ИСТОРИЧЕСКИЕ ДОКУМЕНТЫ О КОНЧИНЕ ГРАФА П. А. РУМЯНЦОВА-ЗАДУНАЙСКОГО 1

I

Письмо князя А. А. Прозоровского к ген. аншефу Дерфельдену.

Милост. государь мой Вильгельм Христофорович.

С искренним соболезнованием в огорчением с нарочным курьером сообщить вашему высокопревосходительству должен. Сей день в 3? часа по утру получил я из Ташань нарочного курьера от господина генерал-поручика и кавалера Апраксина, которой случился там быть, что 4-го сего Декабря, в 10-м часу по полуночи, сделался удар параличем нашему главнокомандующему его сиятельству, графу Петру Александровичу Румянцеву Задунайскому, а подробное сего печального приключения увидеть изволите из приложенных здесь бумаг. Хотя между прочим г-н генерал порутчик и кавалер Апраксин в донесении его с нарочным курьером к его сиятельству графу Николаю Ивановичу Салтыкову и означил, что он мне и вам о сем сообщил, но видно за спешностию отправленья поручает мне о сем вашему высокопревосходительству сообщить, что я теперь исполняю, а вперед что получу о состоянии его сиятельства не оставлю вас известить. Впрочем же с истинным почитанием и равною преданностию пребуду.

Милостивый государь мой, Вашего высокопревосходительства,

покорный cлуга
Князь А. Прозоровский.

Декабря 8-го дня, 1796 года
Меджибож. [199]

II

Письмо ген. поручика Апраксина князю Прозоровскому.

Ваше сиятельство думаю заключаете, что я еще в отсутствии, но я уже давно к фельдмаршалу явился, и с 27-го прошедшего месяца откланиваясь неоднократно, оставался здесь на несколько еще дней по приказанию фельдмаршала, почему щитал всякой день ехать, но теперь без особого на то приказания вашего, милостивый государь, отсюда кажется мне отлучиться не можно. В 4-й день Декабря, в половине десятого часу по полуночи, имел я нещастие увидеть с предстоящими тут и другими, фельдмаршала постиженного опаснейшим припадком, и с тех пор по сей час он без языка, никакой перемены к лучшему не делается, а час от часу токмо пульс будто ослабевает. Я не потерял ни минуты к созванию врачей, а скоро после первых мною взятых мер, прибыл из Киева генерал-поручик Энгельгард, и так к чему чрез сутки или более после первого приключения мы с предложения на то докторов и здешних ведущих дела решились, усмотреть изволите из копии приложенной наших в Петербург донесений чрез возвращенного курьера, на коего граф уже к графу Николаю Ивановичу отвечать не успел, но все ли он успел исполнить по письмам к нему, или токмо часть, или были ли и Высочайшие повелении, мне то неизвестно; все осталось в его кабинете, где ни я и никто из здешних ничего тронуть не может. Я влагаю таковое же описание болезни, как и в Петербург послано. Энгельгард сегодня едет для того токмо, что с полком к столице имеет повеление тотчас выступить; он назван шефом Ее Императорского Величества полка, но до отъезда его мы написали общее письмо к полковнику Бесину, с коего также копию влагаю; мы сочли cиe нужным, поелику и вашему сиятельству известно, что кроме Карлы, которой не может никак за всех усмотреть, граф окружен людьми ежедневно сменными и усердием коих не замечался он довольным. За тем, милостивый государь, как и всегда, а тем более в сем огорчительном приключении, по [200] милостивому вашему ко мне благорасположению, дайте мне ваше наставление, сколь долго мне здесь быть, кого здесь по себе оставить, поелику полковник Бесин и маиор Алексеев отчаянно плачут и ничего делать почти не в состоянии, а на случай лучшего, а Боже храни, худшего, какие меры мне брать. Я послал за коммендантом Переяславским, за губернатором Киевским, а прежде всех за князем Дашковым, но еще их нет.

P. S. Прошу ваше сиятельство о тяжкой болезни графской дать знать Вильгельму Христофоровичу Дерфельдену.

III

Письмо генерал поручиков Энгельгардта и Апраксина полковнику Бесину, от 5-го Декабря 1796.

С заверения медицинских чннов и по всем обстоятельствам, коим вы сами свидетель, общий нам благодетель, граф Петр Александрович находится более 32 часов в крайней опасности. По приверженности вашей к нему и по известности того, что до него касалось, мы уверены, что вы возмете все меры к сохранению, где теперь оно есть, и в таком же порядке всех могущих быть у него важных бумаг и вещей до его облегчения, и чего Боже сохрани, до каких либо дурных, могущих быть следствий, а в сем случае, как вами, так и другими свидетелями быть сделано должно особое распоряжение, того для безвыходно из самых ближайших к фельдмаршалу его штаб и обер офицеров извольте учредить в кабинете его и спальне безвыходно дежурство, если не можете сами взять на себя труд быть там неотлучны.

IV

Письмо графу Николаю Ивановичу Салтыкову, генерал поручика Эhгельгapдtа, от 5-го Декабря 1796 года.

