ПОРОШИН С. А.

ЗАПИСКИ ПОРОШИНА

1764 г.

(Начало текста в настоящий момент нам недоступно - Thietmar)

разговаривали, что в немецкой земле весьма много фамилий Миллеров, Шмитов, Броунов и Фишеров. Я говорил, что и здесь очень много таких пространных фамилий есть, например: Волковы, Львовы, Голицыны, Долгорукие. Доносил я при том Его Высочеству, что в Герольдии всем фамилиям есть списки, также и о многих родословное показание от тех еще времян, как Россия раздроблена была на многие разновластные княжения. Государь приказывал, чтоб я оную книгу достал для него. По сем зашла речь о старинном состоянии здешнего войска, и я сказывал, что имею у себя часть курсу военной науки, писанного слишком сто лет назад, при Государе Царе Алексие Михайловиче; что в оной части заключается учение пехотное; что всем обращениям приложены планы. Сказывал я о некоторых там заключающихся военных правилах и командах, точно тем старинным штилем, как там написано. Его Высочество изволил тем забавляться. Доносил я еще Государю о Магнитского арифметике и о находящихся там стихах:

«О любезнейший прочитатель!
«Буди о Христе ты снискатель,
«Да наукой сей будешь добре почтен
«И ко ученым людем в совет причтен и проч.

Изволил Его Высочество очень охотно вслушиваться, и после сам поверял (повторял.) Спрашивал при том, кто был оной Магнитской, и в которое время жил. Доносил я Его Высочеству о нем и о Сухаревой башне, где он так как в первостатейном тогдашнем училище был учителем. Приказывал Государь, чтоб я оную книгу показать к нему привез. Также изволил приказать, чтоб я привез и письменную на русском языке Историю о Государе Петре Великом, которую я имею, и которую прежде еще показывал я Его Высочеству. [150]

После обеда попрыгавши изволил Государь точить. Потом сел учиться. У меня хорошо учился. К концу только несколько заупрямился, о чем я ему и выговаривал. Ввечеру приказал принесть себе из столярной пилку, и пилил ею у токарного станка. Потом в учительной на канапе, оклавшись подушками, изволил поваливаться. За ужиною разговаривали мы о комической опере «on ne s’avise jamais de tout», которой сего дня на театре была проба. Говорили мы також о Иване Ивановиче Шувалове, о коем носился слух, будто скоро сюда будет. После ужины чрез полчаса времяни, изволил Государь лечь опочивать; десятой час был в половине.

28. Воскресенье. Государь изволил встать в семь часов. Одевшись, по прочтении нескольких стихов в Священном Писании с Его Преподобием Отцом Платоном, изволил пойтить к обедни. От обедни, проводя Ее Величество во внутренние покои, изволил пойтить в себе. Представляли Его Высочеству новопожалованного генерал-маиора Александру Матвеевича Хераскова, и новоприезжего генерал же маиора господина Шиллинга. Потом много (со мною) Его Высочество изволил прыгать и забавляться.

Сели за стол. Обедали у нас Иван Лукьянович Талызин, князь хайло Никитич Волконской, Петр Иванович Панин, г. Салдерн, Михайло Михайлыч Филозофов и Иван Логинович Кутузов. Казалось, что Его Превосходительство Никита Иванович очень был не весел. Братец его Петр Иванович рассуждал, как часто человеческие намерения совсем в другую сторону обращаются, нежели сперьва положены были. Сказывал при том о расположении житья своего, которое ныне совсем принужден переменить, по притчине смерти Анны Алексеевны, и князь [151] Бориса Александрыча Куракина, его племянника. Его Превосходительство Петр Иванович сбирался в Москву ехать для учреждения там домашних обстоятельств, по смерти племянника. Шутил притом Петр Иванович, что он после себя любовных своих здесь дел конечно мне не поручит. Разговаривали о Детушевой комедии «le glorieux» и Его Высочество изволил к тому примешивать свои рассуждения. В окончании стола пришли с той половины Его Сиятельство вице-канцлер, граф Захар Григорьич и князь Василий Михайлыч Долгорукой; выпили по рюмке венгерского.

После стола изволил попрыгивать Его Высочество. Граф Захар Григорьич примечанье сделал, что Государь гораздо ныне стал крепче и плотнее; говорил Его Сиятельство о том и Великому Князю и повертывал его. Сжимал Его Высочество у Михайлы Михайловича Филозофова и потом у меня руки, и по летам его довольно крепко. Как разошлись гости, изволил Государь толковать рисовальному своему учителю Андрею Ангилеичу Грекову, какая сего дня опера будет. В пятом часу пошли мы в оперной придворной дом. Представляли комедию «le glorienx;» вместо маленькой пиэсы была комическая опера «l’on ne s’avise jamais de tont;» балет г. Гранже «Аполлон и Дафна». Кончилось все зрелище в девятом часу. Бомон роль «glorieux» очень хорошо играл. Пришедши, сели мы ужинать. За ужиной разговаривали об оной комедии, также и вообще о зрелищах, о комедиях при Государе Петре Великом: о гокус-покусах, (о канатных танцовщиках,) о усилках и проч. После ужины в десятом часу в половине лег Государь опочивать.

29. Государь изволил проснуться в седьмом часу в начале. Жаловался, что голова болит и тошно; вырвало его. [152] Послали за Эскулапиями, кои тотчас в Его Высочество порошок всыпали. Оставили его на целой день в постеле. Кушал Государь гораздо слегка в третьем часу уже. Был однакож довольно весел. Во все почти время, сидя подле постели, рисовал ему кое что по приказаниям его Андрей Ангилеич Греков, и для забавы рассказывал Его Высочеству разные побасенки, про Илью Муромца и тому подобные. Я сидя подле постели на канале во весь почти день читал про себя Волтерову историю. Под вечер уже сели мы играть в пикет «aller et venir,» Тимофей Иваныч Остервальд, г. Сакен и я. По две гривны ставили в пулю, по гривне за гонёры. Его Превосходительство Никита Иванович с нами за большим столом не кушал. Был у братца своего, которой в Москву сбирался. Государь, поужинавши також в постеле слегка, заопочивал в десятом часу. В день раза три приходил Его Превосходительство Никита Иванович смотреть Великого Князя: болезнь была легонькая.

30. Кавалерской праздник Святого Апостола Андрея Первозванного. Ее Величество у обедни быть изволила. Потом с кавалерами оного ордена изволила кушать в галлерее. Его Высочество одет был во фрак и никуды выходить не изволил.

