19 августа 1757 г.

Как в 4-м часу пополуночи вместо зори генеральной марш пробит был и авангард с обозами первой и второй дивизей купно с полками оных в надлежащей к маршу порядок становиться начал и уже в полном движении был, а нерегулярные войска в назначенные для маршу посты выступать стали, получено от наших форпостов известие, что неприятель всею своею армиею в трех колоннах не только весь из лесу выбрался, но как сие его движение за бывшим великим туманом усмотреть было нельзя, уже и к занятому два дни сряду нашими месту баталии приближился, то его высокопревосходительство генерал-фельдмаршал, усмотря, что марш за приближением неприятеля постановленным образом продолжать нельзя и что за теснотою места формально в ордер де-баталии построиться не можно, по учинении о тревоге сигнала приказал, чтоб авангард против неприятельского флангу фрунтом построился, а второй дивизии, которая такожде как и авангард в движении находилась, с авангардом сомкнуться и к неприятелю фронтом перед обозом и вдоль того прилеску стал, которой вперед фрунтом лагеря и обоза был. За сим велено первой дивизии, коя в марше находилась, [185] простирая левое свое крыло к правому второй дивизии, такожде промеж прилеску и обоза вперед подвинуться и к второму гранодерскому полку примкнув, резерв позади полков второй дивизии между лесом и обозом, как для закрытия оного, так и для новых в потребном случае подкрепленей поставить; принадлежащей же к первой дивизии 1-й гранодерской полк чинимым движением с левого крыла на правое, вблизости назначенной накануне батареи на правом крыле так построился, что его правой фланг в невеликом расстоянии от реченной батареи, а левой против помянутого прилеску не достав еще оного, стал, от которого часть третьей дивизии полков к второму гранодерскому полку придвинулась, а остальные полки оной к правому крылу к поставленным еще вчерась ввечеру для прикрытия батареи трем полкам пехоты примкнувшись, стали и, сделав кривой угол, свой багаж с стороны прикрывали, имея пред собой Сербской и Венгерской гусарские и Чугуевской казацкие полки; тяжелая же конница, а именно его императорского высочества кирасирской и третей кирасирской полки и Рижской конной гранодерской должны были на правом крыле между батареею и первым гранодерским пехотным полком построиться и несколько пехотных полков для своего защищения и подкрепления иметь в резерве: Санктпетербургской конной гранодерской и Нижегородской драгунской полки; а позади их, на левом крыле, остальным конным полкам за авангардом и где нужда потребует, построиться приказ отдан. Бригады же тяжелой артиллерии, одна поставлена быть имела у правого крыла на пригорке близ фольварка Винотен, другая посереди фрунта перед лесом на правом фланге второго гранодерского полку, и несколько больших полевых пушек в углу промеж Выборгского и Шлютебургского пехотных полков, а третья главная бригада на правом крыле авангарда. Сии брегады действительно поставлены были, окроме той, которая во вторую дивизию назначена была, но прежде, нежели командированные из первой дивизии полки к правому крылу второго гранодерского полку и назначенная бригада полевой артиллерии к своему месту прибыть могла, неприятель наступать стал, при беспрестанно жесточайшем из пушек и мелкого ружья огне между деревнями Гросс-Егерсдорф к Мицулен к правому крылу второго гранодерского и Нарвского полков пробираясь колонною. Между тем же сия колонна, что ближе к нашим войскам подходила, направо против Киевского и Выборского полков подавалась и таким образом распространяясь беспрерывно, из пушек и мелкого ружья стрельбу производила. Левым же крылом, невзирая на беспрерывной с нашей стороны из ружья, шуваловских гаубиц и полковых пушек производимой огонь, в лощинку, которая в прилеске, добралась, и реченному второму гранодерскому полку во фланги пришла, где она от наших, в том месте для прикрытия правого крыла и обозу, построенных полков позади второй дивизии, таким образом во фланге атакована, что она тотчас помешалась и по жестоком и кровавом сражении с достальным числом своих войск в наивящем беспорядке свое спасение бегством искать стала; нашими же при беспрестанном стремлении гонима и преследована [186] была. Между тем, когда и левое крыло второй дивизии, напавшую на оное неприятельскую кавалерию, посредством сильного из пушек, особливо же из шуваловских гаубиц картечами произведенного огня отбило, то оная к левому крылу нашего авангарда подалась, а на место оной из деревни Удербален несколько баталионов неприятельских гранодеров выступили, но решенное левое крыло 2-й дивизии при жестокой из пушек и шуваловских гаубиц картечами и из мелкого ружья пальбе, с такою яростию их атаковало, что они тотчас в замешательство приведены и в бег ударились, равномерно и вышепомянутая на наш авангард пошедшая неприятельская кавалерия от нашей инфантерии, особливо же от поставленной тамо брегады артиллерии, таким образом встречена, что она отнюдь на инфантерию ударить не могла. В которое самое время наша на сем левом крыле позади пехоты поставленная конница, гусары и казаки выступив, неприятеля с флангов атаковали, большую часть оного на месте побили, а остаток в наивящем беспорядке и скоропостижности в ближней лес и так далее до Велавы бежал.

