Е

НОВЫЙ ИСТОЧНИК ПО ИСТОРИИ МОСКОВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА 70-х гг. XVIII в.

В фонде А. Б. Куракина отдела письменных источников Государственного Исторического музея хранится рукопись «Краткое начертание для приведения Императорского Московского Университета в совершенно цветущее состояние» ¹. Она включена в состав сборника копий дел 3-го департамента Сената. Рукопись объемом в 30 страниц, размером в лист датирована 8 февраля 1778 г., бумага голландской фирмы, известной с конца XVIII в. ² Имена автора и адресата «Краткого начертания» отсутствуют. Их удалось определить в ходе изучения текста. Перечисляя «представления», направленные правительству, автор упоминает и свой «прожект», поданный в то время, когда он занимал должность обер-прокурора Синода.

С университетом же и Синодом одновременно связано имя И. И. Мелиссино, директора и куратора университета. Обращаясь к вельможе за содействием по делам университета, Мелиссино писал: «Вам московские музы должны бытием своим, пусть Вами и возродятся». Основателем университета в XVIII в. считался его первый куратор И. И. Шувалов ³.

Итак, «Краткое начертание» 1778 г. было составлено куратором университета И. И. Мелиссино и предназначалось главному его куратору И. И. Шувалову. Вернувшись из-за границы после многолетнего отсутствия, И. И. Шувалов вновь занялся делами университета. В том же 1778 г. Сенат направлял ему для апробации и другие проекты по университетскому устройству ⁴.

Подлинник «Краткого начертания» неизвестен. Архивные фонды Мелиссино и Шувалова отсутствуют. Нет оригинала и в фондах 3-го департамента Сената, который ведал делами университета, хотя записка, по-видимому, поступила именно туда, так как копия ее попала в архив А. Б. Куракина, возглавившего с 1777 г. 3-й департамент Сената.

Автор «Краткого начертания» И. И. Мелиссино (1718-1795) хорошо известен как один из видных организаторов народного просвещения в России второй половины XVIII в. ⁵ [66]

Следует определить место записки среди источников по ранней истории Московского университета. Самыми ранними среди них являются знаменитое письмо М. В. Ломоносова к Шувалову 1754 г. и «Проект учреждения Московского университета», приложенный к указу о его основании 24 января 1755 г. Основные принципы деятельности университета в записке 1778 г. по ряду вопросов близки проекту Ломоносова — Шувалова.

В уцелевшей после пожара 1812 г. части университетского архива сохранились «ордера» —повеления куратора И. И. Шувалова директору И. И. Мелиссино и ответные «рапорты» последнего за 1757 г. ⁶ Знакомство с их содержанием показывает, что многие затронутые тогда вопросы нашли отражение в публикуемом «Кратком начертании» 1778 г.

Важнейшим свидетельством правового положения университета является конспективный набросок «Регламента», сделанный М. В. Ломоносовым в 1759 г. ⁷

К 1765 г. относится повеление Екатерины II представить соображения по поводу университета и ответное «Мнение» шести профессоров ⁸. Мелиссино был знаком с содержанием «Мнения», ряд положений в обоих документах совпадает. «Краткому начертанию» непосредственно предшествует записка университетских профессоров 1775 г. под названием «О нуждах и недостатках университета». Она хранится в фонде Сената и введена в научный оборот М. Т. Белявским, который отметил, что в этом документе впервые высказана мысль о переводе университета на Воробьевы горы ⁹. Записка касалась материальных потребностей университета и включена в «Краткое начертание», где занимает шестую часть текста.

Итак, истоки «Краткого начертания» 1778 г. отчетливо прослеживаются в более ранних документах. Однако записка Мелиссино сообщает новые сведения о первых десятилетиях Московского университета, развивает отдельные принципиальные положения организации системы образования в России.

Структура «Краткого начертания» примерно такова: 1) общая характеристика задач университета и условий его успешной деятельности; 2) «недостатки университета» — в его материальном и правовом положении; 3) предложения по организации системы воспитания, образования, методике обучения; 4) предложения по улучшению материального и правового положения университета и его внутреннего управления; 5) заключение — обращение к И. И. Шувалову (без указания имени) с выражением надежд на его покровительство и содействие в делах университета.

Текст записки 1778 г. начинается с общего определения назначения университета, которое состоит в том, «чтобы просветить юношей в науках» и подготовить их к гражданской, службе. [67]

Для достижения желаемых результатов необходимо иметь: удобное помещение для учебы и жилья, платье, обувь, книги, знающих и «рачительных» профессоров, хорошую методику преподавания. У учащихся, помимо способностей и желания учиться, должна быть и уверенность в своем будущем.

В университет следует привлечь больше учащихся на казенном содержании, «ибо таковых успехи больше известны и надежны». На этих, по мнению автора, бесспорных истинах основывается все дальнейшее рассмотрение проблем университета.

Часть текста с характеристикой состояния университета и предложениями по улучшению условий его развития начинается с оценки местоположения университета и состояния его зданий. Университет неудобно расположен в центре города, где уличный шум мешает проведению занятий. Удаленный от реки, он не имеет собственных прачечных и бани, что затрудняет «содержание пансионеров в чистоте и вредит их здоровью», так как, идя издалека и без шуб, они «получают нередкую простуду». Университетские дома ветхи и крайне тесны, в них с трудом размещаются классы, лаборатории, типография, канцелярия и другие помещения, необходимые для университета. Там невозможно поместить профессоров и учителей, что предписывалось «Проектом» 1755 г. Преподаватели тратят много времени и денег на проезд и не могут постоянно находиться при своих питомцах, что вредит делу обучения.

