ЗАЕМНЫЕ КНИГИ КРЕПОСТНЫХ КОНТОР КАК ИСТОЧНИК ПО ИСТОРИИ КРЕСТЬЯН В РОССИИ СЕРЕДИНЫ XVIII ВЕКА

(по материалам Арзамасской крепостной конторы)

В данной статье мы предприняли попытку показать значение заемных книг для выяснения влияния налогов на крестьянское хозяйство. С развитием товарно-денежных отношений в XVII-XVIII вв. крестьяне при недостатке средств были вынуждены все чаще и чаще прибегать к займам денег для уплаты увеличивающихся государственных и частновладельческих налогов и повинностей. Занимая деньги у монастырей, купцов, богатых посадских людей, представителей местной администрации, крестьяне выдавали заемные записи или заемные кабалы.

До начала XVIII в, все частные сделки, в том числе оформление займов, совершались площадными подьячими в присутствии свидетелей или на дому. Правительство Петра I, чтобы упорядочить заключение сделок и бороться с подложными актами, а также увеличить казенные доходы, ввело в 1699 г. гербовую бумагу для написания документов. Позже правительство установило обязательную регистрацию всех сделок в государственных учреждениях с уплатой пошлин. В 1719 г. для сбора пошлин с крепостей в провинциях были учреждены крепостные конторы, подчинявшиеся Юстиц-коллегии. В большинстве провинций крепостные конторы просуществовали до конца 70 — начала 80-х годов XVIII в. С уничтожением Юстиц-коллегии и созданием новых губернских учреждений начиная с 1775 г. ведение крепостных дел было постепенно передано палатам гражданского суда и уездным судам.

В крепостных конторах велись разнообразные книги для записи актов: вотчинные, крестьянские, рядные, сделочные, подрядные, заемные и другие, содержащие ценные данные для исследования социально-экономической истории.

Необходимо отметить, что часть записных книг Алаторской, Уфимской, Оренбургской, Каракулинской, Мензелинской и Челябинской крепостных контор, содержащих также и заемные записи, была опубликована ¹. Однако до сих пор документы крепостных контор еще мало привлекаются исследователями для изучения социально-экономической истории России XVIII в. [270]

В литературе отсутствуют специальные источниковедческие работы о заемных книгах XVIII в. В последнее время появилась лишь работа. Г. Д. Капустиной, посвященная изучению записных книг Московской крепостной конторы в первой четверти XVIII в. ². Однако в этой интересной работе дается в основном общая характеристика содержания отдельных видов актов. Автор недостаточно уделил внимания раскрытию содержания заемных записей, остановившись главным образом на юридической стороне оформления займов.

В фонде Арзамасской крепостной канторы основная масса дел относится к периоду с середины 30-х до середины 70-х годов XVIII в. Сохранилось 30 заемных книг с 1739 по 1776 г. Большинство заемных книг имеет на обложке одинаковый заголовок, в конце которого указан год. Например: «Книга записная в займе денег и данных на заемные кабалы и во взятье товаров и наемным лавочным записям... года» ³. В результате сплошного просмотра книга выяснилось, что все они, как правило, содержат только заемные записи.

Делопроизводство в Арзамасской крепостной конторе велось таким образом, что наряду с регистрацией актов по отдельным видам в специальных книгах (вотчинных, крестьянских, подрядных, заемных, поручных и т. п.) по истечении каждого года составлялась общая приходная книга, в которую вносились в кратком изложении записи актов из всех других книг, в том числе и заемных. Приходные книги имеют в начале алфавитный указатель лиц, встречающихся в тексте.

После проверки данных ряда приходных и заемных книг оказалось, что основное содержание заемных записей совпадает в обоих видах книг ⁴. Следовательно, в тех случаях, когда не сохранились заемные книги, можно использовать приходные книги.

В целом в Арзамасской крепостной конторе делопроизводство было поставлено довольно хорошо, и записи сделок правильно регистрировались в соответствующих книгах. Лишь в единичных случаях канцеляристы допускали ошибки и записывали в заемных книгах другие сделки ⁵. Возможно, что отдельные заемные записи также попадали в другие виды, книг.

