-

«Адмирал Ушаков».

Под редакцией кандидата военно-морских наук капитана I ранга Р. Н. Мордвинова. Главное архивное управление. Центральный государственный архив Военно-Морского Флота. Институт истории Академии наук СССР. Материалы для истории русского флота. Русские флотоводцы. Военмориздат. М. 1951 -1952. Т. I. 771 стр. Т. II. 605 стр.

Ф. Ф. Ушаков вошёл в историю как творец новой тактики, как прекрасный воспитатель экипажей кораблей, а затем и целых эскадр, как непобедимый адмирал, показавший первоклассные образцы смелого и оригинального решения различных задач, которые ставились флоту. С его именем связаны многие лучшие страницы летописи русской морской славы; Фидониси, Керчь, Тендра (Гаджи-бей), Калиакрия — места главных морских побед над турками. Штурм русскими вооружёнными силами сильнейшей для своего времени крепости Корфу явился непревзойдённой комбинированной операцией войн мануфактурного периода.

Богатейшее наследие Ушакова рисует его как новатора тактики решительного боя парусных эскадр, применявшего новые формы боевых порядков, смелый манёвр, использовавшего тактический резерв из быстроходных фрегатов и отказавшегося от фетишизирования наветренной позиции как безусловного требования для начала наступления флота. В этом отношении [155] Ф. Ф. Ушаков намного опередил английских специалистов военно-морского дела, их догматическую и консервативную тактику. Он показал образцы новых приёмов боя на море, обеспечив за русским флотом приоритет в ряде важнейших областей военно-морского искусства.

К сожалению, вклад Ф. Ф. Ушакова в военно-морское искусство недостаточно исследован советскими военными историками. Необходимо проследить преемственность в развитии русского военно-морского искусства и выяснить, что Ф. Ф. Ушаков взял и развил из наследства Петра I и Спиридова, что, в свою очередь, он создал сам и передал своим преемникам Сенявину и Лазареву. Наконец, необходимо показать, что из творческого наследства Ушакова было заимствовано иностранцами и позднее, при Александре и Николае I, вновь появилось в России в качестве английских «новинок».

Последователь и друг великого Суворова, Ушаков имел перед Отечеством заслуги не только в качестве флотоводца, но и в не менее ответственной роли дипломата. Главнокомандующий соединённым русско-турецким флотом на Средиземном море, предоставленный в значительной мере самому себе, он не поддался ни обману коварных английских и австрийских «друзей», ни изощрённой хитрости Блистательной Порты, ни провокациям нахального Али-паши Янинского и многих других «союзников», в числе которых известный адмирал Нельсон занимал не последнее место. Павел I и его советники тоже пытались использовать Ушакова для грязных политических махинаций, но также безуспешно. Во всех случаях честь русского флага и подлинные интересы России ставились Ушаковым на первый план, причём вероломству, жестокости и цинизму противников он противопоставлял верность договорным обязательствам, гуманность, прямоту и честность русского флагмана и его людей.

Не только классические образцы морских операций и стратегического взаимодействия с армией Суворова, но и дипломатическое искусство при разрешении ряда международных вопросов в условиях сложнейшей обстановки, так же, как и освободительная миссия русских в отношении греческого населения Ионических островов, для которых наполеоновская деспотия должна была смениться турецкой, заслуживают тщательного изучения.

К сожалению, именно с этой стороны деятельность Ф. Ф. Ушакова до самого последнего времени очень мало изучена специалистами. Можно назвать лишь интересную работу академика Е. В. Тарле «Адмирал Ушаков на Средиземном море» (Е. В. Тарле. Адмирал Ушаков на Средиземном море (1798-1800 гг.). М. 1948) и небольшое число журнальных статей.

