...Мною получено десятого числа от него уведомление, что он с корпусом вступил в марш к Кольбергу и требовал, дабы и я со флотом вашего императорского величества туда же следовал, [770] которое известие получа, не теряя нималого времени на Кольбергской рейд первого на десять числа со флотом и пошел, и прибыл на оной сего августа третьего на десять числа пополудни в пятом часу, где лег со флотом на якорь и по прибытии моем туда усмотрел на самом берегу вновь построенные неприятелем три наружные крепости и для обстоятельного рекогносцирования их послал с исправными офицерами три шлюпки, дабы оные вблизость оных приехали и обстоятельной осмотр учинили, а потом бы меня исправно уведомили. Но неприятель, не допустя их в самую близость, стал палить по них из пушек, не открывая на тех батареях все пушки, а палил по них только с каждой батареи по одной пушке, отчего они принуждены были возвратитца к порученному мне кораблю и репортовали меня, что по скольку пушек на тех батареях поставлено, усмотреть не могли, понеже не изо всех пушек с тех батарей по них палили, а понеже необходимая нужда состояла обстоятельно ведать про число на тех батареях пушек и по примеру как они велики, ибо господин граф Румянцев требовал от меня, чтоб с бомбардирских галиотов каждую ночь по Кольбергу бомбардировать, дабы тем свободность учинить его предприятиям. Того ради и послал я с благополучным ветром корабль «Варахаил», которой пятидесятчетырехпушечной и велел оному, идучи мимо тех крепостей в таком расстоянии, чтоб пушки его были против тех батарей в совершенном действии и поверставшися против оных, стрелять по них, дабы тем принудить неприятеля пушки свои оказать и те батареи открыть, что командующей того корабля по искусству своему исправно и учинил и неприятель, не дождав начала его пальбы, начал по нем стрелять, открыв все свои батареи, к которым из главного неприятельского лагеря к каждой батарее прибежало по одному баталиону, что уведомлено чрез дезертиров, явшихся в корпус господина генерал-лейтенанта графа Румянцева. Но как начал корабль вашего императорского величества преужасным поспешным огнем по них палить, то великую конфузию в тех баталионах учинил и урон уповательно немалой приключил, ибо те баталионы принуждены в бег обратитца паки в лагерь, а стрельба неприятельская с батареи начала вскоре и утихать, а на оном корабле с божиею помощию урон весьма мал, ибо убито только два человека, а раненых никого, да некоторые повреждении в снастях корабельных, а стреляние оного корабля оказало, что на одной батарее неприятельской только шесть пушек, а на другой двенадцать и то среднего калибра, а не большого, что усмотрев, обстоятельно галиоты бомбардирские по требованию господина генерал-лейтенанта и посланы были вблизость берега под прикрытием двух фрегатов для бомбардирования города и лагеря неприятельского, которые во всю ночь и на другой день по городу и по лагерю с добрым успехом бомбардировали и немалой городу вред и урон в лагере причинили по объявлению тех же дезертиров. Но когда по прошествии ночи стало рассветать, то неприятель покусился с вышеупоминаемых батарей, бив по тем бомбардирским галиотам из пушек; но я, охраняя их, послал по одному кораблю [771] шестидесятных, именуемые «Архангел», «Рафаил» и «Астрахань» и велел стать на якорях по флангам у тех бомбардирских галиотов и те неприятельские батареи приказал усмирять и к левому флангу, то есть с остовой стороны, как скоро пришел корабль «Рафаил» и стал на якорь против неприятельских батарей, лежащих у самого берегу, то с тех, оставя бомбардирские, начали по нем палить, но он им соответствовал с таким устремительным огнем, что часа чрез три неприятель совсем умолк, из чего видно, что знать повреждение приключил как станкам неприятельских пушек, так неприятель не смел к амбразурам и показатца, и хотя они совсем умолкли, но он вредил их еще часа с три, после которой корабль тут, стоя на якоре, всю ночь пробыл и бомбардирские корабли во всю ж ночь с добрым успехом город бомбардировали...

Господин же генерал-лейтенант Румянцов стоит в расстоянии от Кольберга в одно миле и фланг его корпуса один простираетца до самого почти моря, где я с ним имею коммуникацию в пересылке писем, такожде посылал к нему по требованию его, господина контр-адмирала Мордвинова, которому он объявил, что чинит всевозможные диспозиции для поиску над неприятелем и буде неприятель под самым Кольбергом весьма по объявлению дезертиров окопанием укреплен, и когда с божиею помощию он, господин граф Румянцов, к Кольбергу приближитца, то должно уповать, что всякой доброй успех может произойти; дай боже, чтоб нам службу высочайшую вашего императорского величества ревностно по всеподданнейшей рабской нашей должности со всяким успехом исполнить и чрез то удостоитца вашего императорского величества милосердия и благоволения.

Андрей Полянский.

ЦГВИА, ф. ВУА, д. 1689, лл. 23-25 об. Подлинник.