-

РЕЛЯЦИЯ О СРАЖЕНИИ

15/4 АВГУСТА ПРИ НОВИ,

ПРЕДСТАВЛЕННАЯ ГРАФОМ СУВОРОВЫМ РЫМНИКСКИМ

ИМПЕРАТОРУ ФРАНЦУ II.

Неприятельская армия, принужденная уступить крепость Сераваль, неотважившаяся на усилия к возвращению оной, и в Ривьере преданная отчаянной борьбе с голодом, оживилась наконец прибытием нового полководца Жуберта. Давно уже сей генерал, славный покорением Пиемонта Французской республике, пользовался доверенностию своих войск. Прибыв к смене вождя, коего побеждали от самой Адды, он вдохнул в каждого солдата республики надежду на оборот их военного счастия. Еще [246] более одушевил он войска свои смелым воззванием к ним, в котором говорил о твердой надежде на их храбрость; обещал переменить их затруднительное положение в горах одним решительным сражением, и объявил о приближении на помощь идущего из Савои в Пиемонт с 30 т. генерала Шампионета. Сосредоточив между Савоны и Генуи все силы свои, Жуберт двинул первую колонну чрез Каиро и Дего в долину Бормиды, и 12/1 числа прибыл с оною в Акви, где стоял фельдмаршал-лейтенант граф Беллегард с 9 т. Австрийских войск. Дабы обеспечить фланг позиции при Нови, куда скрытно клонилось его намерение, он должен был избавиться от графа Беллегарда. Вторая колонна двинулась чрез долины Орбы и Леммы; третия по большой дороге из Гави, а четвертая чрез долину Скравии.

Давно уже вознамерившись выждать неприятеля в равнине между Нови и Александрии, если бы отважился он на движение вперед до окончания наших приготовлений к нападению на Ривьеру, я занял но взятии Серавали, Невские высоты слабым токмо князя Багратиона авангардом, с несколькими гусарскими эскадронами; приказал генерал-маиору Милорадовичу стать с подкреплением своим у [247] Поцоло-Формигаро, и оставил главную армию в ее прежнем лагере при Ривальте. Следуя принятому правилу, передовые войска наши начали уклоняться от наступающих неприятельских колонн: князь Багратион в равнину, ведущую в Поцоло-Формигаро, а граф Беллегард из Акви к Орбе чрез Реторто, и на правом берегу Орбы остановился в Фрасонаре.

Левые фланговые, неприятельские колонны соединились при Кастель-Дель-Ферро, и шли с отважностию за графом Беллегардом по левому берегу Орбы до Реторто. Чтобы наказать отважность их, я велел 13/2 числа вечером пришедшему в Александрию с осадным корпусом из-под Мантуи генерал-фельдцейхмейстеру Краю напасть на оные 14/3 числа вместе с графом Беллегардом. По дальнему походу из под Мантуи и по чрезмерному жару, генерал-фельдцейхмейстер Край мог выступить из Александрии и соединиться с графом Беллегардом не прежде полудня 14/3 числа. Стремившийся неприятель, узнав вероятно о выступлении против него сих войск, не хотел выжидать нападения, удалился с поспешностию на высоты Нови, и левое крыло свое поставил между реками Леммой и Скривией, в главной позиции, которая от натуры устроена как твердая крепость, где соединился он в четырех дивизиях, числом более 40 т. человек. [248]

Генерал-Фельдцейхмейстер Край по следам неприятеля приближился к подошве гор и расположился таким образом, что в следующий день мог уже напасть на левое неприятельское крыло, и во фланг оного.

Тщетно ожидали мы 15/4 числа нападения со стороны неприятеля, для чего именно выступил он из Ривьеры, и о чем имел нарочитое строжайшее повеление от своего правительства. Пользуясь выгодою, предоставленною корпусам генерал-фельдцейхмейстера Края и графа Беллегарда, мы сами напали с оными на левое неприятельское крыло, и между тем озабочивая фронт неприятельской позиции, делали разные движения с находившимися при Поцоло-Формигаро пехотою и кавалериею.

