В

ДОКУМЕНТЫ О ВОССТАНИИ КРЕСТЬЯН НИКОЛО-УГРЕШСКОГО МОНАСТЫРЯ В 1756 ГОДУ

К 30-60-м годам XVIII в. относится резкое усиление классовой борьбы помещичьих, монастырских и государственных крестьян центральной части Росси а (Центрально-Промышленного, Севера, Центрально-Черноземного районов) и Урала, где было сосредоточено основное крестьянское население империи.

Восстания монастырских крестьян усилились в 50-х годах XVIII в (Алефиренко П. К. Крестьянское движение и крестьянский вопрос в России в 30-50-х годах XVIII века. М., 1958, с. 195). Рост числа волнений монастырских крестьян был вызван усилением хищнического произвола и эксплуатации со стороны монастырских властей. Борьба монастырских крестьян проявлялась в различных формах — побеги, подача челобитных, неподчинение монастырским властям, стихийные восстания (нападения на монастыря, сопротивление воинским командам, посланным для их усмирения).

В литературе довольно подробно освещены восстания крестьян ряда монастырей (Ново-Спасского, Савво-Старожевского, Курского, Знаменского, Воскресенского, Ново-Иерусалимского и др.) (Семевский В. И. Крестьяне в царствование императрицы Екатерины II. СПб., 1901, т. 2, с. 224-252; Очерки истории СССР: Период феодализма. Россия во второй половине XVIII в. М., 1956, с. 166-170; Алефиренко П. К. Указ. соч., с. 187-214). Сравнительно меньше известно о восстании в 1756 г. крестьян Николо-Угрешского монастыря, расположенного в 15 км к юго-западу от Москвы. Весьма краткие сведения о нем приводятся (со ссылкой на дела Сената и Синода) лишь в исследовании П. К. Алефиренко (Алефиренко П. К. Указ. соч., с. 206-207). Между тем, в фонде Николо-Угрешского монастыря, хранящемся в Центральном государственном архиве древних актов в Москве, находится дело с документами, подробно освещающее события в монастыре и его окрестностях в 1756 и последующие годы. Оно имеет следующий заголовок: «Дело по доношению Илариона, игумена Николо-Угрешского монастыря, о нападении на монастырь служителей и крестьян монастырских» (ЦГАДА, ф. 1205, д. 26, л. 190). [256]

Волнения вспыхнули среди крестьян Николо-Угрешского монастыря в Московском уезде, где у него имелись вотчины, состоявшие из трех сел и 13 деревень и приселков (в Островецком и Копотненском станах). В них жило около 2 тыс. крестьян (Исторический очерк Николаевского Угрешского общежительного мужского монастыря. М., 1872, с. 1-2, 112; ЦГАДА, ф. 1205, д. 1, л. 25 об.; д. 2а, л. 61-65).

Владения монастыря находились также в Коломенском, Боровском, Ростовском, Переяславль-Залесском, Костромском, Вологодском и Тотемском уездах. Всего монастырь имел 3787 душ м. п. (Амвросий. История российской иерархии. М., 1815, ч. VI, с, 464-465; Алефиренко П. К. Указ. соч., с. 203; ЦГАДА, ф. 1205, д. 2а, л. 79 об. — 80, 173 об.)

«Дело по доношению Илариона» заключает документы за период с 1 февраля 1756 г. по 15 декабря 1760 г. и состоит из доношении игумена о волнениях крестьян, ряда крестьянских челобитных на самоуправство монастырских властей при игуменах Иларионе и его преемнике Варлааме, а также приговоров и указов Синода по крестьянским жалобам, переписки Синода с различными учреждениями и некоторых других документов. Материалы архивного дела с большой подробностью характеризуют причины и ход волнений монастырских крестьян в 1756 г., разбор их жалоб в московских губернских учреждениях, сопровождавшийся волокитой и «поноровкой» монастырским властям, дальнейшие хлопоты представителей крестьян, просьбы которых о переводе игумена Илариона из монастыря в другое место и замене поборов с крестьян единым оброком были в конце концов после долгих мытарств удовлетворены рядом постановлений Синода.

Иларион был переведен наместником в Чудов монастырь, все поборы с крестьян заменены единым оброком размером в 1 руб. с души мужского пола. Но крестьяне должны были по- прежнему оставаться в подчинении Николо-Угрешского монастыря. Однако принятое в 1757 г. правительством решение о том, чтобы крестьяне Николо-Угрешского монастыря платили рублевый налог, не выполняли ни монастырские власти, ни Синодальная экономическая канцелярия. Указания Синода о том, чтобы жалобы монастырских крестьян были «в самоскорейшем времени» рассмотрены в московских губернских учреждениях, а самим крестьянам не чинились «обиды и разорения», выполнялись крайне медленно властями и новым игуменом Варлаамом, который жестоко преследовал крестьян, осмелившихся жаловаться на его предшественника.

Среди публикуемых ниже документов первые два являются доношениями игумена Илариона в Синод и Московскую [257] контору Синода от 1 февраля 1756 г.; в них приводится описание восстания крестьян Николо-Угрешского монастыря в январе того же года (освобождение арестованных крестьян из монастырской тюрьмы, угрозы монастырским властям, избиение иеродиакона Игнатия, осада крестьянами монастыря, сопротивление воинской команде). Три челобитные монастырских крестьян, поданные в Синод в феврале — марте 1756 г. (док. №3,5-6), подробно характеризуют систему жестокой эксплуатации, применявшуюся по отношению к крестьянам монастырскими властями и явившуюся причиной восстания (ЦГАДА, ф. 2 (Сенат,), оп. 21, кн. 1380, л. 171-200). Они содержат подробный рассказ о непосильных работах, взятках и незаконных поборах, налагавшихся на крестьян. В этом плане представляет значительный интерес реестр взяток и незаконных сборов игумена Илариона (док. №4), приложенный к первой крестьянской челобитной. Все эти документы дают довольно полное представление о причинах и ходе волнений крестьян Николо-Угрешского монастыря в 1756 г.

Текст документов публикуется по правилам, принятым для издания источников XVIII в. Примечания к тексту обозначаются арабскими цифрами, комментарии арабскими же цифрами со звездочками.

№ 1

1756 г. февраля 1. — Донесение в Синод игумена Николо-Угрешского монастыря Илариона о волнениях монастырских крестьян в январе 1756 г.

