такие в учебниках и учебных пособиях по источниковедению. ³

Прежде всего рассмотрим, что представляют собой эти дела, какие документы входят в их состав, как велось делопроизводство по отводу земли.

В Новоторжском магистрате на каждую просьбу по отводу земли заводили самостоятельное дело. Законченные производством дела обычно открывались прошением и завершались «данной» — свидетельством об отводе земли. Дела, не решенные «за нехождением просителей» в конце года подшивались все вместе, образуя «столп».

В Старицком и Кашинском магистратах, как правило, все документы, связанные с отводом земли разным лицам, за каждый год подвивались в общее групповое дело, по мере их поступления. Но, наряду с этим, были случаи, когда на прошение заводилось, как и в Новоторжском магистрате, самостоятельное дело.

Делопроизводственные заголовки стой категории документальных материалов имеют следующие варианты: «Дело о даче Борису Дреневу места и данной», «Дело об отводе места мещанину Василию Шейнину», «Дело по прошению купецкой жены Марфы Ивановой Березиной о даче ей на застроенное каменным домом место данной». Дело по прошению мещанки Акулины Дымдиной о даче на владеемое ею место для построения дома данной». Судя по заголовкам, в одних делах речь идет об отводе земельного участка, в других — об отводе места и выдаче «данной», в третьих — о выдаче «данной» на купленное, доставшееся по наследству или отведенное в прежние годы место, в четвертых — о выдаче «данной» на уже застроенный участок. Просмотр этой категории дел Новоторжского магистрата и анализ делопроизводственных помет позволили установить, что с 1785 г. выдача «данной» была итогом всех указанных разновидностей дел, даже в тех случаях, когда самой «данной» в деле не сохранилось; что процедура, предшествовавшая выдаче «данных», была во всех случаях абсолютно [195] одинакова и совершалась всякий раз от начала до конца вне зависимости от того, нужно ли было действительно выделить участок земля или требовалось лишь выдать «данную» на место, отведенное в прежние года. Даже если дом был уже построен, выдаче «данной» предшествовал все тот же ритуал без каких-либо сокращений. Правда, он претерпевал некоторые изменения во временя.

В 1785-1791 гг. отвод земли проходил следующим образом. После получения прошения об отводе земли или выдаче «данной» в магистрате составляли «приказ» ученику архитектора об освидетельствовании места. Ученик архитектора со своим помощником и представителем магистрата обмеряли участок, выясняли, нет ли каких-либо возражений или притязаний со стороны соседей. О результатах освидетельствования составлялся «рапорт», который подвивался к делу вместе с прошением и «приказом». После освидетельствования дело слушалось на совместном заседании членов магистрата и городничего, выписка из протокола такого заседания обычно также входит в состав дел по отводу земля. В делопроизводстве магистратов она называлась «особым протоколом». В ходе того же заседания или вскоре после него оформлялся подлинник «данной», а также ее копия. Подлинник, подписанный городничим и членами магистрата, заверенный магистратской печатью, вручали просителю, причем, получая документ, проситель должен был подписать обязательство застроить участок в положенные по закону сроки. Это обязательство вместе с копией «данной» подшивалось к делу.

Основная масса дел Новоторжского магистрата отличается полнотой состава и последовательным расположением документов. Вместе с тем в фонде встречаются дела, где перепутан порядок документов, иногда отсутствуют «особые протоколы» и обязательства, реже — копии «данных». Для дел за 1788 г. характерно отсутствие «приказа» архитекторскому ученику, но при этом на обороте прошений проставлены пометы, сообщающие, когда и за каким исходящим номером отдан этот «приказ». [196]

Начинал с 1792 г., в некоторых делах, наряду с документами, традиционно входящими в состав дел по отводу земли, встречаются сообщения городничему с пересказом содержания прошения, а делопроизводственная помета дает этому факту следующее объяснение: «так как планы состоят у городничего». ⁴