Ближайшие высоты левого неприятельского крыла с решительностию заняты приступом императорскими королевскими войсками, кои презирая все опасности, встретили токмо непреодолимую преграду у дальнейших горных утесов. Тесные дефилеи надлежало занимать с значительною потерею, и невозможно было ни восходить, ни сделать деплояды. Неприятель, построенный в линиях, имел возможность беспрестанно нападать: исступленная храбрость императорских королевских войск, как по натуральным препятствиям, так и по [249] выгодному положению неприятеля, не имела ни малейшего успеха. Важность неприятельского усилия в отражении генерал-фельдцейхмейстера Края доказывается тем, что при сем случае сам Жуберт принес себя на жертву — убит в сем пункте своей позиции. Чтобы облегчить препятствия, встретившиеся генерал-фельдцейхмейстеру Краю, князь Багратион сделал фальшивую аттаку на центр неприятельской позиции и город Нови, а влево оттуда предпринял такую же аттаку генерал-лейтенант Ферстер. Между тем я велел стоявшей при Ривальте армии двинуться вперед.

При сих-то нападениях открыто, сколь силен неприятель, низвергавший с горных высот на равнину огонь и смерть, и обнаружились все движения его, с коими удобно было соображаться в дальнейших действиях.

Вскоре подоспел генерал от кавалерии Дерфельден с дивизиею Швейковского, выпередил князя Багратиона и едва построился в боевый порядок, выступил к нападению. По высоте неприятельской позиции наше оружие, действуя снизу, не могло привести в молчание неприятельских орудий, сокрытых по горным крутизнам за разными каменными строениями.

С нашей стороны последовало всеобщее нападение на фронт и левый фланг неприятельской позиции, и так как [250] императорская-королевская колонна нашего левого крыла не пришла еще по дальнему расстоянию; то неприятель с частию правого крыла своего спустился с высоты в лежащую перед генерал-лейтенантом Ферстером долину, более прочих окруженную лесом, и не смотря на мужество войск его, превосходящее всякое описание, затруднил бы оные, если бы в то самое время не подоспела к нему часть помянутой колонны.

Генерал от кавалерии Мелас, начальствуя над сею колонною, выступил с оною из лагеря; послал для прикрытия своего левого фланга отряды по берегам Скривии; а с прочими войсками обратился к левому флангу Русской колонны, которая была уже в сильнейшем огне.

Между тем левое неприятельское крыло получило подкрепления. Там вместо беспредельного мужества императорских королевских войск заступило отчаяние: неоднократные нападения их отражены. Но воины, остановленные в успехах горными крутизнами, томительным дневным жаром, недостатком по бесплодной натуре в воде и всяком прохлаждении, и выгодным положением неприятеля, смерть предпочитали отступлению, и твердостию своею, превышающею человеческие силы, дали нам время нанести решительный удар. С отважностию, столь же великою, совершены и центром императорских соединенных войск нападения на [251] центр неприятельский: три раза возобновлялись оные. Солдаты в слепоте исступленной храбрости, стремящиеся под градом смертоносных орудий, не могли видеть преимущества неприятельской позиции, презирали неминуемую смерть и невозможно было удержать их.