Известно, что серьёзное изучение специальных проблем истории военно-морского искусства возможно только на базе предварительной археографической и библиографической работы. Нельзя выяснить роль и значение Ушакова без предшествующего изыскания, критического изучения, отбора, систематизации и комментирования соответствующих наиболее ценных источников и документов. Вот почему надо всемерно приветствовать выход в свет первого и второго томов сборников документов об Ушакове. Это — большое начинание, которое принесет пользу и историкам, и военным писателям, и всем интересующимся историей второй половины XVIII века.

Составителями проделана немалая работа. Первый сборник, включающий 677 документов, охватывает период с 23 декабря 1768 г. по 15 ноября 1797 г., иначе говоря, с момента посылки мичмана Ушакова па Азовскую флотилию до конца шестой кампании после разгрома им турецкого флота в бою у Калиакрии, то есть время, когда вице-адмирал Ушаков командовал «практической эскадрой», прочно охраняя морские границы России на Чёрном море.

К сожалению, деятельность молодого Ушакова освещена крайне слабо, и только с конца 1783 г. документы помогают составить общее представление о службе его в Херсоне. В последующем количество материалов возрастает из года в год. Так, например, на 1790 г. приходится 349 отдельных писем, докладов, сводок и «ордеров», то есть документация становится почти ежедневной. Нужно только отметить, что значительное число материалов первого тома перепечатано из старых публикаций.

В принципе это не вызывает возражений, поскольку не всегда можно найти соответствующие старые издания «Материалов» или «Сборников». Но так как архивные фонды ещё менее доступны и требуют для успешного разыскания не только относительно большего времени, но и специальных навыков, то естественно, что главные усилия составителям сборника следовало направить на археографическую работу. Именно так составлен второй том сборника, в который вошли преимущественно материалы, извлечённые из различных архивов. Потребовавшаяся на розыски и обработку материалов затрата времени и труда вполне себя оправдала, так как среди найденных документов сеть значительное число весьма интересных и публикуемых впервые.

Второй том сборника содержит 410 документов, охватывающих период с 4 февраля 1798 по июнь 1799 г., то есть время подготовки и проведения так называемой Ионической кампании Ушакова, закончившейся взятием приморской крепости Корфу. Искусственный разрыв этих документов с документами, освещающими последующие действия в кампанию того же 1799 г., надо полагать, сделан по чисто техническим причинам, так как том состоит из 605 страниц и дальнейшее наращивание материалов сделало бы его слишком громоздким. Об этом приходится упомянуть потому, что окончательную оценку материалов, касающихся Средиземноморской кампании, можно будет сделать только после выхода в свет третьего тома.

Рассмотрение уже выпущенных томов мы вынуждены начать с большого упрёка издательству. [156] Первые два сборника документов были закончены составителями в 1943 году. Сменялись издатели, сменялись редакторы, в сборники вносились незначительные и непринципиальные поправки, изменялись заголовки, и, наконец, книги были выпущены в свет... первый том — в 1951, второй — в 1952 году. Нельзя не признать, что 6 и 7 лет — слишком большие сроки даже для подобных изданий.

К числу методических ошибок редакции должен быть отнесён слишком педантичный подход к размещению материала в строго хронологической последовательности, независимо от внутренней связи и существа публикуемых документов, что упростило работу составителям, но отнюдь не повысило качества сборника. Поскольку тот же метод примитивной компоновки был применён и для второго сборника, можно указать лишь на новые несуразности.

