-

Фальконет, строитель памятника Петру I.

1716–1791.

Имя Фальконета, по всей справедливости, может быть поставлено на ряду с именами: графа Растрелли, Ламота, Фёльтерна, Гваренги, Камерона и других гениальных зодчих и ваятелей, украсивших Петербург созданиями своего гения и тем способствовавших упрочению за Петербургом права быть столицею севера.

Приводя ниже подлинное письмо Фальконета, считаем необходимым напомнить главнейшие факты из его жизни. (Nouvelle biographie universelle, Hoefer и некоторые другие источники).

Стефан-Маврикий Фальконет (Ethienne-Maurice Falconnet), сын незнатных и недостаточных родителей, родился в Париже в 1716 году. Склонность к живописи и ваянию обнаружилась в нем с самого детства. Учителем его был талантливый живописец Лемуань (1688–1737), помогавший молодому Фальконету и советами, и деньгами. Одаренный прекрасными способностями, живым и проницательным умом, Фальконет образовал сам себя, изучая латинский, греческий язык, историю и археологию. Время досужее от художественных занятий он посвящал литературе и написал множество брошюр, заметок и статей в журналы, посвященных преимущественно истории живописи и ваяния. Задавшись мыслию, что в художествах менее, нежели в какой-либо отрасли знаний человеческих, не следует безусловно преклоняться перед авторитетами и должно чуждаться традициональных предрассудков, Фальконет смело указывал на погрешности древних и средневековых художников, отдавая преимущество над ними своему соотечественнику Пюже (1622–1694), заслужившему еще при жизни прозвище «французского Микель-Анджело». Глумясь над древними, Фальконет, между прочим, доказывал, что они не умели изображать коней ни кистью, ни резцом; что и Диоскуры Фидия, и знаменитые византийские кони напоминают пряничные печенья, а у коней Рафаэля — человеческие профили. Само собою разумеется, что этот резкий приговор над произведениями, признанными за совершеннейшие, навлек на молодого художника жестокие гонения со [761] стороны последователей классицизма. Но Фальконет был упрям и заносчив; отрицая авторитеты, он сам почитал мнения свои за авторитет и, ведя полемику со своими противниками, нередко выходил из границ приличия. Этим он нажил себе много врагов, которых, по непомерному самолюбию, принимал за соперников и завистников. Впрочем, на его стороне была молодежь.

Первым произведением Фальконета, за которое он удостоился звания члена парижской академии художеств, была статуя «Милона Кротонского». За ним следовали: «Пигмалион», ¹ «Купальщица», барельеф «Успение Богоматери» (для церкви св. Роха) и многие другие произведения.

В 1766 году, по приглашению Екатерины II и с разрешения короля Людовика XV, Фальконет прибыл в Петербург, чтобы заняться изваянием монумента Петру Великому. Иностранные биографы, при всем своем пристрастии к Фальконету, утверждают, будто основная мысль композиции памятника принадлежала самой императрице. Для осуществления этой исполинской мысли, Фальконету пришлось преодолеть тысячи препятствий, как в художественном, так и чисто в техническом отношении. Мгновение, когда конь, достигнув обрывистой вершины скалы, взвивается на дыбы — трудно уловить и кистью, резцом же почти немыслимо. По сказаниям тех же биографов, генерал Мелиссино, отличный наездник, предложил Фальконету служить натурщиком талантливому ваятелю и ежедневно, в течение некоторого времени, являясь к нему в мастерскую верхом на коне, со всего разбега вскакивал на возвышение, имевшее вид гранитного «грома-камня» — скалы, назначенной для подножия медной статуи Петра. Наконец, модель коня была готова и ваятель занялся лепкою фигуры всадника. Голову Петра, со многих портретов и с маски, снятой с усопшего императора, лепила девица Калло (сожительница, впоследствии жена Фальконета). Благоволение Екатерины вдохновляло художника и придавало ему сил бороться с происками недоброжелателей; их было не мало и они всячески старались вредить успеху дела. Так, между прочим, случилось, что при отливке статуи из бронзы оказался недостаток в металле и топливе и Фальконет был принужден отливать статую в два приема, когда одна ее половина почти остыла. ²