Выход из такого неблагоприятного положения Мелиссино, как и авторы записки 1775 г., видел в переводе университета на Воробьевы горы или в Лефортовский дворец. На просторе, вблизи реки, университет сможет свободно разместиться, прибавить обсерваторию, ботанический сад, «бумажную мельницу», проводить практические занятия, восстанавливать «истощаемые через сидение и учение силы» учащихся. «Учащие» будут избавлены от расходов на наем квартир и экипажей.

Серьезным препятствием развитию университета являлся недостаток денег; отведенных казной на ежегодное его содержание 35 тыс. рублей недоставало для многочисленных расходов: на оплату профессоров, содержание пансионеров, пополнение библиотеки, лаборатории и кабинетов, ремонт ветхих зданий, покупку дров и свечей, наем бани и т. д. Напряженность бюджета из года в год становилась ощутимее. Бедность мешала приглашать лучших преподавателей, которые охотнее шли в частные дома, где имели больше выгод. Скудость средств не позволяла расширить число заинтересованных в учебе казеннокоштных; как и в первые годы, в 1770-х годах университет' мог содержать только 30 студентов и 100 учеников гимназии. Своекоштные дворяне были ненадежны, они записывались в университет главным образом для изучения языков и вскоре покидали его без знаний, «с одной только славой бытности в оном». В итоге университет не имел достаточного количества выпускников как для удовлетворения растущих запросов со стороны многих учреждений, так и для слушания профессорских лекций. Не хватало средств и для поощрения «отлично рачащих». Чтобы улучшить материальное положение Университета, казна должна увеличить ассигнования на его ежегодное содержание. Другой источник доходов Мелиссино видел в привычном для феодального общества способе — владении недвижимостью. Университету следовало предоставить право покупки земель, а деньги он должен накопить сам за счет экономии и предприимчивости (например, «отдачею в проценты»). [68]

Важнейшей помехой для дальнейшего развития университета являлось необеспеченное будущее его питомцев. Ни один из предшествующих записке 1778 г. источников не содержит столь обобщенного показа различий в служебном устройстве выпускников университета и неучившихся дворян, Отмеченное противопоставление одно из самых острых и ярких мест рукописи. Преодоление разрыва между образованностью и ее вознаграждением Мелиссино видел в том, чтобы при определении на службу отдавали предпочтение учившимся в зависимости от их успехов, которые удостоверял университетский аттестат. Тогда образованность могла бы стать мерилом жизненных благ и привлечь в университет больше слушателей, в том числе и своекоштных. Науки вскоре получили бы «знатное приращение», а общество — много полезных членов, способных исполнять любые должности.

Процесс обучения, по мысли автора, неотделим от нравственного воспитания. Важное место отводится и физическому воспитанию. Оно придает человеку приятный внешний облик и помогает выработать свободную манеру в общении с людьми, чего зачастую недостает «ученым людям». Третьим компонентом воспитания Мелиссино считал приобщение к искусству. Весьма важное место отводится занятиям музыкой и участию в театральных постановках, «скрывающих пользу в забаве». Они благотворно воздействуют на духовное развитие и заполняют время учащихся, которое они могли бы «употребить на бесполезные шалости».

В соответствии с учредительным проектом университета Мелиссино считал гимназию первым звеном системы образования. Он предлагал 9-летнее гимназическое обучение. Оно начиналось с 7-8-летнего возраста и включало изучение языков (русского, латинского, греческого, основных европейских и некоторых восточных), основ знаний, необходимых для слушания университетского курса, и соответствующую возрасту физическую подготовку. Успешно окончивших гимназию следует переводить в университет. Все студенты должны были первые два года провести на философском факультете, где им предстояло «упражняться в филозофических и словесных науках». Затем для будущей службы в соответствии со склонностями и способностями они последующие три или четыре года изучали другие науки. Желающие могли и после окончания курса продолжать обучение, но уже на своем содержании.

В отличие от Ломоносова Мелиссино предлагал ввести и богословский факультет с целью сделать священников более образованными людьми. Однако, не будучи уверен в успехе этого предложения, автор не настаивал на нем.

Программа обучения должна быть тесно связана с жизнью. Мелиссино предлагал ввести в курс обучения предметы, «руководствующие к горному, экономическому, камерному, коммерческому и заводскому искусствам». Этот перечень учитывал потребности развивающейся экономики страны.

Студенты, не преуспевшие в науках, должны были направляться на «нижние должности», а гимназисты — в роту солдат, обслуживающих университет. В свободное от караула время они могли исполнять обязанности слуг, а во время занятий студентов военным делом, кроме прочего, носить за «благородным юношеством» геодезические инструменты. В этом проявились сословные воззрения Мелиссино.

Автор предлагал увеличить контингент казеннокоштных студентов до 300, в крайнем случае до 100 человек, а гимназистов — от 600 до [69] 900 человек, что ускорило бы получение обществом нужных ему специалистов.

Вслед за Ломоносовым Мелиссино стоял за преподавание на русском языке и создание русской профессуры. С этой целью он рекомендовал посылать одаренных студентов в лучшие университеты Европы. Преподавание на родном языке облегчало усвоение университетских дисциплин и помогало развить русскую науку.

«Краткое начертание» содержит некоторые интересные замечания по методике обучения: преподавание в доступной форме с учетом способностей и склонностей учеников, сочетание теории с практикой; для наглядности обучения — изготовление моделей. Перевод университета на Воробьевы горы аргументировался, кроме прочего, удобством проводить там практические занятия по геодезии и инженерному искусству.

Рукопись содержит и предложения по организации внутреннего управления.

В записке также есть предложения об изменении социально-правового положения университета, чтобы «все с лучшим успехом происходило». Прежде всего университет должен был получить автономию, что избавило бы его от бюрократических тисков сенатских канцелярий. Другой привилегией должна была стать судебная независимость всего университетского состава. Это право было предоставлено университету учредительным проектом 1755 г., но практически не соблюдалось, поэтому возникла необходимость его подтверждения.

