СЕСТРЕНЦЕВИЧ-БОГУШ С.

ДНЕВНИК

13 марта.

Г же Сестренцевич, урожденной Халенцкой, на имя председателя трибунала.

Ваш супруга приехал третьего дня ночью. Вчера он представлялся и устроился здесь, пока он один, в церковном доме вместе со священником. Надеемся, что это долго не продлится, и что коллегии, которая защищает святость брака, не придется просить образцовых супругов, чтобы они не разлучались. Сегодня он не пишет, потому что еще печален. Вы скорее всего должны его утешить. Я высказываю в этом отношении свое мнение с такой искренностью, с какой остаюсь (Ст. 67 и 68 вырезаны, остался только корешок)...

20 марта 1800.

Ростопчину.

Ваше Сиятельство! Покорнейше прошу Ваше Сиятельство уведомить меня, могу ли я передать епископам новости, содержащаяся в оригинальных письмах, которые Ваше Сиятельство были добры препроводить ко мне и которые я Вам отослал с уважением. № 134 в журнале.

21 марта.

Г-ну Гуссею, действ, ст. сов., немецкому вице-канцлеру ордена Св. Иоанна Иерусалимского.

Вследствие желания Его Величества, чтобы я исполнил, по случаю избрания папы, все, что предписано католической религией, я, как главный капеллан ордена, честь имею известить господ бальи, советников, командоров и кавалеров ордена Св. Иоанна Иерусалимской католической религии, что по вышеупомянутому [410] случаю мною будет отслужен благодарственный молебен и спето Те Deum в вербное Воскресение, 25 марта, в 9 1/4 ч. в местной приходской церкви. Ст. Митроп.

Я счел невозможным для себя не обратиться к Вам предварительно приглашения уважаемых членов ордена Св. Иоанна Иерусалимского на церковную церемонно — благодарственный молебен, и прошу Вас распространить по рукам это извещение. Честь имею оставаться с глубоким уважением.

Энциклика, что на паперти. Преосвященнейший кардинал Киарамонти из ордена Бенедиктинцев, Имолинский епископ, родившийся в Цечене, 14 авг. 1741 г., избран папою 14 марта н. ст. Помолимся за главу Церкви Божией, папу Пия VII. И так etc эта энциклика помещена в журнале; она была прибита к дверям ризницы и разослана всем епископам, а в униатской [епархии] (В рукописи одно слово неразборчиво) была прибита к церковным дверям.

23 марта.

Г-ну Ивану в Вильно.

Ответ на это письмо я получил 6 апр.

Мне сообщено из Вильно, что туда приехали домогаться хутора вместо приданого, потерю которого приписываете не себе, а Вам; что [приехавшие] утверждают, будто бы я не принимал участия в погашении долгов, сделанных для покупки этого хутора, [или] далее [мне пишут], что удостоверено, что выпросили у меня подарить часть капитала, который я должен был некому лицу в Мстиславском уезде; что причинены Вам теперь значительные расходы, что [приехавшие] как и прежде, не признают никого стоящим выше себя, а в отношении равных себе стараются усмотреть свое преимущество хотя бы с какой-либо стороны; что свой род они ставят выше нашего, что обо мне рассказывали басенки; предполагаемый сюда приезд считали не благодеянием, но тягостью для себя, для нас же милостью. Я говорил кое-что из этого г-ну Людовику, и он просил меня ничему этому не верить. Но так как я твердо знаю, что по отношению ко всем [411] тем, к кому я питаю доверие, они поклялись в вечном гневе, что для меня, простившего всем, ради Христа, всякие — обиды, является самым отвратительным чувством в человеческом обществе, то мне ясно, что моя попытка благодеяниями унять их гнев, отвлечь их от завзятости, приноровить их понятия к своим, на что я имею право по своему общественному положению, не даст результатов.

Не говорил ли уплативший Вам 8 тыс., сколько мне от него следует?

Я узнал о смерти г-на Волковицкого. Искренно о нем сожалею. Снова одним другом стало меньше, а приобретать новых нам — уже не время.

У нас теперь папа Пий VII, бенедиктинец, из фамилии Киарамонти, избранный в марте н. с. Прощайте.

26 марта.

Г-ну Росохацкому.

(Только адрес написан почерком Сестренцевича, остальное письмо до слова: pisz — не его почерком)

Теперешний председатель мануфактур-коллегии еще более старый мой знакомый, чем прежний. Фамилия его Аршеневский. Он разрешил Вам прислать с первой почтой образцы солдатского сукна, которого Вы изготовили 365 аршин. Я надеюсь, что сукно можно будет поставлять, если не в Смоленск, то, по крайней мере, сюда. Ведь и мы сами постоянно нуждаемся в чем-нибудь из Могилева. Пока я благодарю Вас за Ваши старания относительно выделки обещанного товара применительно к новым образцам. Г-н президент уверяет, а Вы уже сознаете, что мы не будем сожалеть, если пришлем требуемое количество хорошего товара. Первого Вашего донесения я не передал, о подаче же двух последних, относительно разрешения пользоваться прежними образцами, или о полном освобождении нас от поставки, нельзя даже и думать. Сургучные печати я отослал, но не сочтете ли нужным, кроме этого, сделать на сукне метки сотканными крестиками, так как злой человек может снять печать и наклеить их на свой худший товар. Помните, что «Шишки», — имейте это [412] в виду, — потребуют для обработки 2-х лет. Однако Вы хорошо сделали, что не приняли предложенных услуг. Мы испытали много хлопот, не пользуясь ничьими услугами. А что было бы, если бы еще имели право касаться того, что причиняло нам хлопоты? [miano do klopotu naszego prawo].

По делу Лопацинских необходимо, откинув все, накопившееся в сердца, узнать у Супруги маршалка, какие бумаги были отданы току недоброму человеку, и какое получилось различие. Жена Мировича, как я слышал, получила от Дещинского проект — замены, а также другой относительно покупки луга, ниже строящейся мельницы, с целью сооружения подряд третьей. 200 рублей — пустяки, но пользуясь посылаемыми посредниками, ничего не достигнете (przez poslow syt nie bedziesz). Научитесь от суфрагана побеждать добром. Кругом Витебска, как я узнал, рыщет г-н мельник, как и мы, и хвастает, что имеете поручение купить ленту хорошего цвета и тому подобное (В рукоп. текст 2-х строк совершенно испорчен).

Посылаю Вам квитанцию в Палату. Деньги за треть находятся у о. Витебского ректора, от которого, поблагодарив его за хлопоты, вы возьмете [и] вексель, если генерал Корсак не пришлете его во время Вашего пребывания, хотя письмо к Вам найдете у г-на Добровольского, а в нем письмо к губернатору.

Сколько должен г-н Ма г-ну За? Наверно он производите на него давление? Карету необходимо доставить возможно лучшую, потому что я ее должен; но как это сделать, я издали посоветовать не умею.

Вы знаете, что для меня дело не в расходах по починке и украшению ее, но в чести, слове и в причинении хлопот неаккуратностью (zawod). Моя испорченная упряжь ждет Федора. Я ожидаю Иосифа и садовничка.

Я проникнуть горем вследствие известия о смерти г-на Волковицкого, моего не только шурина, но и искреннего друга. Вот и снова стало меньше одним другом, а для того, чтобы приобрести нового, необходимо много лете. Обо всем, что происходите и касается [смерти], не замедлите сообщить мне. [413]

Все, что Вы посылаете (От этих слов до конца письмо написано почерком Сестренцевича) по моему адресу, пишите на почтовой бумаге, потому что толстые пакеты вызывают во мне отвращение. Титулы на письмах обозначаются теперь сокращенно. Мне например: Его Выс. Преос. Мил. Гос. Рим. Кат. цер. мит. Сестр.

Не портя театрального помещения, разрешите княгине приспособить его для карет, как было при мне.

Пригласив посланников и кавалеров мальтийского ордена и выставив папские insignia на епископском кресле, я служил обедню в паллиуме и митре, и также молебен, по поводу избрания папы, и Те Deum cum. espositione. Императорский оркестр под управлением Сарти исполнить Те Deum его композиции.

26 марта 1800.

О. прелату Шишко.

(Это письмо написано не почерком Сестренцевича)

Мы оба хорошо знаем, что если решете первой инстанции постановлено с соблюдением законного порядка, то вторая инстанция, хотя и имеет право исправить его при ревизии, но не должна его нарушать, не усмотрев очевидной несправедливости. Митрополичья Курия нашла, что таковым является решете Рымкевича, и должна была утвердить его. Я понимаю, что это тяжело для супруги маршалка, но в данном случае курия помнила только, что она является судьей, и забыла про родственные связи. Претензии консистории отослала в светский суд, потому что так надлежало сделать. Но сделавши это по закону, теперь поговорим по дружески: Во 1-ых, она крепостная, как удостоверяете г-н советник юстиц-коллегии (он давал уже 100 руб.), во 2-ых, дело проиграно в самом начале так, что решено утвердить приговор, справедливо признав первый брак недействительным; они обязаны возместить судебные издержки по день утверждения. Чтобы не беспокоить о. Суфрагана, от которого получен индульт, возьмитесь за это дело. Я изложил Вам свою мысль, поручаю Вам быть ангелом мира. [414]

27 марта.

Виленскому епископу.

О том, чтобы он написал относительно Дыдз. рапорт в коллегию. Что я не могу [ничего сделать] относительно коадъютора с. f. sue. Archid. (с правом занять после смерти епархиального архиепископа его вакантную кафедру). Что советую коадъютора sine succ. (без этого права).

О заботе о детях после Трапистов, — находится в журнале.

Я считаю себя обязанным отблагодарить Вас за оказанную Вами милость моим братьям: советнику, уже здесь заседающему, и председателю трибунала.

27 марта.

Луцкому униатному епископу.

Я повторяю поручение: сделать распоряжение, чтобы после роспуска Трапистов позаботились о детях, и для этой дели воспользовались оставшимися доходами, из собираемых ими на содержание детей.

26 марта 1800.

М-elle Екатерине.

Я с удовольствием получил Ваши уверения в преданности, но выражения благодарности излишни. Вы слишком много мне приписываете. Ваш род обязан своим существованием, после Бога, нашему отцу, который дал каждому из нас определенное ремесло. Он дал Вашему отцу образование, какое он только мог получить в (Одно слово неразборчиво)..., он уступил ему староство, в настоящее время конфискованное в Пруссии. Он содержал меня и г-на Людовика в университете в Германии. Я пробыл там шесть лет. В то время было не так, как здесь, где юношество воспитывается на средства Государя. Вы получили образование и пользовались полным содержанием, после того как были приняты Императрицей в неустановленный срок и старше предельного возраста. И Ей Вы обязаны быть всецело и вечно благодарны; мне же только за чувство, с которым остаюсь. [415]

17/29 апреля 1800.

