НЕЧТО ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ О СУВОРОВЕ И КОНЦЕ ПОХОДА 1799 Г.

В разговорах с соотечественниками и в письмах к ним Суворов любил шутить, двусмыслить, намекать и казаться странным, думая, может быть, что свои его поймут; но в сношениях с людьми других народов он всегда был серьезен. Все речи и письма его на Французском языке отличались важностью, а часто и высокостью слога, при всегдашней оригинальной краткости, которая, разрывая фразы, давала им более силы. Вот, для примера, одно из менее известных, к Г-ну Шаретту, Генералиссимусу [151] Фр. Королевских войск, начальствовавшему над горстью храбрых Вандейцев, и уважаемому Суворовым за его верность своему Царю, чувство, пред коим он всегда благоговел:

Heros de la Vendee! illustre defenseur de la foi de tes peres et du trone de les rois! Salut.

Que le Dieu des annees veille a jamais sur toi; qu’il guide ton bras a travers les bataillons ennemis, qui, marques du doigt de ce Dieu vengeur, tomberont disperses, comme la feuille, qu’un vent du nord a frappee.

Heros de la Vendee! illustre defenseur de la roi de tes peres et du trone de les rois! Salut.

Que le Dieu des annees veille a jamais sur toi ; qu’il guide ton bras a travers les bataillons ennemis , qui, marques du doigt de ce Dieu vengeur , tomberont disperses, comme la feuille , qu'un vent du nord a frappee.

Et vous, immortels Vendeens , fideles conservateurs de l’honneur des Francais, dignes compagnes d’armes d’un heros, guides pav lui , relevez le temple du Seigneur et le trone de vos rois... — Que le mechant perisse.... — Que sa trace s’efface... — Alors que la paix bienfaisante renaisse, et que la tige antique des lis, que le tempete avait courbee, se releve au milieu de vous, plus brillante et plus majestueuse.

Brave Charette , honneur des chevalieres francais! — L’univers est plein de ton nom. — L’Europe etonnee te contemple.... et moi, je t’admire et te felicite... Dieu te cherit, comme autrefois David , pour punir le Philistin. — Adore ses decrets. — Vole, attaque, frappe, et la victoire suivra tes pas. Tels sont les voeux d’un soldat, qui, blanchi au champs d’honneur , vit constamment la victoire courronner la confiance, qu’il avait placee dans le Dieu des combats 1. Gloire a lui; car il est la source de toute gloire. Gloire a toi; car il te cherit.

Ce 1-e Octobre 1795 г. Varsovie.

A. Souvorow.

Это письмо, отзывающееся Суворовским благочестием и Суворовскою наукою побеждать, было писано после взятия им Варшавы, и хранилось в бумагах [152] покойного Принца де-Линь 2. (Знаки препинания как в подлиннике). Здесь нельзя не вспомнишь писанное им в это время, и неоднократно, к Екатерине Великой: «Матушка! пошли меня на Французов».

Рассказывают, что, в 1799, откланиваясь Лудовику XVIII, в Митаве, он стал на одно колено, и простоял так несколько минут, приклонив свою голову к коленам Короля, который напрасно силился поднять его. (При всём своем благоговении к освященному сану Венценосцев, Суворов не сделал бы этого ни пред каким иноземным владыкою, еще сидящим на своем троне). Выходя, он обратился к Французам-ройалистам, тут стоявшим, и сказал, указывая на них: «Les fideles servileurs da roi.... honneur et protection; les jacobins.... point de quartier!»

Известно, что в Париже много тревожились, боясь его приближения. Народный оратор, Эшассерио, в речи своей уже упоминал о виселицах, на которых Суворов непременно перевешает всю Директорию. — И что же последовало! — Кто из Русских не читал его письма к Графу Растопчину после перехода чрез Альпы? — Желательно было бы видеть, в картине, великого старца, с вершины Сент-Готарда, над бездонными пропастьми, воздевающего руки к Богу-мстителю!

Российский Монарх был также поражен окончанием этого похода. Приведу следующее место из записок одного современника — роялиста.

“Когда Павел I прислал к Королю, жившему в Митаве, знаки орденов Св. Андрея и Мальты, Король поручил Графу де-Коссе поднесть ему знаки Св. Лазаря, а вскоре за сим послал к нему Аббата Эджеворта 3 со знаками ордена Св. Духа. Почтенный Аббат был отлично принять Императором и Императрицею, [153] и во всё продолжение трехмесячной его миссии Государь был к нему весьма милостив и благосклонен. Он предложил ему выбрать любой из Российских орденов, который он пожелает носить 4. Аббат отказался, представив о невозможности духовному лицу носить иностранные ордена; тогда Государь пожаловал ему большую табакерку, осыпанную крупными бриллиантами, со своим портретом, окруженным такими же, одним словом, из лучших находившихся в казнохранилище, и присоединил к этому пенсион в 500 червонных. Когда Аббат Эджеворт пришел откланяться Павлу I-му, его провели к нему прямо в кабинет, где, на един с Государем, который был в полном мундире, в ботфортах и с шпагою, он был не мало удивлен, увидев, что Император взялся за эфес шпаги своей, и услышав следующие слова: «Monsieur l’аbbe, cette eрeе etait destinee a remettre votre maitre sur son trone; mais mes allies m’ont trahi, je ne sais plus que me venger».

В след за сим — союз с возвратившимся из Египта Бонапарте, вместе с остудою к Австрии и Англии 5, а там — падение Римской Империи, а там — всё, что испытала Европа в течение 15-ти лет!

Н. И. П.


Комментарии

1. Кажется, Суворову можно было дозволить так похвалиться: во все бесчисленные походы, в течении всей службы, полковничьей, генеральской, фельдмаршальской, он ни разу не был разбит, не проиграл ни одного сражения.

2. Между другими, примером высшего красноречия может также служить и послание его к Генуэзской Республике, от строки до строки им писанное.

3. Истинного героя во дни Революции: он один решился, — нет, вызвался, — быть духовником Лудовика XVI на эшафоте, и когда Король положил голову на плаху, он сказал: Fils de saint Louis, montez au ciel! В последствии, уже по кончине этого почтенного мужа, вывели подложные свидетельства, будто бы он не произнес ни одного слова; но лучше верить свидетельству многих современников-очевидцев.

4. Вероятно, кроме орденов Св. Андрея и Св. Георгия.

5. Неискреннее участие Англии, хотя и менее вредило, нежели козни Тугута, было, однако же, явным в бездействии её Морской силы: славный Адмирал Нельсон, вместо условной помощи, прохлаждался с Г-жею Гамильтон в Палермской гавани. Суворов, тщетно ожидая пособия, писал к нему: «Палермо не остров Цитера». Хотя и много писано о Суворове, но остается сожалеть о манускрипте, заключавшем Исторические о нём записки, сочиненные Генералом Моро в Америке. В них, этот великий соперник защищал его против всех врагов его славы. Драгоценные тетради сгорели, вместе с загородным домом Ген. Моро, стоявшем на берегу Делавары.

Текст воспроизведен по изданию: Нечто из воспоминаний о Суворове и конце похода 1799 г. // Москвитянин, № 9. 1844

© текст - Н. И. П. 1844
© сетевая версия - Thietmar. 2017
© OCR - Бабичев М. 2017
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Москвитянин. 1844