Документы №№ 158 и 159, датированные 1 ноября 1798 г., относятся к сдаче французского гарнизона крепости на о. Санта-Мавра. Очевидно, исходя из их содержания, документы отнесены к третьему разделу сборника, который называется «Военные действия эскадры Ф. Ф. Ушакова по освобождению островов Занте, Кефалония, Св. Мавры...». К сожалению, вопрос о том, как была взята крепость, остаётся невыясненным, так как составители ограничились публикацией ультиматума адмирала и документов, свидетельствующих о готовности французов выслать парламентёров. Последующие документы этого раздела (№№. 162, 165, 167, 168, 170-172) относятся уже к периоду после овладения островом. Только через 20 страниц вслед за «ордером» Ф. Ф. Ушакова Д. Н. Сенявину об организации охраны острова и крепости Св. Мавры, то есть на девятые сутки после захвата крепости, читатель впервые видит «Журнал плавания капитана 2 ранга Поскочина... во время действий по овладению островами Кефалония и Св. Мавры» (документ 174), из которого можно узнать об осаде крепости, ультиматуме, сдаче, трофеях, потерях и т. д. Таков результат фетишизации хронологии (журнал Поскочина датирован 14 октября — 9 ноября 1798 г.).

Ещё нелепее получилось с главным документом, относящимся к данному событию. Речь идёт о «Журнале плавания капитана 1 ранга Д. Н. Сенявина», составленном «во время освобождения острова Св. Мавры от французов». Именно Сенявину была поручена эта операция Ушаковым, и Сенявин вёл подробный (и, надо сказать, очень интересный и важный для истории) журнал боевых действий с 18 октября по 22 ноября 1798 года. Здесь даты опять подвели редактора. Ориентируясь по последней из них, редактор поместил журнал в четвёртый раздел сборника, который называется «Военные действия эскадры Ф. Ф. Ушакова по освобождению острова Корфу...», хотя данный материал ничего общего со смежными документами не имеет. Ясно, что материалы, относящиеся к овладению крепостью Св. Мавры, следовало сосредоточить вместе, в третьем разделе. Это облегчило бы работу историков, а составителям позволило бы заметить некоторые расхождения между донесениями Поскочина и Сенявина, проанализировать их и оговорить в примечаниях.

Поскольку все документы расположены в хронологическом порядке, независимо от их содержания, подобных несообразностей в сборнике накопилось немало; так, например, важнейший материал о составе гарнизона крепости Корфу, капитулировавшего перед Ушаковым (документ 312), необходимо было поместить непосредственно после «акта о капитуляции» (документ 288), в котором говорится о судьбе гарнизона, но ни слова не сказано о его составе. В сборнике же список помещён после переписки адмирала Ушакова с Павлом I по поводу предстоявшего освобождения Южной Италии на том основании, что список датирован 9 марта.

Самым удивительным является то, что при всём пристрастии составителей к точной хронологии именно в ней допущена грубая ошибка. На стр. 531 под № 392 читатель неожиданно находит материал, озаглавленный «Из исторического журнала о совещаниях Ф. Ф. Ушакова с Нельсоном», помеченный 1799 г., без указания месяца и географического пункта. Документ этот имеет особенно важное значение, так как говорит о военном совете в составе Ушакова, Карпова, Кадыр-бея, Нельсона и Актона, собравшемся с целью разработки плана взаимодействия и попытки согласования направлений для дальнейших операций дружественных эскадр; причём в документе подчеркивается глубокое расхождение во мнениях союзников и очередной манёвр Нельсона, предпринятый для того, чтобы не допустить участия русских кораблей в захвате Мальты. Поскольку весь сборник построен по строго хронологическому принципу, а данный документ не имеет никакого примечания от редакции, неискушённый читатель вправе отнести эту историческую встречу к 20 или 21 мая, так как материал помещён между докладом графа Кушелева Павлу I от 20 мая и рапортом Ушакова на имя царя от 21 мая 1799 года. Составителей не смутили ни полное отсутствие дальнейших упоминаний об этом совете, ни пометы на смежных документах Ушакова от 18 и 21 мая, на которых показано: «...корабль Св. Павел, при Корфу». Что касается редактора сборника, то он не заметил, что после «встречи» с Нельсоном Ушаков готовился к ней 22 мая (документ 394) и как честный союзник под влиянием слухов о приближении франко-испанских сил стремился к этой встрече 24 мая (документ 401).