Нами изучены заемные книги за 30-60-е годы XVIII в. В большинстве книг имеется 5-7 или 15 записей в год, в остальных 3-4 ⁶. Все заемные записи имеют одинаковые статьи. В них указаны число, месяц и год совершения займа, имена и фамилии должников и их кредиторов, социальное положение тех и других, размер занимаемой суммы, условия, на которых совершается займ, срок возвращения денег. В конце заемной кабалы указаны имена поручителей и свидетелей, сведения о взимании пошлины в крепостной конторе и подписи должников. Так как большинство заемных кабал было выдано неграмотными крестьянами, то вместо них чаще всего подписывались канцелярские служители или посадские люди.

Для дальнейшего анализа возьмем заемные записи Арзамасской крепостной конторы (см. табл. 1). [271]

Таблица 1

Распределение заемных записей, составленных в Арзамасской крепостной конторе в 1739-1765 гг.

(Дела № 43 (1739 г.), 53 (1740 г.), 64 (1741 г.), 75 (1742 г.), 83 (1743 г.), 91 (1744 г.), 99 (1745 г.), 107 (1746 г.), 118 (1747 г.), 128 (1748 г.) 137 (1749 г.), 145 (1750 г.), 164 (1752 г.), 173 (1753 г.), 183 (1754 г.), 191 (1755 г.). У нас отсутствовали данные за 1751 г.)

Из приведенных материалов видно, что число займов и суммы значительно колебались в разные годы. Это объясняется тем, что к займам прибегало еще сравнительно мало крестьян Арзамасского уезда.

Подавляющее большинство займов приходится на крестьян Арзамасского уезда. Кроме того, учтены займы крестьян Алаторского ⁷ и Нижегородского уездов (по две сделки из каждого уезда) ⁸, а также по одной сделке крестьян Балахнинского ⁹ и Кадомского уездов ¹⁰.

В наши подсчеты вошли все займы, сделанные за указанные годы. Следует иметь в виду, что в некоторых случаях крестьяне уклонялись от регистрации заемных кабал в крепостной конторе, чтобы избежать уплаты пошлин и по другим причинам. В XVIII в. правительство неоднократно издавало указы, требовавшие заключать сделки только в крепостных конторах, но это мало помогало ¹¹.

Однако нам представляется, что такого рода неполнота заемных записей не была значительной, так как регистрация кабалы в крепостной конторе облегчала взимание долга. Поэтому заемные записи дают достаточно полное представление о количестве сделок.

Развитие товарно-денежных отношений в России в XVIII в. сопровождалось интенсивным втягиванием крестьянского и помещичьего хозяйства в рыночные отношения. Одновременно происходило усиление феодальной эксплуатации тяглого населения как со стороны отдельных феодалов, так и феодального государства. Перевод значительной части, крестьян на денежную ренту, а также необходимость уплачивать постоянно растущие государственные налоги приводили к тому, что крестьяне при денежном недостатке были вынуждены делать займы у ростовщиков. Постепенно некоторая часть крестьян попадала в зависимость от ростовщиков и разорялась. [272]

Начало этого процесса относится к концу XVI — началу XVII в. ¹². Его развитие в XVIII в. можно проследить по заемным книгам крепостных контор, содержащим ценные сведения о социальном составе лиц, совершающих займы, и их кредиторах. За 16 лет почти все займы (100 из 109) были сделаны крестьянами. Кроме того, за эти годы 9 займов сделали помещики: 28 мая 1745 г. отставной поручик князь С. И. Дивеев с двумя родственниками занял у крестьянина А. Б. Горшкова «для своих нужд» 100 руб. до 1 мая 1747 г. ¹³; 31 декабря 1746 г. вахмистр С. Болтин «для совершенной своей общей нужды з братом и сестрами» занял 100 руб. сроком на год ¹⁴ и т. д.

За эти годы мы не встретили сведений о займах посадских людей и купцов. Это объясняется, по нашему мнению, тем, что займы этой группы населения регистрировались, видимо, в других книгах. Возможно, что в фонде Арзамасской конторы сохранились уездные заемные книги.