Для того чтобы поставить дело университетского образования на прочную правовую основу государственного законодательства, Мелиссино предлагал разрешить университету, как это было дозволено Академии Художеств, «производить во все академические чины», т. е. присваивать ученые степени и приравнять последние к чинам гражданской службы. Иными словами, автор записки стремился включить оценку образованности и научных успехов в систему «Табели о рангах». Эти предложения были сделаны еще М. В. Ломоносовым. Намечая в 1759 г. план реорганизации захиревшего Академического университета, в разделе «Привилегии» он предлагал: «1) Чтобы университет имел власть производить в градусы (ученые степени.— Е. Р.); 2) чтобы по здешним законам назначать пристойные ранги и по генеральной табели на дворянство дипломы» ¹⁰.

История Московского университета раннего периода его существования разрабатывается в литературе преимущественно с точки зрения значения его как научного и культурного центра России XVIII в. Наш же источник позволяет осветить другую сторону жизни первого высшего учебного заведения России, его неполноправное положение в структуре чиновничье-бюрократической империи. Автор документа убедительно показал противоречивую ситуацию времени: потребность феодального государства и общества в образованных людях и лишение их сословным государством полноты прав.

Краткое начертание для приведения Императорского Московского Университета в совершенно цветущее состояние. Дабы Ваше высокопревосходительство лучше усмотреть, могли в состоянии Московского Университета недостатки и полезно ли будет на таком, как я мню, основании оной исправить, за нужное почитаю предварить Вас следующим.

1. Предмет университета, как и всякого училищного места, есть и [70] должен быть тот, чтоб воспитывать и наставлять юношество в познании различных наук, служащих к просвещению онаго и учинен отчизне для пользы общей, способным к понесению всяких, а особливо в. гражданской службе должностей.

2. Чем юношество может больше воспринять успехов в науках и чем университет больше доставить может таковых обществу, тем он лучше достигает своего предмета и более пользы приносит государству.

3. Дабы учащиеся могли желаемый в науках получать успех, должно, чтобы доставлены им были все к тому средства и пособствия, так как и отвращены всякие препятствия и помешательства. Таким образом нужно, чтобы учащиеся имели способное и выгодное для жилища и учения место, знающих и рачительных профессоров и учителей, легкий и удобный в преподавании порядок /л. 113/ учения; все вещи к учению необходимо нужные, как-то книги и прочее и сверх того собственную способность, охоту и рачение, беспечность в рассуждении жизненных выгод, известный учению конец и верное по науке и успехам всякому награждение и место и проч.

4. Для доставления Лучшего количества обществу полезных членов нужно, чтобы университет имел чем привлечь большее число учащихся и мог бы содержать больше питомцев на казенном содержании, ибо таковых успехи больше известны и надежны, как зависящие собственно от расположения и рачения университета.

Сии истины кажутся мне изъяты суть от. всякого противоречия, и я надежно могу оснаваться на них в сем моем кратком начертании недостатков университета, требующих исправления, а именно:

Недостатки Университета

1. Университет не имеет выгодного и способного по своему предмету для пребывания места. Ибо хотя и имеет в своем распоряжении два дома, но оные для него неспособны тем,

а) что находится в середине самого города, или, так сказать, в центре городского шума и беспокойствия, каковое место для училищного дома по разным причинам гораздо неспособно /л. 113 об./;

б) по местоположению своему лишено той выгоды, что не имеет близко хорошей и текущей воды, чтобы можно было по крайней необходимости для содержания пансионеров в чистоте построить прачечные покои и близкую баню, которой ныне за неимением той выгоды, а при том и места не достает, и университет за тем принуждается оную нанимать, обыкновенно, за неимением хороших вблизи, по отдаленности; отчего пансионеры получают часто вред в здоровье через нередкую в прохождение свое из бани, а особливо зимним временем и без шуб, простуду;

в) по обширности предмета и множеству надобностей в покоях, те домы для университета очень тесны; ибо поместя в одном доме типографию, библиотеку, физическую камеру, анатомический театр, лабораторию, книжную лавку, бумажный для типографии магазин и нужных к надзиранию того людей, а в другом отделе покои для господина директора, канцелярии, аудитории и классов, конференции, лазарета, столовой и для определенных к надзиранию при пансионерах и для сторожевой должности разных чинов, с трудом остается несколько покоев для жилища с нуждою студентов и учеников, а чтоб при том для лучшей пользы поместить в оные профессоров, учителей и прочих университетского штата чинов, /л. 114/ о том и помыслить не можно; отчего происходи?, что профессоры, учители и другие быв [71] рассеяны ныне по всему столь обширному городу, а особливо ища себе жилища, по причине недостаточного своего жалования и за дороговизною в самом городе, а иногда и за неимением квартир и малых домов близ университета, в отдаленных предместиях, не могут без крайнего отягощения точно исполнять своих должностей и оказать желаемых в учении успехов, как бы того от них во время жительствования их в университете, яко присудственных в одном с учащимися доме, ожидать было можно; не упомяная о других выгодах, коих по недостатку довольного места университет лишается.

2. Не имеет на содержание свое выгодной и достаточной суммы, ибо определенной и получаемой ноне на содержание оного суммы тридцати пяти тысяч и при малочисленном профессорам, учителям и другим всяким чинам жалованье и самонужным пансионерам ста тридцати только человек содержании по многим для университета надобностям и возвысившихся над меру всех вещей дороговизне /л. 114 об./ из года в год, ныне от часу более недостает. Употребляется же оная сумма сверх жалования господину директору, канцелярии, многим членам и служителям, профессорам, учителям и прочим разным чинам при университете находящимся, и сверх содержания пансионеров столом, платьем, бельем, обувью, нужными к обучению книгами, математическими и другими инструментами, бумагою, красками и прочими потребностями; на ежегодное укомплектование и содержание библиотеки, физических инструментов, анатомического театра с принадлежащими к нему хирургическими инструментами, химической лаборатории, сверх того на наем бани для пансионеров, на дрова и свечи, в оба дома на разные починки и поправки, а иногда по надобности и на перестройки и на прочие всякие мелкие расходы, а затем всем отделяется еще из оной же суммы ежегодно по три тысячи рублей на содержание учрежденных под ведением университета казанских гимназий.