При сей ужасной борьбе, продолжаемой с обеих сторон с непременным намерением победить, истребив неприятеля, колонна левого крыла нашего двинулась вперед с быстротою стрелы, и оставляя пустую ружейную перестрелку, воспользовалась токмо своими орудиями, под прикрытием которых гренадеры овладели высотою, приступом. Тут сугубо восстали на них бедствие и смерть; но одушевленные примером вождей, они презирали все: непреодолимое стремление их на выгодно расположенные резервы неприятеля соделали тщетными дальнейшее сопротивление его. Отряды, посланные вдоль Скривии, с равным успехом опрокинули правое неприятельское крыло, и соединение наших войск, решившее сражение, с неожиданною скоростию последовало на высотах. Тут полководец Немецких войск вторгся в не приятельский фланг, не дал времени ему ни построиться, ни опамятоваться, беспрестанно преследовал оный до дороги из Гави; открыл Новские дефилеи. Императорские Российские войска, забыв столь естественное [252] утомление суточных, напряженных трудов, примкнули на высотах к победоносным Австрийцам, и напали на тыл и фланг левой части неприятельской позиции. Генерал-фельдцейхмейстер Край, известившись о сем благоприятном оборот, не замедлил возобновить нападения, и приготовив уже прежде отряды против левого неприятельского фланга и пунктов его отступления, увенчал одержанную победу тем, что принудил генерала Колли с 2 т. и 20 пушками сдаться в дефилеях Пастураны. В дальнейшем преследовании неприятеля от Нови мы взяли еще трех генералов, и приобрели другие блистательные трофеи. Победители везде находили свою добычу. С наступлением ночи мы имели во власти: дивизионных генералов Периньона, Груши и Колли, из коих первый удерживал еще при себе титул прежнего звания своего, главнокомандующего армии против Испанских войск; бригадного генерала Партоно, 3 бригадных шефов; 81 штаб и обер-офицеров, 4520 рядовых, 39 пушек и 54 муниционные фуры. Поименованные неприятельские генералы показывают, что генералы: дивизионный Ватрень и бригадный Гаро остались на поле сражения, также сознаются они, что потеряли 7 т. убитыми, 5 т. ранеными, до 4 т. пропавшими без вести, и следственно сознаются в потере до 20 т.

Сия победа, затрудненная выгодною [253] неприятельскою позициею, одержана нами с пожертвованием: императорских Российских войск убитыми 11 штаб и обер-офицеров и 337 рядовых; ранеными 3 генерала, 4 полковника, 5 штаб-офицеров, 47 обер-офицеров и 1479 рядовых. Императорских королевских войск убито 900, ранено 3200 человек.

Ночь воспрепятствовала совершенному истреблению неприятеля; но 16/5 числа мы не остановились в преследовании его с Российскими войсками генерала Дерфельдена и Розенберга до Гави, откуда, узнав о нашем приближении, неприятельский арриергард продолжал дальнейшее отступление в ночь на 17/6 число; о чем я имел уже счастие донести В. И. В. из Нови.

Заключаю донесение мое благоговейным пред В. И. В. уверением, проистекающим из души исполненной чувствами радости, что могу токмо удивляться храбрости императорских союзных войск, начиная от рядового до генерала; но не могу описать оной. Сей новый опыт преданности к В. И. В. армии, яко опыт сыновней привязанности к отцу, и себя самого повергаю пред престолом Монарха, обожаемого подданными. — Благодарю Создателя, что начальствовал над толико отличным воинством, и в изъявление должной признательности к оному, присоединяю глас мой к свидетельству генерала Меласа, ходатайствующему о [254] достойных мужах, отлично выхваляемых им в донесении его Гофкригсрату. В дополнение оного считаю долгом сказать, что я обязан одушевлением мужества императорских Российско-Австрийских войск сему достойно чтимому полководцу, который столь многим уже победам содействовал с неоднократными собственно для себя опасностями.

За сам в подлинной реляции фельдмаршал представляет с особенною похвалою об искусстве и храбрости правившего должность генерал-квартирмейстера союзных войск, Австрийского генерал-маиора Цаха; адъютанта своего, Австрийского маиора Экарта и некоторых других Австрийских штаб и обер-офицеров.

Асти. Августа 25/14 дня 1799 года.

Текст воспроизведен по изданию: Реляция о сражении 15/4 августа при Нови, представленная графом императору Францу II // Журнал для чтения воспитанникам военно-учебных заведений, Том 14. № 54. 1838