Ваше Святейшество! Его Величество Император Павел I, Государь мой, лишь только принял вестника о благополучном избрании Вашего Святейшества, изволил послать его ко мне и вместе с тем предписать, что ты совершено было все, что в этом случае требуется каноническими законами. Итак без малейшего промедления я вошел в алтарь и вознес вместе с духовенством горячую благодарность Богу за то, что Он дал осиротелой, в течение полугода церкви, папу, мудрого и благочестивого. Затем, по истечении нескольких дней, я повторил то же самое со всей торжественностью, соответствующей радости, в присутствии большого собрания верных нашей религии.

Наконец это известие я [передал] больным епархиальным епископам, суффраганам и генеральному моему викарии. Этими поступками я от своего имени и имени всей католической паствы, подчиненной Русской Державе, и порученной моей духовной заботе (Текст следующих трех строк испорчен), изъявил должную религиозную подчиненность Вашему Святейшеству, как главе церкви, и лобызанием . . . Блаженнейший отец! Вашего Святейшества униженнейший слуга и сын Станислав Сестренцевич — Богуш, митрополит, архиепископ Могилевский. Петербург.

6 апреля.

Е. Пр. презид. ман. коллег. Илья Яко. Аршеневский.

М-ый Гос., Илья Яковлич В. Пр. позволили мне показать образцы отдаваемого ныне сукна в Смоленске управителем малой моней домашней фабрики, которые при сем прилагаю и покорно прошу дабы по прежнему там же доставляемо быть могло а не в Москву.

Также имею честь доставить квитанцию отданного уже им за прошлой год сукна, пребывая с высоко почитанием (Письмо это приведено буквально по рукописи). [416]

6 апреля 1800.

Ген. Губ. Графу фон Палену.

Выслушайте Ваше Превосходительство благосклонно г-на Фишера, офицера, в квартале которого я проживаю. Я не утруждал бы Вас такой просьбой, если бы не сознавал того глубокого уважения, с которым честь имею оставаться.

7 апреля.

Росохацкому

(Только адрес написан почерком Сестренцевича, остальное письмо не его почерком).

Г-н Аршеневский, президента мануфактур коллегии, прислал ко мне секретаря с заявлением, что управляющий Барщов уверил его, что в Смоленск отдано приказание, чтобы там принимали наши сукна, и что оно должно быть принято согласно образцу, который он видел. Относительно белого сукна, которое несколько желтоватого цвета, он сам написал сейчас оправдание, что оно должно быть таковым вследствие того, что сушится зимой в избе. Если сукно будет, как Вы обещаете, еще лучшего качества, то пришлите, пожалуйста, такой же опечатанный образчик мне, отдельно. Найденную квитанцию отсылаю. Сохрани Боже, отговариваться от дальнейшей поставки под каким бы то ни было предлогом. Благодарю Вас за действительный надзор за фабрикой, и очень прошу и впредь иметь таковой же.

Если бы меня дольше кормили в Киеве, я был бы откормлен. Карету, предназначенную для продажи, пускай берут, какая попадется и выберут для себя и для своего визави.

Если у Вас будет лишнее хорошее сукно, то можно обить кузов кареты; готовое сукно необходимо сохранять от моли.

Для Апанаса место найдется. Но пускай он предварительно починит мои книги. Пришлите мне, хотя бы по почте, два малые тома Геродота и географии Гюбнера, оба in duodecimo. Теперь Вы найдете в Витебске деньги за две трети, которые отошлите мне вместе со своими. [417]

Г-н президента Аршеневский, считая, что я смогу поставлять сукно хорошего качества согласно образцам, очень просил меня расширить фабрику, но до сих пор не убедил меня.

Приехал князь Юсупов, который после того, как я оправдывался перед ним недостатком материала, обещал мне показать контракта московского купца по 5 рублей с копейками за пуд с доставкой, и сделал заключение, что так как в шерсти находятся длинные волоса, которых нельзя валять, то необходимо делать камлот, что очень выгодно. В конце князь добавил, что чем больше фабрика, тем выше ее доходность, потому что основной расход одинаков, как для большой фабрики, так и для малой.

13 апреля 1800.

Г-ну председателю Литовского трибунала Сестренцевичу

(Это письмо написано не почерком Сестренцевича).

Ваши сыновья отослали мне вексель из Бреста. Я пошлю им к больше, когда они приедут в Велиж. Я познакомился с г-ном Ханиковым, который рассказывал мне, что подружился с Вами и с Вашей супругой; тем же гордился мой старый знакомый князь Болконский. Ваши оба письма, как к бывшему, так и к нынешнему генерал-прокурору переданы по назначению. Результаты окажутся тогда, когда будет получено обещанное письмо генерал-губернатора, поддерживающее трибунал. Относительно суточных, о которых Вы пишете, Вы объясните мне разве после своего приезда. — Г-н Людовик напоминает мне о Вас, хотя я и сам помню. Но ведь надо, чтобы Вы сами начали действовать, и чем скорее, тем лучше. Вероятно мне не удастся ввести коадьюторство. Аттестата от г-на ген. губер., от которого зависит все Ваше дело, необходимо иметь возможно лучший и привезти его с собой. Через о. Ярошевского я не получил никакого письма от Вас. Не будьте мнительны относительно своего здоровья; при теперешнем распространении гриппа, даже самые здоровые люди иногда при кашле харкают кровью. Люди [418] самостоятельные должны предвидеть основание, которого нельзя терять из виду даже при самом сильном чувстве (всегда становящемся со временем более холодным). Я не могу дольше удерживать замещение места латинского переводчика, тем более, что г-н Мощинский не знает так основательно языка, как это требуется коллегией. Я сожалел бы, если бы он оставил надежное место, которое занимает, а здесь не достиг цели. Ваше письмо, от 29 марта, я получил 12 апреля, за три дня до окончания заседаний трибунала; после чего, я надеюсь, Вы немедленно выедете прямо к нам, но с невесткой. Она здесь поправится, так как будет жить без забот; только пусть оставить хутор устроенным для того, чтобы по крайней мере, не понести ущерба и убытков если, вследствии отдаленность расстояния, не будет уже больших доходов, без которых как-нибудь обойдется.

Не берите с собою людей для услуг, они здесь найдутся, — обоего пола. Возьмите разве кучеров и форейтеров для моих лошадей.

13 апреля.

В Вильно г же Сестренцевич, супруге советника,

Я писал Вам, 13 марта, сейчас же после приезда брата, уведомляя о его приезде и нашем желании, лишь только исправится путь, радоваться Вашему к нему приезду. Я уверен, что Вы получили это письмо. Хотя я и не получил на него ответа, но спешу написать другое в тех же выражениях, так как наш брат, г-н председатель, сообщает мне о своем намерении ехать сюда прямо, а не через Могилев, как он предполагал раньше, и так как Вы не можете теперь, для приезда в Петербург, требовать лучшего случая и общества, чем то, которое оказывается. Итак устраивайте дела в имении возможно лучше, — что Вы, конечно, хорошо сумеете сделать, — и приезжайте сюда жить с мужем. Будем стараться, чтобы Вам ни в чем не было недостатка и чтобы Вы смогли обойтись без того, чего у Вас, по воле Божьей, уже нет и что уничтожено огнем. С бодрою мыслью, спокойно примиряющеюся с велениями неба, нам надо [419] заботиться только о состоянии своего здоровья для того, чтобы иметь возможность взаимно радоваться ему и поздравлять себя с ним. Льщу себя надеждой, что Вы примете этот дружеский совет от того, который остается и т. д.

13 апреля.

13/25 апреля 1800 в Арольсен, в княжестве Вальдек, г-ну Гизекену, русскому надворному советнику, на имя г-на Фоше.

Досточтимый г-н надворный советник, уважаемый друг!

Я получил Ваше письмо, от 24 марта н. ст., и в нем невинный упрек в том, что я Вам не писал; в то время, как я помню, что в середине последнего месяца прошлого года послал Вам письмо на имя г-на Фоше.

Что касается содержания Вашего последнего письма, то я сердечно Вас благодарю за участие, которое Вы изволили принять относительно красоты печати моей книги. Но так как удалось уже так далеко подвинуть печатание, то пускай оно уже продолжается. Меня более смущает то, что, когда я приказал прислать себе из Могилева все материалы, в течение многих лет собранные мною для этого сочинения, я нашел среди них верные замечания, касающиеся происхождения и языка отдельных народов, населявших Крым, которые, однако, противоположны мнениям, высказанным в моей рукописи. Как ученый ремесленник, я не смогу защитить своего произведения против ученого, который заметить эти недостатки и захочет мне возражать. Это не может быть исправлено в указателе опечаток, так как они измеряются не отдельными словами, но целыми страницами. Действительно, лучше всегда придерживаться первоначально высказанных мнений, и я поэтому всегда... Брат мой г-н Людовик, теперешний советник юстиц-коллегии, находящейся под моим председательством, шлет Вам дружеский привет. Будьте добры отослать мне мою рукопись. Это не будет стоить тысяч. Томы могут быть расшиты. [420]

13/26 апреля 1800.

Г-ну Фоше и Комп. в Гамбурге.

Я получил Ваше письмо, от 7 марта, и почти одновременно письмо г-на советника Гизекена. Я очень ему благодарен за дружбу, которую он проявил ко мне, требуя напечатания моей истории Херсонеса Таврического со всей возможной роскошью. Но так как роскошь не соответствуете моему положению и так как Вы любезно польстили мне, что моя книга будет расходиться скорее вследствие интересности ее содержания, чем из-за роскошной внешности, то я думаю, что Вы можете продолжать печатание листов, которые уже оттиснуты на той же бумаге. Я, конечно, не возражаю против того, чтобы Вы напечатали несколько экземпляров для себя.

Перечень сумм, высланных мною Вам в уплату за печатание, приложен к моему последнему письму, от 8 февр. ст. ст.

По поводу замечаний, сделанных Вами относительно некоторых неточностей моей рукописи, я порылся в заметках, которые собрал в течение многих лет до того, как приступил к составлению сочинения, и я нашел там черновые наброски, серьезно обработанные и оставленные без внимания в рукописи, и в настоящее время у меня есть основание раскаиваться в том, что я принял некоторые мнения, противоположные тем, которых я придерживался в начале своей работы, как напр., относительно кельтского происхождения обитателей Тавриды.

Итак, когда будете оканчивать печатание книги, пришлете мне один экземпляр через курьера, о чем я просил Вас 8 февр. Тогда же я Вас просил изменить несколько листов перед выпуском книги в свет. Жертва будет не велика, если замедлением на несколько недель будет спасено должное уважение к литературному миру и мое спокойствие тем, чтобы не писать и не утверждать того, чего я не могу защитить. Sat cito, si sat bene. [421]

17 апреля.