От таковой скудеет и в содержании университетском, к умалению успехов учащихся и пользы общей происходят сии невыгоды:

а) университет не может содержать на казенном коште учащихся /л. 115/ более определенного числа студентов тридцати и учеников ста человек, и для того не может доставлять обществу хорошего количества успевших в науках. А при том как ученики большей частью находятся обыкновенно в нижних классах и не все по крайней мере могут достигнуть до высших знаний, то университет претерпевает часто недостаток в студентах не только для выпуску по разным требованиям наместничеств и других команд, ныне от часу умножающихся, но и для слушания профессорских лекций; что же касается до обучающихся на своем содержании, то они очень редко достигают, и еще меньше оканчивают высшие науки, но выходят из университета, как скоро хоть малый в каком языке получат успех или без всего с одною словаю бытности своей в оном;

б) по малости определяемого жалованья не можно иметь самых лучших и знающих учителей, каковые соглашаются охотнее итти даже в приватные домы, где они больше получают платы и выгод, нежели в университете;

в) не имеет из чего награждать отлично рачащих о своих должностях и побуждать их через то к большему усилию, самые хорошие дарования остаются часто в посредственности без поощрения. Они устремились бы вознестись выше самих себя к славе и пользе отечества, ежели б только было их чем привлечь к тому.

3. Учению и преподаванию наук в университете нет известного и [72] предписанного конца и учащиеся не имеют надежного и достойного по науке и успехам награждения и пристойных мест. Ибо, во-первых, не только, что никто из учащихся в университете, невзирая ни на долговременность учения, ни на успехи в науках, не награждается выше последних обер-офицерских чинов, то есть военного прапорщика и штатского регистратора и протоколиста, но и не дается притом никому, не говорю уже пристойных по роду знания, но и никаких мест; сие разумеется о студентах юридического и филозофического факультетов; что же касается до учащихся медицины, сии еще меньшую имеют надежду к будущему щастию; ибо окончав с какими бы успехами ни было, курс медицины они не могут ничего больше ожидать как разве определения на ученическом или подлекарском окладе еще на несколько лет для практики в гошпиталь, как-то /л. 116/ медицинская коллегия, над некоторыми из таковых самым опытом уже доказала. Таким образом, большая часть из студентов, влача из университета бедность и бремя бесполезных для них знаний, без руководства и покровительства с трудом добиваются мест и самых невыгоднейших окладов, почитая щастием и то ежели имеют, чем сохранить одно бедное свое бытие; колико одним сим неудобствием лишается общество полезных членов и колико дарований к восторжествованию щастия над добродетелями сокрыто в мраке неизвестности!

От сего недостатка в положении университета произошло, что он столь малые учинил еще успехи к приращению и возвышению наук и знаний. Учащиеся не касаются обыкновенно, как только одной поверхности наук, находя или почитая продолжительное и основательное учение не только бесполезным, но и вредным для себя.

Дворянин посредственных дарований, записавшись в службу, без учения,— лет через пятнадцать может дослужиться до штаб-офицерских чинов, но проведши в университете толико лет при лучших талантах и со всем своим учением не может ожидать, /л. 116 об./ как только последнего обер-офицерского лина, сие есть также причина и тому, что учащиеся на своем содержании, как выше упомянуто, никогда не достигают вышних наук, опасаясь через продолжение учения потерять в службе линию своего старшинства.

Сии суть главнейшие недостатки в состоянии университета, которые препятствуют оному оказать больше отличных и приметных успехов своего усилия; много еще оных сокрыто в самом правлении университетском и некоторых порядках, но я за краткостию как не столь о важных умалчиваю, а приступлю лучше ко второй части моего предмета, то есть на каком основании должно, по моему мнению, исправить состояние университета, чтобы общество от него могло собрать плоды.

1. Должно, чтобы университет здесь в пространном смысле взятой (то есть в соединении с гимназиею) в обширности своего предмета сверх порядочного воспитания юношества и учений гимназических предметов, предуготовляющих оное к приятию высших знаний, заключал преподавание всех наук, какие только в обществе могут способствовать к полезнейшему понесению публичных /л. 117/ всякого роду должностей; тако ж и всех тех знаний и искусств, которые юношеству во всяком звании могут быть нужны, полезны и пристойны, таким образом нужно .

а) учредить порядочное воспитание питомцев университета, следуя изданным о том и Е. И. В. высочайше апробованным правилам и предписаниям. Известно, что без воспитания все науки тщетны и бесполезны суть. Человек развращенного сердца не соберет от них [73] кромe зловредного яда в пагубу ближним и отечеству. Высочайшие добродетели ревность, повиновение и верность к высочайшей монаршей особе, любовь к отечеству, честность, человеколюбие и правосудие не суть плоды дарований разума возвышенных познаниями, но доброго сердца, по чистейшим правилам внушений природы, чрез благоразумное воспитание устроенного.