В делах за 1794 г. причастность городничего к отводу земли выявляется еще заметнее. Дела за этот год делятся на три основные группы по содержанию поданных прошений: 1) о выдаче «данных» на застройку ранее отведенных мест; 2) об увеличении размеров участков за счет близлежащих пустошей, переулков, а иногда и за счет участка соседа; 3) об отводе новых участков под строительство. Первая группа дел решалась производством в магистрате. Состав этих дел аналогичен делам предшествующих лет, с той лишь разницей, что освидетельствование участков в этот год проводил не ученик архитектора, а один из ратманов. Ему направляли «известие» за подписью бургомистра, а он представляя в магистрат рапорт о результатах обследования застроенного места. Дела, открывавшиеся прошениями об увеличении площади участков и об отводе мест под новые строения, проходили через городничего. Магистрат посылал городничему «сообщение» с изложением содержания прошения. Городничий организовывал освидетельствование участка, вероятно через ученика архитектора; после чего «сообщением» извещал магистрат об отводе земли (а иногда и об отказе в просьбе), сообщал о размерах участка и его местонахождении, если последнее не оговаривалось просителем. После этого в магистрате оформляли «данную» и составляли «особый протокол», брали с просителя обязательство застроить участок в положенные по закону сроки.

С 1794 г. появляются дела с просьбами отвести под застройку участок, ранее отведенный другому лицу, но не застроенный в срок. В таких случаях в делопроизводственной цепочке появляется дополнительное звено — канцелярия правителя Тверского наместничества: ему посылали «доношение» с изложением обстоятельств дела, в ответ получали «предложение» о том, как поступить, после чего «рапортом» извещали [197] наместника о получении «предложения». Состав дал в этих случаях увеличивается с шести до девяти документов.

В 1795 г. все дела, включая те, в которых содержалась просьба о выдаче «данных» на уже застроенные участки, велись через городничего, а дела об отводе незастроенных в срок участков другим просителям — через городничего и наместника.

В 1796-1799 гг. отвод земли в Торжке, как правило, проходил через наместника. Новоторжский магистрат, по получении прошения об отводе земли, посылал городничему «сообщение». После получения ответного «сообщения» городничего о результатах освидетельствования отводимого участка в магистрате составлялось «доношение» наместнику, в последнем пересказывалось содержание прошения и решение городничего по поводу этого прошения, указывались размеры и местонахождение отведенного городничим участка, в заключении спрашивалось разрешение на отвод места. Лишь после получения согласия наместника (в форме «предложения») оформлялась «данная». «Особые протоколы» в делах за эти годы, как правило, отсутствуют.

Нетрудно заметить, что в 90-е годы XVIII в. функции Новоторжского магистрата при решении вопросов об отводе земли постепенно сводились к формальному ведению делопроизводства, к передаче информации от просителя к городничему, от городничего к наместнику. Едва ли будет преувеличением сказать, что к концу века Новоторжский городовой магистрат оказался в положении канцелярии при городничем. Большая зависимость магистрата от городничего видна и в немногих сохранившихся документах Ржевского магистрата по этому вопросу (ф. 173). В то же время состав документов Кашинского и Старицкого городовых магистратов свидетельствует об иной форме отношений магистрата и городничего: на всем протяжении рассматриваемого периода магистрат самостоятельно решал вопросы, связанные с отводом земли, хотя, как видно из делопроизводственных помет, городничий ставился в известность об отводе участка тому или иному просителю. ⁵ [198]

Следует заметить, что служащие Кашинского и Старицкого магистратов не отличались «делопроизводственным рвением». В фондах этих учреждений дела по отводу земли состоят из минимума документов. Дела Старицкого магистрата за период после 1786 г. включают в себя: прошение, «известие» одному из ратманов за подписью бургомистра о проведении освидетельствования участка, «известие» ратмана о результатах освидетельствования и обязательство просителя застроить участок в положенные по закону сроки.

Состав дел Кашинского городового магистрата еще более скуден. Они, как правило, состоят из двух-трех документов, обычно это прошение и обязательство просителя застроить участок в срок, в некоторых случаях к ним добавляется «сообщение» ратмана или землемера о результатах освидетельствования.