Щедро награжденный Екатериною II, Фальконет, по окончании своего труда, возвратился на родину в 1778 году. После прилежных занятий по части истории изящных художеств, Фальконет вознамерился ехать в Италию; но во время приготовлений к путешествию был поражен апоплексическим ударом: лишился употребления рук и ног, сохранив умственные способности до самой своей кончины, в 1791 году. Большая часть его произведений, украшавших парижские церкви, была истреблена во время французской революции. Из литературных трудов Фальконета (в числе шести томов) [762] особенно достоин внимания перевод трех последних книг «Истории мира» — Плиния, посвященных описанию произведений древних — ваяния, зодчества в живописи. Оригинальные сочинения Фальконета, как мы уже говорили, запечатлены заносчивостью и себялюбием, доходящим до смешного. Почти все диссертации Фальконета в сущности посвящены самохвалению, но ученый Чиконьяра (Storia della scultura) весьма верно характеризует Фальконета-писателя: «Вся его вина в том, что он вслух и откровенно высказывал то, что другие художники думают о себе в тихомолку».

Помещаемое ниже письмо писано Фальконетом к герцогу д’Эгильон (d’Aiguillon) из Петербурга в самый разгар работ по сооружению памятника Петру Великому. Интересный документ этот сообщен «Русской Старине» бар. Николаем Казимировичем Богушевским из его обширного и прекрасного собрания автографов замечательных людей Европы. Ред.

27-го августа (ст. ст.) 1769 г. С.-Петербург.

(Перевод). Милостивый государь! Если бы даже я не был обязан писать к вам, я и тогда поспешил бы воспользоваться случаем, чтобы напомнить о себе и возобновить уверения в почтительнейших чувствах моей признательности. Ни время, ни разлука не могут ослабить их. Льщу себя надеждою, что через пять лет, когда труд мой будет окончен, вы дозволите мне лично засвидетельствовать их вам в Париже.

Вы разрешили мне, милостивый государь, с соизволения короля, отправиться в Россию для произведения статуи Петру I (Великому). Так как срок этого разрешения, ограниченный тремя годами, окончен, то и прошу вас, милостивый государь, [763] благоволить оный мне продолжить, или еще на пять лет, потребные на окончание статуи, или на иной срок, по вашему благоусмотрению.

Я имел честь, милостивый государь, дать отчет вам и Академии письмами в декабре месяце 1768 года, о положении, в котором тогда находилась моя модель. Я говорил также и о чудном камне, который послужит подножием для статуи. Камень этот имеет около 40 футов длины, при 20-ти футах ширины и стольких же высоты; это — глыба прекрасного и чрезвычайно твердого гранита, с весьма любопытными прожилками кристаллизации. Они заслуживают места в вашем кабинете. Постараюсь добыть осколок покрасивее и, если дозволите, милостивый государь, присоединю его к вашему собранию естественной истории.

Этот камень много придаст характера памятнику и, может быть, в этом отношении его можно будет назвать единственным. Камень добыт в России; государыня щедро поощряет предприятие, а г. генерал Бецкой управляет смелыми работами для перевозки камня, так как оный находится в лесной чаще, на том берегу Финского залива, в нескольких милях от Петербурга.

Не знаю, затерялись-ли мои последние письма, или ответы на них, но верно то, что я писал, милостивый государь, вам, Академии и г. Кошен (Cochin), и не имел чести получить ответов. Повидимому, нынешний год несчастлив на письма для России; так, по крайней мере, я сужу по количеству затерянных моих писем.

Весьма желательно было бы, милостивый государь, чтобы моя модель, работы по которой весьма подвинулись вперед, была пред [764] вашими главами; может быть, вы нашли бы в ней что-либо достойное вашего поощрения для успешного ее окончания. Сознаю и сделаю все, что только возможно, чтобы несколько градусов жара создали вещь прекрасную и великую. Ее императорское величество неослабными милостями своими поддерживает во мне желание творить в размерах великих, и если бы мое дарование было соразмерно ее благоволению к ваятелю и к изваянию, тогда из рук моих, для этой достойной монархини, вышло бы превосходное произведение.

Остаюсь с совершенным почтением, милостивый государь, вашим покорнейшим и послушным слугою Фальконет.

Комментарии

1. Эта статуя и «Зима» того же художника находятся в библиотеке Эрмитажа Зимнего дворца. Ред.

2. Так говорит французские биографы; но это сказание тем более заслуживает недоверия, что оно напоминает случай из жизни Бенвенуто Челлини (1500–1570), рассказанный им в его Записках, а во-вторых, известно, что, по распоряжению Екатерины II, Фальконет, при своих работах, пользовался всеми возможными удобствами и все требования его без замедления исполнялись. Ред.

Текст воспроизведен по изданию: Фальконет, строитель памятника Петру I. 1716–1791 // Русская старина, № 4. 1874