-

Самосожигатели и самоутопленники в Сибири

1782–1783.

В архивах волостных правлений Тобольской губернии множество для описания быта русского народа материалов, но все остается, как говорится, втуне, вероятно, потому, что мало любопытных. Однако, из-за этого страдает интерес истории русского раскола. Его проявления в Сибири малоизвестны. В нашей литературе, сколько помним, сибирские раскольники затрогиваемы были редко; а, между тем, они существуют и доныне. Сектантов в Сибири много; мы знаем целые селения, в которых живут раскольники, ползающие по холсту «ко Христу», беспоповцы и т. п. Старые же архивные дела говорят нам о существовании в былое время, в Тобольской губернии, сект, положения которых были явно противны общественному благосостоянию. Так, в тысяча семьсот восьмидесятых годах (1780-х гг.) на юге губернии появились самосожигатели, секта, имеющая ныне только исследователей по историческим документам, но не наблюдателей. Она явилась вместе с крестообразной ересью. Аввакум, заключенный в Пустоозерский острог, говорил о самосожигании: «да не погибнут зле духом своим, собирающеся во дворы с женами и детками и сожигахуся огнем своею волею» ¹. Один исследователь упоминаемой ереси не возводит самосожигательство в догмат, говоря, что староверы сожигались только тогда, когда приходили их брать силою ², но это неосновательно и опровергается нижеприведенными мною документами. Самосожигательство есть догмат, а не крайний исход борьбы за действительно усвоенные [337] догматы, как говорить г. Есипов (См. «Отеч. Зап.», т. CXLVI). Исследователь положился на несколько фактов и вывел такое заключение. Это было учение, и лжечернецы Иосиф Армянин и Авраам Жидовин называли самосожигательство новым крещением в огне ³. Случаи религиозного самоубийства были в губерниях Архангельской и Олонецкой, в Сибири же в особенности, и только лень и невежество современных сибиряков оставляют гнить важные бумаги по столь интересному предмету. Считаю нелишним заметить, что старые архивы в сибирских присутственных местах (низших) — в самом заброшенном состоянии, положительно без всякого призрения, на том основании, что сохраняющиеся дела очень старые, справок из них начальство не потребует и отвечать за них никто не станет. Не мешало бы обратить внимание на сибирские архивы.

Тобольский митрополит Игнатий писал о двух случах самосожигательства, где раскольники сожигались в то время, когда благочестивые воины приходили брать их. Другие документы указывают на Европейскую Россию. Разбирая архив волостного правления в селе Моршихинском, Курганского округа, Тобольской губернии, я нашел несколько бумаг, относящихся к делу XVIII-го столетия о лжеучителе Мензелине, о котором память в местных жителях осталась и до сих пор. Мензелин учил приносить себя в жертву «Тебя ради, Господи». Соглашавшихся он топил в озере или запирал в избу и сжигал. Я здесь помещаю все найденные бумаги означенного дела (важнейшие в копиях). Кроме этих бумаг, в архиве, по тщательному осмотру, более ничего, касающегося до учения Мензелина, не оказалось. А. П.

I. Указ из ялуторовской канцелярии моршихинской мирской избе. 26-го мая 1782. № 1342.

«Ялуторовская канцелярия, имея рассуждение по производившемуся здесь о пойманном лжеучителе, крестьянине Мензелине, и его сообщниках делу, приказали: во все конторы послать указы и велеть по всем деревням немедленно разведать, нет-ли где, подобно найденным ныне, ослепленных суеверием и прельщенных лжеучителем Мензелиным и его сообщниками, отлучившихся от домов своих мужеска и женска пола людей, скрывшихся в лес, и буде есть, то оных всеми силами стараться съискивать и возвращать в дома их и внушать им, что сие переданное им учение отнюдь не спасение душ их, но сущая погибель, ибо самые те учители, каков есть Мензелин и его сообщники, приводят простых людей в такое суеверное ослепление не для чего более, как чрез то они, от погубившихся гладом, оставшим имением их корыстуются. Разум имеющему человеку ясно понять можно, а предаваться такому ослеплению, голодом себя уморять, или убивать, или другими образами жизнь от себя отнимать — дело совсем не христианское, но самое злодеянное, за что в будущей жизни [338] тягчайшему еще таковые самоубийцы преданы будут осуждению. Если где-либо по таковым плутовским, от Мензелина и других, учениям найдутся скрывшиеся в леса, люди, такие, из которых уже некоторые от глада и померли, то оставшиеся в живых не опасались бы ничего, возвращались в свои дома и жили бы в оных покойно, без всякого страха, ибо за то не только они наказаны или куда взяты быть могут, но и совсем прощены будут, если сей их проступок учинен от сущей их простоты, по единому злодеянному, плутом и обманщиком, прельщению и ослеплению ложным учением. В таковом случае стараться везде лжеучителей ловить и высылать в канцелярию».

II и III. Предписание моршихинской мирской избе секунд-маиора ялуторовского управления от 16-го июня 1782 г., №153, и указ из канцелярии от 19-го июня 1782 г., № 1681 — о том же.

IV. Указ из ялуторовской канцелярии моршихинской конторе. 23-го августа 1782 г. № 1578 (нумера указов почему-то непоследовательны).