О. Жуковскому.

Прошу Вас постараться, чтобы г-н Медановский, Себежский маршалок, выдал копии документов, если имеет их среди документов Пекелишек, Немеичинок и Перкашек.

17 апреля.

Г же Елене Сестренцевич, урожденной Халецкой, супруге советника юстиц-коллегии, в Вильно; дом камергера Скржипковского.

Я читал Ваше письмо, от 30 марта, с таким же скорбным чувством, с каким оно было писано. Руку Божью, которая наказала, надо лобызать. — Я не имею прав на имение Старжинки, потому что оно отдано в аренду. Но когда сгорел Ваш амбар с хлебом и жилой дом, то я предлагаю Вам здесь стол и мой дом, а на дорогу прилагаю ассигновку. О том, что бы Вы совершили этот путь в безопасности и спокойно, не преминет позаботиться г-н председатель, и я прошу Вас, решив отъезд, следовать в Петербург не через Могилев. Так как наступила уже хорошая погода, то надо надеяться, что, совершая путь с удобством на своих лошадях ближайшей дорогой через Друю, Вы поправите здоровье. Не может не быть полезным для Вашего здоровья и то, что Вы увидите мужа, настолько обрадованным Вашим приездом, насколько он тоскует, ожидая Вас.

Если Богу уже угодно, чтобы Вы жили не в имении, где нет теперь дома, но в городе, то ведь и Петербург город, и все отдают ему предпочтение перед Вильной. Церковь, здесь также по близости. К этим доводам, достаточным для того, чтобы склонить Вас к приезду к мужу, у меня нет основания добавлять еще один, как сам по себе маловажный, а именно, что и я ожидаю Вас с дружеским чувством и т. д. [422]

17 апреля 1800.

Г-ну Сестренцевичу, председателю трибунала (Письмо это написано не почерком Сестренцевича).

После обстоятельного письма к Вам, от 13 апреля, мне нечего было бы писать, если бы не необходимость сообщить Вам о моих намерениях, которые изложены мною в письме к супруге советника юстиц-коллегии; а именно, чтобы Вы, так как Вами вполне резонно решено ехать прямо ко мне, где, ручаюсь, у Вас не будет огорчений, сопровождали в пути невестку; чтобы Вы отправились в путь с удобством, на собственных лошадях, ближайшей дорогой через Друю, в прекрасную уже, как мне кажется, у Вас погоду, а у нас же улучшающуюся, так как третьего дня был гром после шести очень теплых дней. Я для Вас посылаю на дорогу ассигновку. Вы уже раньше писали мне об отдаче Вам Старжинок, забыв, что Вы сами отдали их на шесть лет в аренду; я желал бы когда-нибудь увидеть отчет, касающийся этой аренды, так как из [арендной платы] можно было бы, наверно, и Вам кое-что уделить. Ведь арендная плата определена за одни только хутора в 14 тыс. польских золотых, подлежащих уплате ежегодно вперед, в день св. Георгия. Итак, желаю Вам счастливого пути и остаюсь и т. д.

17 апреля.

Г-ну Росохацкому.

Искренно благодарю Вас за поздравления с праздником. Московского садовничка сюда не присылайте; пусть нанимается к княгине. Я нанял здесь для присмотра садовника из царских садов за 50 руб. Будьте добры прислать мне всю белую бумагу, которая сложена за органом; но только, чтобы она не подмокла в дороге.

17 апреля 1800 года.

Епископу Пильховскому, Виленскому суффрагану.

Прошу Вас выдать по сей ассигновке из причитающейся мне арендной платы за прелатские имения две тысячи польских [423] золотых на путешествие, а именно: г-ну Ивану Сестренцевичу, председателю трибунала, и г же Елене Сестренцевич, урожденной Халецкой, жене советника юстиц-коллегии, каждому по одной тысяче, каковые я приму в счет. А теперь остаюсь и т. д.

20 апреля.

В Государственное Санкт-Петербургское казначейство для статных сумм от Митрополита Сестренцевича.

Следующее мне пансионное жалование за cию Генварскую треть покорнейше прошу оное казначейство выдать под расписку Господина Ст. Сов. и кав. вин. юст. колл, катол. депар. Митр. (Это заявление приведено буквально по рукописи).

18 апреля.

Г же Волковицкой.

Вы потеряли мужа, я шурина, оба мы потеряли настоящего друга. Оба нуждаемся в утешении. С моей стороны да будет для Вас таковым то, что как и прежде, так и теперь, я готов прийти Вам со всякою помощью во всех обстоятельствах. Сердечно Вас любящий брат С. С.

21 апреля 1800.

Графу Ростопчину.

Я получил уведомление Вашего Превосходительства о том, что Его Величество разрешил выразить Святому Отцу чувство подчиненности всего католического духовенства, и честь имею уверить Вас, что остаюсь...

23 апреля.

Росохацкому.

Г-н Борщов, вследствие просьбы моей и г-на Аршеневского, обещал отдать приказание, чтобы сукно было принято от Вас в Смоленске согласно присланным Вами образцам, которые он нашел удовлетворительными. [424]

Я согласен с мнением, высказанным Вами в письме, от 12 апреля, чтобы сукно было доставляемо здесь, и впредь буду об этом стараться. Вам не придется кланяться; если сукно будет таким, как Вы обещаете, то можно будет похвастаться им. Садовничка не присылайте, если его удерживает княгиня. Пришлите мне оба портрета папы Климента XIV, свернув их в трубочку.

Я думаю, что доверенность, которую Вам выдал, достаточна для совершения мены. Ведь можно оговорить необходимость утверждения, в котором я, конечно, не откажу.

Обратиться с просьбою решится разве тот, кто не знает, что делается на горизонте; как Робедзянский, Жебровский и Базылияне разбили себе лбы. Я не отговариваюсь попробовать, но сожалею о тех, которые судят о нашем положении по Могилевски. Пускай не отсоветовывають, так как будет казаться, что мы склоняли их к нашим предложениям, руководясь страхом.

Для освобождения г-на Мацкевича я готовь дать тысячу рублей.

4 мая.

О. Пильховскому

(Письмо это написано не почерком Сестренцевича).

Прошу Вас выслать счет сумм, причитающихся мне по контракту с моих прелатских имений, так как хочу и обязан помочь из них брату, расстроившему здоровье и имущественное свое положение во время исполнения обязанностей маршалка. Честь имею оставаться с глубоким почтением.

7 мая 1800.

Г-ну Росохацкому.

С каким чувством я принял Вашу благодарность, выраженную в письме, от 30 марта, при поздравлении меня с праздником, с таким же выражаю Вам взаимную благодарность за деятельное и находчивое окончание дела относительно замены и приобретения земель. Считая, что эта старательность достойна блогодарности, я посылаю Вам требуемую законную доверенность. [425] Прилагаю также письмо к г-ну статскому советнику Голынскому, к которому приложена благодарность г-дам председателю и секретарю. В тех же случаях, где, как Вы мне сообщаете, можно сделать что-нибудь за деньги, Вы понимаете, что мне не приходится быть расточительным в письмах.

Содержания моего письма к Вам, от 27 апреля, я не повторяю. Я уверен, что Вы его получили. Добавлю только, что г-н генерал-Комиссар лично мне сказал, чтобы я предписал делать сукно потолще, что обойдется нам дешевле и будет более соответствовать казенным образцам. Эти образцы он должен был мне дать.

Так как измена обязанного человека не должна остаться без должного наказания и хотя этот изменник мог бы, без всякой ответственности, быть подвергнута самому строгому наказанию, однако для того, чтобы отнять у него всякий повод к жалобам и отговоркам, к чему он очень способен, скажите ему, чтобы он попросил от себя приятеля оправдаться. Вы же со своей стороны прикажите какому-нибудь эконому допросить его, как будто постороннего человека. Тогда я покажу, что я умею различать добрых и злых. Впрочем, кто знает, может быть они не видели границы берега! Хотя мне лично это кажется неправдоподобным, так как я знаю, что он способен знать не только то, что на земле, но и то, что под землей.

Г-ну Василю Коханскому выдайте еще особую награду кроме того, что он может быть выгадал кое-что при мене, потому что всякая услуга должна встретить благодарность. Что касается денег, то я уже раньше писал, что Вы можете пользоваться и теми, которые должны были быть высланы из доходов с имений за несколько месяцев, а также и теми за две трети, которые Вы найдете и получите в Витебске, так как ассигновка, выданная генералу Корсаку, в виду того, что договор не состоялся, недействительна.

Из этих денег уплатите всем тем, кого я указал в упомянутом моем письме к Вам, столько, сколько я указал. Повторяю, что не нужно посылать садовничка. Я думаю, что Вы мне напишете из Витебска, куда я посылаю Вам это письмо, найдется ли что-нибудь купить в помощь «Рафалову». [426]

Надо непременно думать о выделке камлота. Покойная Скушицкая делала его, и я помню, что она научила кого то в моей фабрике. Причина этого, как мне сообщали в мануфактур- коллегии, где это лучше нас знают, заключается в том, что во всякой шерсти, особенно же в простой, находятся длинные волоса, которые торчат и портят сукно, и которых никаким образом нельзя валять. Эти волоса должны быть непременно выбрасываемы из пряжи на сукно. Куда же их девать, и на что употребить, если не на камлот!

Г-н Собанский говорил мне на прошлой неделе, что он Вам отдал причитающийся мне долг. Правда ли это, и сколько он отдал?

В свое время Туровскому крестьянину, приехавшему сюда с лошадьми и принужденному продать заложенную лошадь, за которую он заплатил 30 рублей, я из милосердия дал 20 рублей. Так как теперь лошадь эта поправилась, то прибавьте ему еще 10 руб.

17 мая.

Князю Гагарину, действ, тайному советнику.

Я выполнил поручение, данное мне Вашим Превосходительством относительно епископа Одынца. После переговоров он изъявил готовность обратиться к Вам и согласиться с Вашим решением. Я пользуюсь этим случаем, чтобы повторить уверения в глубоком почтении, с которым...

19 мая.

М-elle Екатерине.

Я посылаю Вам, моя дорогая племянница, работу Вашей сестры m-elle Амалии. Ваши достойные подруги, которым Вы ее покажете и которые делают более тонкие работы, будут, может быть, более компетентными судьями, чем я.

20 мая.

Г-ну Брискорну № 222.

Г-жа Понятовская сообщает мне, что она подает сегодня прошения Его Величеству о продолжении выдачи пенсии, [427] которую получал ее муж. Одновременно она просит меня написать Вам.