Святейшему Правительствующему Синоду доношение Николаевского Угрешского монастыря от игумена Илариона о нижеследующем:

1. Минувшего генваря 11 дня сего года по поданному Московской духовной консистории от копеиста Александра Иванова мне, нижайшему, письменному объявлению о нанесенных ему Московского уезда вотчины оного монастыря деревни Денисова крестьянином Иваном Афанасьевым сыном Гороховым и другим тому Иванову неизвестным человеком того же месяца противу седмого числа ночною порою побоях, грабительстве и о протчем показанной крестьянин Горохов мною, имянованиым, в Москве на монастырском подворье допрашиван, хотя в том точно не винился, однако же между протчим говорил, что ведать про то могут того ж монастыря села Копотни крестьяне Иван Федоров сын Горлов, Егор Екимов, Иван Савинов и деревни Алексеева Филат Семенов; и потому я, нижайший, приказал было тех крестьян, сыскав, в монастыре содержать до приезду [258] моего скованных, из которых реченной Горлов не сыскан, а протчие того же месяца 12 дня, когда в оном монастыре по сыску были скованы в железы, то тогоже 13 числа означенного числа села Копотин и подмонастырных деревень крестьяне, собираясь многолюдно до ста и более человек, приходили неоднократно в манастырь нагло с необычайным шумом, бранью и с произношением похвальных непристойных речей и по довольном смятении и озарничествах, сбив с вышеписанных колодников железы, сильно с собою их увели.

2. И того же генваря 16 дня объявленной крестьянин Иван Горохов (который недавно перед тем Канцелярии тайных розыскных дел в конторе ¹ за ложное оказывание слова и дела государева вместо кнута бит плетьми) послан был из подворья в монастырь под присмотром того ж монастыря слуги Ивана Прокофьева да деревни Кишкина крестьянина Ивана Аврамова для отдачи оного надежным поручителям, чтоб сторону никуда не отлучался, понеже минувшего 1755 года у межевых дел от оного монастыря был поверенным и выпись из оных дел по сие время еще не получена за его, Гороха, нехождением, точию означенный (Далее написано крестьян, но заключено в круглые скобки, т. е. опущено) слуга и крестьянин Аврамов, возвратясь на подворье, письменно мне, именованному, объявили якобы того (В тексте ошибочна то) Гороха неведомо какие салдаты в Таганной улице от реченного слуги и крестьянина отбили, в самой же вещи по их коварному согласию своевольно реченные слуга (В тексте пропущено слуга) и крестьянин того Гороха отпустили.

3. А 29 дня того же месяца помянутого села Копотни с деревни крестьяне Иван Савинов, Иван Митрофанов, Савелий Артемонов, Филат Семенов и с ними близ ста человек подмонастырских крестьян же с необыкновенным криком и озорничеством приступили к казенной оного монастыря палате, требуя, чтоб я, именованный, вышел к ним, крестьянам, разговориться, но я, нижайший, опасаяся от них, крестьян, убивственного случая, выдтити к ним не посмел, точию послал наместника иеромонаха Иосифа, который едва их мог уговорить, чтобы пошли из монастыря, из которого оные крестьяне, выходя, многими укорительными меня, именованного, словами поносили и притом говорили: пускай де игумен десять приказов к нам посылает, точию мы ево не послушаем, а ежели де к нам пришлют целовальника Гришку Каряжинка, то де мы ему руки и ноги переломаем. Кроме же того многие иные непристойные слова и похвальные речи, к убивству касающиеся, призносили. [259]

4. 30-го же числа того же месяца сысканы были оного монастыря в казенную палату и скованы в шейных цепях монастырские слуги Михайла да Андреан Козмины для отсылки в Московскую губернскую канцелярию по имеющемуся тамо до них воровскому делу, точию озарничеством своим из оной полаты с обнаженными ножами (которыми оного же монастыря конюхов Якова Иванова да Федора Максимова едва было не закололи) за монастырь в имеющийся в служней слободе свой дом ушли и взять себя не дали, похваляясь посланных за ними до смерти убить и хотя тоя же слободы служителям Иову Иванову, Тимофею и Ивану Никитиным, Ивану Прокофьеву и протчим тамошним жителем от оного монастыря приказано было оных Козминых караулить, чтобы утечки учинить не могли с подписками, точию показанные слуги подписаться и караулить оных Козминых не похотели и крайне оказались ослушны, хотя же потом приказано было того монастыря конюхам в объявленной слободе часто поминаемых Козминых караулить, точию и те же реченные слуги от двора оных Козминых согнали с произнесением на меня, нижайшего, с братиею укорительных и похвальных речей. И в таком случае я, нижайший, упросил дворцового села Бесед несколько человек крестьян в проводники, того же генваря 30 дня с немалою опасностью в Москву прислал; что же потом воспоследовало, — явствует в приложенной при сем точной копии поданного сего февраля 1 дня Святейшего Правительствующего Синода в кантору от меня, нижайшего, доношения.

5. И по таковым обстоятельствам я, нижайший, впредь уже в означенный Угрешский монастырь ездить крайне имею опасение, дабы означенные озорники угрешские слуги и крестьяне (о которых протчих непорядочных поступках и своевольствах вашему святейшеству ² ныне за скоростию и крайним моим опечалением я, нижайший, представить не успел) по своему свирепству и необыкновенной злобе времянной моей жизни вовся каким-нибудь случаем лишить не могли.

Того ради вашего святейшества, всенижайше прошу от вышеписанных озарников угрешских слуг и крестьян (которые и по сие время от осады означенного монастыря не отступают) как оной монастырь, так и мене, бедного, милостиво оборонить и о сем моем прошении решение учинить.

Февраля 1 дня 1756 года.

К подлинному прошению вышеписанный игумен Иларион руку приложил.

На оном прошении помета секретаря Михаила Остолопова такова; № 255. [260]

Получено февраля 6 1756 г., записать в книгу, предложить к докладу.

Слушано февраля 7 числа 1756 году.

Канцелярист Андрей Кононов.

ЦГАДА, ф. Николо-Угрешского монастыря, д. 2 б, л. 2-5 об. Копия.

№ 2

1756 г. февраля 1. — Донесение в Московскую контору Синода игумена Николо-Угрешского монастыря Илариона о нападении, монастырских слуг и крестьян на присланную в монастырь воинскую команду и об осаде ими монастыря.

Святейшего Правительствующего Синода в кантору доношение Николаевского Угрешского монастыря от игумена Илариона о нижеследующем:

1. По письменному от оного Угрешского монастыря объявлению минувшего генваря 31 числа сего года во время заутренняго пения Ржацкой пристани обретающейся в Москве и в Московском уезде для сыску воров и разбойников офицер (а как по имяни и прозванию его зовут, — не упомню) приехал с салдатами в подмонастырскую оного монастыря служную слободу для взятия вора того же монастыря слуги Андриана да брата его злодея Михайлу Козминых, точию (как мне, именованному (В тексте ошибочно именованнованному), известно учинилося) показанного Андреяна не обыскал, а означенного Михаила Козмина приказал взять под караул.