Между прочим при воспитании при том особливо рачить надлежит, чтобы молодые люди не только управляемы к добродетели и благонравию, но чтобы и устроены при том были к благородному и /л. 117 об./ пристойному содержанию наружности своего тела и вольному с благопристойностью обращению с людьми, чего обыкновенно в учащихся без воспитания не достает. Нестройность, угрюмость и застенчивость сопряжены обыкновенно почти с характером ученых людей, не суть без сомнения, как пороки воспитания. На сей случай нужно, чтобы учреждены были в гимназиях и университете классы всех благородных экзерциций, как тех, которые устрояют тело и приводят в движение кровь (что учащимся и сидячим людям особливо нужно), каковые суть танцевание, фехтование, верховая езда и вольтижирование, так и те, кои им могут служить забавою, как напр. всякая музыка и театральные представления, сии последние особливо для учащихся по многим причинам общеизвестным уже суть полезны и нужны; их изящность тем отличнее есть, что они, сокрывая пользу в забаве и чувствиях самолюбия, благоуспешнее возращают плоды своих насаждений, а при том распространяют оные не только /л. 118/ на действующих одних, но и на всех зрителей, не упомяная, что чрез оное обращается в пользу учащимся и самое то их время, которое бы они имели волю употребить на бесполезные шалости;

б) устроить на хорошем учреждении гимназию, где бы благородное юношество и разночинцы казенного и своего содержания обучаемы были как нужнейшим языкам и предварительным к вышним наукам знаниям, так и всем приличным по летам и необходимым, как выше упомянуто, юношеству экзерцициям. Языков учение можно учредить сверх российского, латинского и греческого всех употребительнейших европейских, как-то французского, немецкого, итальянского и английского, также и некоторых из пограничных России восточных. Учение гимназическое разделено быть может на три возвышения или класса и течение оного оканчивается в девять лет так, чтобы учащееся юношество от семи и восьми до шестнадцати и семнадцати лет, восходя постепенно из класса в класс, препровождало во всяком по три года. По окончании течения гимназических наук успевшие /л. 118 об./ имеют производиться в студенты и переведены быть к слушанию вышних наук в университет;

в) все почти в Европе университеты разделяются и содержат в себе обыкновенно четыре факультета, то есть богословский, юридический, медицинский, философический. Сие разделение хорошее имеет основание и у нас бы с немалою пользою заведено быть могло. Обучающиеся ныне в семинариях, где учреждено учение богословию, обыкновенно недостаточествуют в хорошем воспитании, и знания их не простираются выше той науки. В университете же бы они и выгоднейшее имели воспитание и к учению, кто себя определит, богословии присовокупляли многие другие знания, как, например, натуральной истории и экономий, особливо для сельского жития нужных и полезных. Ежели же к заведению богословского факультета какие откроются препятствия, то университет может остаться на прежнем в рассуждении того основании и заключить в себе три только /л. 119/ [74] факультета с приписуемыми обыкновенно к оным наукам, а сверх того, присовокупить еще к тому все знания руководствующие к горному, экономическому, камерному, коммерческому и заводскому искусствам и классы разных нужных телесных экзерциций и штиля всех преподаваемых в университете и в гимназиях языков. Между прочим, того, особливо крайне наблюдать, чтобы все науки преподаваемы были не только в теории, но и в практике и для того всюду, где только нужны практические показания, иметь для того особых профессоров.

Курс учения в университете должен также ограничен быть, как и, в гимназии, а именно, по окончании гимназического учения, вступив, в университет, молодые студенты первые два года должны проводить, для упражнения в философических и словесных науках, а потом избрав дали назначив, в каком месте, кто по склонности намерен или способен служить, через три или четыре года должен учиться тем; наукам, которые к удобнейшему исправлению назначиваемой им в /л. 119 об./ службе должности способствовать могут и знать следует. По окончании курса всяк из студентов будет волен продолжать ли еще в университете учение, только уже на своем коште, или тотчас вступят в публичную должность; в последнем случае по строжайшему экзамену дается всякому аттестат, где он и какую должность по своей науке и успехам исправлять может, по коему бы они от надлежащего правительства достойно награждаемы и к приличным местам определяемы были.

2. Чтобы университет больше мог доставить обществу способных к исправлению толь многих по обширности империи должностей членов, нужно неминуемо в оном умножить число учащихся на казенном содержании студентов и учеников, так чтоб содержание студентов возвышено было до трех или двух, а по крайней мере до одного ста, а учеников по пропорции того от трех до шести или девяти сот человек. Ибо хотя обучающихся на своем коште бывает обыкновенно и немалое число, однако от них не можно ожидать столь верных успехов, как от тех, кои под собственным присмотром /л. 120/ и распоряжением университета находиться будут. Своекоштные имеют право свободно записываться и выписываться из университета или не могши сносить скуки учения, или дабы скорее вступить в публичные должности и тем предупредить получение чинов, всегда в состоянии выходить из университета не окончив совершенно учения. Небесполезно бы крайне было ежели б притом университет сверх находящихся а Москве при себе, наподобие казанских мог учредить и в других некоторых знатнейших городах под своим ведением несколько гимназий, из коих бы так же учащиеся по окончании порядочном гимназических учений переводимы были в университет для довершения оных.

3. Должно, чтобы предписан был учению известный конец; или чтоб посвятившие себя учению удостоверены были в своей судьбине и таким образом окончивши похвально учение, по данному от университета каждому по науке и успехам Аттестатам, получали бы непременно достойное награждение и преимущественно пред неучившимися или кои от университета не аттестованы, к пристойным местам определяемы и при заслугах в чины повышаемы были; небесполезно /л. 120 об./ бы было в сем случае ежели бы по преимуществу наук и успехов, что можно. бы означить Академическими чинами положены были степени гражданских чинов, сим бы лучше обнадежены быть могли достойные в получении приличного себе .награждения.

