14 августа 1758 г.

Как скоро рассвело, то неприятельская армия маршировать стала с левого нашего фланку к правому; наши легкие войски с его гусарами сражаться начали и в беспрестанном перестреливании легких войск неприятель к Грос Камину пробирался, но не дошед до оного, вправо косогором подаваться и в лощину за селом Цорндорфом заходить стал; стоящие под сим селом наши гусары, получа повеление, оное зажгли и как скоро неприятель за сие село зашел, то и пушечную пальбу производить начал с неслыханною жестокостию, которая продолжалась беспрерывно более полутора часа; с нашей стороны неутомленным попечением всего генералитета и артиллерийских штап и обер-офицеров равномерным образом соответствовано. Напоследи в исходе 11 часу из мелкого ружья огонь загорелся, ибо неприятель наш правой фас бригады генерала-майора Панина и бригадира Уварова, первой гранодерской, Воронежской, Санкт-Петербургской и Новогородской також два полка бригады принца Любомирского и бригадира Леонтьева, а именно третий гранодерской и Ростовской атаковал, откуда храбростию солдат скоро разбит и прогнан до второй его линии, в то же самое время генерал-майор Демику с кавалериею неприятельское левое крыло с такою храбростию атаковал, что первую линию опровергнув и два полка пехотные изрубив, на вторую напал и королевского флигель-адъютанта графа Шверина в полон взял; но пушечная второй линии пальба и подкрепление неприятельской кавалерии принудили как пехоту, так и кавалерию отступить. Неприятель, сделав анфиладу своею артиллериею, чрез сильной с его стороны ветер и великую на нас веющую пыль и дым ему способствовали паки всю линию атаковать, но не взирая на то отступившие наши пехотные полки, подкреплены будучи другими, вновь неприятеля прогнали, в которое время генерал-майор Панин и принц Любомирской контузиями в груди ранены, бригадир Уваров тяжело ранен, генерал-майор Мантейфель ядром в ногу ранен, а главнокомандующий армиею генерал и кавалер Фермор в ногу ж контузию получил. Неприятель крылом правым формированной корпус атаковал, и баталия с обоих сторон так велика и так жестока была, что оною беспримерною и наиотчаяннейшею назвать можно, оная с равным с обоих сторон упорством, не взирая не превосходящую неприятельскую силу, продолжалось до самой темной ночи, которая едва разъярившемуся [333] войску пределы положила. Во все время баталии несколькократно одна сторона другую сбивала. Однако неприятель после баталии храброму нашему войску уступить принужденным нашелся, взятой к армии обоз во время баталии из лощины, в которой оной поставлен был, пробрался к лесу и к болоту, некоторая часть оного уже и за болотом была. Генерал и кавалер Броун в пятом часу бесчеловечно ранен и генерал-майором Дицом на телеге в то место привезен, где раненые перевязывались. Неприятельские гусары, хотя дважды в обоз и прорвались, были однако по сильному отпору находящихся у прикрытия оного команд с немалым уроном прогнаны, при сем случае удалось неприятелю несколько из партикулярных экипажев и одну пехотного комиссариата фуру, в которой было 30 000 рублев, разграбили, генералы-порутчики Салтыков и граф Чернышев, генерал-майор Мантейфель, Цеге, бригадиры Тизенгаузен и Сиверс, полковники Фулертон, Пекетов и Гайзер да майоры Эссен и Паткуль и несколько человек обер-офицеров безвестно пропали, из коих, чаятельно, и в неприятельские руки попались, урон наш убитыми и ранеными еще назначать нельзя, но между раненых находится генерал-порутчик князь Долгоруков, генерал-майоры Леонтьев контузию в ногу, Олиц, от артиллерии Бороздин и Холмер ранены, бригадир Гаугревен контузию получил, артиллерии полковник Мусин-Пушкин убит, полковник Вильмут ранен, подполковник Арент, майоры Эрен Адлер в безвестных, Брем убит, Игнатьев и Тургенев контузии получили.

С неприятельской стороны как пленные, коих число до 1200 человек простирается и дезертиры предъявляют, что урон их весьма велик.

ЦГВИА, ф. ВУА, д. 1663 «С», лл. 598 и об. Подлинник.

Экспликация к плану сражения при Цорндорфе ¹³¹

Изъяснение на I позицию

Августа 12-го числа получена ведомость, что прусские гусары на здешней стороне показываться стали, а по поимке объявили, что прусская армия на нашу сторону сильно перебирается.