2. А сего февраля (В тексте ошибочно генваря) 1 числа того ж монастыря монах Герман и служней сын Андрей Иванов, а вчерашнего дне дворцового села Бесед священник Андрей Федоров мне, именованному, объявили, что оной же слободы слуги и обыватели да того же монастыря вотчин, села Копотни с деревнями и сельца Мисаилова, крестьяне, собравшись многолюдно, человек до трехсот, с дубинами и протчими крестьянскими орудиями, атаковали помянутого афицера и салдат, запершихся в оном Угрешском монастыре, и-во весь день вчерашней чинили великое нападение, почему де означенные салдаты принуждены были по оных крестьянех палить из ружья пыжами. А между тем помянутые слуги и крестьяне того ж монастыря иеродиакона Игнатия дубинами вчерашнего дня тиранно били, от которых побой их едва ли жив будет и как из монастыря, так и в монастырь отнюдь никого не пропущают, чтоб о их продерзостях отнюдь же никто в Москву не мог известить. [261]

3. Ныне ж часто поминаемые слуги и крестьяне, находясь з необычном пьянстве, огонь немалый раскладывают близ оного монастыря, некоторые же из них, проезжая на лошадях, крайнее употребляют бесчинство и похваляются иных до смерти убить, протчие же многолюдно атаковать монастырь не престают в необычном шумстве, от чего, избави боже, неповинным последовать, бы не могло смертного убивства или иного злоключения.

Того ради всенижайше прошу, чтобы повелено было сообщить о вышеписанном Правительствующего Сената в кантору для посылки из Военной канторы ³ пристойного числа воинских людей ради пресечения вышеозначенных безчинных и необыкновенных: тех крестьян противностей и для взятья и приводу, куда надлежит, виновных и для учинення с ними по указом и о сем моем; прошении милостивое решение учинить. И о протчих означенных слуг и крестьян необыкновенных продерзостях и озарничествах иметь быть впредь обстоятельнее от мене, нижайшего, с. братиею представлено. Февраля 1 дня 1756 году.

К сей копии Иларий, игумен Угрешский, руку приложил.

Там же, л. 5 об. — 7. Копия.

№ 3

1756 г. до 12 февраля. — Прошение в Синод монастырских крестьян села Копотни с деревнями и сельца Михайлова о притеснениях, причиняемых им игуменом Николо-Угрешского монастыря Иларионом ⁴.

Всепресветлейшая державнейшая великая государыня императрица Елизавет Петровна, самодержица всероссийская, государыня всемилостивейшая!

Бьют челом Московского уезду вотчины Николаевского Угрешского монастыря подмонастырного села Копотни с деревнями староста Иван Савинов да селца Мисаилова староста ж Стефан; Никитон, да тех же вотчин, оных же села и селца присутственных к ним деревень крестьяна, всего тысяча двести пятьдесят душ оного монастыря, на игумена Илариона, а в чем наше прошение, тому следуют пункты:

Означенной Николаевского Угрешского монастыря игумен Иларион чинил нам, имянованным, несносные налоги и обиды и великое во всем утеснение и всегда содержит в тяжких и непрестанных работах затейных по прихотям своим: земленых, каменных и протчих, а именно: копаем пруды и землю носим в отдаленные полевые места, а в те пруды для насыпки носим из других мест от реки Москвы, разстоянием близ версты, и для удержания в тех прудах воды глину возим из других деревень, и в одном [262] вырытом пруде принудили нас, нижайших, сверх обыкновения землю пахать и бороновать, которую за новозможностию лошадьми и пахали, мы, нижайшие, собою; и сеял в том пруде на оной пашне хлеб, и на той прудовой работе держит нас, загнав из разных монастырских деревень, человек по пятисот, не давая нам никакова для своей крестьянской работы время, не токмо в простые дни принуждает на оной работе быть, но и в святую пасху и в другие воскресные, праздничные и торжественные дни; и как в зимнее, так и в летнее работное время пеших и коиных с лошадми содержит на той работе без спуску, которая ныне еще не окончена.

Что же до каменной работы надлежит, то в перестраивании каменного строения нас же употребляют, и возим бут, которого навожено многое число, и покупали мы оной бут на свои мирские деньги, и всего куплено нами на сто на сорок рублев, от чего лишной убыток несли, а вновь строения каменного никакова нет, но токмо тем изнуряет нас, да сверх того строит излишнее деревянное строение, а прежнее перестраивать и неоднократно с места на место принуждены были то прежнее строение переносить и ставить, а на новое строение возим всякой лес из рощи, состоящей на пустоши Вешках, растоянием чрез cемь верст; и взяв с нас подписку, чтобы рубить сухие и негодные деревья в меру, а кто ниже той меры привезет, за то положил штрафу за каждое дерево по рублю, а потом принудил рубить и всякой годной лес и матерые деревья и возить сырой, которой мы и ныне возим и одно бревно тремя и четырмя, и пятью лошадми; и для той воски сырого лесу имеется в згоне из разных вотчин подвод с триста; и взяв с нас другую подписку ж, чтоб те сырые деревья рубить и возить в меру же, а кто ниже той меры привезет, за то положил штрафу по три рубли за дерево, и у которых в ту меру бревна не приходят, с тех помянутой штраф и правит, при которой рубке лесу один крестьянин деревом был задавлен и хотя не до смерти, однако же так изувечен, что уже за себя впредь подушных Денег платить и других работ исправлять в несостоянии.

И таковыми непрестанными работами отягощает нас весьма и сверх нашей возможности чрезмерно, которых уже мы и снести не можем. А за неисправление оных приставленные к тем работам монахи и слуги по приказу его, игумена, бьют нас, нижайших, безпощадно. И от таковых всегдашних и безпрестанных работ и своей крестьянской работы исправлять нам некогда, и хлеб сеем и сено косим все же, упустя удобное время, от чего бывает в хлебе немалой недород и в сенокосе упущение, и за тем и подушных денег сполна платить не можем, а промыслить оных за таковою всегдашнею работою время не имеем. [263]

2. Сверх оных всегдаших работ к (В тексте ошибочно и) вящему нашему разорению, он же, игумен, берет с нас, имянованных, как старост, так и крестьян, всякие немалые денежные взятки, а именно:

1-е, во время прошедшего последнего рекрутского набору собрал с нас, нижайших, как с тех, у кого есть дети или братья, годные в рекруты, так и с протчих у кого и годных и нет, якобы на покупку для отдачи за ту нашу вотчину в рекруты у помещиков немалое число денег, а сколько точно, тому значит приложенной при сем реэстр, и оной сбор чинил с нас, нижайших, с превеликим принуждением и побоями; и кто таковых денег не давал, тех бил нещадно и держал в цепях, а крестьянина Леонтья Иванова за недачу тех денег, разлуча и оставя малолетних ево детей без пропитания, сослал в дальнюю монастырскую вотчину к городу Архангельскому в Ежескую волость. А на вышеписанные деньги для отдачи за нас помянутых рекрут не купил, а отдавал оных из нас же монастырских крестьян, да и отдачу принудил отправить нам, нижайшим, своим мирским коштом, те собранные деньги взял себе.

