1757 году майя 12-го дня в учрежденной при дворе ее императорского величества Конференции при сочинении секретного рескрипта к адмиралу Мишукову, служащего ему вместо инструкции на нынешнюю кампанию, во уважение принято было, что понеже останетца целое лето в море, да притом еще и на разные части разделен быть имеет, а тем временем много пременится и совсем неожиданное иногда случитца может и так, что вскорости и достаточного наставления подать времени не осталось, то всемерно надлежит ныне ж при отправлении оного в море сколько можно снабдить достаточными наставлениями и на самые неожидаемые, а только случитца могущие случаи, а притом и все то в действо употребить, что ко отвращению всякой для флоту опасности служить может и для того определено послать к помянутому адмиралу сверх упомянутого ж секретного рескрипта еще секретнейшей, да рескрипты ж в Коллегию иностранных дел, и Адмиралтейскую, и к его превосходительству, да в Правительствующий Сенат экстракт из протокола следующего содержания. [146]

К адмиралу Мишукову.

Поруча вам в команду весь выводимой наш ныне в море флот, сколь больше мы благоуверены, что вы, исполняя данные вам наши повеления тем не меньше и о том пещись станете, дабы оной от всяких опасностей по возможности охранить и предостеречь, столь паче и признаваем мы всю тягость и обширность вашей должности. Итак, для облегчения того, всемилостивейше восхотели мы сверх данных уже вам наставленей секретнейше через сие предписать.

Из сообщенных вам копей с секретного нашего вице-адмиралу Лювису от 17-го числа минувшего месяца отправленного рескрипта вы уже усмотрели, что нашему флоту для подкрепления производимых против короля прусского с сухого пути воинских операцей в море отправляемому теперь не предвидится никакой опасности от чьего либо иностранного флота, ибо известным образом король прусской оного не имеет.

Мы и теперь остаемся при том же мнении и о притчинах того вам знать дать восхотели, а они суть следующие.

1-е. На Балтийском море, кроме нашего флота, имеет только Дания и Швеция оные и что до первой, то есть Дании, принадлежит — она доныне уже довольно изъяснилася быть в нынешней войне неутральною, с королем прусским никакого постановленного союза не имеет, а еще меньше интересы ее дозволяют с нами раздружиться. Правда, прилежит она весьма к коммерции и мореплаванию, но оные устремлены все на Левант, Африку, Гишпанию и даже до самых китайских кантонов, так что в Балтике, а паче в прусских портах она почти никакой коммерции не производит. Следовательно, неважно для нее, хотя б прусская торговля и навсегда пресеклась. Швеция же объявила уже себя столько против короля прусского, что она не может, как разве в случае нужды, соединить свои силы с нашими, почему и вам подтверждено данное Лювису повеление поступать с судами сей короны яко с наидружественнейшими.

2-е. Франция имеет ныне знатной флот, но сверх того, что оной упражнен в нынешней ее войне противу Англии, Франция сама отправила ныне действительно в поход противу короля прусского на помощь нашим союзникам императрице королеве и королю польскому армию слишком во сте тысячах человек состоящую, а притом и с нами по ее желанию заключила ныне союз дружбы и взаимной обороны, так что хотя не может она с нами флотом содействовать, нет нужды однако ж и опасаться оного.

3-е. Республика Голанская, сверх формально принятого неутральства, в таком слабом состоянии находится, что едва флотом своим защищает свое мореплавание на Средиземном море от грабительства африканских, тем и питающихся, республик.

4-е. Остается теперь ближае рассмотреть об Англии, ибо она, ныне тесная с королем прусским союзница, наибольшие имеет флоты и наипаче всех о владычестве над морями завистна, а паче [147] всего и двоекратно опыт оказала, что присылкою своею в Балтику эскадры много может причинять нашему флоту заботы.

Только ж и паки когда привести на память те времена, в которые ее флот и на Балтийском море являлся преимуществовать и сличить оные с настоящим временем, то едва ли и от сей короны при всем ее союзе с королем прусским человечески ожидать можно, чтоб она ныне какую часть своего флота в здешнее море прислала.

Тогда, по кончине короля французского Людовика четвертого на десять, находилась Англия в наилутчей дружбе с Франциею и что более французские морские силы в крайнем тогда были опущении.

Ныне находится она в жестокой и единственно почти флотами на море производимой войне, да еще с тою разностию, что Франция, буде не поверхнствует доныне, однако ж к незаглаждаемому аглинского флага бесславию все исконные однако ж авантажи одержала.

Тогда король аглинской, являясь быть противу нас, получал за то княжества Бременское и Верденское и тут однако ж довольствовался одними оказательствами, а ничего действительного противу нашего флота не предпринимал, умалчивая, что тогда ж некоторые персональные интересы к тому иметь мог. Итак, когда в то время интересы нации превозмогли над персональными и аглинской двор не похотел потерять заводившуюся только тогда здесь свою коммерцию, то трудно теперь чаять, чтоб он ныне, не имея ничего себе ожидать, отважил на жертву интерес нации и здешнюю свою торговлю похотел совсем разрушить в такое время, когда сам находясь в наижесточайшей с Франциею войне наибольшую в здешних товарах нужду имеет, а притом и знает, что хотя б прусские гавани и совсем с моря отверсты были, не может однако ж ничего из оных получать, сколь скоро токмо сама область нашими войсками занята и приморские города с сухого пути атакуются, умалчивая, что каков бы наш флот пред аглинским слаб ни был, имеет однако ж довольные убежища, вместо того, что самая великость аглинского флота в здешнем море, где нет для него никакой гавани, была б ему крайнею опасностию.