«Поданным в здешнюю канцелярию, Пещанского зимовья крестьянин Данило Гладков, доношением, доносит, что сего 782 года, в мае месяце, по прельщению лжеучителя Суерского острога, крестьянина Михаила Мензелина, потонуло в озере Сазыкуле, Песчаного зимовья, мужеского пола со вновь рожденными десять душ, в том числе и у него, Гладкова, утонуло малолетних два сына, которые в ревизию и в списках были уже показаны, и чтобы тех утопших из сказок выключить прошено было тогда-же у старосты и писчика, но и поныне они из сказок не выключены, и выключать оных, без повеления главной команды, не осмелились. И просил означенный Гладков, чтобы повелено было утопших, как у него двух сынов, равно и других, которым приложен регистр, выключить, дабы они, в случае платежа подушных денег, не понесли, крайнего раззорения. А по справке, по силе указа тобольской губернской канцелярии, июня 25-го числа 1782 года, вновь родившихся, после подания сказок, умерших выключать не велено, и, не останавливая затем отсылку сказок и генеральных перечневых ведомостей, велено учинять о таковых умерших и вновь родившихся именную особую ведомость. И того ради, по указу ее императорского величества, в ялуторовской канцелярии определено: в моршихинскую контору послать сей, ее императорского величества, указ и велеть, по доношению крестьянина Гладкова, [339] утопших у него детей, так и других, из сказок отнюдь не исключать, а о том, что они потонули, под именами их сделать отметки, а после учинить особую ведомость и при сем указе приложить регистр, который у сего и приложен».

V. Регистр Песчаного зимовья, по прельщению лжеучителя Мензелина, потонувшим в озере Сазыкуле мужеска пола людям.

У крестьянина Данила Гладкова дети, рожденные после ревизии:

Иван, 4-х лет.

Григорий, 6-ти месяцев.

Потап Сутягин, 34-х лет.

У него сын, рожденный после ревизии, Ермолай, 1-го года.

У Федора Иевлева, рожденные после ревизии дети:

Алексей, 9-ти лет.

Трофим, 7-ми лет.

Козьма, 2-х лет.

У Петра Иевлева дети, рожденные после ревизии:

Василий, 12-ти лет.

Никита, 8-ми лет.

Иван, 3-х лет.

Итого десять душ.

VI. Указ из ишимской нижней расправы в моршихинскую контору. 14-го декабря 1782 г., № 116.

«По присланному при указе тобольского наместнического правления в ишимскую нижную расправу о лжеучителе раскольнической ереси и смертоубийце, ялуторовского дистрикта, Суерского острога, крестьянине Михайле Мензелине и его сообщниках, следственному не решенному делу, потребны еще к допросам прежде укрывавшиеся в бегах, ведомства сей моршихинской и кизацкой контор, крестьяне, о которых, в силу высочайшего учреждения, хотя и надлежало исследовать там на месте, но как сие дело принадлежит важности, здесь же чрез носящийся слух известно, что те люди находятся ныне при домах своих, того ради определено: послать в кизацкую и моршихинскую конторы, с приложением именных регистров, указы, и велеть написанных по тем регистрам крестьян как можно стараться выслать для произведения им допроса, с нарочно посланным заседателем, в самоскорейшем времени».

Следует список шести мужчинам и одной женщине, из пяти деревень. [340]

VII и VIII. Указы той же расправы 8-го и 30-го января 1783 года, №№ 3 и 67, — о высылке крестьян по этому делу.

IX. Отпуск рапорта моршихинского крестьянского старосты в ишимский нижний земский суд, 21-го июня 1783 г.

«Сего числа, Дубровского зимовья десятник Елисей Пономарев, чрез ямщика Попова, дал мне знать, что в деревне Набоковой крестьяне Володимер, Яков и Иван Шалобановы со всеми их семействами у Ивана Набокова в доме заперлись накрепко, якобы для згорения. По каковому сведению я с крестьянами и приезжал. Они действительно заперлись, и я с крестьянами их увещевал, но они на разговор ни под каким видом не соглашаются и приговаривают, если-де я и крестьяне дом у них разбивать будем, то они будут гореть, якобы от нас будто гонимы. О сем в земский суд сие известие я на рассмотрение, чрез нарочного, и репортую».

X. Указ из ишимского земского суда моршихинской конторе, от 26-го июля 1783 г., за № 814, с опрошенными по делу Мензелина крестьянами, с наставлением иметь за ними наблюдение — не будет-ли происходить между ними какого либо, с погублением себя, собрания, от оного стараться отвращать. Также их никуда в даль от себя не отпускать, и велеть старостам и десятским неослабно наблюдать.

Г. Ишим.

Сообщ. в янв. 1871 г., А. А. Павлов.

Комментарии

1. Описание некоторых раскольнич. сочинений.

2. «Отеч. Зап.», т. CXLVII, отд. I. Статья Г. В. Есипова. А. П.

3. «Православный Собеседник», 1855.

Текст воспроизведен по изданию: Самосожигатели и самоутопленники в Сибири. 1782–1783 // Русская старина, № 10. 1879