2-е. Он же, игумен, брал во взяток же с имеющихся в тех наших монастырских вотчинах старост, как с тех, которые вновь, определяются, так и кои по прошествии года сменяются, по малому ж числу и от них же, старост, берет во взятки ж к разным (В тексте ошибочно разных) приказным как деньгами, так и другими подносами, которые с принуждения ево, игумена, теми старостами собираются с нас.

3-е. За дачу пашпортов с отпускаемых для заработков крестьян берет по два и по три, и по четыре, и по пяти рублей с человека.

4-е. Он же, игумен, собирал якобы за дрова денги же, а имянно с нас, подмонастырных села Копотни с деревнями, по два года по сту по двадцати рублев на год, а с нас, селца Мисаилова с деревнями ж, с 750 по 755 год итого за пять лет, а считая по три рубля за каждую сажень на год, и оные дрова мы, нижайшие подмонастырные крестьяне, ставим из вышеписанной рощи, назуваемой пустошь (В тексте ошибочно пуста) Вишек, без зачету тех денег, да и прежде бытности ево, игумена, те дрова ставили ж, но токмо помятутых денег сбору с нас, нижайших, не бывало, а он, игумен, и за прошлые (В тексте ошибочно прошные) до бытности его годы с нас, монастырских крестьян, доправил сто восемдесят рублев, сверх же того и в прошедшем 755 году принудил нас, нижайших, тех дров (В тексте ошибочно других) купить; и на мирские наши деньги куплено было в монастырь на тритцать рублев, не зачитая нам, нижайшим, в вышеписанных с нас взятых за те дрова денег. И из того видно, что он, игумен, теми деньгами [264] корыстуется сам, ибо с нас, нижайших, михайловских крестьян, как дров, так и денег за оные в сборе прежде сего не бывало.

5-е. Да по приказу его ж, игумена, велено было против приложенного при сем реэстра собрать с нас, подмонастырных крестьян, денег до двухсот шестидесяти семи (В тексте ошибочно девяти, ср. док. № 4) рублев семидесяти трех копеек, а не знаємо для какой ево корысти; и которых им, игуменом, и собрано было сорок рублев, и оные взяты по приказу ево, игумена, казначеем монахом Германом с росписками ж.

6-е. Прежде сего для смотрения состоящей не в далном от монастыря разстоянии монастырской пустоши Вешка рощи бывали из нас, именованных крестьян, сторожи, за которое смотрение имели без всякой от миру за то платы, но токмо уволены были от монастырских работ и в том была волность с мирского приговору, кто хочет, тот и был сторожем; а ныне объявленной игумен в те сторожи выбирает (В тексте ошибочно выбирает) по своим прихотям и по нападкам и на тех сторожей собирает с нас немалые ж деньги, а именно с подмонастырных по пятидесят рублев, а с селца Мисаилова по семнадцати рублев на год.

6-е. Да он же, игумен, взял из собранных с миру для платежа подушных денег на покупку для сажения в пруды рыбы двадцать пять рублев, чем причинил в платеже тех денег на нас, нижайших, недоимку, за что в Московской губернской канцелярии в той недоимке и поныне содержится староста Иван Савинов без выпуску.

7-е. Сверх того он же, игумен, берет с нас, подмонастырных крестьян, безвинно и только для одной своей корысти нападками и насилием денежные штрафы; и какие и с кого, и за что имянно, тому прилагаем при сем во всемилостивейшее разсмотрение реэстр, против которого так же и других взятков и непорядочных ево правлениях и нас, нижайших, раззорениях при следствии имеем мы, нижайшие, его, игумена, росписками и другими доказательствами изобличить.

3. Кроме же всего вышеписанного он же, игумен, и следующим приводит нас, подмонастырных крестьян, в крайнее раззорение и убытки, ибо который луг, состоящей под монастырем на Москве реке, из сорока пашен, прежде нанимали мы, нижайшие, из Канцелярии Экономии ⁵, — оной ныне нанимает он, игумен, и по принуждению ево траву скашиваем мы, нижайшие, в одно лето двоекратно, чего ради он, игумен, запирает тот луг во все лето, а поне же ко оному лугу смежны и наши монастырские крестьянские луги, то и оные потому же заперты бывают; и затем лошадей наших и скота во оные луга во все лето не пускает; и поне же других выгонов у нас, нижайших, не имеется и скота [265] и лошадей пасти негде, то от того оной скот в корму терпит крайней недостаток, а иногда хотя на малое время помянутой скот и лошадей он, игумен, и прикажет пустить, то однако же берет с нас взятки же, а покошенное со оного наемного лугу сено, не продавая на сторону охочим покупщикам, наваливает сильно на нас, крестьян, и берет с нас цену весьма выше настоящей, ибо в прошедшем 755 году то накошенное сено против продажной цены стоило двусот осмидесят рублев, а он, игумен, навалил то сено на нас, нижайших, и доправил с подмонастырных крестьян четыреста сорок два рубли сорок пять копеек, с мисаиловских девяносто рублев, да кроме того наваливает же на нас, нижайших, прошлогодского сена, как с того лугу, так и с монастырских покосов за семьсот рублев, а оное по продажной цене стоит токмо до трехсот рублев, и в том велит старосте Агапу Артемьеву от всего лугу подписаться и держал его немалое время в цепи.

4. И от таковых несносных от того игумена налог и чрезвычайных взятков, тако ж от тяжких и беспрестанных работ приведены мы, нижайшие (Далее написано крестьяне, но заключено в круглые скобки), в крайнее раззорение и бедность, так что многие и государственных податей платить не могут, а иные и дневной пищи не имеют и скитаются в мире; и ежели кто при взыскивании вышеписанных излишних поборов станет объявлять в платеже невозможность, тех бьет и немилостиво езжалыми кнутами и держит в цепи и уграживает ссылать нас, нижайших, в Архангелогородскую вотчину. И дабы мы, нижайшие, не могли вовсе быть раззорены и с семейством разлучены, для того и по самому крайнему утеснению принуждены о всемилостивейшем кас, всенижайших, от крайнего раззорения защищении всеподданейше просить вашему императорскому величеству.