Изученные нами заемные книги позволяют установить категории крестьян-должников. Так, в рассматриваемый период почти 75% всех займов приходится на дворцовых (75 сделок) крестьян, около 23% — на долю помещичьих (23 сделки) и монастырских (2 сделки) крестьян. Это объясняется прежде всего тем, что в Арзамасском уезде находились крупные дворцовые вотчины. Кроме того, к началу 40-х годов XVIII в. большая часть дворцовых крестьян Арзамасского уезда была переведена на денежный оброк, в то время как помещичьи крестьяне, особенно мелких владельцев, продолжали оставаться на барщине или платили натуральные оброки. В этих условиях значительная часть дворцовых крестьян вынуждена была прибегать к займам у ростовщиков, которые их закабаляли.

Обращаясь к заемным записям, мы видим, что в изучаемый период было сделано всего 10 индивидуальных займов. Так, 28 октября 1741 г. крестьянин села Тантаурова дворцовой Толоконцевской волости Балахнинского уезда Я. Калашников занял «на необходимые свои нужды» у архимандрита Арзамасского Спасского Преображенского монастыря 50 руб. до конца марта 1743 г.; 3 мая 1743 г. крестьянин дворцового села Воскресенского Арзамасского уезда А. Л. Янкин занял у священника этого же села 20 руб. до 3 мая 1744 г. ¹⁵ и т. д. При этом во всех случаях нет точных указаний, для каких целей сделаны займы.

Большая часть займов совершена целыми селами и деревнями. Все займы сделаны главным образом «на платеж государственных подушных денег», «с согласия всего мира» (это обычные формулировки заемных записей).

Помещики и правительство стремились к тому, чтобы при уплате подушной подати и других налогов использовалась мирская раскладка повинностей ¹⁶. Это объясняет нам, почему в качестве заемщиков выступают крестьянские миры. В то же время и кредиторы были заинтересованы в том, чтобы в качестве должника выступало целое село или деревня, так как это служило гарантией своевременной уплаты долга.

Заемные книги содержат также данные о социальном составе кредиторов, позволяющие в известной мере судить о влиянии развивающихся товарно-денежных отношений на хозяйство представителей различных [273] сословий и социальных групп. Так, в 1739-1755 гг. большая часть займов была предоставлена помещичьими крестьянами (66 займов); на втором месте стоят помещики (21 займ), затем идут чиновники Арзамасской провинциальной канцелярии и других учреждений (15 займов). Другие слои населения редко выступают в роли кредиторов: купцы — 3 займа, духовенство (сельский священник и игумен монастыря) — 2; по одному займу — посадские люди и дворцовые крестьяне.

При этом необходимо подчеркнуть, что по существу нет никаких различий в размерах ссуд, выданных крестьянами, помещиками и чиновниками. Большинство займов колеблется в пределах между 50-100 и 150 рублями. Скорее можно отметить, что займы, предоставленные ростовщиками из числа крестьян, являются более крупными; наряду с другими обстоятельствами, как мы увидим далее, это свидетельствует о складывании сельской буржуазии.

Наибольший интерес в заемных книгах представляют цели займов, а также условия выдачи ссуд. Так, 27 февраля 1739 г. дворцовые крестьяне деревни Сыреевой заняли до 1 марта 1743 г. на покупку «вторичной драгунской лошади» 30 руб. у крестьян С. И. Картузова (князя А. И. Голицына) и И. Лаврентьева (полковника Л. Г. Юсупова) ¹⁷. Наиболее распространенной причиной займов дворцовых крестьян, среди которых преобладали крещеные татары и мордва, была необходимость платить подушную подать, дворцовые подати и мирские сборы. Так, в мае 1745 г. дворцовые крестьяне села Пинетаевки заняли «на платеж подушных денег и дворцовых доходов» 15 руб.; в июле 1753 г. дворцовые крестьяне села Красный Кудлей — 20 руб. «для необходимых своих нужд и платежа дворцовых и прочих доходов» ¹⁸ и т. д. В некоторых случаях дворцовые крестьяне специально отмечали в заемных записях, что деньги берутся «для необходимых своих нужд и роздачи долгов» ¹⁹.

