СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

К БИОГРАФИЯМ ПЕРВЫХ РУССКИХ АКТЕРОВ Н. С. БАХТУРИНА И П. КОЖЕВНИКОВА

Биографии актеров первых десятилетий существования “Русского для представлений трагедий и комедий театра”, учрежденного указом императрицы Елизаветы Петровны 30 августа 1756 г., зачастую (за очень редким исключением) нам неизвестны. Тем более, что нам неизвестен и полный состав труппы этого государственного профессионального русского театра за первый период его функционирования. Удалось точно установить только его состав к моменту подписания указа ¹ и в 1766 г., т.е. через 10 лет ². Состав труппы русского театра тех лет был очень подвижным и проследить его изменения в первые десятилетия пока не удалось. Тем более ценными являются документальные биографические сведения об актерах, входивших в труппу в первые годы после его учреждения.

В настоящей публикации мы представляем найденные нами в архивах документальные сведения, касающиеся двух актеров, вошедших в труппу вновь учрежденного русского театра в первое десятилетие — Н. Бахтурина и П. Кожевникова.

О Николае Семеновиче Бахтурине до недавнего времени историки имели лишь единичные упоминания: во-первых, в Штате “Русского для представлений трагедий и комедий театра”, учрежденного 30 августа 1756 г., приводимом Я. Штелиным в его “Истории театра в России” за 1767-1768 гг., значится: “Николай Бахтурин — хорошо играет любовников в трагедиях и комедиях” ³. Во-вторых, его фамилию можно было найти среди исполнителей ролей в нескольких изданиях пьес 1760 — начала 1770-х годов ⁴. Больше никаких сведений о нем, как, впрочем, и о большинстве актеров первых десятилетий существования нашего профессионального театра, не имелось.

Нам удалось обнаружить архивные документы, раскрывающие многие подробности биографии этого актера.

Николай Семенович Бахтурин родился около 1745 г. ⁵ Происходил он из семьи мелкого служащего. Его отец Семен Никитич Бахтурин служил “щетчиком” в “Комиссии вымена мелких серебряных монет”, затем пять лет при дворе обучал “малолетных детей словесной грамоте, читать и писать”, а с 1749 г. он состоял в Академии наук также в должности “щетчика” в ранге солдата ⁶.

В ноябре 1750 г. Семен Бахтурин просил принять в гимназию при Академии наук своего старшего сына Ивана, которого определили в начале 1751 г. “для обучения [343] иностранных языков в академическую гимназию” ⁷. С 1 марта 1754 г. туда же приняли и младшего Николая ⁸. В 1756 г. его среди прочих учеников назначили в академическую типографию “для наборного художества” ⁹, но из-за “малолетства” его вернули в гимназию и отдали в “рисовальные ученики” к живописцу Гриммелю ¹⁰. В августе 1759 г. Н. Бахтурин был послан “под смотрением” скульптурного подмастерья Михаила Павлова во Францию “для совершенного обучения”. Документы об этом были обнаружены нами в бумагах Канцелярии Академии наук и оказалось, что данное “Дело” еще в 1950-е годы привлекло внимание искусствоведов, в частности, историка русской скульптуры Е. Н. Сусловой, опубликовавшей многие сведения из него ¹¹. И хотя среди документов наряду со скульптором М. Павловым (которому была посвящена публикация), упоминалось имя “ученика Бахтурина” — оно не заинтересовало исследователей (в том числе и историков театра) и расценивалось только как имя еще одного русского пенсионера, посланного обучаться за границу.

Вместе с тем сведения, находящиеся в упоминаемом “Деле” под названием “О посылке в Францию и в Италию подмастерья Павлова и ученика Бахтурина для совершеннаго обучения резного и скальптурнаго художества”, присутствуют ценнейшие сведения, характеризующие личность, круг интересов, способы и степень образованности будущего одного из первых русских актеров.

В Париже Бахтурин, согласно данной ему и Павлову инструкции, должен был обучаться “рисованию, моделированию и скульптурному художеству”, а также “боссированию” (“пуссированию”, т.е. гравированию) и французскому языку.

На пути во Францию и в самом Париже М. Павлову и Н. Бахтурину вменялось в обязанность осмотр всего, “что достойно примечания и полезного” их художествам: посещение памятников, осмотр собраний антиков, мастерских художников, скульпторов, присутствия на занятиях в тамошней Академии, наблюдение за способами работы французских мастеров и их инструментами, знакомства с новыми книгами, картинами, коллекциями редкостей и прочее. Для этого их обязывали вести ежедневный “исправный журнал”, из которого “краткий экстракт” (“репорт” — донесение) присылать ежемесячно в академическую канцелярию.