Таким образом учащиеся, не имея о чем в рассуждении будущего своего состояния пещись, устремились бы единственно к тому, чтоб [75] только снискать успехи в своих науках; от чего и науки в скорости получили бы знатное приращение, и общество, по обширности преподаваемых знаний в университете и довольному количеству учащихся, через самоскорейший оборот могло бы получить много полезных членов и способных к исправлению должностей во всяком месте и звании, а при том и учащиеся на своем коште сим могли бы привлечены быть к окончанию своих наук и восприятию лучших успехов в оных, а особливо ежели бы не оканчивающие наук исключаемы были от всех прав и преимуществ студентов университетских; а чрез то бы со временем можно было умалить надмеру число учащихся на казенном содержании.

Меньше способные к учению удобнейших только математики частей обучаться и приготовляться имели бы ко вступлению в военную /л. 121/ службу; а меньше успевшие в науках могли бы с пользою для себя исправлять в назначенных для себя местах нижние должности; таким образом, обращая все на пользу, университет был бы наподобие плодоносного вертограда, произращающего плоды обильные к наслаждению всего общества; он извел бы из себя попечительных и мудрых пастырей, красноречивых проповедников (разумеется, ежели бы заведен был богословский факультет), правосудных и сведущих судей, острых и знающих адвокатов и секретарей, исправных офицеров, искусных докторов, лекарей, учителей и проч.

А чтоб общество в самой точности могло пожать от университета свои плоды, нужно;

4. Чтоб учение в гимназиях и в университете преподаваемо было самым лучшим и легчайшим порядком, с приобщением всюду, где только нужно, практических показаний; а особливо стараться елико возможно чтоб всему учить на природном языке! Науки в России до тех пор не могут быть в самоцветущем состоянии, пока не сделаются чрез; оное, так сказать природными или собственными нашими /л. 121 об./. На сей случай полезно посылать надежнейших и одаренных изящнейшими талантами из студентов для преуспевания своего, в другие славящиеся в Европе университеты, дабы чрез то можно было бы со временем наполнить университет собственными знающими профессорами, которые имея российский язык природным тем легче и с лучшим успехом могли бы того достигнуть. Надобно, чтоб университет имел рачительных и знающих учителей, чтоб учащиеся (я разумею здесь казенного содержания) не претерпевали ни малейшего недостатку, как в жизненных выгодах, так и во всех потребностях к их учению в чтоб обучаемы были вышним наукам единственно по примечаемой способности и склонности; словом, надобно чтоб удалено было от них все то, что и каким-нибудь образом может препятствовать их успехам.

Описав таким образом вкратце учебное состояние долженствующего быть университета, следует теперь исчислить другие существенно нужные к тому потребности, как-то:

1. Выгодный и пространный по обширности предмета для пребывания /л. 122/ университета дом, где бы могли помещены быть не только пансионеры надобнейшие из чинов, и все, что нужно есть при университете, как-то: классы, библиотека, типография и проч., но и все профессоры, учителя, словом, весь штат университетской, а при том, чтоб оный дом был не внутри, но поблизости вне города или хотя бы в самом городе, но в способном месте при реке. Самыми выгоднейшими для университета местами можно почтить Воробьевы горы, близ села Голенищева и старый Лефортовский дворец с лежащими вокруг того местами. [76]

От сего университет имел бы сии выгоды:

а) имея при себе всех своих членов, удобнее мог бы надзирать над их поведением и прилежностию, что немало послужило бы усугублению успехов учащихся;

б) профессоры и учители, пользуясь казенною квартирою, быв вместе с учащимися могли бы быть довольны и малым жалованием, не имев тогда, нужды во всегдашнем экипаже, и могши содержать пансионы учащихся на своем коште с великою для себя и их выгодою /л. 122 об./;

в) будучи вне города и имея довольно места, можно было бы построить Астрономический обсерваториум, завесть ботанический сад, делать различные опыты практических в геодезии и инженерном искусстве действий, и сверх того учащиеся могли бы иметь, к возвращению истощаемых чрез сидение и учение сил, в часы своего отдохновения для телесных экзерциций и гуляния пристойное место, что всеучащемуся юношеству крайне полезно и почти необходимо есть;

г) имея поблизости реку, можно было бы построить для содержания в чистоте пансионеров прачечные покои и баню, без коей молодым в таких обстоятельствах людям обойтись ником образом не можно, так же бумажную к наивеличайшей пользе всего университета и типографии мельницу и другие многие собрать от того выгоды, а сверх того;

д) можно бы иметь по необходимости собственную церковь, аптеку, /л. 123/ госпиталь и обержи для магистров и студентов, обучающихся на собственном коште, и проч.

2. Довольная и достаточная как для известных имеющих ограничиться в штате расходов сумма, так и для всяких других, коих иногда предусмотреть не можно, надобностей; потребная же вообще сумма:

а) на нужное и пристойное содержание сколько имеет быть определено пансионеров всеми потребностями для жизни и учения;

б) на довольное жалованье всем профессорам, учителям и всем другим университетского штата чинам жалованья, можно учредить два степени, самый большой, свыше которого никому бы не давать, и самый меньший, от которого бы смотря по рачению и трудам можно было до самого большего постепенно возвышать;

в) на увеличение ежегодное укомплектование я содержание университетской и гимназической библиотек, також физических машин, /л. 123 об./ инструментов, анатомического театра и химической лаборатории с принадлежащими к тому инструментами и другими надобностями;

г) на украшение и содержание Божией церкви и нужных к тому духовных особ, на содержание канцелярии и ее членов и служителей, на заведение и содержание астрономической обсерватории, ботанического сада, аптеки, госпиталя и всего вообще университетского дома на случающиеся разные в оном починки, постройки и проч., також:

д) на нужные отправления отличнейших и надежнейших студентов для совершения наук в иностранные университеты, на Делание разных необходимых для математических и других практических показаний моделей и на заведение всех потребностей . для нужных экзерциций и проч.;

е) на заведение и содержание, если благоволено будет в других городах под ведением университета, гимназий, також для пансиона состарившимся в порядочной службе университету и не могущих /л. 124/ более продолжать оной профессорам, учителям и другим чинам или оставшим после них вдовам и сиротам и напоследок на всякие могущие случиться надобности: как-то публичные университетские [77] торжествования, переписку с чужестранными университетами и другие, которых исчислить трудно и предусмотреть иногда не можно.