Помещичьи крестьяне также были вынуждены прибегать к займам, чтобы уплатить подушную подать и повинности в пользу помещика. Например, 19 июня 1735 г. крестьяне князя А. А. Путятина (село Хирино) заняли для уплаты подушных денег и «на вотчинные нужды» 25 руб. у майора Л. Л. Бутурлина; 30 июня крестьяне П. И. Засецкого (село Осиповка) взяли на свои мирские нужды у подканцеляриста Н. Д. Мещеринова 26 руб.; 3 января 1746 г. крестьяне помещицы Е. С. Милославской заняли «на мирские нужды для платежа госпоже своей оброчных денет» ²⁰ и т. д.

Заемные книги позволяют проследить, как часто отдельные села совершают займы; это помогает выяснить степень разорения крестьян (см. табл. 2).

Из таблицы видно, что тяжесть государственных налогов в сочетании с дворцовыми повинностями вынуждала зачастую крестьян несколько раз в год прибегать к займу значительных сумм. Совершая займы, крестьяне, как мы покажем далее, нередко разорялись и попадали в кабалу к сельским ростовщикам. При этом необходимо отметить, что в России, как и во Франции, в отдельных случаях разорение крестьян вызывалось не только «высотою налогов, но и превращением их из натуральных в денежные налоги» ²¹.

Рассмотрим условия, на которых совершались займы. Большинство сделок приходится на зиму, весну (январь-апрель) и осень (сентябрь-декабрь) каждого года. Это объясняется тем, что в эти периоды [274] следовало платить подушную подать, а кроме того, уже зимой у крестьян истощался запас своего хлеба. Обычно займы делались до нового урожая или сроком на год. Но были займы и на более длительное время.

Таблица 2

Займы крестьян в 1739-1765 гг. (по 4 селам)

На основании записей кабальных книг нам не удалось установить, всегда ли сумма займа, зафиксированная в кабале, соответствовала сумме, выданной должнику. Однако, если учесть кабальный характер значительной части займов и то, что еще в XVI-XVII вв. широко практиковалось составление заемных кабал на сумму, в 2-3 раза превышавшую действительную сумму займа ²², то можно предположить, что и в XVIII в. были такие случаи.

В использованных заемных книгах мы обнаружили одну расписку, предъявленную в контору после уплаты долга кредитору. 6 мая 1748 г. крестьянин А. В. Горшков отдал заемную расписку помещика С. И. Дивеева, занявшего у него 1 мая 1745 г. 100 руб. ²³. Однако других расписок мы не встречали. Возможно, что основная масса должников — крестьяне — не была столь аккуратной. Вернее же предположить, что все эти расписки обычно не предъявлялись в контору.

Наряду с условием возвратить ссуду деньгами, мы встречаем указания на уплату долга хлебом. Так, в 1743 г. крестьянин помещика А. С. Копнина А. Б. Горшков из села Замятнина дал взаймы дворцовым крестьянам села Череватова 150 руб. для уплаты подушных денег до 15 августа. В случае отсутствия денег они обязались отдать ему 200 четвертей ржи. Крестьянин А. И. Кротов дал дворцовым крестьянам села Афтодеево 50 руб., за которые они обязались вернуть 50 четвертей ржи ²⁴, и т. д. Аналогичных примеров много.

В использованных нами делах встречаются займы с уплатой больших процентов должниками. Например, в 1738 г. помещик И. Ф. Чемоданов дал взаймы крестьянам А. С. Милославского 11 руб. Крестьяне обязались [275] вернуть долг и по 5 четвериков ржи на каждый рубль. В случае неустойки они обязывались уплатить 22 руб. ²⁵. В 1741 г. Чемоданов ссудил крестьянам помещика А. Ф. Савасти 47 руб., за которые они должны были возвратить осенью 1741 г. «ржи по осмине на всякой рубль хорошей» ²⁶.

