Рапорт комиссара ¹¹² Брацишевского В. В. Фермору о положении в Берлине и о движениях прусской армии

7 июля 1758 г.

По отправлении моем от польской границы в Брандебургию и следуя на Циленциг и Зоннебург, прибыл в Франкфурт, откуда почтою в Берлин поехал при письменной рекомендации от знакомого франкфуртского купца, к которому я адресован был, к купцу берлинскому.

В Берлине спрашивай я любопытными о российской армии, но я ничего не объявил, сказал про себя, что я от самой Брандебургской границы приехал, жаловался на казаков, бывших в Кенигсвальде, что от них мы обижены.

В Берлине не мог другим образом ничего проведать, как только принужден употребить имеющихся тамо римских патеров ордена о распространении веры, и то под видом исповеди. Хотя с немалою опасностию, однако, с тем же исповедником побывал в королевском замке и видел весьма много тревоги и приуготовления к выезду королевы в Магдебург; все уборы и богатство берлинское собрано и на фуры поставлено, ожидают только повеления от короля, когда в Магдебург ехать. В Берлине весьма велик магазин, наполненной разными съестными припасами, а именно: солью, рожью, мукою и ячменем, овсом, ветчиною и копченым мясом.

Пред моим приездом в Берлин с неделю 500 аустрийцов не далее мили от Берлина были, где взяв 800 волов, 500 лошадей и более тысячи овец, в свои лагери, близ Шлезской границы стоящие, возвратились.

Казна королевская, которую до несколько миллионов щитаю, в Магдебург вывезена и притом другие дорогие вещи, а в Берлине уже немного чего осталось.

Знатно по некоторому обо мне подозрению призван я был к фельдмаршалу Лева льду, на которого вопросы ответствовал таким же образом, как выше упомянуто, жалуясь на казаков о причиненных от них полякам обидах, причем он, Левальд, сказал, что войско российское так же уходить будет, как французы, и что де оного нимало опасаться не надобно. Все купцы и обыватели сказывают, что российская армия по углам кроется и только казаков высылают на грабительства, из коих едва половинная часть возвращается. Я и то подтверждаю, присовокупив, что казаки только для грабительств хороши, а для баталии неспособны, между тем фельдмаршал Левальд спрашивал, куда российская армия марширует не слышно ль, на что я ему сказал, что следует в Шлезию и в Бранденбургию, как нам слышно, посылаются партии только для тревоги и грабежа, после чего приданы мне два солдата, чтоб я в [301] городе не шатался, но только, искупя, что надобно, из города выехал.

По выезде из Берлина, прибыв в Франкфурт, я совершенно известился о генерале Донау и о числе войска от такого человека, которой был на обеде у Донау за Кистрином в трех милях, ныне же он расположился лагерем при самом Кистрине на болотах, которые от жаров высохли по той стороне реки Одеры. Войска более там нет, как 14 тысяч и при нем генерал Кониц и Платен. Тот человек, от которого я проведал, имеет великой кредит в целом войске, имеет королевской пашпорт и свободную почту, куда захочет ездит, ибо он может человеку таковые секреты объявить, о которых свет не ведает, ежели только кто иметь будет способов.

К тем четырнадцати тысячам следует еще четыре тысячи от принца Гендрика на Кросен, буде российское войско не учинит в марше препятствии. В Кистрине и при границе ландмилиции и других солдат находитца до семи тысяч, сам же принц Гендрик, имея противу себя аустрийцов до 40 тысяч человек, с места тронутца не может.

У принца Гендрика было войска с небольшим 30-ть тысяч, ныне же только 20 тысяч осталось, ибо с тех, кои собраны были из аустрийцов, саксонцов и французов, около 10-ти тысяч дезертировало.

За генералом Донауом вслед шведы шли и, взяв Оклам ¹¹³, остановились в Пинаминде и имеют намерение переправиться чрез реку Пену, а оттуда просто следовать к Берлину, ибо более никакой переправы иметь не будут.

В Кистрине хотя есть велик магазин, но однако с Берлинским сравнить невозможно.

Из Кистрина королевская казна имеет на сих днях быть в Магдебург отвезена. Всех франкфуртских купцов, дворянства, амтманов и других обывателей великое число денег серебра и протчих пожитков в Магдебурге так много, что уже городе и места не достает.

Король прусской от Ольмица отогнан с потерянней несколико тысяч войска.

Король прусской потом из Моравии вышел действительно в Шлезию, а восемь тысяч его войска, которое в ретираде отделилось от главной армеи, ретировалось к Грецу, где так от аустрийцов атаковано, что никак с корпусом соединиться не может и уже уповательно на сих днях здатся принуждено будет за недостатком в провианте и фураже...

При сем сражении взяли аустрийцы больших полевых пушек немалое число, всех почти инженеров и артиллерийских служителей побили, четыре тысячи возов с провиантом взяли, також и семь возов с серебреными деньгами, а два воза с червонными, сам же король ретировался к Нейсу, оставя Моравию, где и ныне находится. Войска имеет еще до 40 тысяч, но и оттуда целыми баталионами бегут к аустрийцам. [302]

Все арестанты и пленные из Франкфурта в прошедшую субботу вывезены в Магдебург, в Франкфурте и Берлине войска не имеется, только в Франкфурте для содержания караулов до ста человек в белых мундирах, при ратуше же и акцызе мещане караул содержат, равным образом и в Берлине.

Канал из Берлина до реки Одеры надобно взять непременно, чтоб тем пресечь коммуникацию до войска прусского от Франкфурта, Берлина, Кистрина и других городов, которым они все потребные припасы получать могут.

Слышно, что аустрийцы коммуникацию на Эльбе реке пресекли.

В бытность мою в Берлине проехал посол дацкой, которой вышереченному патеру объявил, что король дацкой имеет войско в готовности не для вспоможения короля прусского, но для защищения самого себя, опасаясь такового же нападения, какое учинено в княжестве Меклебурском, число которого простирается до 30 тысяч, возвращаясь из Франкфурта к польской границе, известился я, что генерал Донау командировал три тысячи инфантерии в Ланцберг из худших и слабых солдат, ибо он с тем войском, с которым прибыл, чрез реку не переправляется, но на вышеупомянутом месте хочет стоять.

Сей же генерал прибыл к Кистрину сего июля 12-го дня.

Брацишевский.

ЦГВИА, ф. ВУА, д. 1663 «В», лл. 22-23. Перевод.

Комментарии