Я не могу отказать в засвидетельствовании того, что покойный, будучи советником коллегии, начальником которой я состою, добросовестно исполнял свои обязанности. Честь имею оставаться с отменным почтением.

20 мая.

Г-ну Ростопчину.

Честь имею возвратить Вашему Превосходительству копии, которые Вы изволили мне сообщить. Вы позволили мне сопроводить их примечанием, что оригиналы также утверждают дух независимости всех, им подобным, и их ненависть ко всем нам, принадлежащим к белому духовенству, которые должным образом и исключительно преданы Престолу.

28 мая.

Г-ну Росохацкому.

Вы уже два раза пишете мне о доверенности и рекомендательном письме; я лее послал их Вам в Витебск, 7 мая. Я вижу, что г-н Добровольский хочет и награду получить, и угодить обеим сторонам. Я согласен на освобождение Янка для г-на Губернатора. Посылаю квитанцию для о. Судорского. Казенный деньги за два срока и две тысячи из доходов получил.

Делает ли Атрох атласные, узорчатые скатерти? Ведь его учете стоило мне дорого, а Вы и теперь еще упрекаете меня за милость, выразившуюся в дозволении учиться. Г-н Собанский должен мне более, чем сто рублей. Вы знаете, что у меня два выезда, но один только кучер; относительно второго кучера я писал Вам раньше, чем о выезде.

... Так как (В рукоп. 1/2 страницы вырезано, начала письма нет) Вы яснее выразились но отношении к Амалии, то я должен Вам ответить таким же образом. Здесь дело идет о полном содержании всего семейства — мужчин, женщин, детей и т. д. Муж — прекрасный и достойный уважения человек, но (Текст одной строки испорчен) [428] ... 21 мая он получил выговор. Это является уже предвестником отставки. Все мои родные братья и сестры и их потомство имеют одинаковое право на мои благодеяния, но не в одинаковой мере. Эти шесть частей должны быть еще подразделены. Генеральша Черемисинина ходатайствовала о 300 рублях пенсии для Амалии.

Я считал бы, что написал уже слишком много, еслибы меня не удивило выражение Амалии, что я являюсь причиной ее страданий. К[атенька] видела ее работу. Остаюсь со всей дружбой.

№ 232. 29 мая 1800.

Графу Ростопчину.

Достойный вице-канцлер нашего ордена умер несколько дней тому назад. Я ожидаю приказаний Его Величества относительно его похорон. Так как я не могу найти, за самую дорогую цену, удобного помещения вблизи своей церкви, я прошу Ваше Превосходительство исходатайствовать для меня оставшееся после покойного, если оно не получит другого назначения. Остаюсь с уважением.

233. 29 мая.

Г-ну Калинину, тайному советнику, Спб. почт-директору.

Прошу Ваше Превосходительство выслать Его Превосходительству графу, великому канцлеру ордена С. Иоанна Иерусалимского, настоящий рапорт о смерти вице-канцлера. Честь имею оставаться с отличным уважением.

Копия документа для брата и сестры, посланного г же Волковицкой, 18 июня.

2 января 1800 года в Петербурге.

Объявляю сей моей безвозмездной арендной записью, действительной в течении года, считая с сегодняшнего числа 2 янв. по 31 дек. сего 1800 г., что родственникам моим: брату моему Ивану Сестренцевичу, председателю Литовского трибунала, и сестре Констанции Волковицкой, урожденный Сестренцевич, жене [429] действительного статского советника, я отдаю им обоим в аренду находящийся в Череповском уезде и принадлежащий мне на праве вечной собственности хутор Лопацин с деревнями Лопацином и Мышкеничами, но с тем чтобы они согласились между собой относительно способа общего извлечения доходов с этого хутора и таковое соглашение, подписанное ими, представили мне. Если лее я такового не получу до дня 1 сентября сего года, то все должно быть присоединено к Малятичам принято в мое владение; упомянутым же моим брату и сестре должно быть уплочено по 750 руб. ассигнациями. Написав вышеизложенное собственноручно, я подписываю с приложением печати. Дано в Пет.

Г-ну президенту мануфактур-коллегии

(Письмо это написано не почерком Сестренцевича).

Г-н Росохацкий просит меня представить Вашему Превосходительству, что он не в состоянии представлять рапорты ежемесячно, как недавно ему это предписано. Он уверяет и я за это отвечаю, что каждую треть мануфактур-коллегие получит 500 аршин, а в этом и заключается единственно суть дела.

Впрочем будут месяцы, когда он был бы принужден доносить, что ткачи не работают за станками, то по причине недостатка шерсти, то потому, что они занимаются своим хозяйством, то потому, что они красят или валяют сукно, так как в этой фабрике нет ни профессиональных красильщиков, ни валяльщиков.

Г-н Росохацкий кончает просьбой освободить его от управления моими имениями, если он будет принужден заниматься составлением упомянутых выше ежемесячных донесений, что поглотит все его свободное время до того, что у него не останется его для наблюдения за поставкой сукна хорошего качества.

Честь имею оставаться с почтением Вашего Превосходительства покорным слугою. Станислав Сестренцевич 26 июня 1800. [430]

21 июня.

Росохацкому.

Сукно еще не сдано. Много — недостаточно плотного, и я должен уладить это затруднение.

Я послал Вам только проекта относительно покупки шерсти в Москве, которым князь Юсупов желал мне оказать услугу [на случай], если этот проект покажется Вам подходящими

Я выслал расписку в получении от о. Судорского 527 1/2 руб., арендной платы за срок, по день Св. Теория. Прошу уведомить меня, выдаете ли Вы повару Казимиру месячину, и можете ли дать о нем аттестат г-ну Харленскому. Я желал бы поддержать эту аттестацию своей рекомендацией, которую Харленский требует.

Ваше письмо касательно мельницы я получил и отвечу на него впоследствии. Разрешите мне следующий вопрос: если та мельница, которая теперь досталась мне, до того поддерживала мою старую добржанскую мельницу, то ведь и теперь будет поддерживать, — какая же от этого выгода? Если же открыть плотину, то напор воды будет недостаточен. Г-дам управляющему Журавскому и писарю Каминскому выразите мою глубокую благодарность за оказанные дружеские услуги.

Пришлите половину полотна, хорошо выкрасив его в зеленый и голубой цвет, и хорошо пропитав его; остальную же половину в натуральном виде; продавать не надо ничего.

Скатерти надо ткать тонкие, плотные, с узорами.

Настоятельно поручаю Вам выдать из моих средств пособие всем крестьянам, нуждающимся в хлебе или обсеменении; рассчет с ними сделайте впоследствии. О причинах такого внезапного и твердого постановления Вы вскоре узнаете.

Необходимо стараться, чтобы мои крестьяне дали теперь кому надо такой отзыв, какой они дали княгине, а именно, что это не наш господин, но батько. Я вскоре здесь узнаю, дадут ли они такой отзыв, и какой именно дадут.

То, что Вы укротили мнящего о себе соседа, делает Вам, конечно, честь. [431]

Ручаюсь Вам, что Вас не осудят за долги, сделанные на Ваши надобности и проживание.

Я принимаю рекомендации г-на Гутовского, но я не привык подчиняться чужим мнениям.

16 июля.

Росохацкому.

Посоветуйтесь с г-жей Волковицкой относительно способа окраски полотна в зеленый, красный и голубой цвет при помощи растений, не применяя красок. Казимира рекомендуйте г-ну Харленскому, а пока выдавайте ему месячину. Телескоп вышлите в Печерск.

17 июля.

Г-ну Росохацкому.

Квитанции мануфактур-коллегии на 503 аршина я послал через консисторию для того, чтобы всем была известна Ваша аккуратность. В мануфактур-коллегии требуют, чтобы сукно было плотнее, хотя бы оно было толще и без люблинской шерсти; настоящее принято ради меня. Г-н президент говорил мне, что взыскивать с Вас не будут, если Вы не будете подавать рапортов, но отменить общий указ не могут. Я заверил, что сюда будет поставляться аккуратно каждую треть по 500 аршин сукна, 2 цветов. Ширину считают здесь по наименьшей ширине каждой поставки. Поэтому надо стараться, чтобы ширина была везде одинакова. Образец посылаю. Необходимо, чтобы [белое сукно] было белее, а зеленое потемнее.

Для себя берите жалованье по полтораста руб. в треть.

Относительно денег я не навязчив, чтобы показать, что я обязался поставлять сукно для армии не ради наживы, но из рвения к интересам казны. Г-жа Каменская просит парадную карету, починеную. Так как я должен эту [карету], забракованную уже, несмотря на то, что ее не видели, то я не могу послать ее никому другому. Если Вы можете окончить парадный кузов для нее, то я разрешаю распоряжаться им (В рукоп. одно слово неразборчиво). [432]

Если бы Вы сразу написали мне так, как теперь, что напор воды в новой мельнице обеспечен, то я не спрашивал бы Вас об этом. Не будьте подозрительным. Никто Вас обвинить не может. С. С.

Полотно на подкладки выкрасить не краскою, по проекту Кикрема, а травами в зеленый, красный и голубой цвета; посоветуйтесь [об этом] с г-жей Волковицкой. Казимира рекомендуйте г-ну Харленскому, а пока выдавайте месячину. Телескоп вышлите в Печерск. Князь Юсупов содействуете нам в том, чтобы нам было доставлено из Москвы в Могилев 200 пудов чистой шерсти. Когда я получу ответа оттуда, то сообщу Вам. Шерсть эту должен доставить управляющий фабрикой князя Хованского, по фамилии Серебряков.

Г-ну Росохацкому, управляющему

(Это письмо написано не почерком Сестренцевича. В рук. после 108 стр. следует непосредственно 112).

Последнее Ваше письмо относительно окраски полотна я получил 17 июля. Предпоследнего я искать не могу, потому что мне нельзя оставить кровати, вследствие зубной боли. Я разрешаю осуществить Ваше намерение в доказательство моего расположения; не разрешаю только трогать мебель в моих квартирах, которые должны быть всегда так удобны, чтобы в каждом моем доме я мог всегда принять наиболее почетного гостя, хотя я сам в нем не нахожусь и быть не могу. Остаюсь...

29 июля 1800.

Милостивый Государь мой Осип Тимофеевич

(Письмо это написано не почерком Сестренцевича).

Обнадежен Его Сиятельством утруждаю Вас прямо милостивый Государь Мой и прошу чистой шерсти изображенные в приложенном Его Сиятельства письме двесте пуд велеть подрядить с поставкую в белорусский Могилев и меня об цене уведомить. Которой часть какая подрядчику надобна казаться будет, почтою в Москву пришлю, часть же для верности, приемщик оной заплатить деревень моих управитель господин Осип [433] Мартинович Росохацкий. Извините, что я без знакомства вас столь утруждаю но изволите принять свидетельство почтения с которым честь имею быть.