Нередко деревенские ростовщики, используя затруднительное положение крестьян, обусловливали получение займа для уплаты подушной подати отдачей им сенных и лесных угодий. 6 ноября 1735 г. дворцовые крестьяне мордовской деревни Атингеевой Починковской волости (Поташного правления) заняли у майора П. Л. Бутурлина 150 руб. В тот же день они отдали ему в аренду «тяглую свою крепостную землю» на 5 лет и покосы до 1743 г., «а за наем у него, Бутурлина, зачитать из заемных наших кабальных денег на всякой год по пяти рублев» (всего 25 руб.) ²⁷. 2 июля 1739 г. дворцовые крестьяне деревни Кордовали Утишного стана заняли у помещика И. М. Жукова 40 руб. до 1 января 1740 г. До уплаты долга они обязались «вырубать» ему каждый год по 50 бревен и давать по 200 лубьев, а также вывозить все это на своих лошадях в его деревню Юсупово ²⁸, и т. д.

В других случаях кредиторы прямо отоваривали в заемных записях уплату долга рожью по заниженным ценам, размер которых зависел от урожая в данном году и высоты цен на хлебном рынке в Арзамасе. Это свидетельствует об усилении зависимости крестьян от сельских ростовщиков. Так, упоминавшийся выше крестьянин А. Б. Горшков ссудил крестьянам села Гагина (князя В. П. Долгорукова) 4 мая 1739 г. 50 руб. до 1 мая 1740 г. В случае неуплаты в срок денег крестьяне обязались отдать ростовщику ржи на эту сумму из расчета 20 коп. за четверть (всего 250 четвертей!) ²⁹. В феврале 1746 г. А. Б. Горшков дал взаймы крестьянам дворцового села Гари 40 руб.; за эту сумму они обязались платить рожью, «зачитая ему ценою по сороку копеек за четверть» (всего 100 четвертей). Кроме того, он ссудил крестьянам села Афтодеева 50 руб., за что они должны были отдать 400 четвертей ржи ³⁰.

В некоторых случаях хроническая нужда крестьян в денежных средствах достигала такой остроты, что они не ограничивались займами на кабальных условиях, а отдавали в обеспечение займа посевы. Так, 7 июня 1746 г. дворцовые крестьяне села Красный Кудлей заняли у А. Б. Горшкова 50 руб., которые должны были вернуть в два срока — 1 и 10 июля 1746 г. В заемной кабале они обязались: «А если мы, заимщики, и все того села жители оных заемных денег на означенные сроки ему, Горшкову, не заплатим, то ему, Алексею Горшкову, сжать у нас посеянной ржи тридцать десятин, которые в урочищах от Сармаевского поля» ³¹.

Такие условия займов свидетельствуют о том, что фактически деревенские богатеи, разорив крестьян при выдаче ссуд, начинали эксплуатировать их труд в сельском хозяйстве.

В этом отношении данные заемных книг хорошо дополняются сведениями кортомных записей Арзамасской крепостной конторы, на основании которых видно, что наряду с выдачей ссуд крестьянам одних и тех же сел в течение ряда лет ростовщики арендовали на кабальных условиях пахотную землю, леса и покосы. В некоторых записях не содержится прямых указаний на то, что крестьяне обязуются работать на земле, арендованной их ростовщиком. В то же время имеются данные о работе крестьян за плату на арендованной у них другими лицами земле; таким [276] путем они добывали средства для уплаты долга. Приведем несколько примеров. В августе 1743 г. крестьяне дворцового села Афтодеева отдали за 45 руб. ростовщику, крестьянину вотчины князя А. Д. Голицына А. И. Кротову в «наем» «30 десятин лутчих в поле, а в дву потому ж и посеянную рожь, а владеть с сего году, и снять с каждого поля по два хлеба» ³². Кроме того, они сдали в аренду на два года за 45 руб. 60 десятин лучшей земли другому их кредитору — крестьянину Ф. Ярунину, компаньону А. И. Кротова ³³. Уже неоднократно упоминавшийся ростовщик, крестьянин А. Б. Горшков лишь в одном 1743 г. взял у крестьян деревни Кавлей в аренду на пять лет мельницу и сенные покосы, а также около 200 десятин пахотной земли с угодьями и прудом на разные сроки за 475 руб. ³⁴. Земля была отдана Горшкову крестьянами тех дворцовых сел (Ризадеево, Личадеево, Красный Кудлей), которые систематически занимали у него деньги для уплаты податей.