Кушал в опочивальне один за маленьким столиком. После вчерашнего слаб еще был несколько. В день изволил про себя забавляться и рисовать тесьмы, узоры и тому подобное. Мы по разным углам расселись. Иной читал, иные меж собой разговаривали. Ужинал Его Высочество також в опочивальне. В сие время разговаривал я у стола (его), сидя с г. Крузом и с господином Остервальдом, о российской Истории, о худом управлении нашей академии, и о нерачении, чтоб распространить науки. [153]

После стола зачал Его Высочество выискивать способов, как бы завтрешний день под видом болезни прогулять и ничего не делать. Третей уже день как я поступками его не весьма доволен: идет как-то все не так, как бы мне хотелось, и конечно всякому благоразумному и верному сыну отечества. Уповательно однакож, что такая чорная полоса простоит не долго. Будем наставливать машины и действовать ими, чтоб разбить ее и произвесть свет. Та только беда, что не за всякую машинную-та ручку свободно ухватить мне можно: в оной красться надобно, и потихоньку поворачивать ею; а для чего? кто спрашивает? Польза только общая, и нрав в этом случае беспокойной, да еще особлива моя преданность к Его Императорскому Высочеству. После ужины, в десятом часу в начале, изволил Государь Великой Князь лечь опочивать. На той половине в галлерее был бал. Ее Величество присутствовать изволила. Бал кончился часов в восемь.

ДЕКАБРЬ

1. Государь изволил проснуться в осьмом часу. Одевшись, изволил сесть за свои учения. По окончании оных, как я рассказывал Его Преподобию Отцу Платону о проявившемся сумазброде, которой предсказывает, что накануне, или на другой день Рождества Христова нынешнего году будет потоп, и другие враки рассевает, то Его Высочество спросить меня изволил: где же теперь этот пророк? Я отвечал, что санктпетербургской Архиерей велел взять его в консисторию, и держать под караулом. Его Высочество сказать на то изволил: это и хорошо он сделал; хотя эдакой сумазброд и враки рассевает, однако все простой народ в беспокойство и [154] смятение приведен тем быть может.

Сели мы за стол. Его Превосходительство Никита Иванович у Государыни еще был с докладами; пришел, мы уже за столом сидели. Разговаривали по большой части о театральных зрелищах, и как распорядить их в нынешнее Ее Величества отсутствие. Государыня в Сарское село отъезжать изволила. Обедали у нас г. Круз, г. Салдерн, г. Стахеев, и г. Епинус. Говорили еще о путешествиях иностранных в Россию и через Россию. Сказывал я об Олеариусе, о Вебере, о Ганвае, о Гавене и доносил Никите Ивановичу о некоторых заключающихся там подробностях. Его Превосходительство об оном голштинском посольстве, при всем был Олеариус, рассуждать изволил, что оно отправлено было более из тщеславия, нежели по необходимости.

После обеда, часу в четвертом изволил Его Высочество пойтить к Государыне, и побыв там с полчаса времени, к себе возратиться изволил. Ее Величество в Сарское село отбыть изволила. Пришед в себе, сел Государь учиться. У меня очень хорошо учился. После ученья с танцовщиком Гранже твердить изволил Его Высочество роль свой из балета. Маленькой Олсуфьев, Сергей Адамыч тут же приехал. Г. Гранже его роль ему показывал. После танцованья, смотрели мы эстампы. Маленького Олсуфьева, оставили ужинать. За ужиной спрашивал я его кое о чем из Арифметики, из Истории и Географии: также и о наказаниях, какие у них бывают, естьли кто заленится, о чем и Его Высочество любопытствовал.

После стола, часу в десятом изволил лечь опочивать. На комедии Его Высочество сего дня быть не изволил. Комедия была русская «Бранчивой»; балет из маленьких; маленькая пиэса «Неудачливое упрямство». [155]

2. Его Высочество встать изволил в осьмом часу. За чаем изволил рассказывать мне о снах, кои он сей ночи видел. По окончании сего повествования, дал я знать Его Высочеству, что сны никогда ничево не значат, и что одни только суеверы и люди слабоумные выводят из них разные толкования. От чевож они бывают? спросил меня Государь. Отвечал я, что сны производят испорченной желудок и бродящее воображение, чем нибудь встревоженное или весьма наполненное. Во время обуванья, поставя подле Его Высочества столик, писал я, а он между тем камердинеру своему Дмитрию Демьянычу изволил рассказывать о суеверствах католиков, о коих на сих днях речь была (смотри выше сего 26 числа ноября). Одевшись точить изволил. Потом сел за свои ученья. Кажется, что чорную полосу гораздо поразбил я уже электрическими своими машинами. Отучась, також точить изволил.

Сели за стол. Обедал у нас граф Захар Григорьевич и г. Салдерн. Разговаривали о банке, о коем граф Захар Григорьич сказывал, что учреждается в Берлине и состоять имеет из двадцати пяти миллионов ефимков, кои в торг пущены будут. По прошествии каждого полугода, всякой из участников получит часть от прибыли по пропорции взятых (им) акций: акция по двести рублей. Долго о сем рассуждали. Граф Захар Григорьич сказывал еще, что он точно не помнит, где такой банк есть, что ежели кто в оной банк положит какую (отбудь) сумму, и десять лет не будет взыскивать с нее ни каких процентов, то по прошествии оных десяти лет каждой год по смерть его весь положенной им капитал банк платить ему будет. На сие говорил я, что таким образом банк весьма бы мог легко быть в накладе, и ошибиться в своем счете. О сем порассудивши, говорили [156] о тонтинах, потом о здешнем дворянском банке. Его Высочество улыбаючись изволил сказать тут Никите Ивановичу: как не стыдно во весь стол все говорите одно, да одно. Его Превосходительство изволил сказать ему на то, чтоб не худо навсегда Его Высочеству приметить, что лутче обо всяком деле говорить обстоятельно и доводить его до конца, нежели начавши не оканчивать, и из одной материи бросаться в другую. В окончании стола зашла речь о любви к отечеству. Его Превосходительство Никита Иванович и граф Захар Григорьич рассуждали, как просвещенные люди, об основаниях оной любви, о союзах, присоединяющих нас к отечеству и проч. Я весьма был доволен, что Его Высочество слушал таковые рассуждения.