Июля 29-го 1800 года С. П.

Копия письма Князя Юсупова к Серебрякову

(Слова ”копия” и проч. написаны Сестренцевичем, все же письмо не его почерком).

Милостивый Государь мой Осип Тимофеевич!

Письма сего вручитель Супериор Павел Петко имеет надобность купить в Москве для Его высокопреосвященства Римских церквей митрополита и Кавалера Сестренцевича на делание солдатских сукон обыкновенной шерсти 200 пуд. А как Вы имеете в сем деле большие сведения то и прошу Вас означенное количество в Москве с ним Петко купить с соблюдением выгод, чтоб оная шерсть была лутчей доброты и цену имела без малейшей передачи в чем я на вас и полагаюсь, быв уверен, что Вы комиссию cию выполните точно, так как для меня, за что и пребуду благодарным; с почтением моим.

Вашего высокоблагородья милостивого государя моего

покорнейший слуга Князь Николай Юсупов.

№ 209 Июля 16 дня 1800 Его высокобл. Серебрякову

(Это и предыдущее письмо приведены буквально по рукописи).

7 августа.

К епископам.

Нас запрашивают относительно епископов. Поэтому прошу Вас сообщить мне год посвящения в епископский сан епископов, находящихся в Вашей диецезии; 2) год рождения; 3) а также и своего (посвящения и рождения).

9 августа 1800.

Епископу Жмудзскому.

О. Покупяло, Гебдовский настоятель уступил приход в Крожах liberae collationis в пользу о. Одынца, епископа [434] гиппинского. Первое требует утверждения св. престола, исходатайствовать каковое я взял на себя; относительно второго — испросить Ваше епископское согласие должен лично г-н тайный советник Хоминский. Мы все трое пропитаны глубоким уважением к праву и личности Вашей, я же в особенности в продолжение почти пол века.

10 августа.

Г-ну Г. В. Шредер и Комп. в Риге,

Г-н Фоше и Комп. писали мне из Гамбурга, 8 июля, что они выслали на Ваше имя экземпляр моей истории Тавриды, ввоз которой в империю всемилостивейше разрешен Его Величеством. Когда Вы получите этот экземпляр, я попрошу Вас направить его на почту, или на таможню для того, чтобы он был отправлен Е. Пр. графу Ростопчину, или Е. Пр. князю Гагарину. Честь имею...

16 августа.

Росохацкому.

Уже несколько писем, прилагаемых Вами, я получил с поврежденной печатью, особенно же последнее. Так как это были французские письма и не могли интересовать первого встречного, то исследуйте, не был ли подкуплен тот, кто отвозил эти письма в Буйничи и не заезжал ли он в Могилев. Сукно, выделанное согласно с последними образцами, надеюсь, будет принято. Относительно каразеи рапортуйте, что у Вас нет людей, умеющих делать ее.

Ожидать ли мне садовника Парфена вместе с сукном? Так как у Вас нет для меня дохода с моих имений, то и за шерсть в Москве я заплачу. Но Вы понимаете, что, не имея этого дохода, я не могу собрать здесь чего-либо для г-на Быховского. Я не так живу. Не хорошо, что г-н Гутовский не представлял отчета в течение 6 лет, если же представлял, то нехорошо, что ему не выдавалась ежегодно расписка. [435]

20 августа.

Росохацкому.

Ваше письмо, от 10 августа, с билетом извозчика я получил. Напишите мне прямо, чего Вы требуете, а я отвечу. Итак, нельзя уже воспользоваться Парфеном. Василия отдайте в избу, хотя бы батраком, если он не уйдет по билету. В этом году мы не будем давать рекрутов.

6 сентября 1800.

О. Дедерке, епископу Минскому, 1800 г. 6 сентября по поводу письма Корсака, полученного 3 сент.

Обыватель пишет мне письмо, копии которого я прилагаю. Я вижу, что он имеет намерение отказаться, если я ему не обеспечу удовлетворения его притязаний.

Я не вхожу в разбор обоснованности этих притязаний. Но, как искренний друг, я советую Вам предотвратить этот отказ, потому что он пострадал бы, пока успел бы оправдаться. Остаюсь.

За шерсть я заплатил г-ну Серебрякову в Москве 1155 руб. Вы заплатите только 70 руб. извозчику, который доставить 200 пудов этой шерсти (не сырой) в Могилев и квитанции на сданное сукно за январскую треть, потому что так называется та, которая кончается 1 мая, я Вам отослал.

2) В виду того, что садовник Парфен неспособен к труду, я требую прислать Федора, здешнего же садовника Гришку я отошлю.

3) Г-ну Гутовскому уплачивайте 30 руб. каждую треть. Прилагаю жалобу Осташкевича для удовлетворения.

4) Когда О. Берент уедет в Ливенмуйжу, прошу меня об этом уведомить. Г-ну Мацкевичу я плачу из моего жалованья в Витебске; письмо прилагаю.

5) Есть ли в Селище при имении какое-либо помещение? Пришлите мне, не делая гласной проверки, счет доходов с «Лопацинских» имений в отдельности, т е. с Лопацина с [436] деревней Лопацин и Мышкеничи, Селище, Безводз, Рафалов, Доброе с корчмой и мельницами.

6) Сделайте распоряжение, чтобы у крестьян были избы и чтобы у них был материал для починки. Пока они живут, для них хватит леса и Бы его не жалейте. Может быть они за меня помолятся.

7) Пришлите мне счет доходов, так как я не получал его с июня месяца. В нем должны быть два столбца расходов: один для сумм — сумм ассигнованных и месячных, другой — для высылаемых мне.

14 сентября.

Г-ну Фоше и Комп. в Гамбурге.

Вы были любезны написать мне 8 июля (26 Июня), что в течете двух недель Вы вышлете на имя г-на Шредера и Комп. в Риге экземпляр моей истории Тавриды, ввоз которой в империю Всемилостивейше разрешен Его Имп. Величеством. Г-н Шредер уверяет меня в письме своем, от 18 августа ст. стиля, что он до сих пор не получил упомянутого экземпляра. Я считаю долгом сообщить Вам об этом для того, чтобы Вы были добры расследовать, выслали ли уже упомянутый экземпляр, и в то же время сообщаю, что две таблицы для географических карт уже выгравированы. Прошу Вас не отказать мне в известиях и быть уверенным в уважении, с которым я остаюсь.

13 сентября.

В Сенат. В журнале за № 366.

25 сентября.

Дарье Карловне.

Глубокоуважаемая жена надворного советника.

Только что я получил ответа, что мой брат, Ваш муж; произведен в статские советники, и тотчас же сообщаю Вам это известие. Я выражаю желание, чтобы эта высокая царская милость пробудила в Вас любовь к нашему, хотя и не богатому роду, чего заслуживаете каждый старинный хороший, благородный [437] род. Ему я сообщу об этом производстве за обедом, Вам же сообщаю немедленно утром того же числа в доказательство того, что я всегда Ваш искренний друг и преданный слуга. С. С.

7 января 1800.

О. Витебскому ректору.

По этой моей ассигновке соблаговолите о. Ржевуский, ректор витебской Иезуитской коллегии, получив из государственного казначейства мое сентябрьское жалованье за 1800 г., уплатить г же Волковицкой, урожденной Сестренцевич, жене действ, статского советника, под ее расписку 750 руб. Дано в Пет. 7 января 1800 С. Сестрен.

Послано на имя княгини в Могилев. 4 окт. 1800.

4 октября.

Г-ну ротмистру Казимиру Корсаку из Полоцка объяснение монсиньора Дедерко из Полоцка.

В Цехан. за № 783.

4 октября.

Ассигновка для девицы Амалии.

Выдаю настоящую ассигновку девице Амалии Сестренцевич, дочери статского советника, на получение 750 руб., причитающихся г же Волковицкой, жене действительная ст. советн., согласно договору, заключенному мною с братом и сестрой 2 янв. 1800 г., так как упомянутая, причитающаяся из Лопацина г же жене действ, ст. сов. сумма в 750 руб. ассигнована мною из других моих доходов. Дано 4 окт. 1800 С. С.

21 сентября.

О. Пильховскому.

Я получил счета недоборов с деканских хуторов за 3 года, что составляет 15 тыс. польских зол. Если Вы подаете его, по собственному убеждению, то я, не задумываясь, принимаю его и прошу выслать мне ведомости сумм, выданных для меня лично, и расчет, так как мои записи за первые годы остались [438] в Могилеве. Если же он подан управляющим, то я имел бы право спросить его, почему он не сделал предметом обсуждения (zakwestyonowal), в первый же год, статей общей росписи, касающихся доходов с хуторов. Эти счеты должны быть проверены моим управляющим, так как договор заключен 26 февр. 1794 г., а о недостатках общей росписи сообщено мне лишь 26 авг. 1800 г.

Я ничего не говорю об увеличении податей на крепостных, но и относительно прочего я ничего не говорю, так как это касается только нас, епископов.

4 октября.

Росохацкому.

Ежемесячный рапорт подавайте в Суд. Пол-листа бумаги и [указание на то, что] столько-то уже сдано сукна — облегчит все. Если при подаче рапортов станут делать Вам неприятности (bеdа naprzykszac), то я пожалуюсь губернатору. Помните, что нужно до конца года поставить сполна 750 аршин зеленого сукна. Если княгиня находится недалеко, то это письмо показало бы ей, что предпринятое путешествие не нужно.

7 октября.

Досточтимый Мон. о. Арк. Ген. и возлюбленный брат во Христе! 59 № 391.

Набожность Ваша, примерное поведение Вашего ордена и, если осмелюсь добавить, чувство благодарности и привязанность ко мне заставляют меня не сомневаться в удовлетворении следующей моей просьбы. Прошу назначить некоторых монахов Вашего ордена, проживающих в коллегиях и домах, находящихся вблизи монастырей, которым я хочу и должен поручить обревизование монастырей, в особенности же Латеранских и Кармелитских каноников. Я не думаю, чтобы политика и боязнь восстановить против себя нерегулярное духовенство могли вызвать уклонение [от поручения]. Я ожидаю ответа с таким же доверием, с которым остаюсь... [439]

4 октября.

М-elle Амалии.

Я разделяю, моя дорогая племянница, радость, которую Вы чувствуете по поводу данного Вашими родителями согласия на Ваш брак с полковником князем Гурияловым, которому я прошу Вас выразить мое почтение. Примите оба пожелания благополучия. Я прилагаю ассигновку и уверения в том, что остаюсь с чувством. Ваш дядя О. С.

Витебскому губернатору

(Это письмо написано не почерком Сестренцевича, им сделана на полях пометка, что письмо это не послано).