Заемные книги дают возможность проследить операции отдельных ростовщиков за продолжительное время, что чрезвычайно важно для исследования истории формирования сельской буржуазии. Некоторые из ростовщиков на протяжении многих лет систематически вели значительные по размерам операции. Так, помещичий крестьянин А. Б. Горшков в 1739-1756 гг. роздал взаймы крестьянам 1728 руб. По годам эта сумма распределяется следующим образом: 1739 — 50 руб., 1740 — 7 руб., 1742 — 36 руб., 1743 — 450 руб., 1744 — 250 руб., 1745 — 200 руб., 1746 — 290 руб., 1748 — 35 руб., 1749 — 25 руб., 1750 — 105 руб., 1752 — 50 руб., 1755 — 30 руб., 1756 — 200 руб.

Всего за 13 лет он выдал 1728 рублей.

Кроме того, А. Б. Горшков брал в аренду большое количество пахотной земли и различных угодий. Естественно, что сам он не мог обрабатывать эту землю и привлекал для работы по найму или на кабальных условиях крестьян Арзамасского уезда. В ряде случаев А. Б. Горшков в качестве процентов за выданную ссуду помещикам брал на время для работы в своем хозяйстве их крестьян. Так, 8 февраля 1748 г. он дал взаймы помещику, отставному капралу Я. Б. Нетесову 35 руб. до 9 февраля 1749 г. В заемной кабале было написано: «А до отдачи тех денег крестьянину моему того ж села Замятнина Михаилу Минееву з женою и сыном Максимом быть у него, Горшкова, и у жены ево и у детей во всяком послушании и работать в каждой неделе пополам, а работу работать в собственной своей одежде. А ежели они ево, Горшкова, будут не в послушании, и ему, Горшкову, их наказывать, а мне, Якову Нетесеву, в том на нем не отыскивать» ³⁵.

Если учесть широкий размах деятельности ростовщиков, дававших крестьянам ежегодно крупные суммы в долг, получавших большие партии хлеба и арендовавших значительные участки земли, на которых работали их должники за пониженную плату, то мы можем определенно говорить о значительном проникновении ростовщического капитала в дворцовую деревню и тяжелой эксплуатации крестьян. Приведенный материал свидетельствует также о том, что среди части крестьян Арзамасского уезда имущественное расслоение перерастало в социальное. [277]

Широкое распространение в середине XVIII в. крестьянских займов на кабальных условиях у ростовщиков вызвало беспокойство дворцового управления, так как эти займы разоряли крестьян. Видимо, в это время предпринимаются какие-то меры по ограничению крестьянских займов. Так, в заемной книге за 1761 г. мы встречаем указание на то, что дворцовые крестьяне совершают займ «з дозволения управительских дел» ³⁶. По этой причине за 60-70-е годы в книгах мы встречаем меньше случаев займов.

Немалое влияние на сокращение числа крестьянских займов, регистрируемых в крепостных конторах, оказало и следующее обстоятельство. К 60-м годам XVIII в. крестьянская нищета и займы денег на кабальных условиях для уплаты государственных налогов приняли значительные размеры. Разорение крестьян ростовщиками способствовало росту подушной недоимки среди крестьян. Поэтому 25 октября 1765 г. Сенат издал указ «О недержании купцам государственных крестьян в работах за долги», который во избежание разорения и закабаления крестьян ростовщиками предписывал государственных, монастырских и помещичьих крестьян «векселями и другими никакими заемными письмами под образом векселя, хотя б оные с выбора вотчин и волостей даны были, отнюдь не обязывать» ³⁷.

Мы довольно подробно охарактеризовали содержание заемных книг, но в небольшой статье не могли с исчерпывающей полнотой рассмотреть все сведения, имеющиеся в данной категории источников. Помимо кортомных записей, данные заемных книг могут быть дополнены сведениями из других книг крепостных контор, особенно подрядных, жилых, лавочных и т. п.