Из этих “репортов” встают живые картины их путешествия во Францию и подробности жизни в Париже. Можно представить, что на 14-летнего русского мальчика все увиденное производило ошеломляющее впечатление. Так в одном из первых своих репортов М. Павлов описал, как сентябрьскою непогодою плыли они из Кронштадта в Амстердам, а “принесло” их в Данциг: “на 22 число стал с полудни противной ветр дыхать, что к полуночи возымел такую жестокость, что я от страху не знал, что делать, и едва уже опамятовшись на 25-е число, когда оной ветр стал потише, и ученика приводил в ободрение, то видно было нам мащта на корабле сломана и парусы сорваны, рулем нихто не правит, а воду непрестанно льют (т.е. выливают. — Л. С.), и шкипор едва дышет. То оной же ночью ветр к полудни стал дыхать, что я уж моей жизни (не чаял), заперся в каюте и не очаясь знал, что с нами делается по самое то время, как взошли матросы и меня вывели на дек, и сказывают, что берег видно. И как ближе нас принесло, то увидели, что вблизи города Данцига, к которому пристали 18 число октября месяца. И мы с корабля сошли в гавань, потому что оной корабль более в море нынече итить не мог” ¹².

В Данциге Павлов с Бахтуриным зазимовали и, согласно данной им “Инструкции”, осматривали местные достопримечательности, памятники, монастыри, собрание картин и скульптуры, и работали. Павлов “репортами” сообщал — в ноябре 1759 г.: “Об ученике. Оной после обеда лепит и рисует, а по утру учится по француски. Я и сам оное же делаю. Зачал 27 число ноября лепить оную статую королевскую (короля польского Августа. — Л. С.). В поданной мне инструкции старатца не оставляю, токмо в Данциге долго жить невозможно. Всем моим серцем рад дождатся весны, во всем великая дороговизь и народ веема обманчивой” ¹³. В январе и феврале Павлов писал: “Прошедшаго генваря месяца с перваго числа по сей февраль месяц окончал модель короля полскаго. И, чтоб не отвыкнуть от резной работы, то ходил к резному мастеру Броздену работать на дереве. А ученик Бахтурин нарисовал два рисунка... Минувшаго февраля и по сей март месяц у [344] преждереченного мастера работал на дереве. А ученик Бахтурин нарисовал рисунок, при сем один представляю” ¹⁴. В указанном архивном “Деле” находятся три подлинных рисунка Н. Бахтурина (см. илл. на с. 341-342).

Из Данцига Павлов и Бахтурин отплыли 2 апреля 1760 г. и 1 мая пристали в Амстердаме, где пробыли неделю, дожидаясь корабля до Руана. Однако суда из-за неблагоприятной погоды в море не выходили, “и, чтоб не прожиться напрасно”, они поехали сухим путем: от Амстердама до Ротердама, затем до Брюсселя и оттуда до Парижа, куда приехали 17 мая, истратив на дорогу все оставшиеся деньги, так что “на исправление себя денег не осталось” ¹⁵.

В Париже М. Павлов наблюдал за работой выдающихся скульпторов и работал в их мастерских, где, вероятно, бывал с ним и Бахтурин. Так в сентябре и октябре 1760 г. он сообщал: “С минувшаго августа месяца с перваго числа по первое число сентября в бытность в Париже вылепил третию модель; после обеда ходил во академию лепить с натуры, а прочее время у мастера. Ученик Бахтурин непрестанно рисует и лепит... С минувшаго сентября месяца с перваго числа по октябрь первое число у мастера Легреня работал в камне, а после обеда в академии лепил с натуры; и был не несколько раз в королевском антиквите смотреть разных древных статуй марморных, алебастровых, которые стоят в Риме, а со оных сняты формы и отлиты, которые тут находятся. Ученик Бахтурин в посировании (т.е. гравировании. — Л. С.) упражняется.” ¹⁶. В начале 1761 г. М. Павлов тяжело заболел и в июне 1761 г. он сообщал: “С минувшаго месяца февраля с перваго числа по май месяц первое число ученик Бахтурин скопировал две головки и нарисовал рисунок, а я со дня в день дожидаюсь моей болезни облегчения, но вижу, что оная отняла данное мне благополучие, что за оною не могу скончать моего предприятия, в которое я по щастию удостоен” ¹⁷.

Из “репортов” Павлова и свидетельств иностранных мастеров и членов нашего посольства в Париже можно заключить, что “ученику Бахтурину” очень повезло с наставником и попечителем — М. Павлов оказался безраздельно преданным своему делу, стараясь передать это и своему ученику. В свободное время они осматривали знаменитые собрания античных копий, скульптур, картин, декоративного искусства; ходили в Лувр, ездили в Версаль, аббатство Сен-Дени, Люксембургский дворец и пр. В выше упоминаемой “Инструкции” оговаривалось: “Оному ж ученику Бахтурину в рисовании, моделировании и скальптурном художестве подавать наилучшие наставления и прилежно смотреть его поведение”. Особым пунктом предписывалось, чтобы им, будучи в Париже, “во всю тамо бытность вести себя трезво и добропорядочно, так, как человеку, честь свою любящему, принадлежат, и не упражняться ни в чем том, что до твоего художества не следует или вовсе от оного отводит, яко то инструментальная музыка и прочее тому подобное” ¹⁸.