Милостивый государь Петр Иванович! По учиненному мною с Государственною Мануфактур Коллегиею на — года обязательству на поставку ежегодно 1500 аршин солдатского сукна с фабрики моей состоящей Белорусской губернии в Могилевском Повете доставляется оное всякую треть по 500 аршин исправно, по предписанию Комиссариатской Экспедиции в Санктпетербургское Комиссариатское депо, как свидетельствуюсь в том ежетретные квитанции предъявляемые Управителем моим в Могилевском Нижнем земском суде; а как я уведомляюсь, что Могилевский Земский Комисар вопреки предписаний вашего Превосходительства (коих я имею копии) не только излишне понуждает моего Управителя о поставке по обязательству сукна имея пред собою квитанции о бездоимочном и исправном оного доставлении, но сверх всех правил отзывается воспретить выделывать на фабрике моей другие сукна кроме солдатского угрожая в противном случае наказанием фабрикантов; для чего предал cиe обстоятельство прозорливому вашего Превосходительства вниманию прошу, воспретить Могилевскому Земскому Комисару делать таковые отзывы, которые могут служить к неустройству фабрикантов и неповиновению, а тем самым входить и в распоряжение моей экономии, яко независимой от земской полиции.

С полным высокопочитанием честь имею пребыть Вашего Превосходительства Милостивого Государя Санктпетербург [440] сентября — дня 1800 г. Его Превосходительству Петру Ивановичу Северину (Письмо это приведено буквально по рукописи).

Петербург, 26 октября 1800 г.

Г-ну Росохацкому.

Вам выслана через консисторию подлинная квитанция за сукно, причитающееся Мануфактур-коллегии за майскую треть, т. е. за то, которое Вы выслали из Могилева 14-го августа. Необходимо, чтобы количество сдаваемого в декабре сукна за третью, т. е. сентябрьскую треть текущего года, достигало полностью 750 (аршин) зеленого и столько же белого, и далее немножко превышало это количество. Сукно одного цвета не может быть представлено вместо сукна другого цвета, количество одного не может компенировать количество другого. Хотя Вы и поставили сукно за январскую и майскую треть, но я денег еще не получил. Если г-н Длуский и еврей Быховский поставляют шерсть, то нужно сдержать слово и заплатить. Этот запас освободить Вас в будущем от хлопот на продолжительное время. 100 рублей, из доходов с моих имений, высланные из Могилева 3 сентября, я получил 16 сентября нынешнего 1800 года.

Моя запись, данная г же Волковицкой, отправлена в Волынь, пусть поэтому она ждет ее возвращения.

Платите ли Вы ежегодно сто рублей жалованья г-ну Вишневскому? Попросите его, чтобы он прислал мне план всех строений в Малятичах и сада. Как для сведения, так и для исполнения, я посылаю две копии: одна — письма г-на председателя ко мне, другая — моего ответа.

Пришлите мне сюда Толпышку. В садовнике я не нуждаюсь.

Благополучие Ваше, о котором Вы пишете, радует меня, и я поздравляю Вас с этим так, как остаюсь с чувством.

Сообщите мне, писал ли князь Гуриялов, прося о разрешении вступить в брак. [441]

15 ноября 1800.

M-elle Амалии, невесте кн. Гуриялова.

Узнав, что на очереди находится разругаете, данное князю Гуриялову вступить с Вами в брак, я посылаю Вам 1000 рублей в доказательство действительных и повторных пожеланий успеха, которые я шлю по поводу Вашего брака с этим доблестным офицером и прекрасным, честнейшим человеком. Хотя Вы перемените фамилию, но, я уверен, что Вы останетесь верны тем нравственным принципам, которые на моих глазах возникли, укоренялись и укреплялись, и не измените того чувства преданности, которое Вы оказывали мне еще тогда, когда Ваш детский возраст не подсказывал Вам слов для того, чтобы его выразить. Тем более я не боюсь быть оскорбленным [Вами], что постигло меня со стороны других лиц, которым я оказывал благодеяния, и которые тотчас это забывали, хотя и считали себя вполне удовлетворенными в своих желаниях. Извините, моя дорогая, что я не приеду на Вашу свадьбу. Я не танцовал бы там и не мог бы устно выразить более того, что я написал сейчас. Да благословить Вас Бог — вот пожелание Вашего дяди.

10 ноября.

Графине Меллин на имя Росохацкого.

Я не считал себя ни вправе, ни обязанным ответить на любезное письмо, которое Ваше Превосходительство изволили написать мне по поводу моей племянницы Амалии, пока я не имел уверенности, что со стороны ее родителей последует окончательное разрешение на ее брак с князем Гурияловым.

Я выражаю Вашему Превосходительству благодарность за засвидетельствованную дружбу к моему роду и прошу продолжать ее и быть уверенной в уважении, с которым имею честь оставаться. [442]

10 ноября.

Анне Ивановне Черемисиновой на имя Росохацкого

(Это письмо приведено буквально по рукописи).

Получив ведомость о Высочайшем дозволении данном Его Сиятельству Князю Гуриялову сочетаться браком с Амалиею Ивановною, нахожу позволительным и должным отвествовать В-у П-у на почтеннейшее Ее письмо в пользу племянницы моей отпущенное. Благодаря В. Пр. за участие принимаемое к блогосостоянию моей фамилии, имею честь удостоверить о взаимной моей продолжительной привязанности и совершенном почтении, с которым пребываю.

10 ноября 1800.

Росохацкому.

Я с удовольствием прочел в письме Вашем, от 26 сентября, что о. Суфраган живет с удобством в моем дворце. Примите на себя труд сделать опись всей моей мебели, находящейся в упомянутом дворце, и прислать ее мне за подписью своей, дворецкого и какого-либо из служащих. Того же о. Суфрагана убедительно попросите, от моего имени, выслать мне с первой почтой дело Кардона вместе со своим заключением. 15 окт. Вы составили подробную опись хутора, ревизию которого я Вам поручил; эта опись мною получена. Уверьте мою сестру, г-жу супругу советника, что я выслал для нее ассигновку на 750 руб., из моего Витебского жалованья, на имя княгини. Прилагаемое письмо передайте ей, дождавшись ее возвращения, если Бог даст, счастливого; не отсылайте его на почту.

В том же письме Вы просите расписок в получении высланных Вами денег. Но так как они содержатся в моих письмах к Вам, то здесь я прилагаю общую за весь год расписку, выданную Г-ну Росохацкому, управляющему, 10 ноября 1800 г. в получении денег, присылаемых мне в течение того же 1800 года с доходов моих имений, а именно: [443]

21 мая 1800 г. г-н Росохацкий прислал мне 865 руб., так как хотя он прислал 2000 руб., но из этой суммы следует вычесть 527 руб., присланные ему из Рудзенца, и 609 руб. за лак, доставленный ему мной из Петербурга.

16 сентября прислал 1000 руб.

25 октября получил в Петербурге за сукно, поставленное из моей фабрики в казну, а именно за 372 арш. зеленого — 372 р. и 576 арш. белого — 518 р. Итого 890 руб.

29 окт. г-н Росохацкий прислал мне 600 руб.

В ноябре или в декабре должен прислать 160 золотых — 500. Итого 3855 руб.

С. С. Митрополита Могилевский.

Порхов, 17 ноября 1800 г.

О. Рост[оцкому] Мог[илевскому] Кан[онику].

Спасибо Вам за то, что Вы изволили проститься со мной при выезде моем из столицы, уже последнем в жизни. Будучи рассеян, я не сообщил Вам о том, что генерал Кутузов уверил меня в действительной, при нынешних обстоятельствах, дружбе ко мне о. ректора, которую я, надеюсь, заслужил в его собрании, в течение 27 лета. Я сожалею, что, будучи постоянно в разъездах, не мог устно искренно поблагодарить его за эту дружбу. Теперь не время обвинять в недостатке надзора над некоторыми моими бывшими подчиненными, злыми людьми, которые умели хитро мутить и прятать концы в воду.

О. Митрополиту, собрату, выражаю почтете. Брата обнимаю и остаюсь с прежней, старинною привязанностью...

18 ноября 1800 г.

Из Порховской в Праскускую 18 ноября 1800 г.

Антон Николаевич Иелагин гв. корнет, имея нужду спешить в Велите Луки до выхода Витепской почты, принужден утруждать ваше высокоблагородие прозбою о позволении нанять [444] девять лошадей в Вашей деревне. Пользуясь сим случаем имею честь удостоверить о совершенном почтении с которым есьм (Это письмо приводится буквально по рукописи).

22 ноября 1800.

В Витебск. Досточтимому о. Карасю, ген. Викарию.

В субботу в полдень с этой стороны Порхова я встретил о. миссионеров и получил Ваше любезное письмо от 10 ноября. Я уверил их, что они будут любезно приняты Петербургским католическим собранием, ожидающим от них старательного духовного попечения и забот о воспитании молодежи, которая, в особенности же немецкая, при недостатке других школ, отдается теперь родителями, хотя и неохотно, в школу Св. Петра. Они просили меня дать им епископское благословение, которое я дал, обнял их и нежно с ними простился до счастливого свидания на том свете. Я желал бы, чтобы о. Люстиг и о. Струсинский, когда я буду их соседом, приняли бы меня так, как здесь принял меня о. Ржевуский.

В дела Вашего собрания я вмешиваться не буду, так как и не могу, и раньше этого не делал. В воздаяние же 27-летней дружбы, посодействуйте тому, чтобы о Гр. отвечал мне взаимностью и восстановил нарушенное благорасположение.

21 ноября из Витебска.

Г-ну Людовику.

Я послал Вам письмо через кавалера де-ля-Фуретт; пользуюсь и этим случаем послать письмо через г-на Липского, сына каштеляна, Я просил Вас продать парадный плащ, в котором может встретиться надобность теперь, во время празднеств, а также, за исключением царских подарков, все, что возможно, так как и без того придется перевозить много своих вещей в Белоруссию. Жду присылки по почте истории Тавриды, по 11 коп. за фунт. Жду также присылки дипломов. Г-н Королько твердо помнить, во сколько мне все обошлось. [445]

Г-н Витебский председатель Косеев — не бывший Ваш товарищ по трибуналу: тот уже умер; а двоюродный брат покойного. Будьте здоровы; будьте так спокойны, как я, и не печальтесь. Вы может быть узнаете какие-либо невероятные басни, касающиеся меня, которые и мне здесь приходится слышать, но которые прекратились, когда сюда дошел указ, составленный в весьма милостивых выражениях. Прикажите укладываться до наступления санного пути. Сообщите о себе в Могилев.

21 ноября. На имя о. Ректора ассигновка в казначейство за сентябрьскую треть по 11 ноября.

22 ноября.

Из Орши в 10 часов вечера. О. Эстке, провинциалу Иезуитского ордена.