Следовал я явиться к его сиятельству графу Петру Александровичу для получения повеления о выступлении полку лейб-кирасирскому, и прибыв в Ташань, 4 [201] числа в 11-ть часов, нашел генерал фельдмаршала в припадке болезненном, где застал господина генерал поручика Степана Степановича Апраксина, которой взяв меры, какие только возможно было, в отыскании из Киeва генерального штаб-доктора Миндерера, как и доносит, и взявши от находящихся тут медицинских чинов их мнение о болезни фельдмаршала, приложил здесь.

Правящие канцеляриею генерал фельдмаршала премиер маиор Алексеев и штаба его сиятельства флигель-адьютант Ясновский объявили, что с присланными курьерами двумя писмы вашего сиятельства, от 23 и 26 Ноября, выполнены.

V

Письмо графу Николаю Ивановичу Салтыкову, генерал порутчика Апраксина, от 5-го Декабря 1796 года.

С 27-го числа протекшего месяца угодно было его сиятельству графу Петру Александровичу, когда я ему откланивался, возвращаясь к своему посту, повелеть мне оставаться при себе еще несколько дней; наконец 4-го Декабря, в половине десятого часа по полуночи, время, в кое почти обыкновенно призывать он меня изволил, имел я нещастие увидеть сего великого мужа в страданиях, опасных для его жизни; в доме находился штаб лекарь Гениш, которой тотчас стал преподавать всевозможные способы, коим страждущий однакоже противился, не взирая на убедительнейшие просьбы наши и полковника Бесина, при графе чрез целые дватцать шесть лет находящегося; в ту же минуту послал курьера в Киев за врачами; за сим моим отправлением нечаянно и генерал поручик Энгельгардт сюда пpиeхал, с коим мы, видя, что опасность умножается, и влекомы к тому письменным отзывом уже прибывшего из Киева генерального штаб доктора Миндерера, и упомянутого штаб лекаря, здесь оный вложив, решились к вашему сиятельству нарочного отправить, а [202] каковые воспоследуют перемены, по случаю отъезда Василья Васильевича в назначенный ему поход, я остаюсь здесь один, хотя послал также к губернатору Киевскому и к князю Дашкову известить о тяжкой болезни фельдмаршала, но их еще нет; я не упущу вам, милостивый государь, доставлять частые сведении. Как ведущие дела флигель-адъютант Ясновский секретными, а премиep маиор Алексеев публичными, уведомляют меня, что уже есть пакеты от командующих дивизиями, к распечатанию коих никто из нас приступить не может. Я о сем нещастном приключении, как его сиятельству, князю Александру Александровичу Прозоровскому, так чрез него и генералу Дерфельдену знать дал. [203]

VI

Письмо Апраксина к Дерфельдену.

Милостивый Государь
Вильгельм Христофорович.

При донесении моем от 5-го сего месяца его сиятельству князю Александру Александровичу о болезни, постигшей его сиятельство, фельдмаршала графа Петра Александровича, я просил его уведомить о сем и ваше высокопревосходительство, а сегодня, в десятом часу по [204] полуночи, к сожалению всего отечества фельдмаршал в вечность преселился. С истинным высокопочитанием и таковою же преданностию есмь,

Вашего высокопревосходительства милостивого государя.

Всепокорнейший слуга.
С. Апраксин.

8 Декабря 1796 года.
Ташань.

P. S. Я к нещастию при начале болезни случился. Граф четыре дни страдал.

VII

Письмо Графа Н. П. Румянцова Дерфельдену.

Милостивый государь мой
Вилим Христофорович.

Хотя кончина покойного родителя нашего уже конечно вам известна, мы долг свой в рассуждении вас исполняем, извещая о сей толь сокрушительной для нас потере, полагая твердую надежду, что вы тужите о покойнике и о нас самих, и что нам, детям его, продолжите то дружество, которое ему показывать изволили.

Родитель наш сражен апоплектическим ударом 4-го Декабря, приобщася святых таин, скончался 8-го, и Богу споспешествующу угодно было допустить нас тело его перенести в Киев, где вечному покою предано оно сегодняшнего дни и положено в самой соборной церкви Киевопечерской лавры.

С истинным высокопочитанием я имею честь быть, вашего высокопревосходительства,

Покорный слуга.
Граф Николай Румянцов.

8-го Генваря 1797 года.
Киев.

Как я в след за сим отъезжаю, то и прошу письмо cиe оставить без ответа.


Комментарии

1. Почитаем любопытными подробности, какие заключаются в предлагаемой здесь переписке, за которую усердно благодарим почтенную особу, доставившую нам ее для P. В. — Задунайский замечательное историческое лицо века Екатерины. Р. Р. В.

Текст воспроизведен по изданию: Письма из Грузии // Русский вестник, № 5-6. 1842

© текст - Неизвестная. 1842
© сетевая версия - Thietmar. 2015
© OCR - Strori. 2015
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Русский вестник. 1842