Однако мы можем предположить, что именно в Париже Н. Бахтурин начал “уклоняться” от своего художества, познакомившись с театром и заинтересовавшись им. В это же время в Париже находились и еще несколько русских художников-пенсионеров, в том числе архитектор В. Баженов и живописцы И. Фирсов (?) и А. Лосенко. Знакомство с последним могло в значительной степени повлиять на увлечение Бахтуриным театром, так как Лосенко до того, как стал обучаться живописному искусству, состоял в придворной певческой капелле в “малых певчих” и был хорошо знаком с “первым русским актером” Ф. Г. Волковым.

Вернувшись в сентябре 1761 г. в Петербург (поездку в Италию отменили из-за болезни М. Павлова), Н. Бахтурин, хотя и продолжал свое пребывание и ученичество в Академии, но уже без первоначального рвения (как следует из “Ответа” Я. Штелина, см. док. 1).

В начале 1764 г. (в ответ на сделанный ему выговор, что “он не столь прилежен как бы надобно” и угрозу быть оштрафованным) Н. Бахтурин “отвечал, что он никакой охоты не имеет к сему художеству и просит о увольнении от Академии... для определения в ведомство Придворной конторы” (см. док. 1). 29 июля 1764 г. Н. Бахтурин получил увольнение и Аттестат, после чего поступил “в ведомство Придворной конторы”, которому подчинялся придворный театр.

В списках исполнителей в изданиях, игранных в то время на придворной сцене пьес, его фамилия появляется в январе 1765 г. ¹⁹, однако в октябре 1763 г. роль Нотариуса в комедии Ж.-Б. Мольера [345] “Любовь доктор” исполнял “Николай” ²⁰. Штелин называет его амплуа — “любовник”. Нужно отметить, что Н. Бахтурин явился одним из первых исполнителей ролей петиметров (франтов. — Л. С.) ведь он был первым из русских актеров, побывавших тогда в Париже (что немаловажно для ролей данного амплуа).

На придворной сцене Н. Бахтурин пробыл около 10 лет ²¹. В 1767 г. он занимался заказом билетов для придворного театра, печатавшихся в типографии Академии наук ²². Есть сведения, что он занимался переводом пьес с французского ²³. В конце 1760-х — начале 1770-х годов Н. С. Бахтурин женился на актрисе Ульяне (Юлиане) Федоровне Чурбановой, пришедшей в труппу русского театра примерно в одно с ним время.

На основе представленных документальных свидетельств мы можем заключить, что среди первых русских профессиональных актеров были люди достаточно широко и разносторонне образованные, яркие личности (под стать Федору Волкову), среди которых и Николай Бахтурин.

Вторым героем нашей публикации является актер Петр Кожевников (у которого до сих пор неизвестно его отчество, не говоря уже о иных подробностях его биографии). Историкам театра до сих пор имя Кожевникова известно было только по упоминанию его Я. Штелиным в составе русской труппы 1767-1768 гг. ²⁴ Также его можно было отыскать среди имен исполнителей в изданиях пьес, игранных на русской сцене в 1760-е годы ²⁵.

Из найденных нами неизвестных ранее архивных документов выясняются некоторые существенные факты его биографии. Родился Петр Кожевников около 1739 г. (так как, по его свидетельству, в 1756 г. ему было 17 лет, см. док. 2). Происходил он из зажиточной купеческой семьи, рано осиротел и воспитывался прадедом по материнской линии Борисом Пушниковым. Где он получил свое первоначальное образование пока неизвестно, но, вероятно, оно было достаточным, так как в 1756 г. прадед послал его в Петербург “для обучения языков” (где он их изучал в столице, и изучал ли, также пока не ясно). В труппу “Русского для представлений трагедий и комедий театра” П. Кожевников пришел, вероятно, в конце 1757 — начале 1758 г. после публикации в “Санкт-Петербургских ведомостях” от 9 декабря объявления, приглашавшего в актеры недавно учрежденного театра двух человек ²⁶. Штелин сообщал о нем: “Петр Кожевников — сатирические роли, несравненный подьячий” ²⁷. Из публикуемых документов, относящихся в основном к 1765 г., выясняются весьма драматичные обстоятельства, в которые он попал: после смерти прадеда в Казани его родственники присвоили себе значительную долю его наследства, в то время как он, живя в Петербурге без всякой опеки, “к нещастию своему попал между людей в мотовстве погрязших и с ними расточил, взятые по векселю деньги; и сверх того одолжал еще” многим людям. Можно предположить, что Кожевников был очень хорошим актером, так как за него вступились сильные мира сего, включая И. П. Елагина, графа Сиверса и саму императрицу. Чем завершилось его “Дело” с родственниками и кредиторами, из публикуемых документов не ясно, но он оставался в труппе и в последующие годы, так его имя присутствует в составе 1776-1777 гг. ²⁸

Публикуемые документы, кроме конкретных фактов к биографиям этих двух актеров дают богатый подлинный материал к исторической эпохе.