После вчерашнего ужина у о. Ржевуского я стремился на ужин к Вам, но, вследствие опоздания в доставке лошадей, я приехал сюда лишь в 10 часов вечера, что дает мне возможность только письменно выразить Вам свою привязанность.

Ответа я получил в Буйничах 25 ноября, на 10 день после прибегая.

Орша, 22 ноября.

Князю Любом[ирскому] в Дубровну.

Так как уполномоченный Вашего Сиятельства не уплатил мне в Петербурге 9000 польских золотых, моих процентов, полученных г-ном майором Нечаем и пересланных в Дубровну, и даже у нас не был, то я прошу Вас выслать эту сумму в Могилев моему управляющему, г-ну Росохацкому. При моем выезде из Петербурга меня просил г-н Виман напомнить о нем Вашему Сиятельству.

При сообщении об этих денежных делах, я исполняю самое важное, выражая Вашему Сиятельству глубокое уважение, с которым остаюсь. [446]

Буйничи, 27 ноября 1800.

Г-ну делопроизводителю Корольке относительно вина на имя о. Кан[оника] Ростоцкого.

Я решил, чтобы в Могилев было выслано: 1) вино из бутылок с красной и черной печатью; его следует перелить в боченки, добавить к нему, насколько хватить в боченках места, венгерского вина из 1-ой Вил[енской] бочки.

2) Грав — 6-ая бочка.

3) Малаги — 7-ая бочка.

4) боченок красного вина, из бочки № 9.

Во 2, прошу спросить графа Шереметева, не купит ли он бочку венгерского вина № 3, за которую я заплатил 100 червонцев, кроме перевозки из Вильны. Две дюжины бутылок венгерского вина из первой бочки послать графу Палену. Остальное вино из первой бочки, которое лучше, и всю вторую бочку разлить в два боченка и просить генерал-прокурора Васильева принять их, мотивируя тем, что для меня затруднительно брать с собой все вино. Если бы они не хотели принять, то предложить им уплатить по 20 руб. за боченок.

Если бы при исполнении этого моего решения, постановленного в отдалении, по памяти, встретились какие-либо затруднения, то я ожидаю Вашего мнения и готов изменить свое.

Остальное вино, предоставив из него о. Канонику Ростоцкому 10 бутылок венгерского, отдаю в распоряжение моего брата, которого обнимаю и сообщаю, что Амалия вышла замуж, а Иван приехал. Ему же я писал с дороги, чтобы все, что возможно, было продано, за исключением царских подарков. Добавляю: узнайте, что надо; после отправления людей и вещей дом [следует] отдать в наем с нового года.

Я не сомневаюсь, что Вы приложите старание исполнить все и уведомите меня об этом с первой почтой, а о прочем через какую-либо надежную оказию; не сомневаюсь также в Вашем рвении, равном той привязанности, с которой остаюсь. [447]

28 ноября Буйничи.

Нарцис Николаевичу фон Ляр-Лярскому Ст. Сов. в Пашковку, нарочным.

Покорно прошу В. Высокоблагородие принять приложенную прозбу для представления в Губернское Правление. Я уверен, что если по известным непоколебимым правилам вашим, Вы найдете оную основательною, то не откажете доставить мне из своей стороны справедливость и утвердите совершенную преданность, с которою от многих лет честь имею пребывать (Письмо это приведено буквально по рукописи).

4 дек. 1800.

Буйничи через Могилев Белорусский.

Г-ну Георгу Шредеру и Комп. в Риге.

Ваше любезное письмо, от 18 августа, дает мне лестную надежду, что вы изволите выслать г-ну Фоше 500 географических карт Скифии и 500 Тавриды, о высылке которых Вам, тотчас после их напечатания, я просил Петербургский склад. Издержки по пересылке я возвращу с благодарностью. Я не имею до сих пор никаких известий относительно экземпляра. Будьте добры сообщить мне, когда их получите. Остаюсь с почтением.

4 декабря.

Г-ну Фоше и Комп. в Гамбурге.

Я распорядился напечатать карты Скифии и Тавриды. Вы получите по 500 экземпляров каждой, по адресу г-на Шредера и Комп., Рижских коммерсантов. Итак Вы можете продавать книгу, не ожидая моих замечаний. Прошу Вас переслать г-ну надворному советнику Гизекену в Арольсен прилагаемое письмо, в котором я прошу у него справок по поводу содержания Вашего последняя письма, от 18 октября, так как мне кажется, что я рассчитался с Вами, согласно Вашему требованию, а именно 1920 фр. ливров за 50 листов, которые должна содержать книга, напечатанная Вами. Остаюсь... [448]

Буйничи, 30 ноября.

Князю Ксаверию Любомирскому в Дубровну.

Удовлетворяя любопытство Вашего Сиятельства, интересующегося по приятельски моей особою, сообщаю указ о моем увольнении, согласно прошению, с пенсией; милостивые выражения этого указа, я уверен, будут также, как и мне, приятны и желательны Вашему Сиятельству, привязанность которого вызываете почтение, с которым остаюсь.

30 ноября.

Г-ну Витри, Кавалеру ордена...

Я не подарил никому церковной утвари, приобретенной мною от г-на де Литта, и прошу Вас не отказать взять ее из ризницы церкви Св. Иоанна, где я держал ее для своего употребления и откуда я не успел ее убрать, вследствие моего быстрого отъезда. Честь имею оставаться с почтением.

Буйничи, 30 ноября 1800.

Брату Людовику Сестренцевичу, надв. советнику на имя Витри.

Я пишу г-ну кавалеру Витри, чтобы он приказал выдать мне мою церковную утварь и украшения, и что я никому ее не подарил. Раньше я писал, чтобы продать все, что возможно. Парфен будет сопровождать вещи; он знает обо всем. Если г-н Жулкевский будет в состоянии взять каретку, то выдайте ее ему; он едет через Могилев. Будьте добры указать мне, что я мог бы Вам предложить из вещей, которые мне самому не нужны. У Вас не будет недостатка в деньгах, если их пришлете г-жа Фабрициан, которая решительно заявляла г-ну Добрынскому, что отдаст в день Св. Михаила 2000, одолженные ей в то время, когда она в них крайне нуждалась. Остаюсь с привязанностью. [449]

Буйничи 4 дек.

Г-ну Гизекену, русскому надворному советнику в Арольсен.

Вы выразили дружеские чувства сообщением мне о своем удовлетворении тем, что нашли Ваших родителей в добром здоровьи. В настоящее время я выражаю Вам свою радость [по этому поводу]. Я возвратился снова в Белоруссию. Я живу в Буйничах. Амалию я нашел замужем за князем Гурияловым. Ее отец, мой брат, статский советник, живет с супругой в Могилеве. Другой мой брат, советник юстиц-коллегии Католическая департамента, живет в С.-Петербурге. Г-н Фоше требует от меня сотню...

... Прошу вас проверить нижеследующий расчет... (В рукописи несколько строк неразборчивы).

Г-н С. требовал в своем письме к г-ну Бунзену, от июля 1799 г., которое тот переслал мне, 50 луидоров, и так осталось уплатить г-ну Фоше за печатанию 15 луидоров. Вы были любезны взять на себя пересылку г-ну Фоше 96 ливров, полученных от меня 13 окт. 1799 г. 7 марта г-н Фоше подтвердил получение векселя на 60 ливров. 15 луидоров + 96 ливров + 60 ливров, переведенные на французские ливры (составляют сумму), которую г-н Фоше требовал в письме, адресованном г-ну Дюран 9 ноября 1799, и которую Вы прислали мне для напечатания истории, которая должна состоять из 50 листов, по цене 38 ливров 8 су за лист. Остаюсь с постоянной преданностью.

4 декабря.

Записка в Депо на имя актуария Королько.

По таковому счету заплатил 350 р. с. Остальные деньги 150 р. отдам, а прошу напечатать 1000 карт Скифии и 1000 Тавриды и послать одной 500 и другой 500 экземпляров и столько ж мне (Записка эта приведена буквально по рукописи). [450]

4 декабря.

Королько, делопроизводителю.

Ваше письмо, от 23 ноября, я получил.

Для того, чтобы дослужиться по крайней мере чина подпоручика, я советовал бы послужить еще года полтора, а теперь взять только отпуск. Я писал Вам на имя г-на советника относительно вина, продажи каких возможно вещей, получения истории Тавриды и моего портрета от г-на Михайлова, также моего диплома из коллегии, когда его вернут из капитула; писал Вам и относительно моей утвари, за которую я заплатил нунцию 2800 руб. и которой никому не подарил. Вместе с тем прилагаю записку в депо, где готовились мои географическая карты, для передачи их тем лицам, которые получали от меня деньги и которые известны Онуфрию.

Я скорблю о нездоровьи ген. Годлевского и желаю ему поправиться.

Здесь меня редко кто навещает, потому что ужасная гололедица и снега совершенно нет.

С прилагаемыми письмами необходимо отправиться к г-ну советнику и передать их лично. Если бы в депо спорили из-за нескольких рублей, то это неважно, лишь бы с ними покончить, согласно записке.

Буйничи через Могилев, 4 дек. 1800.

Г-ну Трембецкому, действительному статскому советнику на имя г-на Королько.

В свое время, когда Вы нуждались, я оказал Вам услугу, одолжив 300 руб., и до сих пор не требовал их возвращения, несмотря на истечете срока. В настоящее время, сильно нуждаясь в деньгах для содержания людей, дома и лошадей в Петербурге, я сочту действительное возвращение их моему брату, которому я передал Ваш вексель, благодеянием и новым обязательством оставаться с должным уважением. [451]

4 декабря.

О. Судорскому, Белицкому Декану.

Возвратившись в Белоруссию, я разузнавал о своих друзьях. Я узнал, что Вы все хвораете. Жалейте, что не следуете моему совету. Я знаю, что Вы не пьете, но кушаете слишком изысканно. Не потворствуйте аппетиту, данному Вам Вашим крепким сложением, обещающим долгую жизнь. Не ешьте сами всего своего хлеба, но, желая долго его есть, делитесь с нищими, молитвы которых и милость Бога, которому Вы хорошо служите, помогут Вам, если Вы примените средство, предписанное природой, создателем которой является тот же Бог. Никакой врач, никакие лекарства Вас не вылечат, но только один голод возвратит Вам здоровье и позволит пожить со мной, который так искренно желает Вам здоровья, как и остается...

4 декабря.

Генеральше Фабрициан на имя Королько.