И дабы высочайшим вашего императорского величества указом повелено было сие наше прошение в святейший Правительствующий Синод принять и за вышепоказанными от объявленного игумена нам, нижайшим, налогами и утеснениями и за несносным нас раззорением ево, игумена, из помянутого Николаевского Угрешского монастыря перевесть куда указом вашего императорского величества повелено будет, а дабы мы, нижайшие, вовсе разорены быть не могли, — для того повелено б было нас положить в оброк против протчих крестьян или попрежнему приписать в ведомство к Коллегии Экономии ⁶, вышеписанные же взятые с нас взятки и протчие неподлежащие сборы с него, игумена, нам, нижайшим, возвратить, и впредь таких неуказных и накладом сбирать с нас запретить и тем от всеконечного раззорения всемилостивейше повелеть нас, всенижайших, избавить и к исправному платежу положенных вашему императорскому величеству податей учинить способными. [266]

Всемилостивейшая государыня, просим вашего императорского величества о сем нашем прошении милостивое решение учинить.

Февраля дня 1756 года.

К поданию надлежит в Святейший Правительствующий Синод.

Прошение писал Главной Полицмейстерской канцелярии копеист Иван Сахаров.

К подлинному прошению руки приложены тако: к сему прошению вместо села Копотни с деревнями старосты Ивана Савинова и всех крестьян по их прошению того ж села Копотни деревни Денисева крестьянин Иван Афанасьев руку приложил. К сему прошению вместо сельца Михайлова старосты Степана Никитина и всех крестьян по их прошению Московского уезду дворцового села Мячкова крестьянин Прокофей Сидоров руку приложил.

На подлинном прошении помета секретаря Михаила Остолопова такова: № 300. Подано февраля 12-го 1756 года. Записав в книгу, предложить к докладу. Докладывано февраля 14-го 1756 года.

Там же, л. 7 об. — 15. Копия.

№ 4

1756 г. до 12 февраля. — Список взяток и незаконных сборов, взятых с крестьян игуменом Николо-Угрешского монастыря Иларионом ⁷.

Реэкстр, с кого имянно и за что каких взятков и неуказных сборов вышеписанным игуменом с крестьян брано, а имянно:

Якобы на покупку рекрут подмонастырного села Копотни с деревнями с крестьян: с Ивана Федорова, Осипа Осипова, Ивана Савинова, в чем и росписки дал 100 р., да сверх оного взял 30 р. С Ивана Иванова, Савелья Артамонова, Алексея Иванова с росписками 100 р., да сверх того взял еще 120 р. С Евдокима Михайлова, Ивана Харитонова с росписками 38 р. да еще взял 15 р. С Екима Антипова с роспискою 12 р. 50 к. да сверх оного взял же 5 р. С Ермилы Исаева с роспискою 3 р. С Левонтья Иванова с роспискою 1 р. С Василья Иваева с роспискою 10 р. Итого 434 р. 50 к.

Деревни Резанцова: с Аверкия Николаева, с Павла Козмина, Петра Михайлова с росписками 3 р. С Егора Романова, Алексея Аврамова с росписками 25 р. Итого 28 р.

Деревни Алексеева: с Филата Семенова с братьями с росписками 50 р., да еще взял без росписки 10 р. С Петра Иванова [267] с роспискою 22 р. С Дмитрия Гаврилова с роспискою 12 р. 50 к. С Филипа Иванова с роспискою 4 р. Итого 98 р. 50 к.

Деревни Кишкина: с Ивана Ермолаева с роспискою 12 р. 50 к. С Филипа Тимофеева с роспискою 30 р. С Андрея Никифорова с роспискою 25 р. С Ивана Дмитриева затем с роспискою 6 р. 25 к. С Дмитрия Прокофьева с роспискою 2 р. 50 к. С Григория Ефремова с роспискою 4 р. С Дмитрия Афанасьева с роспискою 3 р. С Петра Сидорова с роспискою 25 р. С Михаила Сидорова с роспискою 5 р. С Василья Аврамова с братьями с росписками 4 р. Итого 117 р. 25 к. (В тексте ошибочно 115 р. 25 к.)

Деревни Денисова: с Ивана Емельянова с роспискою 1 р. с Егора Абрамова с роспискою 50 к. С Артемья Сидорова с роспискою 1 р. С Филата Федорова, Матфея Козмина, со вдовы Аксиньи Федоровой с росписками 41 р. 25 к. да еще взял без росписок 10 р. С Антона Тимофеева с роспискою 4 р. С Панкрата Яковлева с роспискою 1 р. С Матфея Прокофьева с роспискою 1 р. Требовал побоями с Леонтья Иванова 23 р., коих он, Иванов, видя, что напрасно то, и не дал, за что сослан к Архангельскому городу в Ежескую (В тексте Оежскую; ср. выше) волость. С Андрея Афанасьева с пасынками с роспискою 3 р. Итого 62 р. 75 к. (В тексте ошибочно 59 р.)

Деревни Гремячева: с Козмы Семенова, с Кирилы Иванова, Михайлы Васильева, Данилы Ермолаева, Симона Лукьянова, Стефана Естифьева, Ивана Михайлова 100 р., в чем им и росписки и даны, да еще взял без росписки 50 р. С Григорья Афанасьева с роспискою 10 р. С Дмитрия Васильева с роспискою 4 р. С Афанасья Семенова с роспискою 1 р. 50 к. С Митрофана Иванова с роспискою 3 р. С Симова Архипова 5 р. С Максима Филатова с роспискою 3 р. С Дементья Андреева с роспискою 7 р. С Ильи Трифонова, с Василья Кондратьева с росписками 12 р. 50 к. Итого 196 р. (В тексте ошибочно 198 р. 50 к.)

Деревни Такарева: с Спиридона Матфеева с роспискою 6 р. 25 к. С Михайлы Михайлова с братом с роспискою 6 р. 25 к. С Гаврилы Федорова без росписки 30 р. С Игната Федорова с товарищи с росписками 120 р. Итого 162 р. 50 к.

Деревни Лукьяновски: с Афанасья Андреева с роспискою 12 р. 50 к. С Мартына Михайлова с братьями с роспискою 25 р. С Фомы Козмина с роспискою 4 р. Итого 41 р. 50 к.

Сельца Мисаилова: от старосты Андрея Иванова с крестьянами с росписками же генваря 11, 22, 30 чисел 45 р., 66 р., 100 р. Итого 211р.

С бывших старост села Копотни в 754-м, 755-м, 756-м годех [268] по нападкам (В тексте ошибочно наподкам) ево, игуменским, перебрано в разные числа при определении в старосты и при смене из старост, тако ж и от всяких мирских нужд и к праздникам в поднос передано же ему, игумену, мирских денег, от Василья Осипова 96 р. От Агапа Артемьева 70 р., от Ивана Савинова 8 р. Итого 174 р.