(Документы публикуются в орфографии подлинника, вышедшие из употребления буквы заменены современным написанием, надстрочные буквы введены в строку, “ъ” в конце слов снят; пунктуация, зачастую в документах отсутствующая, приближена с современной.)

№ 1

Из текущих дел Канцелярии Академии наук 1764 года ²⁹

“/л. 1/ Ея Императорскаго Величества в Придворную кантору ис Канцелярии Академии наук потребно известие: находящейся в ведомстве оной Канцелярии скулптурного художества ученик Николай Семенов сын Бахтурин ко определению в ведомство оной канторы уволен быть может ли, и в службе с которого году, месяца и числа имеится, и в штрафах, и подозрнеиях не находился ль?

Секретарь Иван Алексеев

Майя 3 дня 1764 года.

Регистратор Илья Кирьяков.

/л. 2/ Из Канцелярии Академии наук в Придворную Ея Императорскаго Величества кантору. [346]

На запрос чрез сие знать дается, что находящейся в ведомстве академическом скульптурнаго дела ученик Николай Бахтурин ко определению в ведомство оной конторы от Академии уволен с атестатом. /л. 12 об./ *Ис Канцелярии Академии наук Ея Императорскаго Величества в Придворную кантору требовано известие: находящейся в ведомстве академической Канцелярии скулптурнаго художества ученик Николай Семенов сын Бахтурин ко определению в ведомство оной канторы уволен быть может ли, и в службе с которого году, месяца и числа имеется, и в штрафах, и подозрениях не бывал ли?

На сие от академической Канцелярии чрез сие Ея Императорскаго Величества Придворной канторе извествуется, что означенной ученик Семен Бахтурин для определения во оную кантору уволняется. А в службе при Академии наук состоит прошлого 1754 году марта с 1 числа, в штрафах и подозрениях не бывал.* (Текст, отмеченный звездочками, весь зачеркнут, может быть, потому, что написан вверх ногами, и вместо Николая написано “Семен”. — Л. С.)

/л. 3/ № 1018. Июля 3 дня 1764. Учиня надлежащие справки, доложить.

Всепресветлейшая державнейшая Великая Государыня Императрица Екатерина Алексеевна, Самодержица всероссийская Государыня всемилостивейшая.

Бьет челом Академии наук резнаго и пуссировалного художества ученик Николай Семенов сын Бахтурин, а о чем мое прошение, тому следуют пункты.

1

В службе Вашего Императорскаго Величества нахожусь я, нижайший, при Академии с прошлого 1757 году. И сперва обучился рисованному художеству, в котором и упражнялся по 1759 год. А во оном году переведен я из оной полаты ко оному резному художеству учеником, где и поныне нахожусь.

2

Ныне же я, именованны(й), возымел намерение службу свою продолжать при дворе Ея Императорскаго Величества.

И дабы высочайшим Вашего Императорскаго Величества указом повелено было сие мое прошение в Канцелярию Академии наук принять и меня, именованного, от оной Канцелярии уволить, и для определения ко двору Вашего Императорскаго Величества дать мне от Канцелярии Академии наук атестат.

Всемилостивейшая государыня прошу Вашего Императорского Величества о сем моем прошении решение учинить.

Апреля “ “дня 1764 году.

К поданию надлежит в Канцелярию Академии наук.

Челобитную писал придворной камер цалмейстерской канторы копеист Василей Шурупов.

К сему прошению ученик Николай Бахтурин руку приложил.

/л. 4/ Копия (на гербовой бумаге. — Л. С.)

1764 года июля 22 дня по указу Ея Императорскаго Величества Канцелярия Академии наук, слушав прошения ведомства академическаго пуссировальнаго художества [347] ученика Николая Бахтурина о уволнении ево от Академии для определения при дворе Ея Императорскаго Величества и справки из Придворной канторы, которою требуется, что оной Бахтурин ко определению в ведомство той канторы уволен быть может ли?