Состав дел Кашинского и Старицкого городовых магистратов по отводу земли и выдаче «данных» на протяжении всего рассматриваемого периода остается неизменным, что, на нам взгляд, свидетельствует о неизменности самого производства по этому вопросу, а также характера отношений магистрата с правительственными учреждениями по таким делам.

Копии «данных» в составе фондов Каминского и Старицкого магистратов встречаются редко, они либо совсем не составлялись, либо вошли в состав каких-то других категорий дел и нами пока не обнаружены. Однако анализ делопроизводственных помет и сохранившихся в полном объеме дел позволяет сказать, что в конце XVIII в. выдача «данной» была общим итогом для всей исследуемой категории дел, условно названной нами «дела по отводу земли и выдаче «данных».

Рассмотрим, что представляла собой «данная». По работам М. М. Богословского и А. А. Кизеветтера известно о существовании в делопроизводстве учреждений XVII-XVIII вв. документов такого, примерно, назначения. По сведениям М. М. Богословского на Севере России «данные» выдавались миром на владение заброшенным тяглым двором, как правило, лишь на [199] период отсутствия по каким-либо причинам «вотчинника». М. М. Богословский определяет «данную» как документ» являющийся одновременно разновидностью мирского приговора ⁶ и актом пожалования миром съемщика, но так как пожалование происходило на определенных условиях, то автор делает заключение о том, что «…волость, сдавая участок, совершала не пожалование, а заключала со съемщиком договор». ⁷

А. А. Кизеветтер в работе «Местное самоуправление в России» характеризует «данные» как особый вид актов, излагающих условия, на которых желающий вступить в общину получал в свое владение участок тяглой земли. К сожалению, он не излагает этих условий даже в самых общих чертах. ⁸

В работе «Посадская община в России XVIII в.» А. А. Кизеветтер рассматривает вопрос о том, как документально оформлялось вступление в посадскую общину, но при этом ничего не говорит о «данных» или каком-либо другом документе, который фиксировал бы условия пользования землей. По сведениям А. А. Кизеветтера делопроизводственным итогом приема в общину в этот период являлось составление «поручной записи». Формы их были различны, а содержание сводилось к фиксированию того, что вступающий в посад никому не «крепок», что он имеет достаточный торг или другое основание для вступления в общину, что он будет исправно отбывать тягло, добропорядочно жить на посаде и не будет самовольно отлучаться без взятия паспорта. ⁹

Нетрудно заметить, что «порученая запись» делилась на две основные части: в первой сообщались результаты освидетельствования имущества и состояния желающего вступить в общину, во второй — излагались его обязательства перед общиной. Возможно, эти обязательства и являлись теми условиями, «на которых желающий вступить в общину получал, если хотел, в свое владение участок тяглой земли. В XVIII в. владение участком земли не являлось уже обязательным для членов городской общины, ¹⁰ но к концу века, возможно, в связи с порядком выборов депутатов в екатерининскую Уложенную комиссию, роль собственников земельных участков и строений [200] в общественной жизни города постепенно возрастает, и его обстоятельство возвращает к жизни «данную» — документ, хорошо известный горожанам XVII в.

Указом Тверского губернского наместнического правления от 13 декабря 1784 г. городовым магистратам было предписано «на отведенные ныне так и впредь отводимые места давать данные на гербовой бумаге со взятием указных пошлин по законам за подписанием городничего и магистрата присутствующих». ¹¹ К указу был приложен образец «данной» (см. приложение). «Данная» конца XVIII в. фиксировала прежде всего местоположение и размеры отводимого участка, а также обязывала просителя застроить его в определенные законом сроки в соответствии с предписанным планом. По существу «данная» являлась договором двух сторон и фиксировала условия этого договора. Обращает на себя внимание то обстоятельство, что в конце XVIII в. «данная» должна была выдаваться не миром и даже не его выборным органом — магистратом, а магистратом вместе с городничим. Необходимо отметить также, что в этот период в делах об отводе земли магистраты выступают как всесословные органы.

