В своем прошении Кулибин просил и об одной важной льготе — разрешить ему «ходить в инструментальную палату каждого дня поутру и быть до полудни, а после полудни для сыскивания выдумкой вновь художественных дел как для Академии, так и для моих собственных надобностей, дать мне свободу до вечера каждого дня» 67. Таким образом, Кулибин уже до поступления на службу в Петербургскую Академию наук твердо наметил себе программу своей будущей деятельности: он был намерен не ограничиваться исполнением своих служебных обязанностей, но хотел продолжать свою изобретательскую работу. Прошло еще несколько недель, и Кулибина вызвали в Канцелярию Академии, где ему выдали следующий документ:


«Копия с журнала академической Комиссии. Декабря 23 дня, 1769 года. Для лучшего успеха находящихся в Волковом доме 68 от Академии наук зависящих художеств и мастерств принять в академическую службу на приложенных при сем кондициях нижегородского посадского Ивана Кулибина, который искусства своего показал уже опыты, и привести его к присяге». 69

После этого Кулибину был дан для подписи еще один документ:

Кондиции, на которых нижегородский посадский Иван Кулибин вступает в академическую службу, а именно:

Будучи ему при Академии,

1-е, иметь главное смотрение над инструментальною, слесарною, токарною, столярною и над той палатою, где делаются оптические инструменты, термометры и барометры, чтобы все работы с успехом и порядочно производимы были, оставя непосредственное смотрение над инструментальной палатой елеву (ученику, — Н. Р.) Кесареву. [68]

2-е, делать нескрытое показание академическим художникам во всем том, в чем он сам искусен.

3-е, чистить и починивать астрономические и другие при Академии находящиеся часы, телескопы, зрительные трубы и другие, особливо физические инструменты, от Комиссии к нему присылаемые, а мелочные дела, кои до принятия оного Кулибина исправляемы были находящимися при Академии художниками, те и ныне они же исправлять должны.

4-е, для отправления препоручаемых ему дел от Академии должен он быть в механической лаборатории до полудни, а послеполуденное время оставляется на его собственное расположение, однако с тем, чтоб временем и после полудни приходил в препорученные ему палаты для надзирания, все ли художники и мастеровые должность свою и порядочно ли отправляют. В работах, которые он, Кулибин, для Академии исправлять будет, в помощь употреблять ему академических служителей, а при работах, кои он для себя будет делать, дозволяется ему употреблять вольных. В бытность его при Академии определяется ему жалованья 350 рублей в год, начиная с 1-го января 1770-го года, и для удобнейшего отправления должности своей отвесть ему при механической лаборатории квартиру. Сверх сего, ежели из определенных к нему для обучения мальчиков доведет он одного или некоторых до такой в художестве своем степени, что они сами без помощи и показания мастера в состоянии будут сделать какой-нибудь большой инструмент, как например телескоп или большую астрономическую трубу от 15-ти до 20-ти футов посредственной доброты, тех что по свидетельству Академии оный в дело употреблять можно будет, то за каждого мальчика Академия обещает ему в награждение сто рублев, а ежели кто из приданных ему для обучения сделает инструмент, добротою равный тем, каковы он сам делает, тогда Академия обещает ему большее награждение, глядя по инструменту, который сделан будет. Впрочем, волен он, Кулибин, оставить службу при Академии, когда заблагорассудит.

Этот документ Кулибин скрепил следующей подписью: «Предписанные мне в сих кондициях должности со всяким моим усердием и ревностию и как того присяга моя требует [69] исполнять обязуюсь и буду. Января 2 дня 1770 году. Нижегородский купец Иван Кулибин» 70.


В тот же день механик был приведен к присяге. Началась работа в Академии наук, впрочем, началась она еще раньше, так как несомненно Кулибин проходил практические испытания еще до того, как официально был принят на службу в Академию.


Комментарии

67. ААН, ф. 3, оп. 1, № 322, л. 163-163 об.

68. Дом этот, на углу набережной лейтенанта Шмидта и 7-й линии Васильевского острова, один из старейших в Ленинграде, существует с самого начала XVIII в. Первоначально он принадлежал петровскому генералу Волкову (отсюда его название — Волковский), а затем перешел в собственность Академии наук. В нем в XVIII-XX вв. жили многие выдающиеся представители русской и советской науки; памятью об этом является 21 мемориальная доска, украшающая фасад этого дома.

69. ААН, ф. 3, оп. 1, № 322, л. 164.

70. ААН, ф. 3, оп. 1, № 700, л. 219-219 об.

Текст воспроизведен по изданию: Иван Петрович Кулибин. 1735-1818. АН СССР. М.-Л. 1962

© текст - Раскин Н. М. 1962
© сетевая версия - Тhietmar. 2011
© OCR - sagittario. 2011
© дизайн - Войтехович А. 2001
© АН СССР. 1962