За пашпорты собрано с крестьян: с Гаврила Козмина, с Тита Тимофеева, с Никиты Гускина, с Дмитрия Прокофьева, с Андрея Калыгина с каждого по пяти рублев, итого 25 р. С старосты Агапа Артемьева за два пашпорта 5 р. С Семена Иванова за один пашпорт 4 р. Итого 34 р.

Он же, игумен, не удовольствуяся тем, наложил на нас, нижайших, собрать сверх обыкновенного окладу, а называет оной сбор якобы накладные, а именно с села Копотни, с крестьян: Харитона Козмина 8 р., Леонтья Осипова 3 р. С Григорья и Филипа Варкиных 15 р. С Матфея Гаврилова 7 р. С Антипа и Евдокима Карповых 12 р. 50 к. С Ивана и Матфея Семеновых 6 р. 25 к. С Ивана с сыном и со внуком 6 р. 28 к. С Кирилы, Ивана и Петра Романовых 6 р. 25 к. С Антипа Никифорова 2 р. С Алексея Никифорова 6 р. 25 к. С Данилы Екимова с сыном 1 р. С Алексея Екимова 1 р. С Ивана Егорова 1 р. С Силы Иванова с детьми 6 р. С Емельяна Дмитриева с детьми 8 р. С Андрея Николаева с зятем Трофимом Степановым 5 р. С Гаврилы Никитина с сыном 3 р. С Ивана, Филата, Максима и Евдокима Митрофановых 12 р. 50 к. С Никиты Петрова с сыном 3 р. С Сидора Семенова с сыном, племянником и внуком 2 р. С Алексея Яковлева с сыном 2 р. С Матвея Якимова 12 р. 50 к. (В тексте ошибочно 5) Того же села: с Петра, Федора и Марка Михайлова 2 р.

Деревни Алексеева: с Ивана Дмитриева с сыном 1 р. С Максима Евсевьева с зятем 4 р. С Родиона и Якова Алексеевых 2 р. С Алексея Карпова с сыном и племянником 2 р. С Гаврилы Федорова, Дениса и Кузмы Лукьяновых 2 р. С Тита Иванова с зятем 4 р. С Ермолая Петрова с сыном 2 р.

Деревни Кишкина: с Ивана, Петра, Алексея Аверкиевых 2 р. С Федора Петрова 1 р. С Андрея, Екима и Василья Филипповых 2 р. С Ивана Трифонова с племянником 50 к. С Терентья и Данилы Матфеевых 1 р. С Карпа Иванова 2 р. С Григорья Евсеевых и Андрея Иванова 1 р. С Ивана и Екима Григорьевых 1 р. С Естафья, Никиты Дмитриевых 1 р. 50 к. С Афанасья и Ивана Васильевых с детьми 1 р. С Афанасья Ефремова с детьми 1 р. С Ермолая Никитина с зятем 1 р. С Василья Филипова с детьми 1 р. 50 к. С Семена и Василья Самойловых 1 р. С Александра, Петра и Ивана Титовых 2 р. С Алексея Иванова с сыном 1 р. С Степана Михайлова с сыном 2 р. С Степана и Андрея [269] Козминых 1 р. 50 к. С Ивана Осипова с сыном 1 р. С Захара Андреева 5 р. 50 к. С Тихона Самойлова 50 к. С Василья Осипова с пасынками 2 р.

Деревни Денисьева: с Степана Афанасьева с сыновьями 1 р. С Григорья и Гаврилы Козминых 1 р. 50 к. С Леонтья и Козмы Тихоновых 1 р.

Деревни Гремячева: с Степана и Кирилы Никитиных да Степана Титовых 12 р. 50 к. С Екима Матфеева с сыном 1 р. 20 к. С Афанасья Семенова с сыном 2 р. С Евдокима Давыдова с сыном 50 к. С Захара Иванова, с Варлама Тарасова, Дементья Афанасьева, с Федора Семенова с сыновьями по рублю, итого 4 р. С Александры Михайлова с сыновьями 3 р. С Алексея Дмитриева с сыном и зятем 3 р. С Максима Карпова с братьями 2 р. С Стефана (В тексте ошибочно Стефа) Ильина с сыновьями 6 р. 25 к. С Алексея Матвеева 1 р. С Ивана Семенова 50 к. С Петра Никифорова с сыновьями 6 р. 25 к.

Деревни Такарева: С Ивана Григорьева 1 р. С Андрея Григорьева 3 р. С Козмы и Василья Ананьиных 1 р. С Федора Степанова с братом и сыном 1 р. 50 к. С Козмы и Симиона Михайловых 1 р. С Федора Петрова 1 р. С Семена Козмина с сыновьями 3 р. С Семена Фролова с братом и сыном 3 р. С Андрея Никофорова 25 р. С Ивана Емельянова 1 р. Итого 267 р. 73 к. (В тексте ошибочно 269)

Из тех положенных денег собрано им, игуменом, токмо 40 Рублев, в чем и росписки имеем; и достальные с нам правит (Далее в тексте повторено 40).

В 1754-м году октября 26 дня с сельца Мисаилова за службу молебна Иоанну богослову, которого во имя и церкви у нас нет, взято им, игуменом, из-под неволи 8 р.

Штрафных денег со всех села Копотни крестьян взято напрасно 12 р.

Якобы (Далее в тексте повторено 40) за покос нам сена, которое он, игумен, сам перекосил и увес в монастырь по цене на десять рублев. Он же, игумен, навалил сена монастырского на крестьян насильно, которого по продаже в Москве было на шестьдесят рублев, а он доправил с нас восемьдесят рублей (Далее в тексте повторено 80). Да еще того же сена навалил по продаже и по про (Так в тексте) на двести на двадцать рублев, а с нас, крестьян, доправил четыреста сорок два рубли сорок копеек (Далее в тексте повторено 442 р. 40 к.).

А что сверх того, он же, игумен, брал с нас, нижайших, другие взятки и чинил непорядочные правления и тем нас раззорил, в том имеем мы, нижайшие, на него доказать при следствии. [270]

К подлинному реэстру руки приложены тако: К сему реэстру вместо старосты Ивана Савинова и всех крестьян по их прошению того ж села Копотни деревни Денисьева крестьянин Иван Афанасьев руку приложил. К сему реэстру вместо старосты Стефана Никитина и мирских людей по их прошению Московского уезду дворцового села Мячкова крестьянин Прокофей Сидоров руку приложил.

С подлинным читал канцелярист Андрей Кононов.

Там же, л. 15 об. — 22 об. Копия.

№ 5

1756 г. до 5 марта. — Из прошения монастырских крестьян сел Починок и Хонятина о притеснениях, причиняемых им игуменом, Николо-Угрешского монастыря Иларионом ⁸.

Всепресветлейшая державнейшая великая государыня императрица Елизавет Петровна самодержица всероссийская государыня всемилостивейшая.