После стола точил Его Высочество. Сел потом учиться. У меня очень хорошо учился. Часу в шестом изволил пойтить в комедию. Комедия была французская «le jaloux desabuse»; балет «lа coquette punie»; вместо маленькой пиэсы комическая опера «les deux chasseurs ou la laitiere». Его Высочество очень часто аплодировать изволил, особливо в комической опере. Как в большой пиэсе комедиант Клерваль, которой представлял слугу, на театр вышел, и то Государь изволил сказать: «oh, qu’il joue mal!» Его Превосходительство Никита Иванович, задумавшись и не остерегшись, изволил сказать на то: «oui, il est bien sot». Великой Князь, тотчас перехватив сие, изволил сказать «eh! comment pouvez vous savoir, s’il est sot ou non; on peut mal jouer et avoir beaucoup d’esprit». Его Превосходительство отдавал в том Его Высочеству справедливость. Пришедши из комедии, велели накрывать стол: принесли кушанье. Но Его Высочество вдруг раздумал, изволил говорить, что кушать не хочется; и так ужинали мы одни. Его Высочество не ужинавши лечь изволил; было около половины десятого часу. [157]

3. Государь изволил встать в ось-жом часу. Одевшись по обыкновенному учился. После ученья точить изволил.

Из сторонних обедал у нас только г. Стахеев. За столом изволил (его) Никита Иванович расспрашивать о некоторых обстоятельстах дел шведских. Еще говорили о здешнем французском машинисте Дюкло, которой предлагает, чтобы дозволено ему было сделать для Его Высочества театр кукольной, и хочет там представить походы войск, сражения и другие разные затеи.

После обеда читали описание Дюклова проэкту. Его Высочество смеяться изволил, что в нем совсем не наблюдено орфографии. Попрыгавши и поточивши несколько, изволил сесть учиться. Отучась изволил пойтить в комедию; комедия была французская «lе jeu du hazard et de l’amour»; балет Нейвилев; вместо маленькой пиэсы комическая опера «on ne s’avise jamais de tout». Госусударь очень много аплодировать изволил. Пришедши из комедии, лег опочивать неужинавши; час был в половине десятой.

4. Государь проснуться изволил в седьмом часу. Принимал лекарство. Оделся однакож, как обыкновенно, и кушал за большим столом.

Из сторонних обедал у нас только г. Салдерн. Никита Иванович кушал сегодня у Ивана Перфильевича Елагина; он был имянинник. По утру прислал в Великому Князю аглинской пастор г. Демареск две книги: Histoires choisies des auteurs profanes и Квинта Курция на французском языке с латинским подлинником.

После обеда, в опочивальне у столика сидючи, изволил Его Высочество забавляться разчерчиваючи и пишучи ноты. Сего дня Государь учиться не изволил. Под вечер, у оного столика сидя, читал я ему часа два многие главы из помянутой книги Histnires choisies des [158] auteurs profanes, о терпении, о великодушии, (о милосердии), о умеренности, о постоянстве, о ласкательстве, о дружестве, со многими древними (и новыми) примерами и замысловатыми речами. Государь весьма охотно изволил слушать. Изволил при том сказать мне: эдакая грудь! как долго читаешь, и тебе ничево. Я отвечал, что желаю только, чтоб Его Высочества уши от такого чтения не уставали, а что моя грудь снесет то конечно. Потом Его Высочество изволил строить корабль из карт. Приехал Карл Федорович Круз, и Государь изволил сесть ужинать по обыкновенному за большим столом. Откушавши, в десятом часу в начале лег опочивать.

5. Воскресенье. Его Высочество изволил проснуться в осьмом часу. Одевшись и почитав с Его Преподобием Отцем Платоном Священное Писание, изволил пойтить к обедни. После обедни, за Его Высочеством в жолтую его аудиенц-комнату пришло из церкви не мало генералов и протчих. Государь изволил более разговаривать с генералом кн. Алексей (Александром) Михайловичем Голицыным, и с графом Петром Александровичем Румянцовым о морских и о сухопутных ордерах баталий. В сие время стоять изволил Его Высочество подле стола, выкрашенного синею краскою и представляющего море. Оной стол расчерчен по румбам и медные кораблики на нем расставлены. Изволил Его Высочество ретироваться в опочивальню, и большая часть сторонних разошлась. Точил Государь, и потом около товарного станка попрыгиваючи, долго шутить со мною изволил.

Сели за стол. Обедали у нас Иван Перфильевич Елагин, г. Салдерн, Александр Ильич Бибиков и Михайло Михайлович Филозофов. Рассказывал Его Превосходительство Никита Иванович о жене цербсткого посланника госпоже Капельманше, [159] какая это неутомимая танцовщица и певица; три дни сряду была на балах часа два и три за полночь, и все танцовала и пела. Не знаю каково поет она, а знаю как танцует. Есть пословица: охота смертная, да участь горькая: ни к чему она так не пригодна как к танцам г-жи Капельманши. Потом Никита Иванович изволил рассказывать о дацком правлении и о разных тамошних государственных учреждениях. Из сего вышли и генеральные о государственных уставах рассуждения.

После стола поехали мы прогуливаться. Государь в карете изволил Никите Ивановичу сказывать о вчерашнем нашем чтении, что весьма похвалил Его Превосходительство. Проезжая на Литейной бывшей двор г. Балакирева, рассказывал Его Превосходительство Никита Иванович об оном шуте, также и о графе Апраксине, кои оба во время Государыни Императрицы Анны Иоанновны были. Его Превосходительство о Балакиреве сказывал с похвалою, что шутки его никогда никого не язвили; но еще многих часто и рекомендовали. Гр. Апраксин напротив того несносной был шут, обижал часто других, и за это часто бит бывал. Г. Салдерн и я говорили Никите Ивановичу, что в тогдашнее время везде мода была на дураков, и у всех почти дворов их держали; но что ныне совсем этот обычай миновался. Соглашался на то и Его Превосходительство, сказывая при том, что покойная Государыня Елисавет Петровна терпеть не могла, чтоб у ково в доме такой шут был. Возвратясь к себе, изволил Государь сесть со мною у учительного стола, и просил меня, чтоб я почитал ему вчерашнюю книжку. Читал я Его Высочеству главы о науках, о пользе учения, о почтении ученым людям и о библиотеках. Изволил потом Государь чертить на бумаге домы по своим идеям. Потом играл на клавивортах. Пошли в жолтую комнату. Потом (там) побегавши, изволил [160] сесть к столу, и сам про себя читал оную книгу: Histoires choisies des auteurs profanes. После вставши, в учительной точить изволил. После точенья, изволил сесть со мной к учительному столу, и смотреть книгу о духовных церемониях всех народов. Сия книга на французском языке со множеством планов. Сей раз смотрели мы духовные обряды католической церкви. Потом смотрели эстампы Губенсовы. В девятом часу пошли ужинать. Государь очень мало кушать изволил. Разговаривали мы о поединках. При том говорил я Государю, что ни в котором государстве они не дозволены; что во всех регламентах положена тому смертная казнь, кто на поединке убьет своего соперника; что особливо в немецкой земле часто они бывают за самые безделицы, по одному только ложному понятию о честолюбии; что со всем тем бывают иногда случаи, где подлинно по принятым нашим мнениям, честь обязывает вынять шпагу; что ныне везде уже поединки не в таком обыкновении; что люди стали уже по-умнее, по-основательнее и по-просвещеннее. Его Высочество, выслушав сие, спросить изволил: как-то мне быть, как дойдет случай выйтить на поединок? Говорили все мы, сколько нас было, что Великому Князю конечно такой необходимости никогда не будет: с равным себе встреться (встретиться) и так жестоко поссориться конечно ему не случится, с вышним себе никогда не увидится, а нижнему ими подчиненному прощать надобно, когда сделает ему досаду, великодушие того требует. А ужинало нас не великое число, так как и обыкновенно бывает. За ужиною Государь по большой части сам-четверть только кушает. Откушавши через полчаса времяни изволил лечь опочивать; час был десятой три четверти.