А по справке в академической Канцелярии он, Бахтурин, в Академию определен в 1754 году и сперва обучался в гимназии, а в 1759 году определен для обучения рисовальнаго и пуссировальнаго художества, и был посылай за море. А господин директор Художеств статской советник Штелин на посланной запрос справкою показал, что он, Бахтурин, к пуссировальному художеству охоты и склонности не имеет. Чего ради, ево от Академии уволить можно, дабы на него напрасно иждивения не тратить. Того ради, ПРИКАЗАЛИ: ево, Бахтурина, для определения в придворную службу от Академии уволить и дать писменной вид, и заслуженное ево жалованье, что следует по нижеписанное число, выдать от комисарства с запискою в росход и с роспискою. И о том к комисару Панкратьеву послать указ. А об отобрании у него казенных вещей, буде какие были, и о выключке ево из пусировальной палаты мастеру Павлову дать с сего копию. А что он, Бахтурин, от Академии уволен, о том в Придворную кантору на запрос ответствовать.

Подлинной за подписанием господина статского советника Тауберта.

За скрепою секретаря Михаила Гурьева.

С подлинным читал подканцелярист Самойло Морозов.

/л. 5-6/ В Канцелярию Академии наук из щетных дел.

Справясь достоверно по росходным комисара Панкратьева от 1754 году книгам, подписать при сем, сколько резнаго и пуссировального художеств ученику Николаю Бахтурину со вступления ево в службу в Академию произведено жалованья, так же и, будучи ему за морем, переслано, и в какой каждой год оклад, и что по сию майскую треть всего суммою — учинить.

Майя 26 дня 1764 года.

Секретарь Михаиле Гурьев.

А по справке у щетных (дел) по расходным книгам камисаров Ильи Панкратьева и Степана Зборомирского значит: в даче означенному Бахтурину жалованья:

И в оном году отправлен он, Бахтурин, за море и произведено жалованья из 75 руб. окладу за сентябрскую 759-го, генварскую и майскую 760 года — 75 руб., за сентябрскую 760-го, генварскую и майскую трети 761 года — 100 руб.;

Канцелярист Иван Кирилов.

/л. 7/ В Канцелярию Академии наук из Собрания Академии Художеств

При сем подписать: пуссировального художества ученик Николай Бахтурин, как далеко успел в том художестве и есть ли надежда, что он в том художестве может получить совершенство, и можно ли ево для определения в ведомство Придворной канторы уволить?

Июля 19 дня 1764 года.

Секретарь Михайло Гурьев.

(/л. 8/ следует от Штелина Antwort от 19 июля 1764 г. на нем. яз., который мы цитируем ниже. — Л. С.)

/л. 9/ Перевод

Ответ

Резнаго дела ученик Бахтурин в рисовании и пусировании по ныне такие хорошие успехи показал, что его со временем в резном деле с пользою употреблять можно. Он довольно имеет природнаго разума и способность к резному делу достигнуть до [348] совершенства. Однако ж он не столь прилежен, как бы надобно было. А как ему по сей причине выговор учинен и штрафовать хотели, то он отвечал, что он никакой охоты не имеет к сему художеству и просит о уволнении от Академии для приискания себе в другой команде места, где бы он больше имел склонность, нежели к резному делу. А понеже без охоты и склонности к художеству никакого успеху ожидать не можно, то кажется, что его при Академии удерживать бы не надлежало, дабы на него напрасно иждивения не тратить.

J. Штелин.

/л. 11/ Атестат

По указу Ея Императорскаго Величества дан сей атестат из Канцелярии Академии наук резнаго и пусировалнаго художества ученику Николаю Бахтурину в том, что находился он при Академии с 1754 году марта с 1 числа, и сперва обучался в гимназии иностранным языкам, а потом определен к рисовальному, резному и пусировалному художествам. И в 1759 году посылай был для совершенного обучения пусировалной науки во Францию, откуда возвратился в 1761 году.

А ныне оной Бахтурин по прошении ево для определения в другую службу от Академии уволен.

В бытность свою при Академии вел себя добропорядочно, в подозрениях и штрафах не бывал.

Июля 29 дня 1764 году.

Подлинной атестат взял Николай Бахтурин. /л. 12/ Указ Ея Императорскаго Величества Самодержицы всероссийской Из Канцелярии Академии наук комисару Илье Панкратьеву.

Выдать вам бывшаго в пусировалной полате ученику Николаю Бахтурину заслуженное жалованье по бытности ево при Академии сего июля с 1-го по 22 число, итого за 21 день в 36 руб. годовой оклад, за вычетом на гошпиталь, записав в росход с распискою. Июля дня 1764 году.

№ 1276.”

№ 2

Из дел Кабинета ЕИВ, бывших в производстве у И. П. Елагина 1765 года ³⁰

“Прошения поданные на имя императрицы Екатерины II

/л. 203/ № 29. Дело по челобитью придворного комедианта Петра Кожевникова об отпуске ево в Казань на три месяца, о учинении тамошнему Губернатору по зделанному оному Кожевникову в разделе оставших после предка (прадеда)... и справедливого разсмотрения и удоволствия, и выдаче ему из Кабинета на проезд 200 рублев. Марта в 4 день.