Следует сказать, что в фонде новоторжского городового магистрата встречаются «данные», выданные этим учреждением ранее 1785 г., но все они были даны на лавки, амбары или кузнецы и на места, занятые этими строениями. На участки, отводимые под жилые постройки в начале 80-х г., выдавались «билеты», они встречаются в более поздних делах по отводу земли. Просители прилагали их к прошению как основание для выдачи «данных» на ранее отведенный участок. «Билеты», выданные жителям Торжка, обычно подписаны городничим и членами магистрата, а иногда и одним городничим. Обнаружены «билеты» и в фондах других магистратов, особенно много их в составе фондов Кашинского и Старицкого магистратов, причем, все известные нам документы подписаны лишь членами магистрата.

Ранее уже отмечалось, что основная масса дел по отводу земли относится к периоду с 1785 по 1799 г. В фонде [201] Новоторжского городового магистрата, где на каждое прошение заводилось самостоятельное дело, обнаружено 223 дела за этот период, примем, число их по годам колеблется от 28 дел в 1786 г. до 39 в 1791 г. и 2 в 1799 г. В фондах Старицкого и Кашинского магистратов, в которых большинство документов, связанных с отводом земли, подшивалось в общий годовой «столп» по мере их поступления, количество страниц в «столпах», относящихся к этому периоду, колеблется от 161 листа в 1786 г. до 194 в 1789 г., 55 в 1794 г и 4 в 1799 г.

Пытаясь найти объяснение этому факту, можно сделать несколько предположений. Первое — документы по отводу земли за другие годы не сохранились. В пользу такого предположения говорит то обстоятельство, что в некоторых фондах эта категория дел либо совсем отсутствует, либо представлена очень незначительным их количеством. Возможно, для ряда фондов это предположение и окажется справедливым, но сохранность, изучаемой категории дел в составе фонда Новоторжского магистрата нам удалось проверить. Она оказалась очень высокой. Заголовки сохранившихся до наших дней дел по отводу земли были сопоставлены с заголовками дел этой категории, вошедших в алфавит дел, составленный в архиве магистрата не ранее 1814 г. В свою очередь, сопоставление алфавита о настольными реестрами, сохранившимися в составе фонда за род лет, позволяет сказать, что в архиве магистрата в 1814 г. сохранились практически все дела, формировавшиеся в учреждении в период с 1778 по 1813 гг. Большинство из них сохранилось до наших дней.

Второе — возникновение ряда дел по отводу земли могло быть связано с реконструкцией городов тверской губернии в конце XVIII в. Известно, что города Кашин и Старица подверглись значительной перестройке. ¹² Но в то же время Торжок, в составе фонда которого находится едва ли не самое значительное количество дел этой категории, перестраивался минимально. ¹³ В составе фонда Кашинского городового магистрата обнаружен беловой экземпляр «реестра, учиненного [202] секунд-майором и кашинским городничим Будберхом обще с городовым магистратом, обывателям в городе Кашине домам, по порядку номеров их, по улицам и кварталам». ¹⁴ В реестре указано, какие дома по плану должны остаться на старых местах, а кому из домовладельцев отведены места в «свободных кварталах» для постройки новых домов. Черновики аналогичных списков обнаружены в составе фондов Новоторжского и Старицкого магистратов. Новоторжский список составлен не позднее 25 мая 1782 г., Кашинский и Старицкий реестры находятся в составе дел за 1784 г. ¹⁵ Во все эти списки вошли лица, уже получившие к тому времени участки под новые постройки, а это значит, что бурный рост документации по отводу земли после 1786 г. нельзя объяснить лишь реконструкцией городов.

Третье — возникновение некоторой части дел по отводу земли было связано с увеличением численности городского населения, с ростом богатства отдельных семей и их разделами, что позволяло им иметь по нескольку домов. Сопоставление исследуемой категории дел с материалами ревизий и обывательских книг позволит говорить об этом более определенно.