6. (День Николая Чудотворца). Государь изволил проснуться в семь часов. [161] Одевшись, изводил пойтить в учительную. Тут между иротчим изволил разговаривать со мною о должностях дружества. Приехал Его Преподобие Отец Платон. Зашла у нас между протчим речь о токарных станках наших, что они очень дорого стоят; за один, как связывают, дано восемь-сот, за другой шесть-сот рублей. Его Высочеству захотелось тут счесть, во что оные станки подлинно стали. Зачали мы все класть в оценку: дерево, гайки, винты, долота и весь прибор их; я все записывал. В оценке помогал и кум мой Греков. По окончании щету, против оной цены едва половинная вышла. Сел Государь с Отцем Платоном читать Священное Писание. Его Преподобие толковал ему сего дня Павловы послания. Сказали между тем, что от госпожи Еропкиной прислан, по приказу Его Превосходительства Никиты Ивановича, какой-то живописец из Троицкой Лавры, Сидор Тимофеич. Он покойного мужа ее Алексея Михайловича портрет на финифти написал весьма изрядно. Никита Иванович намерен был и Его Высочества портрет приказать написать таким же образом. Велено оному Сидору прийтить в иное время, для того, что портрет Его Высочества, писанной дацким живописцом Ериксом, был отдан для списывания, а с натуры писать на финифти нельзя. Представлял морского кадетского корпуса директор Его Высочеству кадетсвих своих офицеров, для поздравления с праздником. По окончании обедни в придворной церкви, пришли также к Государю поздравить с праздником граф Мартын Карлович Скавронской, Александр Александрович Нарышкин, Александр Иванович Нарышкин (?) и князь Михайло Михайлыч Голицын, камергер. Как ушли они, то Его Высочество изволил присесть к морскому столу своему, уставленному медными [162] кораблями, (и) подозвав Ивана Логиныча Кутузова, изволил с ним расставливать корабли в разные ордеры. Сего утра Его Высочество не учился. Пришол Его Превосходительство Никита Иванович, за ним г. Салдерн и аглинской пастор г. Демареск. Г. Демареск поднес Государю большую карту, на которой изображены в графах по годам все знатнейшие приключения от начала мира до новейших времян во всех государствах, так что одним взглядом видеть можно, что в разных местах в одно время происходило: оная карта на аглинском языке. Его Превосходительство Никита Иванович приказал отослать ее в академию, чтоб также (ее) расчертить, и надписи перевесть на язык французской. Я говорил, чтоб не худо о российской Истории тут (по) прибавить и по больше. Никита Иванович изволил согласиться на то, и приказал г. Остервальду, чтоб он о том поговорил с господином Шлецером.

Пошли за стол. Обедали у нас г. Салдерн, Иван Логинович и г. Демареск. За столом разговаривали между протчим о воспитании Государя Петра II. Его Превосходительство Никита Иванович говорил, что граф Остерман, имевши тогда участие в оном воспитании, и приметя, что способу нет, чтобы так оyо шло как надобно, мало по малу зачал от того удаляться под видом разных положенных на него дел, и напоследок не принимал уже более никакого в том участия. Говоря о смерти оного Государя, сказывал Никита Иванович, что в болезни его и в самом жару возили на охоту разгуливаться, что может быть и смерть его ускорило. Разговаривали потом о аглинском и французском министерстве. Его Превосходительство Никита Иванович весьма изволил похвалять аглинского министра господина Гидеке, которой был здесь перед г. Виллиамсом, во владение блаженные памяти Государыни Елисавет Петровны. О г. Тессине, шведском [163] министре, рассуждая, хвалил его Никита Иванович во многом и говорил, что он человек весьма умной, в политических делах прозорливой и науками просвещенной, но что совесть имеет худую и жесток несколько. У г. Демареска спрашивал Его Превосходительство, довольны ли у них в Англии нынешним министерством. Г. Демареск с обыкновенною своею вольностью и чистосердечностию говорил, что у них никогда довольны министерством не бывают; всегда есть люди, кои хотят перемены. «Наши люди, продолжал он с особливым и ему только свойственным смехом, все бранятся, покамест увидят, что предстоит всем общая опасность; тогда все соединятся и стараются единодушно, чтоб отвратить ее. Прошла опасность, опять начались ссоры».

После стола попрыгивал Его Высочество и очень был весел. Принес в Государю из академии художеств бывшей прежде при нем мальчик, конюхов сын, Иван Алексеев Ерменев работы своей рисунки, которые Его Высочество в опочивальне рассматривать и очень хвалить изволил. Приказал позвать к себе оного малова; пожаловал его в руке и распрашивал, в каких он классах учился. Изволил Его Высочество сесть учиться: у меня очень хорошо учился. После ученья попрыгиваючи изволил подбежать во мне, и долго целовал меня, и по брюху потрепывал. В шестом часу изволил пойтить в комедию. Комедия была маленькая: «Arlequin Hula;» а большая пиэса «marechal ferrant», opera comique; балет г. Гранже «Аполлон и Дафна.» Последнее зрелище сего дня было, для того что начинается предпразднество Рождества Христова (advent). Смотрителей было ужасное множество. Его Высочество очень много аплодировать изволил; комедианты весьма тем ободрены были, и чрезвычайно хорошо играли. Балет також особливо хорошо танцовали; все зрелище в десятом часу в [164] начале кончилось. Пришед, очень скоро Государь изволил сесть кушать. За ужиной по большой части разговаривали о сегодняшнем зрелище. Опочивать Его Высочество изволил лечь в начале десятого часу.

