К БИОГРАФИИ ГРАФА ЛАНЖЕРОНА.

В Октябрьском выпуске «Русского Архива» сего года приведены весьма интересные выдержки из Записок графа Александра Федоровича Ланжерона, сподвижника Екатерины, Павла и Александра I. Но в предпосланных биографических сведениях о нем встречаются некоторые неточности, особенно касающияся службы его в Оренбургском крае. Так, например, на стр. 147, между прочим, сказано: «Бывший гвардеец Людовика XVI-го определился к нам в Сибирский гренадерский полк. В 1797 году он произведен в генерал-лейтенанты и назначен начальником Оренбургской, а через два года Брест-Литовской инспекции».

Это не верно.

В высочайшем рескрипте на имя Оренбургского военнаго губернатора генерала-от-инфантерии барона Игельстрома, от 20 Мая 1797 года, из Янишек, о назначении графа Ланжерона сказано так:

«Уфимского мушкатернаго полку шеф, генерал-маиор Богданов, за неприбытие до сих пор к полку, из службы исключается, а на место его определяется в оный полк (Полк этот стоял в г. Уфе.) шефом граф Ланжерон».

Но в полк этот гр. Ланжерон был назначен не в чине генерал-лейтенанта, а лишь в чине генерал-маиора, что подтверждается следующим рескриптом императора Павла, от 3 Ноября 1797 года, из Гатчины:

«Господин генерал-от-инфантерии и Оренбургский военный губернатор, барон Игельстром. Полученное мною из Гумани от бывшаго Польского поручика Боржека прошение с жалобою на генерал-маиора и Уфимского мушкатернаго полку шефа Ланжерона, за похищение жены его, при сем в оригинале с переводом препровождаю на ваше рассмотрение. Пребываю вам благосклонный Павел». [402]

Конечно здесь не место рассказывать курьезную историю похищения этого, разрешенную потом одним мановением державной и энергичной руки императора Павла, который выразился в рескрипте барону Игельстрому, от 1 Февраля 1798 г., немногими, но знаменательными и вескими словами: «Вследствие донесения вашего (т. е. Игельстрома) о разбирательстве просьбы поручика Боржека на генерал-мaиopa Ланжерона, оное дело оставить так». Но этот последний рескрипт показывает, что прежде поступления графа Ланжерона на службу в Оренбургский край, он, очевидно, служил еще в Польше или, наконец, в Малороссии. Это всего более подтверждается двумя каким-то образом уцелевшими в местных архивах документами, не лишенными интереса не только с бытовой стороны, но и как характеристика той канцелярской путаницы, которая была в делах былаго времени. Помимо того, документы эти дают некоторые дополнения к биографии графа Ланжерона, поэтому считаем нелишним привести их здесь вполне.

Первый документ – письмо от генерала прокурора Обольянинова к генералу Игельштрому, а другой – записка Провиантской Экспедиции. Вот они:

«Милостивый государь Осип Андреевич!

Вследствие почтеннейшаго отношения вашего высокопревосходительства от 24 минувшаго Апреля касательно почитаемой генерал-маиором графом Ланжероном по командованию Малороссийским гренадерским полком на Провиантском Департаменте претензии, имею честь препроводить при сем учиненную из дел, в Провиантской Экспедиции имеющихся, о той претензии записку. Из оной ваше высокопревосходительство усмотреть изволите, что заплата следующих означенному полку за 795 год по рассчетам Меджибужской главной провиантской коммиссии достальных денег 2789 рублей 88 копеек, по неимению в Провиантском Департаменте на удовлетворение таковых долгов суммы, в рассуждении, что оная в то время поступила прямо в диспозицию начальствующих войсками, предоставлена на рассмотрение Государственной Военной Коллегии, от которой и зависит решительное о том постановление. По рассчетам же Киевской комиссии за 796 год, хотя сверх того особо причитается к выдаче 4750 рублей 30 1/2 копеек; но поелику и сии деньги должны быть заплачены не прежде как по получении на учиненное от Провиантской Экспедиции в Военную Коллегию представление, повелено ли будет удовлетворять те претензии, которые полки имеют в издержках сверх установленных цен от главнокомандующаго тогда войсками покойнаго генерал-фельдмаршала графа Румянцова-Задунайского, почему до получения таковаго разрешения сколь ни усердно бы желал я по уважению изъясненных вашим высокопревосходитедьством обстоятельств графа Ланжерона и приемлемаго вами в том участия оказать ему Ланжерону какое либо с моей стороны пособие; однакож не имею ни малейшей к тому возможности. Когда же разрешение от Коллегии получено будет, в то время с особливым [403] удовольствием готов употребить мое старание о скорейшем учинении зависящаго со стороны Провиантского Департамента исполнения. Но при том долгом поставляю донести вашему высокопревосходительству, что так как господин генерал-маиор Ланжерон не представил в принадлежности ему оной претензии надлежащаго от Малороссийского гренадерского полку свидетельства: то без сего, ежели и разрешение от Военной Коллегии последует о заплате, по узаконенному порядку деньги ему выданы быть не могут, а отосланы будут в полк Малороссийской гренадерской, так как по делам провиантским оная претензия почитается следующею собственно тому полку, а не графу Ланжерону.

