Вашему императорскому величеству всенижайше доношу, что по выступлении моем 24-го числа сего месяца из последнего на моем пути польского местечка Кобелина и маршируя Силезиею, чрез городок Милич, третьего дни, то есть 26-го числа сего месяца, пополудни в здешнею деревню Грос-Вегельсдорф, в полуторе мили от Бреславля лежащую, прибыл и при оной с армеею вашего императорского величества, окроме корпуса генерала-порутчика графа Чернышева и легких войск под командою генерал-майора графа Тотлебена, лагерем расположась, теперь стою.

А как сперва назначена была для меня квартира в местечке Гундсфельде на речке Вейде в миле от Бреславля, вокруг которого и лагерю армеи вашего императорского величества быть, следовательно мне прямо туда близ сей речки ехать надлежало; то в приближение мое к оной учинено было на разъезжавшего тамо полковника Дячкина, которой по моему ордеру с своим полком для прикрытия Гундсфельда от графа Тотлебена командирован, не токмо из поставленных на Одер пушек несколько выстрелов, но по прибытии моем к ней повторено то ж из построенной по ту сторону сей же речки батареи, хотя без всякого вреда.

Я потому приказал немедленно при себе ж на супротивную батарею с здешней стороны сделать и случившуюся в самой близости бригадную артиллерию первой дивизии поставить, действием которой как неприятельская батарея тотчас к молчанию и к скоропостижной ретираде принуждена, так и самой притом и в других местах на сей же речке бывшей неприятель, в нескольких эскадронах [617] драгун и гусар при небольшом числе пехоты состоящей, командированным от меня против него бригадиром Булацелем небольшою частию Чугуевского полку и помянутым полковником Дячкиным с его казаками по некотором перестреливании и уроном пяти человек побитых, а напротиву того без малейшего нашей стороне вреда к Одеру прогнан, куда за ним уже далее гнаться невозможно было, потому что опять из тамошних пушек палить начато.

На вечер же произошло вновь с неприятелем сражение, а имянно, что на посланного от меня для расстановления пикетов по ту сторону Вейды и для занятия пехотою местечка Гундсфельда дежурного бригадира графа Брюса с небольшою командою в 7-м часу пополудни учинено от неприятеля из главного его по ту ж сторону речки форпоста с четырьмя эскадронами и четырьмя стами гранодер нападение, которым он принужден был теми пикетами ретироваться до Гундсфельда, куда неприятель до самого моста преследуя, производил жестокую ружейную пальбу, чему он, граф Брюс, с помощию прибывшего туда наперед для приему мест под оные пикеты полковника Кексгольмского полку Ренненкамфа с своею командою в 60 человеках регулярного войска и несколькими казаками….. ²⁴⁰ часов без малейшего отступления супротивлялся….. ²⁴⁰ тии из лагеря на секурс Кексгольмского пехотного полку…. ²⁴⁰ артиллериею, не только неприятеля немедленно отбил, но и из прежнего его места прогнал, хотя далее преследовать темнота ночи не допустила, причем с неприятельской стороны убито, по объявлению пришедших от него трех дезертиров, до 15 человек, а число раненых неизвестно, с нашей же стороны убито казаков три, да ранено шесть, а из регулярных ранен первого гранодерского полку порутчик Долгово-Сабуров да рядовых шесть. Тако по прогнании неприятеля не только наши пикеты расставлены за рекою в назначенных прежде местах, но и Гундсфельд Кексгольмским полком занят.

А как бригадир граф Брюс мне засвидетельствовал, что помянутой полковник Рейненкамф, несмотря на нашу только в шестидесяти человеках состоящую команду, а напротиву того, на великое число неприятеля оказал при сем случае отменную храбрость и неустрашимость, то я умолчать не могу, вашему императорскому величеству о том всеподданнейше донесть а притом в надежде всевысочайшей апробации смелость приму, как помянутого раненого офицера и другого, а имянно Апшеронского полку порутчика ж Попова за такую ж их храбрость чинами переминить, так и рядовым обще с казаками, в награждение по рублю из казны вашего императорского величества выдать.

Между тем армия вашего императорского величества по вступлении в Силезию довольствуется выписанным с земли чрез полковника Маслова провиантом, состоящим в печеном хлебе, [618] крупами, солью и скотом, також и лошадей фуражем, поелику токмо привоз всего того к армеи поспевать может, как и денежной контрибуции с близ лежащих местечек около семи тысяч курант-талеров поныне им собрано.

Граф Петр Салтыков.

ЦГВИА, ф. ВУА, д. 1676 «С», лл. 159-160 об. Подлинник.

Комментарии

240. Часть документа повреждена.