3-я же неприятельская колонна, которая как и обе первые, пользуясь близостию леса и бывшим рано поутру туманом из лесу выбравшись, построилась и так подошла, что ее приметить нельзя было до того малого пригорка, на котором в минувшие дни наше правое крыло было и, пришед туда, разделила свою конницу на две части, из коих одна пошла направо сего пригорка, а другая налево, и как скоро оные на лощину вышли, то одна часть, которая налево с пригорка шла, наши по сю сторону прилеску недалеко от мызы Менотен стоящие два полка гусар и полк Чугуевских казаков с такою фуриею и жестокостию атаковала, что их по малом супротивлении отступить принудила, по чем из нашей, по сей стороны лощины генералом-аншефом Броуном поставленной, бригады тяжелой артиллерии и разделенных в третей дивизии шуваловских гаубиц так жестоко на оную стреляли, что оная даже до лесу прогнана. Вышедшая ж другая неприятельской кавалерии часть с неменьшею фуриею на Кирасирской и Рижской конной гранодерской полки напала и оных принудила за пехотою ретироваться. Но как неприятельская кавалерия сильно наступая и близ правого крыла первого гранодерского полку подъехала было, то сей полк, сделав оборот в той позиции, из мелкого ружья с таким добрым успехом дивизионно палить начал и картечами из шуваловской гаубицы так щасливо в неприятеля попал, что он с великим уроном и поспешностию назад побежал, которым беспорядочным побегом, не могучи избавиться от пушечных выстрелов, в лощину бросился, но и там места не нашел, ибо генерал Броун, увидя то, две бомбы на неге в лощину бросить приказал, чем его принудил на тот же пригорок взойти, на коем пред тем наши гусары были, однако и тамо не могла устоять от беспрестанной пушечной пальбы. Пехота сей колонны устремлялася так, как и 2-я или средняя колонна на лесок и с скоропостижностию к оному подошла, но яко огонь из мелкого ружья и из пушек с картечами первого гранодерского полку и других третей дивизии тамо поставленных полков, оной в том намерении [187] препятствовал и в самое то время оную оттуда отбил, как середняя или 2-я неприятельская колонна и первая совсем уже прогнаны и в побег приведены были, тако и сия не с меньшим беспорядком гонима пальбою из пушек и мелкого ружья наступающих наших полков до лесу прогнана.

Но понеже огонь и нападение неприятельское на прилесок и 2-ю дивизию наижесточайшим и сильнейшим образом учинены, то главнейшее намерение оного было, устремись на 2-ю дивизию, у правого крыла оной, в обоз продраться; напротив чего с нашей стороны крайнейшее старание приложено все места раненых и убитых в фрунте новыми людьми наполнять и жестоким огнем наисильнейшее супротивление чинить, якоже и сделанными левого крыла 2-й дивизии оборотами, под предводительством генерала-аншефа Лопухина и генерала-порутчика Зыбина, кои оба при сем случае убиты, неприятель не только в конфузию, но и сильным на него наступлением до того приведен, что он без дальнейшего размышления в наивящем замешательстве побежать принужден был. При всем том, неприятелю справедливость отдать надлежит, что его нападение с такою бодростию, силою и твердостию учинено, и его огонь с такою жестокостию беспрерывно продолжался, что довольно того изобразить нельзя, а побег оного, равно как и разбитие от большой части нашему из пушек и шуваловских гаубиц картечами огню, и с штыками наступлению приписать должно.