В действительности встреча Ушакова с Нельсоном произошла 22 августа на рейде Палермо, куда пришёл из Балтики отряд вице-адмирала Карпова. Последний 20 мая стоял ещё в Портсмуте, откуда вышел в Средиземное море 1 июня. Иначе говоря, место заблудившегося документа — в третьем томе, в числе других аналогичных материалов, повествующих о встрече адмиралов, состоявшейся 22 августа 1799 года. Необходимо не только поместить документ на своё место, но и оговорить в специальном примечании допущенную ошибку.

[157] Второй том, так же как и первый, предваряется «Введением», написанным Р. Н. Мордвиновым, после чего следует лаконичная справка «От составителей». Назначение подобных введений в обоих случаях представляется необоснованным. Вряд ли нужен поверхностный очерк о жизни и деятельности адмирала с попыткой дать всестороннюю оценку Ушакову и бегло показать обстановку, в которой ему приходилось выполнять возложенные на него задачи, если весь сборник состоит из подборки документов, именно для того и предназначенной, чтобы всё это можно было сделать более подробно и научно обоснованно. Такое введение как бы заранее навязывает исследователю готовые стандартные и общеизвестные оценки и популярные характеристики, в то время как обилие и авторитетность материала сборника позволяют вскрыть новые связи, проследить ранее не замеченную обусловленность некоторых явлений и сделать соответствующие выводы и обобщения. Для того и создавались сборники, чтобы дать возможность от популярных очерков перейти к научной разработке конкретных проблем, связанных с деятельностью Ф. Ф. Ушакова, особенно в области развития русского военно-морского искусства.

Если составители всё же признали необходимым дать характеристику Ушакова, то нельзя было не упомянуть о следующих фактах, без которых невозможно дать оценку моральных, политических, флотоводческих и других качеств адмирала: во-первых, нельзя было не сказать о том, как долго и упорно мешали и вредили адмиралу свои, русские враги — члены Адмиралтейств-коллегии и дипломаты; как это усложняло условия выполнения труднейших заданий; во-вторых, нельзя было не подчеркнуть то, с какой щепетильностью Ушаков выполнял свою роль союзного главнокомандующего (подъём турецких флагов на занятых крепостях; выделение туркам трофеев, даже не заслуженных ими; заступничество за турецких матросов; подпись Кадыр-бея на всех прокламациях и воззваниях после подписи Ушакова, и т. д. и т. п.); в-третьих, нельзя было не оговорить, что при первой же оказии Ушаков послал Нельсону соображения о своих намерениях, позывные и опознавательные сигналы и др., то есть всё то, что необходимо для установления чёткого взаимодействия двух флагманов; в-четвёртых, нельзя было не показать, какое большое значение адмирал Ушаков придавал разведке и как организовал её ещё до выхода из Севастополя; наконец, нельзя было не сказать о заступничестве адмирала за проштрафившихся офицеров (Олёшове и Икскюле), о смягчении наказания матросу И. Осипову и др., свидетельствующих о гуманности Ушакова. Всё это подтверждено приводимыми во втором томе документами, но не нашло упоминания во «Введении», что и свидетельствует о поверхностности последнего.

Нам представляется, что наиболее полную научную оценку деятельности Ф. Ф. Ушакова можно будет дать после того, как выйдет из печати третий, и последний, том документов с необходимыми приложениями. Поэтому в данном издании более оправданным было бы не конспективное описание атаки Корфу, подробно изложенной в документах сборника, а обстоятельный анализ политической обстановки, в зависимости от которой протекали частные события и которой определялись поступки главных действующих лиц этой кампании, начиная с самого Ушакова. Между тем при попытке обрисовать общую политическую обстановку на Средиземноморском театре и в Юго-Восточной Европе забыты английские притязания, что совершенно искажает условия международных отношений и расстановку сил внутри антифранцузской коалиции. Нет вообще упоминания об экономической подоплёке политических устремлений сторон, почему вся оценка не может быть признана научной.