/л. 204/ Подана февраля 26 дня 1765 года.

Всепресветлейшая державнейшая великая государыня императрица Екатерина Алексеевна самодержица всероссийская государыня всемилостивейшая.

Бьет челом придворнаго российскаго театра актер Петр Кожевников, а о чем мое прошение, тому следуют пункты.

1

В 1756-м году умер прадед мой с материнской стороны, казанской купец Борис Пушников, у коего я после отца и матери жил, и от коего тогда для обучения языков в Петербург был отправлен. По смерти коего вошел тот же день в дом покойников брат ево Тихан Пушников и объявил, что по духовной от брата, которая будто бы при жизни ево и в здравом разсудке зделана, хотя оная им и не заручена, отказано ему, Тихану, все имение, более ста пятидесят тысяч рублей, и некоторым родственникам небольшия суммы, коим, в случае споров, и прибавку делал. В том же году оная духовная вышеписанным незаконным наследником в Юстиц коллегии явлена. И по определению оной коллегии утверждена за тем, что споров ни от кого не было и написано, что свидетели заочно, а писец духовный в Москве в Коллегии допрашиваны. И так ясно видимо, что писца нарочно для того ис Казани в Москву и привозили, чтобы ево допрашивать. И, есть ли бы духовная была законная, то бы так спешить наследнику и нужды не было.

И оной нарочно от меня, нижайшего, смерть прадеда моего скрыл, чтобы овладеть имением ему, как ближнему и законному наследнику (мне), подлежащим. А когда бы я, нижайший, сведал о смерти, то бы, конечно, духовную оспорил, ибо то время был я в Петербурге. Но как скоро узнал о смерти прадеда своего, так скоро поехал в Казань. И, приехавши, не принимал денег, назначенных по духовной, а ее, как ли много он не усиливал, утвердить не хотел, и в оном [349] шоре прошло более шести месяцов. А напоследок соперник мой сыскал случай в губернаторе покойном графе Головкине, которой меня уговаривал принять денги и советовал по принятии их подать явочную, в оспорении духовной, челобитную. И, хотя я, Кожевников, от того долго отрицался, однако, наконец, боясь прогневать столь знатную в губернии своей особу, оное зделал, и от Тихана Пушникова получил денгами пять сот рублей, лавку за две тысячи пять сот рублей, которую после за тысячу рублей отдал, а в достальных денгах взял вексель. И, когда я, нижайший, по совету губернаторскому явочное челобитье подал, тогда вместо защищения от него ж, был притеснен и долженствовал утвердить вторично духовную, хотя я тогда еще и семнатцати лет был. И, хотя по духовной денги мне до совершенного возраста давать не велено, сие утверждение духовной зделано мною в самой крайности, ибо губернатор хотел меня сечь и держал под караулом.

2

После того я, Кожевников, опасаясь пущего притеснения, поехал в Петербург и, к нещастию своему попал между людей в мотовстве погрузших и с ними расточил взятые по векселю денги; и сверх того одолжал еще три тысячи пять сот рублей, в том числе купцу Петру Калистратову две тысячи шесдесят рублей, которому и кроме того во время мотовства заплатил более тысячи рублей, хотя во всио время и на тысячу рублей от него не получил. А без разсудно мотая, рад был у коего ни есть забирать и в десять раз дороже платить. Короче сказать, и все доставшиеся мне денги и нажитой долг приключился единственно от купцов Петра Калистратова и Самойла Рубцова, из коих последнему я за всякия вещи и вексель дедовской отдал. Но при всем том виною я более всех самого себя почитаю и в наказание за то веду ныне самую бедную жизнь, так что иногда недели по две и больше товарищи меня кормят, ибо придворная кантора жалованье мое без остатку за долги вычитает.

3

В 761 году господин обер гоф маршал граф Карл Ефимович Сивере, видя крайнюю мою бедность и, узнав по делу, что я родственником обижен, из единаго человеколюбия вступился за меня и написал в Казань к губернатору, куда и я, нижайший, на несколько времяни был отпущен.

И я, будучи там, посредством обер коменданта господина Блохина требовал себе удоволствия от Тихана Пушникова, владеющаго прадеда моего имением, которой и давал мне пять тысяч рублей с тем, чтобы я подал челобитную и присягою утвердил, что совсем удоволствован. Но я на такой сумме тогда помирится не хотел, зная свою правость, а напротив того, видя неправду Тихана Пушникова, доказывающуюся чрез сей добровольной мир, что он захваченным имением беззаконно владеет.