Чего ради того же числа на вечер снятие блокады города Кистрина, так порядочно и благополучно отвозом артиллерии, и двух тысяч гранодер последовало, что и ни единого человека притом не потеряно.

Потом в 4-м часу из тесного и лесного места, в котором армия необходимо для блокады стоять принуждена была, благополучно проходя близ четырех верст лесом на чистое место, для ордера баталии весьма способное, пришла и при урочище Фирштенфельде без всяких обоз стала во ожидании прусской армии прибытия.

По счастию корпус под командою генерала Броуна от Ландсберга прибыл и в одном лагере с армиею соединился.

[334] На вечер уже стали прусские гусары показываться и с нашим войском сражение имели, а наше войско стояло всю ночь при ружье во ожидании неприятеля.

В 14-й день генеральная и прежестокая баталия началась пополуночи в 9-м часу.

Неприятель с армиею шестидесяти тысяч человек, следственно с весьма превосходящим числом, ибо генерал-порутчик граф Румянцев со всею его дивизиею и деташемент генерал-квартирмейстера Штофеля находились при городе Швете и с армиею соединиться не могли, сделал нападение сперва на правое наше крыло, а вскоре распространил оное и по всему фронту сперва пушечною пальбою, а потом мелким, и сия пальба продолжалась бесперерывно до самой ночи с равною с обеих сторон жестокостию.

Наша армия стояла неподвижно до самого вечера и с такою храбростию и силою неприятелю отпор дала, что он ни на пядень земли не выиграл, несмотря на то, что от великого дыму по причине бывшего на нас ветра и от превосходящей его силы, он великие пред нами имел авантажи.

К вечеру надежда еще больше умножилась одержать над ним наисовершеннейшую победу, ибо левое наше крыло, напав на правое неприятельское с примкнутыми штыками, и оное тотчас рассыпало и ужасное в нем кровопролитие сделало.

В то же время удалось и неприятельскому левому крылу понудить наше правое назад отступить так, что к оному несколько и других полков последовало, но неприятель был уже так слаб и так разбит, что ни за ретировавшимися следовать, ни оставшихся на месте баталии к отступлению принудить не мог.

И так, наша армия, вновь построившись, принудила наконец неприятеля место баталии оставить, на котором в виду неприятеля и ночевали.

Изъяснение на II позицию

И поутру на другой день, то есть 15-го числа возобновить баталию он показался в 11 часу пополуночи, но, нашед армию в готовности к сражению, атаковать оную не отважился, а начал только пальбу из пушек, которая продолжалась до самого вечера с обеих сторон с некоторыми перемешками и с тою только разностию, что неприятельская артиллерия сей день нам почти никакого урону не сделала, напротив чего от нашей артиллерии неприятель, а особливо кавалерия его, крайне много претерпела.

Оная приближилась было к нам, дабы завести сражение, но так сильно артиллериею встречена была, что перестроиваясь многократно для сравнения сделанных в ней от великого урона промежек, наконец с крайним беспорядком в бег обратилась и пехоту свою равномерно к ретираде принудила.

Итако помощию всевышнего по жесточайшем и кровопролитнейшем слишком чрез 10 часов продолжавшемся сражении место баталии нами одержано и довольное число неприятельских пушек и знамен в трофеи получено. [335]

Изъяснение на III позицию

16-го числа поутру весьма рано наша армия к Грос-Камину маршировала и расположилась лагерем, где тяжелой обоз вагенбургом стоял.

А неприятель во время оного ретировался.

Во время марша наша кавалерия составляла ариергард, а казаки левую сторону прикрывали и имели с неприятельскими гусарами небольшие сражения.

Неприятельская ж кавалерия, показывая вид, что наш ариергард атаковать хочет, но артиллериею всегда прогоняема была.

А неприятель лагерем расположился между деревень Тампсель и Вальнесдорф.

ЦГВИА, ф. ВУА, д. 1752. Подлинник.

Комментарии

130. Описание боя при Цорндорфе в документах № 141 и 142 не объективно и об ошибках командования ничего не сказано. Так, не упомянуто о бегстве с поля боя Фермора, не указано, что большие потери русских были следствием сомкнутости их боевого порядка, построенного в соответствии с диспозицией главнокомандующего Фермора (документ № 130) и т. д. Тем не менее это описание все-таки более соответствует истине, чем прусские источники.

131. См. карту, приложенную в конце текста.