Одним словом, самое время не позволяет, видится, Англии о том помышлять, ибо хотя б ее флот и в июне из своих портов сюда отправился, а ранее тому быть никак нельзя, то в августе надобно уже ему помышлять и о своем возвращении.

Но как при всех сих основательных и неоспоримых надежностях благоразумная предосторожность всегда однако ж похвальна, то мы нашим в Лондоне и Копенгагене находящимся министрам князю Голицыну и Корфу потребные указы дали, дабы они каждой в своем месте секретнейше все пристойные меры приняли не только к разведыванию, ежели б паче ожидания аглинской двор однако ж намерение принял свой флот в Балтику отправить, но и к благовременному нас и вас прямо с нарочными сюда уведомлению с числе оного и времени, в которое ему в Балтику притти чаятельно было б. [148]

Мы им так предписали, дабы они, ежели нужда будет отправить к вам нарочное судно с толь важною ведомостью, именно оному поручили, идучи близ прусских берегов вас искать и депеши свои на первой корабль отдать, которой такому судну из нашего флота повстречался б, дабы уже от оного вам надежнее доставлены быть могли, ибо натурально в таком случае корабль вашей команды скорее вас сыщет, нежели иностранной, почему вы и имеете в запас на все корабли командирам генеральное, однако ж и секретное наставление дать, что ежели б какое иностранное судно с тем явилось, чтоб имело нужду вас видеть или какие письма к вам доставить, оное бы тотчас в защищение принято, всякое потребное вспоможение ему учинено и будущие письма к вам как наискорее доставлены были.

Ежели и мы здесь нечто подобное тому сведаем, то таким же образом с нарочным из Ревеля судном вас о том уведомить повелим.

Вам тем не меньше надлежит и с своей стороны недреманное око иметь и для того всегда не только в пристойном расстоянии крейсеров содержать, но паче и весьма к самому Зунту один корабль под командою надежного и искусного капитана с наставлением отправить, дабы он как сам собою за приходящим иногда туда аглинским флотом присматривать и в случае надобности тотчас обратясь вас репортовать, но паче во всяком случае и те ведомости надежно вам привесть мог, кои иногда наш при дацком дворе министр тайной советник Корф чрез него вам подать за нужно рассудит, ибо мы ему знать дали, что один корабль из вашей команды вблизости Зунта крейсировать будет, с тем, дабы он в случае нужды и потребное вспоможение ему оказать старался, и сие толь лутче и удобнее, что мы помянутому Корфу повелели дацкой двор уведомить, что сей корабль командирован только для того, дабы отправленные от города Архангельского суда тамо обождать и оные надежно сюда препроводить.

Теперь остается рассуждать, какое имеет быть ваше поведение, ежели б несмотря на все вышеизображенные весьма основательные уважения аглинской флот однако ж в Балтику пришел.

Какими бы будущей на оном адмирал инструкциями снабден ни был, не могут оные согласны быть с вашими. Пускай не велено ему вас атаковать, по меньшей мере станет он противиться вашим предприятиям и весьма не допускать к берегу во опасении иногда чинимого десанту.

Есть и другое опасение, что он иногда салютации требовать будет, в чем мы никогда уступить не можем, а толь меньше в здешнем море и оттого случай возьмет вас атаковать.

Мы потому для избежания всего того и дабы наш флаг никакому предосуждению не подвергнуть, единое вам предписать восхотели, а именно:

1-е. Сколько можно с благопристойностию уклоняться от повстречания с аглинским флотом не токмо когда б он силою вас превосходил, но хотя б и равен с вами был, о чем вам узнать нетрудно будет.  [149]

2-е. А ежели б оной числом и силою слабее вас был, так что по усмотрению вашему не весьма опасен, в таком случае, держась в соединении своего поста не уступать, на аглинскую эскадру индиферентно смотреть и никакого дела с оною не всчинать и одним словом ничему начинателем не быть, так как напротиву того, ежели б оной что-либо неприятельского против вас начал, в таком случае честь нашего флага до последней крайности по силе морского регламента защищать.

Более же мы в том надежны пребываем, что вы, яко благоискусной и осторожной флагман, в случае появления аглинского флота, меры ваши так примете, чтоб наш флот противу превосходящей силы напрасно не отважен, а напротиву того, противу меньшей с преимущественною малодушия не оказано, но паче честь нашего флага охранена была. Будущие с вами в море три большие восьмидесятные корабли имеют больше трудности долго в море держаться и потому мы оставляем вам на рассмотрение их толь долго в море держать, чтоб они с довольным провиантом в Кронштадт притти могли...

Граф Алексей Бестужев-Рюмин. Князь Н. Трубецкой. А. Бутурлин. Князь Михайла Голицын. Граф Михайла Воронцов. Граф П. Шувалов.

ЦГАДА, ф. 178, д. 2, лл. 412-416. Подлинник.