Нами неоднократно отмечалось, что заемные записи дают очень ценный материал для выяснения влияния государственных налогов на крестьян. В этом отношении они существенно дополняют сведения вотчинных фондов и учреждений дворцового ведомства о взимании налогов ³⁸.

В заключение необходимо подчеркнуть, что заемные книги, подобно таможенным книгам, дают массовый разнообразный материал по истории крестьян большинства районов России. Это подтверждает знакомство с опубликованными заемными записями, а также с фондами Вятской, Новгородской и некоторых других крепостных контор.

В качестве примера приводим текст одной из заемных записей.

Приложение

ТЕКСТ ЗАЕМНОЙ ЗАПИСИ ЗА 1758 г.

«Лета тысяча седмьсот пятдесят осмаго генваря в шесть на десять день Арзамасского уезду Утишного стану дворцового села Архангельского, Ризадеева тож, староста Кирила Максимов, соцкой Павел Корнилов, редовые Иван Семенов, Иван Ильин и все того села жители со всего мирского общаго согласия заняли мы для платежа государственных податей и на необходимые свои мирские нужды у ланцмилицкого Козловского полку секунд-маэора Михаила Павловича сына Жукова денег серебяною рублевого манетою сто двадцать рублев на год до сроку будущего семсот пятдесят девятого году генваря до третьяго на десять числа, которые деньги заплатить нам, заимщикам, на тот показанной срок все сполна. А ежели мы, заимщики, и все того села жители вышеписанных денег на показанной срок ему, Жукову, не заплатим и в том учинятца какие ему убытки, и ему, Жукову, взять на нас, заимщиках, и на всех того села жителях те свои данные в займы нам деньги и со учинившимися убытки, по ево, Жукова, скаске все сполна, без всяких наших отговорок. К сей заемной [278] приписной ко Арзамасскому магистрату в цех Андрей Гаврилов вместо вышеписанных заимщиков старосты Кирилы Максимова, соцкого Павла Корнилова, редовых Ивана Семенова, Ивана Ильина и всех того села жителей, что они вышеписанные деньги сто двадцать рублей до сроку заняли, по их прошению руку приложил. По той же заемной свидетели Арзамасской правинциальной канцелярии канцелярист Петр Михайлов сын Кенарской, Андрей Семенов сын Серебряков, подканцелярист Степан Алексеев сын Сорокин руку приложили. Заемную писал и записал Арзамасской правинции крепостных дел писец Козьма Соболев, запрещения нет. От письма двенатцеть, от записки десять копеек, накладных четь. Итого двадцать две копейки четь. Выпись принял надсмотрщик Яков Сторожев. К сей записке коллежского асессора Александр Матвеевича Баюшева, села Кочукова, земской Дмитрей Потрохов вместо старосты Кирилы Максимова, соцкого Павла Корнилова, редовых Ивана Семенова, Ивана Ильина и всех того села жителей по их прошению руку приложил. А подленною заемную они к себе взяли того ж числа. К сей записке господина маэора Михаила Павловича Жукова служитель его Василей Яковлев по поверенному письму руку приложил».

Заемная книга № 217, л. 1.

Комментарии

1. Из фонда Алаторской крепостной конторы опубликованы в кратком изложении 8 книг за 1737-1744 гг. (Летопись занятий Археографической комиссии, т. 3. СПб., 1865, стр. 134-176). Опубликованные записи других контор охватывают XVIII в. (Материалы по истории Башкирской АССР. Подг. к печати Н. Ф. Демидова, т. 3, 4, ч. 1; т. 5. М., 1949-1960).

2. Г. Д. Капустина. Записные книги Московской крепостной конторы как исторический источник (первая четверть XVIII в.). «Проблемы источниковедения», т. VII. М., 1959, стр. 216-273, особенно стр. 246-250.

3. Центральный государственный архив древних актов (далее — ЦГАДА), ф. 616, д. № 53 (далее все ссылки даются на этот архив и фонд).

4. См., например, Приходная книга за 1743 г. (д. № 78) и заемная книга за 1743 г. (д. № 84).