Бьют челом Московского уезду вотчины Николаевского Угрешского монастыря подмонастырскаго села Копотни, да сельца Михайлова крестьяни Иван Афанасьев, да Никита Федоров по данному того ж Николаевского монастыря села Починок и села Локитина от старост Сергея Корнеева, Афанасья Емельянова выборного Ивана Веденихтова и протчих тех села крестьян: выбором, а в чем наше прошение тому следуют пункты (Приводимый далее первый пункт прошения в основном сходен с аналогичным пунктом в док. № 3):

Сверх оных всегдашних работ к вящему нашему разорению он же, игумен, берет с нас, именованных, как с старост, так и с крестьян, всякие денежные немалые взятки, а именно: 1-е. Во время прошедшего последнего рекрутского набору собрал с нас, нижайших, как с тех, у кого есть дети или братья годные в рекруты, так и с протчих, у кого и годных нет, якобы на покупку для отдачи за ту нашу вотчину в рекруты у помещиков немалое число денег, а именно: с нас, села Починка, с крестьян Федора Остафьева сына Скобельцына с товарищы, сто двадцать Рублев, с Василья Гурьева — сто сорок рублев, в которых деньгах даны за рукою казначея иеромонаха Инокентия росписки, да без росписки с него же, Гурьева, взято шестьдесят рублев. И оной збор чинил с нас, нижайших, с превеликим принуждением и побоями, и кто таковых денег не давал, тех бил нещадно и держал в цепях, и на вышеписанные деньги для отдачи за нас, помянутых, рекрут не купил, а отдавал оных из нас же, монастырских крестьян, да и отдачу принудил отправить нам, [271] нижайшим, мирским своим коштом, а те собранный деньги взял себе. 2-е: Он же, игумен Иларион, с нас, починсковских и хонятинских крестьян, за дачю пашпортов с отпускаемых для работ берет с каждаго человека по рублю по двадцати копеек. 3-е. Да еще он же, игумен, собирал якобы за дрова деньги же, а имянно: с нас, села Починка с деревнями, двадцать четыре рубли, а с нас, села Хонятина с деревнями, двенадцать рублев. А оныя дрова мы, нижайшие крестьяне, ставим из вышеописанной рощи, называемой пустоши Вешек, без зачету тех денег, да и прежде бытности ево игумена те дрова ставили же, но токмо помянутых денег сбору с нас, нижайших, кроме работы, не бывало. 5-е. Прежде сего для смотрения состоящей не в дальнем от того монастыря разстоянии монастырской на пустоши Вешек рощи бывали из нас, именованных крестьян, сторожи, за которую смотрение имели без всякой от миру за то платы, но токмо уволены были от монастырских работ и в том мирским приговором кого выберут, тот и был сторожем, и ныне объявленной игумен в те сторожи выбирает по своим прихотям и по нападкам. И на (Пропущено на) тех сторожей собирает с нас немалые же деньги, а именно: села Починок — пятдесят рублев, а села Хонятина по тридцати рублев в год. 6-е. С нас же, села Починки и села Хонятина с деревнями, оной же игумен, Иларион, за пустош Лукошкино, которую он, игумен, отдает от себя из оброку посторонним людем в год по двадцати по пяти рублей, берет еще для свой корысти по десяти рублев.

Он же игумен приезжает к нам в село Хонятино с протчими своими монахами и служками монастырскими, и ловят в прудах рыбу, и сажают в бочки, и отсылают в монастырь для лущения в пруды же. И ежели же в тех бочках, которая рыба подохнет, то правит с нас деньгами за каждую большую и малую рыбу по два рубли. Он же игумен принуждает нас, крестьян, чтобы ходили к нему на поклон и приносили бы деньги и подарки, и ежели когда не пойдем, за то нас бьет и всякие мучения предает, чего ради, страшась такого мучения, старосты и целовальники повсягодно чинят поклоны деньгами по пяти рублев, а с харчами становится по осьми рублев. Еще он же, игумеи Иларион, приказал посельским монахам по вотчинам водить гуси, и индейския куры, и утки и велеть стеречь молодых, которой умрет, то те монахи по велению ево, игумному, за те умершие цыплята правили с нас деньгами, за каждаго цыпленка по двадцати по пяти копеек, а за утенка — семьдесят пять копеек, а с скота мелкаго, ежели умрет баран или овца, правил же с сторожей с суточных за малого ягненка по тридцати копеек, которыя доправленныя деньги те посельские монахи отсылали в [272] Угрешений монастырь в чем мы, именованные, имеем от показанных излиших налогов и взятках великое раззорение (Так в тексте), так что не токмо иметь себе какое себе пропитание, но для платежа подушных денег от займа по векселям и последний скот свой весь роспродали (Имеющийся в документе четвертый пункт прошения дословно повторяет аналогичный пункт в документе № 3).

Что же мы, именованные села Починки и сельца Хонятина, в вышепоказанных от онаго игумена Илариона нам, нижайшим, налогах, обидах и в великих утеснениях в содержании в тяжких и непрестанных работах, в сборах немалой суммы денег и в протчих раззорениях, как значит в сем нашем челобитье, во первых не били челом в Москве е Московской Духовной консистории затем, что он игумен во оной присутствует (Далее следует просьба крестьян о переводе игумена Илариона из Николо-Угрешского монастыря в другой монастырь и о переводе крестьян на оброк или о приписке их к ведомству Коллегии экономии ⁹. Эта часть документа совпадает с аналогичным разделом документа № 3)... И дабы он“ игумен, за сим, подданным на него в Святейший Правительствующий Синод от нас челобитьем, показанных сел Починок и Хонятино с деревнями крестьяном не причинил таковых же налог взятков и раззорений, ему запретить, и пока о том изеледовано будет, чтобы ему нас не ведать, послать вашего императорскаго величества указ, а с вышеозначенных мирских сел Починок и Хонятина с деревнями крестьянских приговоров при сем точные копии.

Всемилостивейшая государыня, просим вашего императорскаго величества о сем нашем прошении решение учинить.

Марта дня 1756 года.

К поданню надлежит в Святейший Правительствующий Синод.

Прошение писал Санкт-Петербургской губернской канцелярии копеист Федор Глазунов.

К подлинному прошению по пунктам: Иван Афанасьев и вместе товарища своего Никиты Федорова сына Федорова руку приложил.

На подлинном прошении помета синодального секретаря Михаила Остолопова такова: № 427. Подано и докладывано марта 5-го 1756 года. Записав в книгу, сообщить к делу.

Слушано марта 5 числа 1756 году.

Там же, л. 24, 26-28 об., 29-30. Копия. [273]

№ 6

1756 г. до 5 марта. — Прошение в Синод крестьян села Копотни и сельца Михайлова с жалобой на притеснения со стороны воинских команд, присланных в Николо-Угрешский монастырь 31 января и 2 февраля 1756 г., и аресты, монастырских крестьян воинской командой и губернской канцелярией.