Наиболее вероятной, на наш взгляд, причиной возникновения столь значительного комплекса дел по отводу земли было издание в 1785 г. «Жалованной грамоты городам» ¹⁶. Статья 53-я этого законодательного акта предписывает составить в каждом городе обывательскую книгу, «в коей вписать обывателей того города, дабы доставить каждому гражданину свое достояние от отца к сыну, внуку, правнуку и их наследию» а статья 56-я поясняет: «... Буде кто не вписан в городовую обывательскую книгу того города, тот не только не принадлежит к гражданству того города, но да не пользуется мещанскою выгодою того города». В 1786 г. в тверских городах началось составление первых обывательских книг, которые впоследствии должны были составляться через каждые три года. Желающие попасть в городовую обывательскую книгу должны были представить какое-либо доказательство своего состояния, т. е. права быть внесенными в нее. [203]

В «Жалованной грамоте» перечислено 25 возможных доказательств права горожанина на внесение в обывательскую книгу (ст. 78) и среди них пункт о том, что в нее может быть внесен тот, кто «имел, или имеет дом, или иное строение, или место, или землю, им построено, или наследственно, или куплено, или в приданое получено» (ст. 78, п. 12). Правда, в обывательскую книгу заносились и лица, не имеющие недвижимой собственности, те, «кои в том городе или старожилы, или родились, или поселились, ,.., или в гильдии или в цех записаны, или службу городскую отправляли, или в оклад записаны, и по тому городу носят службу или тягость» (ст. 77), при этом наличие недвижимой собственности давало возможность записаться в первый раздел городовой обывательской книги и получить имя настоящего городового обывателя (ст. 63).

Надо полагать, что стремление горожан получить звание настоящего городового обывателя и явилось причиной обращения их в магистраты с просьбами как об отводе земли, так и о выдаче «данных» на давно отведенные и даже на застроенные уже участки. «Данные», по всей видимости, нужны были горожанам как доказательство их состояния и права быть внесенными в первый раздел городовой обывательской книги. Звание настоящего городового обывателя, вероятно, давало привилегии и преимущества не только в области политической (выборы городского головы), но и в других сферах деятельности. Возможно, что дальнейшее изучение документов городовых магистратов и других учреждений городского управления позволит внести ясность в этот вопрос.

Подводя итоги, можно сказать, что дела по отводу земли и выдаче «данных» дают материал для изучения реакции городской части русского общества конца XVIII столетия на издание «Жалованной грамоты городам», являются источником для выяснения роли городовых магистратов в системе местных учреждений того времени, а также для изучения постановки делопроизводства в местных учреждениях России в конце XVIII в.

ПРИЛОЖЕНИЕ

Образец «данной», приложенный к Указу Тверского губернского правления от 13 декабря 1784 г.

По указу ее величества, государыни императрицы Екатерины Алексеевны, самодержицы Всероссийской, и прочая, и прочая, и прочая, из Тверского городового магистрата дана сия данная тверскому купцу Ивану Карпову сыну Немилову на отведенное ему на загородной части, во сто третьем квартале, девятое место, для того что просил городовой магистрат об отводе ему под строение ... (Слово не разобрано) каменного дому вышеписанного порозжего места, которое ему для того по приказание магистрата определенными к отводу мест разводчиками, тверскими купцом Яковом Лукиным о товарищами, и отведено. А во оном месте находится мерою земли: длиннику по обеим сторонам по двадцати по четыре, а поперешнику по десяти сажень. И для того в Тверском городовом магистрате определено: вышеписанному месту быть и числить за ним, купцом Иваном Немиловым, а при том его, Немилова, обязать подпискою, чтоб он на том месте построил регулярное каменное строение если не ближе, то в пять лет, и в первом с отдачи того места году производить материалы, а во втором году зачать строить строение, я оное в совершенное окончание привел в положенный по именному 1738-го апреля 20-го и Правительствующего Сената 1761-го годов сентября 28 числа указам в пятилетний срок неотменно. А ежели он, Немилов, в первом году материалов не приготовит, а во втором году того строения строить не начнет, то оное место у него, Немилова, будет взято и отдано другому просителю. Хотя он ж строение во втором году строить зачнет, а в помянутые пять лет наличного строения не построит, то потому же, помянутому, место у него, купца Немилова, взято будет и отдано другому просителю, а материалы или строение недоконченное проданы быть имеют, а деньги возвращены будут ему, Немилову. И для владения тем местом дать ему, Немилову, данную и план, чего ради ему, Немилову, для владения вышеписанным местом из Тверского [206] городового магистрата сия данная и план и даны сентября … дня 1784 года. А применись сему писать надлежит и на деревянное строение, но только с тою переменою, что выстроить в три года.