В прочем имею честь быть с отличным высокопочитанием и совершенною преданностью вашего высокопревосходительства милостиваго государя всепокорнейший слуга Петр Обольянинов.

Его высокопревосходительству барону Игельстрому.

Второй документ, приложенный к этому письму, озаглавлен так:

«Записка учиненная Государственной Военной Коллегии в Провиантской экспедиции, о претензии почитаемой на Провиантском Департаменте Малороссийским гренадерским полком, коей требует в отпуск себе командовавший оным нынешний Уфимского мушкетерского полку шеф генерал-маиор и кавалер граф Ланжерон, однакож на принадлежность ея ему свидетельства не представил, Маия 13 дня 1798 года».

По рассчету бывшей в Меджибоже главной провиантской коммиссии значит, за покупной в 795 году провианта и фуража причитается к отпуску по справочным учтенным коммиссиею ценам 2789 p. 88 к.; да непринятых на счет казны по превосходству оных цен 320 руб. 4 3/4 коп. И о выплате подлежащих к отпуску 2789 р. 88 к. представлено Государственной Военной Коллегии, поелику удовлетворение за тот год суммою зависит из денег, состоящих в распоряжениях главнокомандующих войсками, коим на превышение сверх-штатных цен сумма была отпускаема как и на сей полк покойному генерал фельдмаршалу графу Румянцову, но какое во удовлетворение решение в коллегии последовало, в экспедиции сведения нет.

А за 796 год по присланному от Киевского депо провиантской коммиссии рассчету показано, что полку оному следуемые по установленным ценам деньги сполна уже выплачены; а сверх оных по справочным ценам хотя и причитается в отпуск – 4750 р. 30 1/2, но не имеет [404] экспедиция на представление, сделанное в Военную Коллегию повелено ль будет учинить удовлетворение по справочным ценам противу установленных вообще всем войскам под начальством фельдмаршала графа Румянцова состоящим, так как он по окончании фуражнаго продовольствия установление сделал.

Резолюция. Хотя же по полковым ведомостям выходит за 796-й год претензия 9372 р. 88 3/4 к., но противу цен справочных начтено передачи 4607 р. 69 3/4 к., да поступившие в Генваре месяце от кадета Лукина 14 р. 89 к., обращены им за 795 год, кои в тот рассчет не полагались, и потому за исключением оных денег будет сумма сходственно как выше показывается к допуску только 4750 р. 30 1/2 к. А с чего граф Ланжерон насчитывает претензии 14000 р., что видно из отношения господина генерала-от-инфантерии и кавалера барона Игельстрома, в экспедиции провиантской не известно. Провиантмейстер Гармонов.

Чем кончился «рассчет» этого начета, из дел Оренбургских архивов не видно. Но надо думать, что он нисколько не помешал служебной карьере графа Ланжерона, если он и впоследствии занимал видные должности. Из вышеприведеннаго только следует, что граф Александр Федорович «определился к нам» не в Сибирский гренадерский, а в Малороссийский полк, где, очевидно, пробыл лишь 1795 и 1796 годы, будучи (как мы указали выше) в Мае следующаго года назначен шефом Уфимского полка, а не начальником Оренбургской инспекции, коим в это время, как главный начальник края, был барон Игельстром (с Декабря 1796 до половины 1798 г.), шефами же полков именовались просто командиры их, которые назначались и выше генерал-маиорского чина, как например барон Игельстром, шеф Рыльского (пехотнаго) мушкатерского полка (Это первый полк (по счету) в составе Оренбургской дивизии, который имел «штаб-квартиру» в г. Оренбурге)), но с тем вместе он был и командующим «Оренбургскою девизиею».

Граф Ланжерон, как видно по рескриптам, и в 1798 году не был произведен в генерал-лейтенанты. Должно быть, производство это состоялось в следующем году, при назначении его в Брест-Литовск.

П. Юдин.