4

Ныне я всеподданнейше прошу Ваше Императорское Величество, дабы высочайшим Вашего Императорского Величества указом, дабы всемилостивейше повелено было отпустить меня в Казань на три месяца, пожаловав на проезд таким числом денег, каким туда съездить и пропитать себя могу, или выдать мне вперед за треть жалованья. И при том из единого монаршего милосердия дать высочайший указ тамошнему губернатору, чтобы он меня разобрал с Тиха-ном Пушниковым не приказным порядком, но по совести, ибо я, хотя правость свою и знаю, но есть ли без покровительства поеду, то от своих без совестных родственников удовольствия получить не надеюся. А теперь, есть ли более они мне не дадут, то буду я доволен и теми пятью тысячами, который прежде от соперника даваны были, дабы расплатиться долгом; и потом достальную свою жизнь окончать в службе Вашего Императорского Величества (или в настоящей, или в какой другой, где я за способнее признаюсь),

Всемйлостивейшая государыня прошу Вашего Императорского Величества о сем моем прошении милостивое решение учинить.

Февраля “ “дня 1765 году.

Челобитную писал и руку приложил я, Петр Кожевников.

(На л. 207-209 следует “Краткая выписка из дела комедианта Петра Кожевникова”, которую мы опускаем. — Л. С.)

/л. 210/ На подлинной выписке резолюция следующаго содержания: “Казанскому [350] губернатору господину Самарину разсмотреть сие дело по самой справедливости и по законам ево удовольствовать. А на проезд дать челобитчику из Кабинета двести рублев.

Подлинная подписана собственною Ея Императорского Величества рукою тако: Екатерина.

В 4 день марта 1765 году.

В селе Сарском”.

(На л. 212 следует сообщение от 7 марта 1765 г. гр. Карла Сиверса, в подчинении которого находился русский театр, И. П. Елагину о том, что Кожевникову дан паспорт и он отпущен на три месяца в Казань “на срок”, которое мы опускаем. — Л. С.).

/л. 213/ Получено 29 майя 1765 года.

Милостивой государь мой Иван Пефильевич!

Ея Императорскаго Величества всемилостивейшее повеление о разсмотрении по справедливости законов комедианта Кожевникова дело, при писме Вашего Превосходителства получа и по точности высочайшаго повеления исполнив, для поднесения на всемилостивейшее Ея Величества разсмотрение из онаго дела при сем прилагаю экстракт.

Пребывая навсегда з должным почитанием
Вашего Превосходителства
Милостиваго государя моего
покорнейший
слуга
Андрей
Квашнин
Самарин.

Казань майя 14 дня 1765.

Экстракта сверху не сошло”.

№ 3

Из дел Кабинета ЕИВ, бывших в производстве у И. П. Елагина ³¹

“Исходящие с 1765 по 1768 год.

/л. 6/ Марта 7 дня.

К графу Сиверсу.

Ея Императорское Величество имянным за подписанием собственный руки указом всемилостивейше сего марта 4 числа повелеть соизволила: Российскаго комедианта Петра Кожевникова отпустить в Казань для законных ево нужд на три месяца, и на проезд выдать ему из Кабинета двести рублев. Чего ради, об оном высочайшем повелении сообщить Вашему Сиятельству покорно прошу приказать из придворной канторы оному Кожевникову дать пропуск и, обязав его, в силу законов, о возвращении сюда на срок с подпискою, прислать ко мне для отправления в Казань.

В протчем же я есм с должным почтением.

/л. 8 об./ Марта 11-го. К Казанскому губернатору Самарину.

Милостивый государь мой Андрей Никитич!

Ея Императорского Величества всемилостивейшее повеление, состоявшееся на поднесенной от меня выписке по челобитью российскаго комедианта Петра Кожевникова, о разсмотрении Вашему Превосходительству прозьбы ево по самой справедливости и о протчем, при сем с ним самим, ко исполнению препровождая,

остаюсь на всегда с должным почтением
Вашего Превосходительства
Милостиваго государя моего
Покорной слуга.

/л. 12/ Июнь 15. К графу Сиверсу.

Бывшей по имянному Ея Императорского Величества указу в домовом отпуску придворной комедиант Петр Кожевников на положенной срок, а имянно: сего июня 9-го числа, ко мне явился, котораго я к Вашему Сиятельству для употребления его в должность при сем посылаю.

А в протчем с искренним и должным почитанием есм.

/л. 27/ Ноябрь 16. К господину сенатору и разных орденов кавалеру графу Воронцову.

Сиятельнейший граф, милостивой государь мой, Роман Ларионович!