Кроме того «Введение» не свободно от ошибок. На стр. VIII «Введения» сказано, что «7 августа 1798 года Павел I дал Ушакову предписание следовать с эскадрой из Севастополя в Константинополь. После необходимых приготовлений 12 августа эскадра снялась с якоря и отбыла по назначению».

Изучение документов №№ 52, 63 и 65 показывает, что редактор ошибся. Указ Павла I был подписан 25 июля 1798 г. (стр. 53), после этого «августа 4 числа... приезжал на корабль... из Санкт-Петербурга курьер с высочайшим повелением его императорского величества от 25 минувшего июля...» (стр. 67). Таким образом, Ушаков фактически имел время на подготовку к экспедиции с 4 по 12 августа — факт знаменательный, так как за 8 суток можно подготовить к дальней экспедиции только эскадру, хорошо организованную, со слаженными и отлично обученными экипажами. Что касается указа царя от 7 августа, то он был вторичным, более подробным и настиг Ушакова уже после входа в Босфор.

Па стр. XIV Р. Н. Мордвинов после описания осадных батарей, построенных по приказанию Ушакова на острове Корфу (30 орудий — на «южной» батарее и 10 орудий — на «северной»), так определяет их назначение: «...систематические обстрелы крепости русскими батареями должны были истощить силы противника к тому времени, когда русские пойдут на штурм». 40 орудий вообще не в состоянии «истощить силы противника» в крепости, имеющей 650 орудии, 3-тысячный гарнизон и прекрасно снабжённой запасами. Наоборот, батареи Ушакова вынуждены были краппе беречь боеприпасы из-за их нехватки. Поэтому, посылая «ордер» капитану 2-го ранга Посконину для батареи, о которой говорит Р. Н. Мордвинов, Ушаков писал (документ 192): «Объясните (офицеру. — И. И.), что снарядов не будет, да и вовсе нет, потому и не стреляйте, кроме самой важной надобности...» Батареи имели задачу пресекать вылазки французов, совершавшиеся с целью грабежа корфиотских деревень; они вели редкий, беспокоящий огонь по крепости и только в день штурма интенсивно поддерживали атакующие войска. Своеобразие обстановки и трудности для эскадры Ушакова заключались в том, [158] что осаждённые питались лучше осаждавших, и если говорить об истощении, то это больше относилось к русским гренадерам и матросам, которых снабжали турецкие чиновники.

Ушаков, трезво оценивавший обстановку, никаких расчётов на истощение гарнизона крепости не делал, хотя и принимал все меры к тому, чтобы французы не получали дополнительного снабжения. В отличие от Нельсона, бравшего Мальту измором, русский адмирал взял Корфу штурмом, как только закончил подготовку к последнему.

Кстати о Мальте. Автор «Введения» пишет, что «Нельсон потратил на осаду Мальты больше года» (стр. XIX). Если уж округлять, то правильнее сказать «около 2-х лет», так как осада Ла-Валетты и блокада Мальты длились ровно 20 месяцев.

Можно указать и на более мелкие ошибки, тем не менее недопустимые в специальной работе. Так, редактор утверждает, что линейный корабль «Женеро» имел 84 пушки, а составитель «Указателя кораблей» сообщает о 74 пушках, и последний прав, так как исходит из авторитетных документов, как, например, рапорт Ушакова на имя Павла I после взятия Корфу, когда от пленных французов были получены точные сведения о кораблях (документ 29G). В первом «Введении» Селим III назван Селимом II и т. д.

Несмотря на имеющиеся недостатки, издание документальных сборников о Ф. Ф. Ушакове является большим и полезным делом, хотя по вине издательства и редактора книги выпущены со значительными дефектами.

И. С. Исаков

Текст воспроизведен по изданию: "Адмирал Ушаков" // Вопросы истории, № 6. 1953