Всепресветлейшая державнейшая великая государыня императрица Елисавет Петровна самодержица всероссийская, государыня всемилостивейшая!

Бьют челом Московского уезда вотчины Николаевского Угрешского монастыря подмонастырского села Копатни да сельца Мисаилова крестьяне Иван Афанасьев да Никита Федоров, а в. чем наше прошение, тому следуют пункты:

1. Минувшего февраля дня в святейший Правительствующий Синод подали мы, нижайшие, челобитье означенного Николаевского Угрешского монастыря на игумена Илариона в чинимых нам, именованным, налогах, обидах, и в великих во всех утеснениях в содержании в тяжких и непрестанных работах, затейных по прихотям своим, земляных и каменных, во взятках, и в напрасных сборах немалой суммы денег и в протчих нас раззорениях, и тем челобитьем просили, дабы повелено было от таких ево, игуменовых, нам раззорениях и взятках и напрасных поборах ево, игумена Илариона, из помянутаго Николаеского Угрешского монастыря и перевесть, куда указом повелено будет, а нас, нижайших, от такого раззорения избавить, и о протчем, о чем пространно показано в том челобитье, токмо по тому челобитью еще в святейшем Правительствующем Синоде резолюции никакой не последовало.

2. А того же февраля дня присланным к нам из оного села Копотни от мирских людей Ивана Федорова с товарищи письмом объявляют, что по происку вышеозначенного игумена Илариона минувшего генваря против 31-го числа в ночи прислана была сыщицкая команда, ундер-офицер один, да салдат двадцать человек, к ним в служную слободу и, не объявляя никакого указа, взяли стряпчего Михайлу Козьмина и в доме у него пожитки все ростащили без остатку, и его били смертно, и как те салдаты из слободы выезжали, палили из ружей, а из монастыря куда увезли, про то неизвестно и поныне.

3. По происку же показанного игумена прошедшего февраля 2 дня прислана из Москвы в монастырь команда салдат сто шесть человек, и на другой день из той команды в село Копотни прислано три человека салдат, чтоб староста с мирскими людьми шол в монастырь слушать указу, чего ради и послали лутчих крестьян пять человек да дьячка. И как они в монастырь, пришли, то их посадили под караул, а дьячка отпустили и [274] принуждают и побоями стращают, чтоб с игуменом помирились и дали подписку, чтоб на него не просить ни о каких обидах. Токмо оные пять человек без мирского совету такой подписки не дали, чего ради оного села Копотни все крестьяне, убоясь того, чтоб и их в монастырь не захватили, февраля 5 дня староста Иван Савинов, собравшись с крестьянами всего шестьдесят восемь человек, пришед в Московскую губернскую канцелярию и стали подавать прошение на показанных солдат, по какому указу они в монастырь приехали и их раззоряют и держат под караулом, то в той губернской канцелярии их всех шестьдесят восемь человек взяли под караул и держат поныне, якобы по прошению показанного игумена Илариона, из которых старосту в присутствии допрашивали, чего ради вы против игумена в работах монастырских ослушаетесь и в чем просите на игумена своего. На что староста показал, что от подлежащей монастырской до нас работы ослушны никогда не бывали, и прошение де на него в Санкт-Петербурге в святейшем Правительствующем Синоде во взятках рекрутских и протчих обидах, нападках, и раззорениях по тому прошению ожидаем указу, а более тем задержанием старосте и крестьяном никакого допросу не было, и содержат их безвинно, от котораго задержания наиболее пришли мы все, села Копатни крестьяна, в крайнее раззорение и нищету.

И дабы высочайшим вашего императорскаго величества указом повелено было сие наше прошение в святейший Правительствующей Синод принять и сообщить к прежде поданному от нас челобитью, а показанному игумну Илариону, дабы он без указу святейшего Правительствующего Синода нас, нижайших, села Копотни крестьян, напрасно, услыша то, что мы «а него имеем челобитье, не разорял, запретить, и содержащихся под караулом как в монастыре стряпчего Козьмина и пяти человек, так и в Московской губернской канцелярии шестьдесят восемь человек, якоб неповинных, из под караула свободить, и о том в тую губернскую канцелярию и к показанному игумену Илариону послать вашего императорского величества указ.

Всемилостивейшая государыня, просим вашего императорскаго величества о сем нашем прошении решение учинить. Марта дня 1756-го году.

К поданню надлежит в святейший Правительствующий Синод.

Прошение писал санктпетербургской губернской канцелярии подканцелярист Леонтий Шабанов.

К подлинному прошению вместо Никиты Федорова и за себя Иван Афанасьев руку приложил.

№ 428. Подано и слушано марта 5-го 1756 года. Записав в книгу, сообщить к делу. Докладывано марта 7-го числа 1756 года. С подлинным читал канцелярист Андрей Кононов.

Там же, л. 34-37. Копия.

Комментарии

1. Имеется в виду Московская контора тайных розыскных дел, существовавшая в 1731-1762 гг. и ведавшая делами о политических преступлениях («слово и дело»),

2. Имеется в виду обер-прокурор Синода.

3. Военная коллегия находилась в Петербурге, а в Москве имелась ее контора.

4. Прошение было написано в феврале (точная дата в деле отсутствует), подано в Синод 12 февраля (ЦГАДА, ф. 1205, д. 26, л. 15).

5. По-видимому, имеется в виду Канцелярия синодального экономического правления, существовавшая в 1744-1763 гг. и ведавшая делами по управлению синодальными имениями и сбором доходов с них (Иванов П. Описание государственного архива старых дел. М., 1850, с. 45-46).

6. Коллегия экономии — центральное учреждение, ведавшее делами по управлению архиерейскими, монастырскими и синодальными имениями и сборами с них казенных доходов. Учреждена в 1726 г., в 1744 г. была упразднена. Ее функции были переданы Канцелярии синодального экономического правления (см. примеч. 5). В челобитной крестьян Коллегия экономии названа ошибочно, в это время ее не существовало; Она была восстановлена в 1763 г. для управления экономическими (бывшими архиерейскими, монастырскими и синодальными) имениями. В 1786 г. Коллегия экономии была окончательно упразднена.

7. Список был подан вместе с прошением 12 февраля (см. док. № 3).

8. Прошение было написано в марте (точная дата в деле отсутствует), подано в Синод 5 марта (ЦГАДА, ф. 1205, д. 26, л. 30).

9. См. примеч. 6.

Текст воспроизведен по изданию: Документы о восстании крестьян Николо-Угрешского монастыря в 1756 г. // Материалы по истории сельского хозяйства и крестьянства СССР, Сборник IX. М. Наука. 1980