С Вашим Сиятельством говорил я во дворце, объявив высочайшее Ея Императорского Величества повеление о деле комедианта Кожевникова, которого решить без получения от Вас денег никак не можно. И для того покорнейше Ваше Сиятельство прошу, как остальныя ево деньги, так и данным на забранныя от него деньги ж росписки, ко мне неумедля прислать. Ибо, с одной стороны, его заимодавцы ежечасным приступом, а, с другой стороны, он сам, содержась в Магистрате, чрез посланных, не дают мне покою. А сверх того я опасаюсь, чтобы от кого нибудь из них не зделано было вторичныя Ея Императорскому Величеству докуки. Не причтите, милостивой государь, сего поступка, к которому моя должность меня принудила, [351] какому нибудь не доброжелательству, и верьте, что я на всегда

С должным почтением и преданностию есм
Сиятельнейший граф
Милостивой государь мой
Вашему Сиятельству
Покорнейший слуга”.

Комментарии

1. Старикова Л. М. Первая труппа русского профессионального театра // Вопр. театра. 1987. № 11. С. 273-283.

2. Staehlin J. Zur Geschichte des Theaters in Russland // Haigold’s Beylagen zum Neuveranderten Russland. Riga und Mietau, 1769. Bd. 1. S. 431-432. Цит. по русскому переводу: Театральная жизнь в России в эпоху Анны Иоанновны. Документальная хроника 1730-1740 / Сост. Л. М. Старикова. М., 1996. С.602-603.

3. Там же. С. 603.

4. Лукин В. И. Мот любовью исправленной // Сочинения и переводы Владимира Лукина. СПб., 1765. Ч. 1; Ельчанинов Б. И. Наказанная вертопрашка. СПб., 1767; Сумароков А. П. Вышеслав. СПб., 1768; Он же. Димитрий Самозванец. СПб., 1771; Херасков М. М. Борислав. СПб., 1774.

5. В реестре рисовальных учеников, подписанном в апреле 1757 г. Николаю Бахтурину написано 12 лет (ПФАРАН. Ф. 3. Оп. 1. Д. 216. Л. 185).

6. Там же. Д. 215. Л. 151-153.

7. Там же. Д. 147. Л. 140. Уволился Иван Бахтурин из Академии в сентябре 1756 г. Там же. Д. 213. Л. 132.

8. Там же. Д. 282. Л. 5 об., 11; см. док. 2.

9. Там же. Д. 207. Л. 153.

10. Там же. Л. 154.

11. Там же. Д. 246. Л. 238-330. (Опубликовано частично, см.: Суслова Е. Н. Михаил Павлович Павлов скульптор XIII века. М.; Л., 1957. С. 59-75.)

12. ПФАРАН. Ф. 3. Оп. 1. Д. 246. Л. 251-252. Опубл.: Суслова Е. Н. Указ. соч. С. 60-61.

13. Там же. Л. 275. Опубл. Там же. С. 63.

14. Там же. Л. 257-258. Опубл. Там же. С. 64.

15. Там же. Л. 263, 271. Опубл. Там же. С. 66.

16. Там же. Л. 284, 292-293. Опубл. Там же. С. 69-70.

17. Там же. Л. 301. Опубл. Там же. С. 73.

18. Там же. Л. 247. Опубл. Там же. С. 59.

19. Лукин В. И. Указ. соч.

20. Мольер Ж.-Б. Любовь доктор. Рукопись СПТБ. В списке исполнителей значится: “Нотариус — Николай”. В русской труппе в это время с таким именем был еще актер Михайлов, пришедший в театр в конце 1757 г., так что точно решить, к кому из Николаев это относилось трудно, но, вероятнее, что к Михайлову.

21. В составе придворной труппы конца 1776-1777 гг. имя Н. Бахтурина уже не числится (РГИА. Ф. 468. Оп. 36. Д. 37. Л. 264 об.).

22. ПФАРАН. Ф. 3. Оп. 1. Д. 303. Л. 101.

23. Предположительно Н. Бахтурину принадлежит перевод комедии “Солиман вторый, или Три султанши” (М., 1785). См.: История русского театра. М., 1977. Т. 1. С. 465.

24. Staehlin. Op. cit. Цит. по: Театральная жизнь... С. 603.

25. Мольер Ж.-Б. Любовь Доктор. Рукопись СПТБ (1763); Реньяр Ж.-Ф. Менехмы, или Близнецы. СПб., 1763; Лукин В. И. Мот, любовью исправленный. СПб., 1765.

26. Санкт-Петербургские ведомости. 1757, № 98, 9 декабря.

27. Staehlin. Op. cit. Цит. по: Театральная жизнь... С. 603.

28. РГИА. Ф. 468. Оп. 36. Д. 37. Л. 264 об.

29. ПФАРАН. Ф. 3. Оп. 1. Д. 282. Л. 1-12. Публикуется впервые.

30. РГАДА. Ф. Госархив, разряд X. Оп. 1. Д. 501. Публикуется впервые.

31. Там же. Д. 510. Публикуется впервые.