7. Государь изволил проснуться в осьмом часу. За чаем изволил сказывать мне, что лишь заопочивал вчерась, то привиделась ему вчерашняя опера и он в просонье в ладоши хлопал. Его Высочество очень был не весел. Как чай мы пили, горело в будуаре две свечи. Надобно знать, что у Великого Князя на всю неделю распределено, сколько по утру в будуаре зажигать свечек, когда он чай кушает. Изволит забавляться тем, и весьма точно наблюдает, чтоб сей его приказ камердинеры памятовали. В середу и в четверг гореть по одной свечке, во вторник и в пятницу по две, в понедельник и в субботу по три, в воскресенье четыре. В которой день случится праздник, в тот одна свечка против обыкновенного прибавляется. Во время обуванья развеселился Его Высочество. Показывал я ему написанное мною имянем его предложение в адмиралтейскую Коллегию о переводе на российской язык изданного некиим шведским штурманом описания Балтийского моря. После, оное предложение подписал Государь, и я отослал его в Коллегию. Еще читал я Его Высочеству из книги Histoires choisies des auteurs profanes, о дружестве, на каких законах оно должно быть основано, как сохранять его надобно, как бесценен прямой друг для Государя, как поступать с ним должно. Говорил я Государю, что Цезарь Август по потерянии войск своих, набирал опять новые: по разбитии флотов выводил новые флоты в море, по раззорении великолепных зданий сооружал новые еще великолепнейшие прежних; но лишась Мецената и Агрпппы, никогда [165] подобных друзей не наживал уже, хотя бесчисленных народов был обладатель. При многих случаях показывал Август свое о том крайнее соболезнование. «Таков-то, говорил я Его Высочеству, прямой друг для государя! Много есть таких, кои обманывая Государей, показывают, что (они) друзья их, но в самом деле подлые только ласкатели и подлипалы; нечево от таких ждать ни доброго совету, ни постоянства, ни помощи во время противных случаев.» Весьма охотно и прилежно изволил слушать у меня Его Высочество. Пришол тут зубной лекарь г. Клерет. Государь изволил над ним подтрунивать, но как я дал знать ему, что это дурно, то изволил послушаться и перестал. Одевшись, пошел со мною в учительную. Там вздумалось Его Высочеству уверения мне делать, сколько он меня изволит жаловать; что он видит, как много я его люблю, и что с своей стороны конечно никогда любить меня не перестанет, и все мне поверить в состоянии. В 10 часов изволил сесть учиться. Вышел я в сие время одеваться и Государь просил, чтоб я затворил двери. Его Высочество терпеть не может, чтоб в той комнате, где он, двери растворены были. После ученья, по столовому своему морю корабли водить изволил, открывал там новые земли, давал им имяна, и перевозил селения.

Сели за стол. Из сторонних обедал у нас только граф Андрей Алексеич Бестужев. Его Превосходительство Никита Иванович разговаривал с ним о доме их, в коем по рассказам графа Андрея Алексеича человек с-полтараста людей и великое в том числе множество всякого звания мастеровых. Еще говорили о Каменном Острове и о деревне графа Бестужева, что на каменном Носу, которая тысячи три в год доходу ему приносит, несчитая дров и сена, которого он не купит. [166]

После стола изволил попрыгивать Его Высочество, и опять водил корабли свои. В четвертом часу изволил сесть учиться. После ученья приходил Его Превосходительство Никита Иванович и посылал за г. Гранже, чтоб Его Высочество протвердил при нем роль свой из балета. Но танцовщика не нашли, и Его Превосходительство изволил уйтить к себе. Разговаривал Государь о домостроительстве. Великой Князь весьма жалует разговаривать о партикулярном домоводстве, и восхищается входя в подробности оного и представляя себя в партикулярном состоянии; забавляется тем по своему нежному еще младенчеству и имея наиживейшее воображение, какое натура только произвесть может. Его Высочество все себе может так ясно и живо представить, как бы пред ним то уже действительно происходило: веселится тогда, попрыгивает и откидывает, по привычке своей, руки назад беспрестанно. За ужиною разговорились о работниках и о купцах. Его Высочество завидовал им, что они рано спать ложатся и рано встают. У Его Высочества ужасная привычка, чтоб спешить во всем: спешит вставать, спешит кушать, спешит опочивать ложиться. Перед обедом за час еще времяни или более до того, как за стол обыкновенно у нас садятся (т. е. в начале второго часу), засылает тайно к Никите Ивановичу гоффурьера, чтоб спроситься, не прикажет ли за кушаньем послать, и все хитрости употребляет, чтоб хотя несколько минут выгадать, чтоб за стол сесть по ранее. О ужине такие же заботы. После ужины камердинерам повторительные наказы, чтоб как возможно они скоряй ужинали с тем намерением, что как камердинеры отужинают скорее, так авось и опочивать положат несколько по ранее. Ложась заботится, чтоб по утру не проспать долго. И сие всякой день почти бывает, как ни стараемся Его Высочество от того отвадить. Сего дня я у [167] Государя не ужинал. Опочивать он лечь изволил в половине десятого часу.

8. Встать Государь изволил в осьмом часу. Одевшись по обыкновенному учился. Приказал Савелью Данилычу написать разные узоры для тесьмы, и потом изволил выбрать себе которой ему лутче полюбился, говоря, что естьлибы он жил уединенно, тоб ливрею свою такими тесьмами выложил. Часу в двенадцатом изволил Его Высочество пойтить в жолтую комнату к морскому столу своему, и водил там корабли. Читал потом комическую оперу: «On ne s’avise jamais de tout». Как стали мы тут попевать некоторые из французских комических опер арии, то просил Государь, чтоб перестали, сказывая, что он и так столько их наслышался, что и во сне ему снятся, и не дают покою. Рассказывал я Его Высочеству и Отцу Платону об обеде Государя Петра Великого, как он обыкновенно с самого утра приказывал для себя студень приготовлять, и что завсегда рано за стол саживался. Государь Великой Князь изволил сказать в тому: в этом мог бы и я легко блаженные памяти Государю последовать, и весьма бы рад был, естьлиб дозволили. Желаю только, чтоб мог последовать и в протчем, почему он великим назван. Говорил я, что надобно учиться и последовать доброхотным советам, то и сие сбыться легко может; что природа даровала ему довольно к тому способности. Дожидались мы долго Его Превосходительства Никиту Ивановича. Прислал он, чтоб мы за стол садились, и вскоре потом и сам пришед с нами сел кушать.