Как неприятель со всех сторон уже прогнан был и ретироваться стал, то все наше войско при беспрестанной пальбе на него наступало и порядочною линиею более как на 2000 шагов, почти к самому лесу за деревнями Допелк и Удербален, которые во время баталии будучи неприятелем заняты, от наших легких войск сожжены, за оным гналось. Но понеже лес, из которого неприятель вышел и по разбитии побежал, уже весьма близко был, пред которым несколько эскадронов кавалерии для прикрытия побегу построились было, кои однако ж по двум на них пушечным выстрелам равномерно в реченной лес ушли, того ради его высокопревосходительство генерал-фельдмаршал и кавалер Апраксин армию остановить и собраться оной велел, в таком рассуждении, что дальнее преследование неприятеля чрез лес, наше войско не только расстроить, рассеять и легко в опасность привесть могло б, когда оное таким образом расстроившись в лесу на какую-либо неприятельскую кучу пушками снабденную нечаянно нашло б, а дабы неприятель в своей ретираде обеспокоен и дезертирующим способ подан был, то генерал-фельдмаршал и кавалер Апраксин генерала Сибильского с 3-мя драгунскими полками в погоню за ними послал, которой почти до самого Велау за неприятелем гнался, но со всем тем оного в скоропостижном и безостановочном его побеге нигде нагнать не мог.

Когда уже вышереченным образом совершенно разбитой неприятель далеко от места баталии прогнан и свое избавление всеконечному разорению единственно только лесу, в которой он ретировался, приписать должен, тогда его высокопревосходительство генерал-фельдмаршал лагерь на армию в том самом месте отвесть [188] приказал, где гонящееся за неприятелем войско остановлено. Но прежде, нежели лагерь назначить успели, его высокопревосходительство генерал-фельдмаршал всю во фрунте стоящую армию объездил и войско, похваляя храбрость оного, толь знатною от бога дарованною победою поздравлял, причем следующее от всей армеи троекратное учинено восклицание, виват ее императорскому величеству нашей природной государыне и премилосердной матушке Елисавете Петровне на множество лет ура, ура, ура, а между тем со всех сторон множество пленных и дезертиров приведено, також несколько пушек, амуничных ящиков, палубов, барабанов и других трофеев, которые вскорости на усеянном неприятельскими телами поле собрать могли, привезено. Сколько сие равное поле множеством побитых неприятелей устлано было, столько паче лес, пред которым наши полки стояли и в которой неприятель во время сражения продрался, побитыми с его стороны наполнен был, ибо по меньшей мере против наших убитых на сем месте вдвое их лежало. В сем весьма жарком в начале шестого часа поутру начатом и до

10-ти часов пред полуднем продолжившемся кровопролитном сражении, в коем неприятель, умалчивая о тумане, посредством которого он способно к нашим полкам приближился, сперва и от ветра авантаж имел, с нашей стороны убито кроме генерала-аншефа Лопухина и генерала-порутчика Зыбина и брегадира Капниста гораздо меньше половины, чем с неприятельской стороны. К его высокопревосходительству генералу-фельдмаршалу приведено, а именно: майор Росиус, капитан Редер Каницкого полку, капитан Кольреп Донавского полку, порутчик Дешау Белавского, Шолте Мантефельского и адъютант генерала-порутчика Калнейма — Кингейм, из коих первой тотчас от раны умер. На сегодняшней баталии неприятельская армея от 36 до 40 тысяч состояла, что и от приведенных до самого вечера изо всех сторон и мест нашими казаками и калмыками разных нацей пленных и дезертиров единогласно подтверждено.

ЦГВИА, ф. ВУА, д. 1657 “»С», лл. 391 об.-398. Подлинник.