ГАКО, ф. 172, оп. 2, д. 668, л. 471.

Комментарии

1. ПСЗ, т. ХХ, № 14392; там же, т. XXI, № 15379; там же, т. XXII, № 16188.

2. Копылов Д. И. Социальный состав населения г. Владимира в последней четверти XVIII — начале XIX вв. — В кн.: Вопросы социально-экономической истории Владимирского края периода феодализма; Полякова У. М. Городовая обывательская книга Архангельска 1786-1788 гг. как источник для изучения социального строя Северного города. — В кн.: Материалы по истории европейского Севера СССР. Северный археографический сборник. Вологда, 1970. Вып. 1; Сорина Х. Д. Об обывательских книгах, хранящихся в ГАКО. — «Исторический архив», 1959, № 5; Сметанин С. И. Маклерские и обывательские книги городов как источник по социально-экономической истории России (по материалам городов Урала 1800-1861 гг. А. Е. за 1967 г. М., 1969; его же, Разложение сословий и формирование классовой структуры городского населения России в 1800-1861 гг. — «Исторические записки», М., 1978, т. 102.

3. Некоторые вопросы изучения исторических документов XIX — начала XX в. Л., 1967: Шепелев Л. Е. Изучение делопроизводственных документов XIX — начала XX в. — «Вспомогательные исторические дисциплины». Л., 1968; Вып. 1. его же. Проблемы источниковедческого изучения делопроизводственных документов государственных учреждений XIX — начала XX в. — «Источниковедение отечественной истории». М.,: 1976; Литвак Б. Г. Очерки источниковедения массовой документации. М., 1979; Массовые источники по социально-экономической истории России периода капитализма. М., 1979; Источниковедение истории СССР. М., 1973: Источниковедение истории СССР XIX — начала XX в. М., 1970: Пронптейн А. П. Методика исторического источниковедения. Ростов на Дону, 1976 и др.

4. ГАКО, ф. 172, оп. 2, л. 134, л. 2.

5. Там же, ф. 174, оп. 2, д. 277, л. 147 об.

6. Богословский М. М. земское самоуправление на русском Севере в XVII в. СПб., 1909, т. 1, с. 206.

7. Богословский М. М. Указ. соч., т. 2, СПб., 1912, с. 9.

8. Кизеветтер А. А. Местное самоуправление в России IX — XIX ст. Исторический очерк. Изд. 2-е, Пг., 1917, с. 68.

9. Кизеветтер А. А. Посадская община в России XVIII ст. М., 1903, с. 34.

10. Пригара. Опыт истории состояния городских обывателей в Восточной России. СПб., 1868 г., ч. 1, с. 132.

11. ГАКО, ф. 172, оп. 2, д. 663, л. 470-470 об.

12. Гуляницкий Н. В. Черты преемственности в композиции центров русских городов. — «Архитектурное наследие», М., 1981, вып. 29, с. 11.

13. ГАКО, ф. 170, оп. 2, д.183, лл. 21-64.

14. Там же. ф. 172, оп. 2, д. 96, с. 25; ф. 174, оп. 2, д. 68, лл. 53-72.

15. ПСЗ, т. XXII, № 16188.