Обедали у нас генерал-порутчик г. Веймарн, г. Салдерн и граф Александр Сергеич Строганов. Гр. Александр Сергеич лишь только из Сарского села приехал. [168] Рассказывал о тамошнем житье, как там время проводят и чем увеселяются. Сказывал, что г-жа Капельманша там пела в передней у Государыни Прасковья Александровна Брюсша ее заставила.

После обеда г. Веймарн поднес Его Высочеству большую раковину, на подобие шишака, которую получил он из Сибири. Разговорились о библиотеках и я Его Превосходительству Никите Ивановичу сказывал о своей, как она велика, и из какого роду книг состоит по большой части. Великой Князь в сие время около нас изволил попрыгивать, и то тово, то другова за полу подергивал: был очень весел. В четвертом часу сел учиться. У меня очень хорошо учился. Мне кажется, что я нигде не упоминал еще о знаках своих, которые я в математических Его Высочества тетрадях ставлю. Когда очень хорошо изволит учиться, то положен у меня знак NB 1, когда хорошо NB, когда посредственно +, когда дурно 0. Такие значки нарочно завсегда я ставлю, чтоб тем побудить Великого Князя к большей прилежности, когда он видит, что и по прошествии некоторого времяни знать будет можно, как он учился. Примечаю, что и не излишняя взятая мною сия предосторожность. По окончании учения обыкновенно изволит дожидаться и заглядывать, какой я знав поставлю. Заскачет, когда очень хорошей изволит увидеть, а когда не по желанью, то по веся голову изволит отойтить прочь, и бывает не весел. После ученья, с нетерпеливостью Его Высочество ожидал ужины. За столом был не весел. После пожурен за то. Опочивать лег в половине десятого часу.

9. Государь изволил встать в осьмом часу. Одевшись по обыкновенному учился. Точить изволил, и разговаривал с товарным мастером Мюриелем о токарном деле. [169]

Сели за стол. Обедали у нас из посторонних гр. Петр Александрович Румянцев, граф Иван Григорьич Чернышов, г. Салдерн, граф Александр Сергеич Строганов и полковник князь Сергей Никитич Трубецкой, которой от полку своего из Лифляндии вчерась приехал. Разговаривали о битье скотины; что у нас бойни сделаны отовсюду открыто; что от вони нельзя к ним приближаться; что мясники ходят все перемаранные, как палачи; что в других местах скотину бьют на дворах и никто тово не видит. Граф Петр Александрович говорил, что в Данциге великой в этом порядок. Гр. Иван Григорьич сказывал, что и в Ревеле також в этом чистота великая; что в мясном ряду разные части мяса прицеплены крючьями на веревке, которая ходит по блокам, так что посмотря одну часть, ежели она не полюбится, можно велеть прицепить ее опять и по блоку передвинуть веревку; тогда снимут другую часть и так далее; что в Париже ни кто почти не печет хлебов в доме: какой изволишь, можно во всякое время получить из харчевен; что часа за два перед обедом можно заказать себе стол человек на пятьдесят и проч. «Что до опрятства и до чистоты касается, говорил я, так легко бы и у нас ввесть (то) можно: зависит от полиции.» Его Превосходительство Никита Иванович и граф Иван Григорьич рассуждали тут о полиции весьма разумно. Никита Иванович изволил говорить, что генеральному директору полиции нельзя никоим образом на все случаи дать наставления; что существо должности его такое, чтоб самому уметь при разных обстоятельствах употреблять и хитрость и строгость, и принадлежащие в соблюдению порядка способы. Граф Иван Григорьевич сказывал особливой и весьма чудной пример совершенной полиции, случившейся во Франции с некаким чужестранном на дороге от Лиона к [170] Парижу. Его (же) Сиятельство сказывал, что в Вене положена смертная казнь, если кто с двора украдет кошку, или собаку; кто лошадь украдет, тому наказание телесное. Сие узаконение сделано в том рассуждении, что лошадь, привязанную в стойле, отвязать и свесть не трудно; но что тот, кто уведет собаку, или унесет кошку, конечно в состоянии и другое что украсть; и если не украл, то затем только, что украсть тут было нечего, для того что много надобно злодейского искуства и отваги, чтоб поймать и унести с двора оных животных. Его Превосходительство Никита Иванович и гр. Иван Григорьевич рассуждали, что естьли (бы) в других местах жить так оплошно, как мы здесь живем, и так открыто, тоб давно все у нас перекрали, и нас бы перерезали: запираем ворота деревянным запором; двор огорожен бездельным бревенчатым оплотом, вместо того что в других землях строятся замком, и ворота всякую ночь запирают большими замками и железными запорами, а и тут по средине города воруют и разбойничают. Притчиною такой у нас безопасности полагали Никита Иванович и граф Иван Григорьич добродушие и основательность нашего народа вообще. Граф Александр Сергеич Строганов сказал к тому: «croyez moi, que ce n’est que betise. Notre peuple est ce que l’on vent bien qu’il soit." Его Высочество на сие последнее изволил сказать ему: а чтож, разве это худо, что наш народ таков, каким хочешь, чтоб был он. В этом мне кажется худобы еще нет. Поэтому и стало, что все от тово только зависит, чтоб те хороши были, коим хотеть-та надобно, чтоб он был таков или инаков. Разговаривая о полицмейстерах, как выше упомянул я, сказал граф Александр Сергеич: «да гдеж у нас возьмешь такова человека, чтоб данной [171] большой ему власти во зло не употребил». Государь с некоторым сердцем изволил на то молвить: чтож сударь, так разве честных людей у нас совсем нет? Замолчал он тут. Разговорились о богатстве Строганова, и граф Иван Григорьевич, исчисляя, торговал, шуткою, пермских его вотчин.