Так как Ваше Превосходительство нуждались в деньгах, то я с удовольствием дважды оказал ими услугу Вашему Превосходительству. В настоящее время, находясь сам в несравненно большей нужде, я покорно прошу Вас возвратить 2000 руб., на которые Вы послали мне через г-на коллежского советника Добрынского расписку и векселя, которые я передал брату для получения по ним. Пока я мог обойтись без этих денег, я о них не напоминал, несмотря на то, что срок платежа истек 29 сентября, так как я всегда относился с глубоким уважением к Вашему Превосходительству, с которым и имею честь оставаться.

11 декабря.

Епископу Бен(иславскому).

Для удовлетворения Вашей просьбы от 29 ноября я прилагаю требуемый документ (pismo) и, поручая себя Вашей дружбе, честь имею оставаться с уважением... [452]

25 ноября.

Объявляю, что я постановил в виду скорого выхода замуж девицы Францишки Марцинк[евич] дать ей через 2 месяца в приданое одновременно 800 руб.

22 декабря.

Объявляю г же Констанции В[олковицкой], жене действительная статского советника, что я постановил выдавать ей пожизненную пенено по 200 руб. каждую треть из Витебского казначейства из причитающаяся мне жалованья. Пенсию эту будет посылать мой управляющий 1 января, 1 мая, 1 сентября.

21 декабря.

Я, Стан[ислав] С[естренцевич], Архиепископ Митрополита Мог[илевский], сим объявляю, что безвозмездно отдал в аренду на год г-ну Ивану Сестр[енцевичу] и его супруге мой хутор Лопацин с принадлежностями, а именно на будущий 1801 год с 1 янв. по 30 декабря.

13 декабря.

Девице Людовике Кулеша, дочери смоленского подчашего, в Вильно, через присланная г-ном Эразмом Мортынским г же Дарье Карловне.

Посылаю Вам вместо рождественского подарка расписку г-жи генеральши Антонины Оскерко, рожденной Домбровской, на сто рублей, одолженных ей в Петербурге на дорогу в Минский уезд, и остаюсь с чувством.

15 декабря.

О. Рост[оцкому] Мог[илевскому] Кан[онику].

Ваша дружба ко мне, Ваше доказанное издавна знание вин, о чем я узнал из газет, заставляют меня просить Вас, чтобы Вы указали, как полезнее всего, в моем теперешнем положении, распределить венгерское вино, находящееся в моем [453] погребе, которое я не нахожу нужным привезти сюда, так как и здесь находится старый местный запас вина. Прошу обнять моего брата, уведомив его об этом моем решении.

18 декабря.

О. Витебскому Ректору Ржев[ускому].

О. Ректор Могилевский сообщил мне, что Вы изволили принять мое жалование из казначейства. Будьте добры послать из него сумму, указанную в моем к Вам письме из Петербурга и причитающуюся Его высокоблагородию главному управителю суконной фабрики в Москве Осипу Митрофановичу Серебрякову; остаток же майского жалования, за вычетом издержек по пересылке, — Льву Харленскому, коллежскому советнику, через Киев и Бышев в Пашковку. Если же Вы получили кроме моего майского жалования, составляющего 3333 р. 33 к., еще и часть сентябрского, причитающегося мне по 11 ноября, согласно доверенности, оставленной у Вас во время моего проезда через Витебск, то будьте добры, отослав г-ну Харленскому полностью 2250 руб., т. е. столько, сколько ему от меня причитается, остаток выслать мне в Могилев. Смело утруждаю Вас этим поручением, зная, что Вы уверены в моей преданности. Прилагаю письмо к досточтимому О. Ген[ералу].

18 декабря.

Досточтимому о. Кареу, вице-генералу Иезуитского ордена, не запечатанное, на имя о. Ржевуского.

Основываясь на неоднократных жалобах о. Сераковского на недостаток школ, свидетельствую, что если какая-либо из епархии нуждается в школах Иезуитского ордена, то таковой является прежде всего Каменецкая. При этом, как мне кажется, должном свидетельстве, я повторяю уверения в дружбе, с которой честь имею оставаться. [454]

18 декабря 1800.

Его высокоблагородию главному управителю суконной фабрики в Москву Осипу Митрофановичу Серебрякову.

На будущей недели следующее в. в. б. р. деньги за купленную и в Могилев доставленную шерсть будут из Вишенска отправлены. Извините, М. Гр. мой медлительность по некоторым обстоятельствам случившуюся.

Имею честь пребывать (Это письмо приведено буквально по рукописи).

20 декабря.

Марианне Мацкевич, урожденной Волковицкой, жене коллежского советника.

Разделяю с Вами горе по поводу смерти Вашего мужа, моего племянника. Хотя я при Вашем тяжелом положении с оставшимися сыновьями не принимаю на себя опекунских обязанностей, но я не буду отказывать Вам в помощи. Если покойный не получил ассигнованных ему 1300 руб., то мой управляющий, г-н Росохацкий, уплатит их Вам в доказательство чувства, с которым остаюсь.

21 декабря.

Порутчику Ивану Ивановичу Сестренцевичу.

Пошли брату на дорогу cиe сто рублей. При сем прилагаю 50 коп. весовых (Это письмо приведено буквально по рукописи).

21 декабря.

Г-ну Ивану Борковскому, подполковнику бывших польских войск, через Киев, Сквиру в Белую . Церковь.

Ожидая Вашего содействия, в виду неуспешного отыскивания, моего крепостного, находящегося в Киевской губернии, я обращаюсь к Вам с просьбой сделать в этом деле лично, или через других столько, сколько Вам позволит время, свободное [455] от более важных занятий, и поскольку Вы придаете значение моей готовности к услугам. Я как был, так и остаюсь с Должным почтением.

28 дек. 1800.

Гавриил Романович Державин.

По требованию В. В. Пр. почтеннейшим письмом от 8 дек. мною вчера полученным уведомления где я желал бы получить всемилостивейше пожалованной мне пенсион покорнейше прошу в. в. пр. изволить назначить оной к производству в Белоруской Губернии, где есть мое поместие. Преподаю меня милости вашей, честь имею пребывать с высокопочитанием и преданностью (Это письмо приведено буквально по рукописи).

27 дек. 1800.

Копия.

В Могилев через г-на Чижа.

Отдайте бочку самого лучшего (т. е. третью) Ген. Прок., другую Державину (т. е. первую), третью же (я пишу именно о венгерских) разным нужным лицам бутылками. Но повторяю, необходимо спросить мнение о. Каноника.

Что касается вина, опись которого Вы представили через Парфена, я сообщаю, что согласно проверке погреба, которую я произвел 1 октября, я не нахожу в ней полной бочки Грава, но только начатую бочку Грава, которая была кроме этой полной. Далее я вижу, что в боченке, из которого расходовалось красное вино, оказывается только несколько десятков бутылок. Наконец, и что было бы для меня более всего убыточно, Парфен указываете из приобретенных мною (за шесть мраморных столиков, стоивших мне 108 руб.) тридцати бутылок старого венгерского вина с красной и двадцати с черной печатью, только 20 с небольшим бутылок; это невозможно; они, вероятно, стоят где-нибудь в углу и должны быть перелиты в боченок и привезены сюда, так как я употребил из них не больше [456] трех. Условия проектируемой отдачи в аренду моего дома Митрополиту Ростоцкому, или покупки его г-ном прокурором юстиц-коллегии, Вы можете определить, указав, какие я понес на него издержки. До сих пор я не получил обратно в Могилев никаких частных писем, адресованных мне в Петербург. Прилагаемое письмо (В рукописи два слова неразборчивы)... в Ваши руки. Это письмо, содержащее обещание г-на Обольянинова поддержать сделанное в Сенате представление о производстве г-на (советника) юстиц-коллегии Людовика Сестренцевича в коллежские советники, вложить в официальные документы, отосланные мною о. Бялыновичу (после первой страницы).

Буйничи, 21 декабря.

Генералу Стан. Фран. Годлевскому в Петербург.

Я получил письмо от 20 декабря. Сердечно Вас поздравляю с выздоровлением. Берегите возвращенное здоровье. Не понимаю, почему епископ не получил еще моего ответа от 11 декабря. Поэтому прошу вручить прилагаемый ответ.

Лошади я продам за 1700 руб., каковая сумма, равно как причитающаяся за упряжь и карету, может быть вручена г-ну Каролько, починяющему мои экипажи.

Я не намерен ни рассчитывать прежних слуг, ни принимать новых. Перемены в доме причиняют беспокойство и хлопоты, я же доволен, что нашел спокойствие. Вы, как пишете, довольны соглашением с Кисликовой, хотя оно и убыточно. С опальными Сарти я никогда не был связан, а тем более теперь.

Поздравляю Вас с удобной, хотя и не роскошной квартирой в моем доме. Я желал бы иметь здесь подобную! Вчера парикмахер нашел у меня в локоне сверчка. Это насекомое могло попасть равным образом и в ухо. Надеюсь, что карета и часы будут возвращены в таком же состоянии, в каком я их одолжил. [457]

Вы ничего мне не пишете об о. Г., несмотря на обещание. Здесь надо мною невыносимый надзор. Будьте более веселы и с такой же дружбой, с которой постоянно остаюсь.

31 декабря.

Епископу Коадъютору Бениславскому.

С новым годом!

Меня огорчило сообщение г-на генерала Годлевского, что Вы до сих пор не получили моего ответа от 11 декабря на письмо Ваше, полученное мною 10 дек. Но одновременно генерал Годлевский, равно как и г-н Скржендзевский утешили меня, уверяя, что Вы оказываете доказательства прежней ко мне дружбы. В таковой взаимности я никогда не сомневался, пребывая, как прежде, так и теперь с привязанностью и уважением.

31 декабря.

О. Судорскому.

Прошу Вас не отчаиваться и слушаться моего совета, и Бог позволить нам еще пожить друг с другом.

О святцах подайте прошение в консисторию.

Я жду сообщений относительно почты, замены земель, согласно плану, и покрытая церкви крышей. Пока же я уверяю, что я не уклонюсь от денежного расхода, ибо церковь дает мне больше, чем я ей. Przasny Lipiec nie utonаl? (Буквально: пресный июль не утонул; мысль такова: и в июле, месяце застоя, безденежья, у меня найдутся деньги).

Остаюсь с привязанностью и почтением.

Копия расписки.

Объявляю настоящей распиской, что я получил от о. Судорского, Белицкого декана, 724 рубля, как второй взнос в счет арендной платы за Рудзенец, из каковой суммы я уплатил одновременно за лен тем же ломовым 60 рублей. 31 декабря 1800 года.

Текст воспроизведен по изданию: Дневник Сестренцевича, первого митрополита всех римско-католических церквей в России. Часть V-ая (переписка за 1800 г.) // Старина и новизна, Книга 22. 1916

© текст - Гордлевский М., Криксин В. 1916
© сетевая версия - Тhietmar. 2015
© OCR - Станкевич К. 2015
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Старина и новизна. 1916