Ваше императорское величество из моих всенижайших доношений № 40 ²⁰⁶ и 44 ²⁰⁷ всемилостивейше усмотреть изволили, каким образом [497] свидание мое с генералом-фельдмаршалом графом Дауном было, что при том важного происходило и какие меры по представлению его в пользу общего высоких союзников блага полезнейшими признаны и постановлены, и для того об оных здесь не распространяя, приемлю дерзновение вашему императорскому величеству о следующем присовокупить: как скоро я ведомость получил, что король прусской от своей армии под командою генерала-порутчика Финка в Саксонию часть войска деташировал, то невзирая на занятие имперским войском нескольких в Саксонии мест и крепости Торгау, предвидел, что дрезденское освобождение, следовательно и Саксонии избавление, великому сумнению подвержены, а потому и постановленной между нами договор уже бесплодным почитать можно, чего ради и от меня к генералу-фельдмаршалу графу Дауну писано с представлением ему моего мнения, что по оказавшемуся при Франкфурте в фураже крайнему недостатку и в рассуждении духоты от долгого в одном месте лагерем стояния принужден буду позицию свою к Мильрозену, а оттуда далее к Губену взять, дабы от учрежденного тамо аустрийского магазина провиант и фураж тем способнее получать мог; но между тем не изволит ли граф Даун склониться, чтоб, соединясь со мною, на разбитого и еще всеми силами и многою артиллериею не собравшегося короля прусского, итти, оного атаковать, разбить и по крайней возможности утеснять, или инако, не дав ему время поправиться, сильной удар причинить. По прибытии моем с армиею к Гогенвальду, не доезжая Мильрозена версты с три, приказав тяжелому обозу под командою брегадира Бранта с довольным прикрытием чрез канал прямо на Нейцель до Губена следовать и получа известие от форпостов, что король в той же позиции при Фирштенвальде находится, я паки к генералу-фельдмаршалу графу Дауну чрез отправленного от генерала-порутчика барона Лаудона генерала-майора Корамели словесно о том же наиусильнейшим образом представил, с таким имянно присовокуплением, что по совершенном с божиею помощию короля прусского разбитии, мы в состоянии будем к Берлину, в Саксонию и в Шлезию на принца Генриха по нашему благоизобретению итти и свои прогрессы с свободностию так далеко распространять, сколько годовое время, без подвержения людей строгости зимы дозволили и тем войне скорее конец поспешествовать, ибо я, оставив Франкфурт и не находя при Мильрозене фуража, принужден буду к Либрозену с армиею маршировать и сим от реки Одера отдалением коммуникацию с Пруссиею, Познанью и с Вислою потерять. Итако на другой день из Гогенвальда к Либрозену пошел и, вчера благополучно к оному прибыв с армиею, по удобности расположился, где я от фельдмаршала на мое письмо ответ получил, с которого при сем точной экстракт ²⁰⁸. Но между тем, уведомясь от генерала Гадика, что король прусской с своею армиею от Фирштенвальда к Беско прибыл и по той стороне реки Спре расположился, а расставленные на той стороне аустрийские форпосты превосходною [498] силою на сю сторону помянутой реки ретироваться принудил; с другой же стороны от брегадира Бранта, которой как выше показано, с тяжелым обозом под достаточным прикрытием к Губену следовал, рапорт получил, что генерал граф Эстергази его из Губена уведомил, что он вчера с двумя конными полками и с двумя баталионами пехоты от Сомерфельда туда прибыл, а неприятеля в Сорау оставил, по коим ведомостям видя я намерение неприятельское, что старается с двух сторон, а именно принц Гендрих от Шлезии, король же от Саксонской армею вашего величества атаковать, тотчас генерала-фелтмаршала чрез нарочного о том уведомил, как ваше императорское величество из приложенной при сем копии с письма ²⁰⁹ и постскрипта всемилостивейше усмотреть изволите, и просил оного меня уведомить о принятых по тому мерах, ибо главнейшее мое попечение к тому клонится, чтоб победоносное вашего величества оружие сохранить и претерпевших при двух толь жестоких баталиях войск азарду не подвергнуть, до получения на мой прежние к вашему императорскому величеству всенижайшие доношения наставительных указов; инако ж я должен в силу высочайшей инструкции и указа к генералу Фермору за собственноручным вашего величества подписанием присланного по переходе реки Одера, с графом Дауном, елико до общего блага высоких союзников касается, во всем согласно поступать. Всемилостивейшая государыня, армея вашего величества, которая так баталиями, как и беспрестанными маршами не только утомлена, но и лошади оной весьма изнурены и повозки зело испорчены, подвержена неприютным следствиям, так что ежели по мнению генерала-фелтмаршала графа Дауна для осады Нейса, которой отсюда расстоянием 30 миль, куда хотя бы и без препятствия от неприятеля маршировать, то прежде двух недель до оного дойти нельзя, чтоб осаду или блокаду начать, на которую менее шесть недель положить не можно, следовательно до ноября и далее в лагерях стоять надлежит; в кое время от холоду и ненастливой погоды люди, имея недостаток в епанчах, коих во время двух баталей не малое число пропало, також обносясь мундиром и обувью, много претерпеть могут, еже все на высочайшее вашего императорского величества предаю рассуждению и ожидать имею всемилостивейших повелений.