После стола, отведши Великого Князя, хвалил его граф Иван Григорьич за доброе его о здешних гражданах мнение и за сделанной ответ графу Александру Сергеичу. Ухватив меня за руку говорил он Великому Князю: «вот, Ваше Высочество, и Семен Андреич конечно это апробует». Кто и не знает меня, тот из сего моего журналу заключить может, была-ли от меня в сем апробация. Его Высочество у князя Трубецкого изволил распрашивать о полку его и о житье полковничьем. Гр. Петр Александрович откланялся: ехал в Малороссию. Разошлись все. Государь изволил сесть учиться. У меня очень хорошо учился. После пошел я в опочивальню, и севши в маленьком книжном будуаре уснул, для того что прошлую ночь спал очень мало. Государь сведавши, что я тут, приходил пугать меня, растворивши дверь вдруг и крикнувши. Но как я сказал, что спать хочется, то изволил на несколько времяни оставить меня в покое. Через полчаса времяни изволил опять прийтить, но уже тихонько, и разбудив меня порядочно, изволил говорить, чтоб я с ним шол в жолтую комнату: приехала графиня Сиверсша и гр. Александр Сергеич Строганов, для повторения с Его Высочеством ролей своих из балету. Пошел я туда за Государем. Побыв там несколько времяни, вышел и сел в учительной за стол читать книгу: «les oeuvres de Machiavel.» Государь оттанцовавши тудыж войтить изволил, и увидя, что я читаю, сел подле меня на стул и стал со мною [172] (сам) читать Histoires choisies des auteurs profanes. С час места почитавши, изволил встать, и легши на канапе, поваливался. Приметя, что ему скучно, перестал и я читать, и севши к нему, зачал с ним разговаривать. Говорили о употреблении времяни. Чтоб более ввесть его в материю, спрашивал я Его Высочество, как бы он расположил время, естьли бы ему оно дано, было на произволение. Изволил рассуждать он и распределять на все часы. Говорили потом о Москве, и Государь весьма хвалил тамошнее житье. Еще зашла речь о Его Высочества камердинерах, официантах и лакеях. Говорили о каждом, кто каков. Сели ужинать. За столом разговаривали о Грос-егерсдорфской и Цорндфорфской баталиях, о найденной у убитых прусских офицеров в карманах Левадьдовой диспозиции, и о сысканном письме у одного из тех же офицеров в кармане, от его любовницы. Сказывал я также и о другом любовном письме, которое нашел я в бумагах одного арестованного офицера, разбирая их по повелению Государя Императора Петра III, в бытность мою у него адъютантом. После ужины, разговорились мы о младенчестве Его Высочества, когда он был лет пяти и моложе. Сказывал я, какой тогда по городу слух носился, как к Его Высочеству вместо Алексея Григорьича Жеребцова определили на время графа Мартына Карловича Скавронского. Как оба они несколько дней спустя пришли к нему, то некоторые из придворных спрашивали (при них) тогда у Его Высочества, которой из них ему больше понравился? Государь Великой Князь говорил, что оба они люди достойные, и что он обоими очень доволен. Как ни доведывались при них, однако более сего не могли у него доспроситься. Как Алексей Григорьич и гр. Мартын Карлыч вышли, то говорил он: что это им сделалось, [173] что при них спрашивают меня, чтоб я сказал настоящее свое о них мнение. Льзя ли этому статься? Либо вопросители глупы, либо меня они за дурака почитают. Его Высочество изволил признаваться мне, что подлинно был такой случай. Разговаривали мы еще о бывших при Его Высочестве мальчиках, Иване Ильиче и Иване Алексеиче Ерменеве и Бехтееве, також и о трудах его при воспитании Его Высочества говорили. Изволил потом Государь пойтить опочивать; десятого часу было двадцать минут.

10. Его Высочество изволил встать в осьмом часу. Одевшись учился. После ученья разговаривал я при Государе Великом Князе с Его Преподобием Отцем Платоном о некоторых подробностях жизни Государя и Петра Великого. Заставил (после) и Его Высочество Андрея Ангилеича рассказывать себе о некоем Тарасе Филипыче, и о Калине Плешивом, кои были при Государе блаженные памяти Петре Великом. Тарас Филипыч был языком косен, и Государь один почти мог разуметь его. Сказавши о чем нибудь Государю, что где увидит, говаривал ему напоследок обыкновенно: Кук-Царина, то есть, не сказывай Государь ни кому, о чем я доносил тебе.

Сели (мы) за стол. Обедал у нас только Его Преподобие Отец Платон, и Никита Иванович изволил разговаривать с ним о отменении постов, о обрядах древней церкви, також и о наших раскольниках. Его Преподобие рассказывал, как обращал их Преосвященный Питирим Архиепископ нижегородской, которой написал книгу, называемую «Пращица на раскольников.» Сказывал також Отец Платон и о Преосвященном Димитрии Сеченове, Митрополите новогородском, как любим он в своей Епархии, и [174] какой мастер обращать раскольников. Будучи в одно время в Епархии своей, призвал он некоторых раскольников и спрашивал, для чего они в церковь не ходят. Раскольники говорили между протчим: «как-де нам ходить; (у вас обедню служат) на пяти просвирах, а по старому обычаю служить должны на семи». Преосвященной тотчас на сие согласился, и говорил, что и он прикажет на семи просвирах служить, ежели им то угодно. Призвал к себе при них же тутошнего приходского священника, и приказывал ему: «впредь служи ты обедню на семи просвирах; пять положи так как обыкновенно по служебнику, а к тому прибавь потом одну за нево, а другую за жену ево,» (указывая на одного раскольника). Раскольники весьма тем довольны были; пошли и обратились. Весьма бы умалилось расколов, естьлиб так поступать с раскольниками, обращая требования их более в смех, нежели уважая оные. Как зашла речь о Таинстве Причащения и о преобращении хлеба в тело Христово, то Его Высочество изволил спросить тут у Никиты Ивановича: как же, вить в пост не положено есть мяса, а священники и в пост причащаются, поэтому они в пост едят (не-постное), скоромное? Его Превосходительство сказал на то Государю: «что это мясо духовное, (и) что никакова сродства с обыкновенною плотию не имеет.» Великой Князь и во мне с сим же вопросом оборотиться изволил. Я тож сказал ему, и тотчас другую речь начал. Признаться должно, что вопрос сей весьма был замысловатой, и великую остроту показывает, но крайне стерегся я, чтоб не дать знать того Его Высочеству, в том намерении дабы, приметя себе похвалу, не привык он впредь шутить на щет таких вещей, кои за освященные почитаются.