5. Например, в заемной книге за 1761 г. оказалась запись о взимании штрафа с дворцовых крестьян деревни Болотной Пузы за прием беглого крестьянина Ростовского Петровского монастыря (д. № 246, л. 1 об.).

6. В заемной книге за 1752 г. имеется всего одна запись (д. № 164). Возможно, эта книга сохранилась неполностью.

7. Заемные книги № 107 (1746 г.), л. 3 об.; № 173 (1753 г.), л. 2.

8. Заемные книги № 107 (1746 г.), л. 7 об.; № 145 (1750 г.), л. 2 об.

9. Заемная книга № 64 (1741 г.), л. 4.

10. Заемная книга № 83 (1743 г.), л. 13.

11. Так, 4 декабря 1741 г. приказчик помещика И. Ф. Чемоданова принес в крепостную контору для взыскания два заемных письма о выдаче крестьянам взаймы денег в 1738 г. и в январе 1741 г.; обе кабалы до этого не были зарегистрированы в конторе (кн. № 64, лл. 5-6).

12. О крестьянских займах в XVII в. см., например, А. Спицын. Подати, сборы и повинности на Вятке XVII ст. Вятка, 1885, стр. 32; М. М. Богословский. Кредит в земском хозяйстве XVII в. Сборник статей, посвященных В. О. Ключевскому. М., 1909, стр. 29-42; его же. Земское самоуправление на Русском Севере в XVII в., т. I. М., 1909, стр. 84-87, 189-190; т. II. М., 1912, стр. 154-164.

13. Заемная книга № 99, л. 3 об.

14. Там же, № 107, л. 12.

15. Заемные книги № 64, л. 4; № 83, л. 10.

16. См., например, Полное собрание законов (далее — ПСЗ). СПб., 1830, собр. I, т. V, № 3466, § 8, ст. 2; т. VII, № 4624, § 18-19; № 4737 и др., а также инструкции помещиков и дворцового ведомства управителям.

17. Заемная книга № 43, л. 2.

18. Заемные книги № 99, л. 3; № 173, л. 3; см. также № 128 (1748 г.), лл. 2 об., 4, 7 и др.

19. Заемная книга № 173 (1753 г.), лл. 1-2.

20. Заемные книги № 33, лл. 81 об., 88; № 107. л. 1.

21. К. Маркс. Капитал, т. I. М., 1949, стр. 147.

22. См. М. М. Богословский. Земское самоуправление на Русском Севере в XVII в., т. II, стр. 160-162.

23. Заемные книги № 99, л. 3, об.; № 128, л. 2.

24. Заемная книга № 83, лл. 3, 4.

25. Заемная книга № 64, л. 6.

26. Там же, л. 5.

27. Заемная книга № 33, лл. 123-123 об.

28. Заемная книга № 43, л. 10.

29. Там же, л. 5 об.

30. Заемная книга № 107, лл. 2 об., 3.

31. Там же, л. 8 об.

32. Приходная книга № 84, л. 126.

33. Там же, л. 126 об.

34. Там же, лл. 5, 73, 111 об., 113, 121, 131 об.- 132.

35. Заемная книга № 128, л. 1. Интересно отметить, что этот помещик, возможно, был родственником майора Г. Б. Нетесева, которому до начала 40-х годов XVIII в. принадлежал А. Б. Горшков. См. Заемная книга № 43 (1739 г.), л. 5 об.

36. Заемная книга № 246, л. 2 об.

37. ПСЗ, собр. I, т. XVII, № 12498.

38. См., например, И. Ф. Петровская. Об изучении поместно-вотчинных архивных фондов XVІІІ - первой половины XIX в. «Проблемы источниковедения», т. VI. М., 1958, стр. 36-44, 49 и др.

Текст воспроизведен по изданию: Заемные книги крепостных контор как источник по истории крестьян в России середины XVIII века (по материалам Арзамасской крепостной конторы) // Археографический ежегодник за 1962 г. М. 1963

© текст - Троицкий С. М. 1963
© сетевая версия - Тhietmar. 2014
© OCR - Андреев-Попович И. 2014
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Археографический ежегодник. 1963