Сейчас получил от генерала Гадика чрез генерала-порутчика графа Штампа известие, что король с армиею в двух колоннах от Бесков чрез Требач на Гольц и чрез Иосенблат на Брезен в сближение к нашей следует, и генерал Гадик по той причине к нам гораздо ближе подвинулся, с другой же стороны граф Даун меня чрез полковника графа Карафы словесно уведомил, что он к Форсту прибыл и от Губена только в двух милях, а неприятельской корпус под командою генерала Цитена при Сорау находится. Я по сим известиям тотчас к нему отписал меня уведомить, какие точно он меры для удержания принца Генриха при таких критических обстоятельствах принял, с которого письма и постскрипта при сем [499] точную копию ²¹⁰ для высочайшего усмотрения всенижайше подношу, а между тем я крайнейшую предосторожность употреблю при помощи божией до Губена в два марша с армиею дойти; и что- происходить будет вашему императорскому величеству, оттуда нижайше донести непремину. Только видно, что генерал-фельдмаршал Даун не отваживается баталию дать, а между тем время проходит и король усиливается, а по всем правам победоносному вашего императорского величества оружию несколькое время для отдыху иметь надлежало б, ибо от частых баталий люди умаляются, и армия в бессилие приходит.

В самой обед слышна была не малая пушечная пальба, в которое время от генерала Гадика прислан офицер с известием, что неприятель, близ его лагеря маршируя, с ними перестреливается; я тотчас со всем генералитетом туда поехал и застал неприятеля марш свой конницею закрывающего; наши и аустрийские гусары с Чугуевскими казаками до сумерок оного беспокоивали и перестреливались, однако до знатного дела не доходило, а что завтра воспоследует, атакует ли нас король или далее пойдет, или же в той позиции останется, о том впредь всенижайше доносить не оставлю.

Но всемилостивейшая государыня, по отделении моем таким образом от Одера, вся коммуникация с Пруссиею, Познанью и Вислою от армии неприятелем отрезана будет, так, что и курьеров прямо уже отправлять нельзя, но принужден буду впредь оные чрез аустрийскую армию на Билиц чрез Варшаву отправлять, да и королевство Прусское неприятельскому нападению и опасности подвержено быть может, еже я равномерно на высочайшее вашего императорского величества предаю рассмотрению и ожидать имею всемилостивейших наставительных указов.

Прилагаю при сем дневной рапорт сколько действительно под ружье в полках выступить имеет, кроме всех расходов, больных и раненых, також и продолжение журнала с 15 по 20-е число сего ²¹¹.

Граф Петр Салтыков.

ЦГВИА, ф. ВУА, д. 1669 «С», лл. 164-166об. Подлинник.

Комментарии