После стола говорил мне Его [175] Превосходительство Никита Иванович про Отца Платона, какие он здравые мысли, какую ясную (чистую) голову имеет. «Дай Бог только, продолжал он, чтоб этот человек духовной у нас не испортился, обращался между протчими, в числе которых всяких довольно.» Никита Иванович еще потом с полчаса времяни разговаривал с Отцем Платоном, покамест кофе подавали, о переменах церковных, о установлениях великих учителей Василия Великого и Иоанна Златоустого. Его Высочество изволил попрыгивать и глядеть в окошко, разговаривая со мною кое о каких шуточных материях. Изволил сесть учиться. После ученья была балету проба. Приезжали к Его Высочеству танцовать гр. Александр Сергеич Строганов, графиня Елисавета Карловна Сиверсша и маленькой Сергей Адамыч Олсуфьев. После танцованья забавлялся Его Высочество с Олсуфьевым. Иволил лечь на канапе. Олсуфьев представлял камердинера, а Великой Князь господина: кликал его к себе, и приказывал, что для него приготовить. Потом изволил точить Его Высочество. Сели ужинать. Маленькой Олсуфьев у стола оставлен. Спрашивал я его кое о чем из географии. Потом и Его Высочество много изволил сам его раскрашивать из географии ж. Заговорил я, как в одну пору Адам Васильич кричал на Сергея Адамыча, что он с сестрой своей побранился. Сие услышавши маленькой Сережа чуть не заплакал. Дали мы знать Его Высочеству, как похвальна такая чувствительность. После стола малютка тотчас уехал. Разговорились мы о провождении времяни. Государь Великой Князь жаловаться тут изволил, что кн. Борятинской завсегда ему досаждает, твердя, что надобно ложиться позже, вставать позже, не пропускать ни одной комедии, и убираться всегда в пять буколь. Извиняя князь Ивана, [176] представлял я, что он это в том только намерении говорит, что Его Высочество ко всему торопится, и о том всегда очень заботиться изволит, как бы не опоздать встать, не опоздать лечь, не опоздать за стол сесть; что впротчем порядочная жизнь конечно похвальна. Зачал Государь раздеваться. Опочивать лег в половине десятого часу. Я между тем несколько поспорил с Тимофеем Иванычем Остервальдом. Он говорил, что надобно, чтобы у Великого Князя на половине всякую неделю два раза были куртаги, дабы публика его узнала и он бы к обхождению привык. Я с сим мнением не был согласен, и говорил, что это еще начинать (ныне) рано, предлагая тому следующие причины: Великой Князь без того всякое воскресенье ходит на ту половину на куртаг, по вечерам иногда бывает у Государыни; естьли дозволить всем съезжаться к нему каждую неделю по два раза, то сие может разбить внимание его в ученью; родится неминуемо от людей, которые к нему (уже) так как к Великому Князю приезжать будут, ласкательство, от коего предлагаемая после нами ему правда черства будет казаться и неприятна; видючи себя так часто большим, не мило будет после ийтить в меньшие и слушаться; теперь хотя и узнает его публика, какой от того ждать прибыли? Он дитя еще, не имеет довольно знаний, коими бы блистать мог; лутче стараться украсить его достоинствами и разными нужными знаниями, и потом допустить узнать его; тогда будет дело другое; застенчив он конечно не будет, Государю опознаваться не долго; что теперь в обхождении иногда не так волен, как бы надлежало, тому не застенчивость притчиною, а то, что он не имеет еще довольно материй, чтоб со всяким мог вступать в рассуждения, и что по молодым его летам хочется иногда и порезвиться, а при [177] сторонних стыдно, для того и думает, как бы только по скоряй от них отделаться. Я не знаю, сии доводы приняты ли были или нет, потому что Тимофей Иваныч молчал только, и глядел на меня пристально.

11. Государь изволил проснуться в седьмом часу. Жаловался, что голова болит, и оставлен часов до десяти в постеле. Я сидя подле постели разговаривал с Его Высочеством. Между протчим изволил он спросить меня, как бы ему лучше проводить время, как он выростет, в котором часу вставать, в котором ложиться и что делать? Говорил я ему, что надобно по его многотрудному состоянию не позже ложиться опочивать, как часов в одиннадцать; по утру вставать в шестом и в седьмом часу; на уборы не много время ни употреблять, и до двенадцати часов все упражняться в делах и рассуждениях важных; в первом часу садиться за стол; после стола отдохнувши, от пяти до семи часов в каких нибудь распоряжениях, в делах, или в полезных рассуждениях упражняться в семь часов выйтить в публику, выслушивать, ежели кто что предложить имеет, разговаривать, или сесть играть в карты; часа через полтора или через два ретироваться; в десятом сесть ужинать. В месяц день или два можно положить на отдохновение или на какие забавы. В сие время на постеле сидя Его Высочество изволил попрыгивать, так как обыкновенно он делает, когда что ему правится, и изволит слушать со вниманием. Напоследок изволил сказать, что он с моим расположением очень согласен, прибавя к тому: я думаю скажут нам и спасибо, естьли эдак мы время препровождать будем. Разговорились мы потом о разделениях Его Высочества, какие он делает в головной своей болезни. По его системе [178] четыре их рода: круглая, плоская, простая и ломовая болезнь. Круглою изволит называть ту головную болезнь, когда голова болит у него в затылке; плоскою ту, когда лоб болит; простою, когда голова слегка побаливает; ломовою, когда вся голова очень болит. Оделся Великой Князь во фрак. Изволил в опочивальне попрыгивать и устанавливать на маленьком столике декорации для театру из рисунков, поднесенных от Ерменева. Кушал один в опочивальне.

После стола поскакавши, изволил сесть к маленькому столу, и делать из карт домики. Я, отобедавши за большим столом, пришел к Его Высочеству, и севши подле его, читал ему Волтерову Историю о Государе Петре Великом 1715, 1716 и 1717 годы. Изволил слушать с примечанием. Потом вздумалось Государю сочинять описание публичного маскараду; приказал принесть бумаги и чернильницу; изволил сказывать мне, и я писал от слова до слова, ничево от себя не прибавляя. Сие описание приложено ниже сего в оригинале. В восемь часов сел Его Высочество ужинать. Пришел в сие время и Его Превосходительство Никита Иванович, и тут же в столу севши, изволил разговаривать. Послали между тем за порошком для Его Высочества. Встал Государь из за стола, и очень захотел опочивать. Никита Иванович говорил, чтоб подождал, пока порошок принесут; ввечеру принять надобно; но Его Высочество просил неотступно, чтоб дозволил Его Превосходительство лечь ему, что очень сон клонит. Не можно было (отказать ему в том: изволил лечь; но чтоб не заопочивал, пока порошок принесут, сел я к нему подле постели и старался сколько можно было разговаривать и развеселять его. Напоследок, так мы разговорились и распотешились, что и сон прошел. Принесли порошок; принял [179] Государь, (и) тогда простясь с Его Высочеством, отошел я прочь; час был в исходе десятой. Заопочивал Государь, и ночь опочивал изрядно.

Текст воспроизведен по изданию: Записки Порошина 1764 г. // Русская старина, № 5. Приложения. 1881

© текст - Семевский М. И. 1881
© сетевая версия - Thietmar. 2018
© OCR - Андреев-Попович И. 2018
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Русская старина. 1881