3. Чтоб дать лучшую деятельность течению университета и все бы в оном с лучшим успехом происходило, нужно снабдить оной, как ныне отчасти и пользуется, такими привилегиями, которые бы его исключали от всякой подчиненности какого-нибудь судебного места, но чтоб он находился под единственным ведением и покровительством монаршим и зависел от своего собственного правительства. Все бы университетские члены и все до штата оного принадлежащие с женами и детьми вольностью пользовались и под ведением единого университета оставались, словом, чтоб университет с гимназиями всеми теми преимуществами и привилегиями снабдены были, какими Академия Художеств и другие подобные ему места пользуются. Сие особое /л. 124 об./ университет должен еще иметь, чтобы с согласия куратора мог он по удостоверенным чрез строгий экзамен достоинствам производить во все Академические чины, как-то в докторы всех факультетов и проч., в том числе и медицины с дачею от медицинской коллегии по их аттестатам права практики, и чтобы все оные Академические чины уравнены были по превосходству наук степени звания и старшинству известным публичным чинам, по примеру наук и художеств Академии. Ко всем оным преимуществам университета нужно еще присовокупить право и пристойные свои способы снискивать собственность недвижимых имений и ими владеть и всячески по своему усмотрению умножать свои доходы. Таким бы образом пользуясь или щедростью доброхотных любителей наук, или скопив довольную сумму чрез собственную бережливость и промысля умноженных своих доходов и увеличенных пристойными способами как например отдачею в проценты и пр., мог бы к наивеличайшей пользе университета и к облегчению государственной казны покупать деревни или земли и проч. /л. 125/.

4. Должно, чтоб правительство и подчиненность в университете были порядочно учреждены и чтоб правление не зависело от единственного произволения правительств в оном или командиров, но содержано б было по приличию и в назначенных границах предписанной всякому регламентом должности.

Особы, в руках коих долженствует быть правление университета и благоучреждение всех по оному дел, суть: куратор один или более, таковые, которые бы имели свободный доступ к Ея Величеству, Магнификус ректор, председательствующий в Сенате академическом или Конференции и при нем четыре факультетов Синдика, а в Конференции секретарь. Директор канцелярии с принадлежащим к его ведомству экономом, комиссаром и канцелярии секретарем.

Куратор яко попечитель и отец, имея вышнее правление должен неусыпно рачить о благосостоянии всего университета, блюсти доброго в нем порядка, снабдевать в сумнительных случаях Конференцию и Канцелярию своими советами и предписаниями, принимая в прочем сам непосредственно все от высочайшей монаршей /л. 125 об./ власти и от оной единственно только особою своею завися. Права сии и обязанности касаются равно всех кураторов, коих, как выше ужо упомянуто, может быть больше одного.

Ректор Магнификус, который бывает из старших профессоров и ежегодно сменяется с Конференциею и четырью Синдиками имеет управление всех по университету, как учебных, так и других дел, все порядок и присмотр за учащими и учащимися, чтоб всяк исправлял порядочно свою должность, все распоряжения, утверждения, словом, [78] все дела какие только могут по университету случиться суть принадлежности Магнификуса с Конференцией), выключая только что до экономии и полиции касается, в которые ни он, ни Конференция мешаться не должны. В сомнительных случаях, где нет известного предписания, Ректор Магнификус с Конференциею имеет требовать от куратора наставления.

Директор с Канцеляриею, экономом и комиссаром имеют управление всех экономических и полицейских дел по университету, не мешаясь нимало ни в какие другие, а особливо в учебные /л. 126/. Таким образом, к ним будет принадлежать хранение определенной на содержание университета суммы и всех доходов, выдача по регламенту всем чинам жалованья и прочие всякие расходы, содержания пансионеров и всяких закупок, наблюдения чистоты и безопасности университета от пожарных и всяких случаев, сверх того переписка с прочими присутственными местами, расположение караула, который имеет университет по надобности получить от градоначальства тако и присмотр за всеми служащими нижними чинами и проч. Годовые счеты в приход и расход Канцелярии имеет с документами и книгами представлять на рассмотрение Ректору Магнификусу, который, освидетельствовав с четырью Синдиками по присяжной должности дает при возвращении всего того в архиву Канцелярии в оном квитанцию за подписью самого Куратора.

Я опустил поставить выше сего в приличном месте один пункт, не считая того существенной надобностью университета, но как я /л. 126 об./ не хочу ничего опустить, где и малейшая превидится польза, то рассудил оный включить здесь, а именно: для охранения такого обширного строения, как университет, потребны караульные солдаты, которых равно как и для других нижних должностей из отставных должно откуда надлежит брать и содержать, то не лучше ли и не полезнее было бы, ежели б университет своих мог иметь навсегда солдат, такую роту из солдатских в Москве детей набрать и из разночинцев учащихся в гимназиях неспособных к учению или непорядочных поступок укомплектовывать удобно можно бы было с различными выгодами; те, кои в карауле стоить не будут, ученикам казенного содержания при столе и в других случаях служили бы понеже неотменно слуги надобны: во время вакации рота малый бы поставила лагерь и юношество, к военной службе определенное, каковых должно всегда надеяться в немалом числе, тогда заблаговременно приобучалось воинских экзерциций и начатков тактики, та же рота в практических действиях геометрии, геодезии /л. 127/ и архитектуры воинской могла бы инструменты надобные к тому для юношества благородного носить и различные малые делать редуты, шанцы и другие укрепления. Солдаты молодые, будучи от караула и других услуг свободны, учились бы читать, писать и арифметике, а кои из них будут хорошего понятия, больше научиться и по возрасте с немалою пользою в армейские полки могли бы определиться.

