Я вашему рейсграфскому сиятельству рапортовал, что я вчерась в десять часов господину бригадиру Бахману с частью легких войск к местечку Кепеник маршировать велел, дабы не только такое нужное мне место занять, но и наипаче, чтобы я и за спиною от неприятеля уволнен быть мог и сего места держатца, пока я сикурс, артиллерии и аммуниции и хлеба получу.

И только что пехота наша от Берлина отступила, так вышло неприятельских несколько эскадронов драгун и гусар и несколько пехоты из бранденбургских ворот и приступили к тем высоким местам, где я свои батареи напредь сего имел; однако их я с легким войском в город назад прогнал, из двух двенадцатифунтовых единорогов, которые при легком войске состоят. На оные ворота також и на состоящие при них реданты гранатами так жестоко стрелял, что неприятель с великим уроном назад в город прогнат и ворота запереть принужден был; из оных неприятельских эскадронов я уже был доказан, что они сикурс получили, ибо оных вчерашнего дни в Берлине не было.

В первом часу пополудни я репорт получил, что неприятель в местечке Кепеник стоит и подъемные мосты чрез реку Шпре подняты и наших не пускают, чего ради я, оставя команду при Берлине господину бригадиру Мельгунову, которая состояла из двух полков конных гранодер, два полка казацких, полк гусарской и от легкого войска единороги, а я сам со всекратнейшею поспешностию поспешал до Кепник и, прибыв, нашел в нем команду неприятельской пехоты; потому коменданта востребовал к даче местечка с гарнизоном, токмо он без всякого ответа на нас приказал стрелять, на что тотчас несколько бомб в местечко бросил, отчего королевская конюшня загорелась, а он, комендант, велел быть шамаду, [676] отдавая себя со всею командую в плен, которых пленных ружья отдал я в пехотную мою команду, а порутчика с пятьдесят двумя человеками пехоты, в том числе и несколько гусар, отправил сего числа к его сиятельству господину генерал-лейтенанту и кавалеру Чернышеву и нашел у той неприятельской команды в полону нашей армии капитана Кличка, которой у генерала-лейтенанта Вильбове адъютантом был, которого из плену освободил. Итак я тот авантажной пост при Кепенике получил и такой лагерь занял, что я сильнейшего неприятеля форсировать могу, ежели я только артиллериею, амунициею и хлебом снабден буду.

Пожар же в местечке приказал тотчас погасить, и более ничего не сгорело, как только та одна королевская конюшня; и сегодня прикажу бригадиру Мельгунову с его драгунами сюда в лагерь прибыть, а полк гусар и два полка казацких остаютца в прежнем лагере на форпостах под командою господина подполковника Цветиновича, которой сего числа рано из Поцдама возвратился и репортует, что он в город войти не мог, понеже там неприятель силен и лагерь немалой неприятельской там имеетца и он Цветинович состоящей мост между Поцдамом и Берлином сжег.

Сего числа на сей стороне реки наши казаки в плен получили девять гусар и четырех драгун, которые объявляют, что сего вечера принц Вытенберг ²⁷⁹ с семи пехотными и тремя полками кавалерии в секурс прибыл; оные ж взятые в полон драгуны, от его корпусу, да и подполковник Цветинович тож от Берлина рапортует.

Генерал Гильзин от рейс армии прогнан даже до самого Поцдама, я ж, для получения справедливых обо всем известий посылаю хорошую партию сего числа к той стороне.

Тотлебен.

ЦГВИА, ф. ВУА, д. 1676 «С», лл. 370-371. Подлинник.

Комментарии

279. То есть Вюртембергский.