Я описал здесь Вашему высокопревосходительству самонужнейшие только всего, что принадлежит к исправлению университета черты; самое намерение того недозволяло мне распространяться; впрочем, ежели бы сие заслужило одобрения и благоволено бы было принять намерение, или на таком точно основании, или с отменою чего, исправить университет, то можно бы тогда изготовить обстоятельнейшее со всеми нужными подробностями учреждение и штат с регламентом, а при том и имеются уже Е. И. В. поданые как от его высокопревосходительства Василья Евдокимовича Адодурова и в силу высочайшего [79] повеления от профессоров 6 университета штаты, так и от меня, в /л. 127 об./ бытность мою еще в священном Синоде обер-прокурором прожект, коего в сем изволите видеть начертание, а затем всем еще подано к господину генерал-прокурору кн. Александру Алексеевичу Вяземскому по требованию его в силу высочайшего повеления в 1775 году о нуждах университета объяснение, с которого при сем приобщается копия.

Ваше высокопревосходительство может быть изволите спросить, сколько суммы понадобится, как на все исправления, так и на ежегодное содержание на сем основании университета? На сие я могу .-ответствовать, что нужна знатная на то сумма, а особливо пока университет в свое может быть приведен движение, сколько ж именно, того не можно теперь узнать. Надобно, во-первых, определить число наук, учащих и учащихся також и всех чинов при университете, словом, принять сперва благоволение монаршее к исправлению университета и на каком основании, тогда можно будет определить со штатом и число как на одно, так и на другое суммы.

Есть еще другой способ к поправлению университета, того гораздо легчайший, но может быть меньше выгодный для пользы общей; а именно ежели б соблаговолено было снити (снизойти?) только на самосущественные надобности университета и требующие /л. 128/ неминуемо руки монаршей, как то на пожалование выгоднейшего дома и некоторых преимуществ в рассуждении учащих и учащихся и умножить по произволению жалуемую на содержание университета сумму, тогда бы оставалось в расположении кураторов исправить по количеству суммы в оном то только, что можно, а не все то, что в оном надобно.

Теперь остается Вашему высокопревосходительству отечески приложить Ваше о том старание и ходатайство. Счастие университета теперь в руках Ваших. Только пекущаяся о благосостоянии подданных своих премудрая монархиня, в отягощении своих неусыпных к тому трудов и подвигов, не ожидает может быть, как только мгновенного отвлечения к обращению вожделеннейшего взора к излиянию своих щедрот на сие муз обиталище.

Сей труд восприятия Вашего достоин и Вам одним приличен. Вам московские музы должны бытием своим, пусть Вами и возродятся. Колико тогда завистна будет Ваша судьбина!

Имя Ваше при священном имени Екатерины иссечется в храме вечныя памяти, и бессмертная онаго слава пронесется до позднейших потомков; когда, напротив Того, глас звучный тысячи земных владык и монархов смесится с прахом нетления и исчезнет в вечном мраке праведного забвения.

Февраля 8 дня 1778 года.

Комментарии

1. ОПИ ГИМ, ф. 3, оп. «с» д. 1244, л. 113-128 об.

2. Сборник статей и материалов библиотеки Академии наук СССР по книговедению. Л., 1965, № 251.

3. ЧОИДР, 1867, кн. 3, с. 111.

4. В делах 3-го департамента Сената есть сведения о конкретной деятельности И. И. Шувалова в университете в 70-х гг. XVIII в. В 1778 г. к нему был послан для апробации план усовершенствования университета, составленный профессорами в 1775 г. Докладывал об этом в Сенате 15 ноября 1778 г. А. Б. Куракин (ЦГАДА, ф. 248, оп. 145, кн. 5668, л. 674 об.). 22 ноября 1778 г. «в четверток» слушали рапорт И. И. Шувалова о получении им присланного плана. Шувалов обещал как можно быстрее закончить рассмотрение этого документа (там же, л. 702 об.).

5. С 1757 по 1763 г. Мелиссино — директор университета. В 1763-1768 гг. он — оберпрокурор Синода; тогда же составил инструкцию для семинаристов, отправляемых обучаться в Англию. Опекун Воспитательного дома. С 1771 г. до конца жизни, в течение 24 лет, куратор университета. Основал при нем ряд обществ с целью распространения просвещения: «Вольное российское собрание» (1771-1783, издало 6 томов «Опыта трудов»), «Общество любителей российской учености» (1789) и др. Как член Российской Академии активно участвовал в составлении Академического словаря и привлекал к начальным стадиям этой работы студентов Московского университета. Большая часть жизни Мелиссино связана с университетом, в старости он писал о своей любви и преданности ему: «...скончаю жизнь мою... наслаждаясь той приятною мыслию, что по самую смерть мою имел к университету чистейшую и усердную любовь и привязанность» (ЧОИДР, 1867, кн. 3, с. 110).

6. Документы и материалы по истории Московского университета, т. 1-3. М., 1960-1963.

7. См.: Билярский П. С. Материалы для биографии .Ломоносова. Спб., 1856, с. 418.

8. ЧОИДР, 1875, кн. 2, с. 189-202.

9. См,: Белявский М. Т., Сорокин В. В. Наш первый, наш московский, наш российский. М., 1970, с. 11, 12.

10. Билярский П. С. Указ. соч., с. 418.

Текст воспроизведен по изданию: Новый источник по истории Московского университета 70-х гг. XVIII в. // Вестник МГУ. Серия 8. История, № 2. 1986