№ 16
РАПОРТ П.А. РУМЯНЦЕВА В.В. ФЕРМОРУ О ВСТУПЛЕНИИ В ТИЛЬЗИТ 1
2 [13] января 1758 г.
Тильзит
Притчины медленности в моем марше вашему высокопревосходительству из преждеписанных моих суть известны, которые меня к произведению вверенного мне дела и назначенное время не допустили, в коем случае я истинно о людях и лошадях не разсуждая, все возможное употребил, да и господин брегадир Гартвис с полком Черниговским не прежде 31-го прошедшего к Таврогам, а Невской 1-го сего месяца прибыли, без которых соединения, имея различные о неприятельских намерениях и о числе его известии, к городу приступить военные резоны, да и вашего высокопревосходительства высокой ордер, запрещали. Для удержания ж неприятеля, чаемого противу всех тех известен, в безсилии в ретираде из города и чтоб лутче познать к обороне города его учреждении, авангард, состоящей в 400 гусар и 50 казаков, и для подкрепления одному эскадрону конных гранодер под командою подполковника Зорича еще 29 от меня отправлен был, которому от себя подъезжей партии к самому городу и для поиску на доказавшимися по известиям стоящих на форпостах донских казаков черными гусары, и по случаю подъезда к городу Тильзиту 1 сего месяца, мещане того самопроизвольно из города к командующему тою партиею [92] прапорщику Ребенфелту выехав, объявили, что оной город от войск прусских совсем испражнен и отверстным к принятию войск ее императорского величества представили и в доказательство своего к тому желания усердного— нескольких духовных и гражданских особ к подполковнику Зоричу, находящемуся тогда в амте Шрейтлакене, явились, прося ее императорского величества высочайшей протекции и защищения, подвергая себя в подданство, а потому и ко мне в Таврог и городового секретаря Симониуса и Елстермана с тем же подтверждением прислали, в уважении чего, не упуская времени, тому подполковнику Зоричу пост свой в городе, на основании военных регул и с строгим запрещением о нечинении обывателям обид от меня велено, а сего числа и я с брегадами господ брегадиров Демико и Стоянова во оной вступил. Брегады ж господина брегадира Гартвиса, полки Невской и Черниговской сей ночи еще только к Таврогам, а завтре вступить имеют. При вступлении моем в помянутой город всякого чина и достоинства люди обнадежаны ее императорского величества высочайшею милостию и защищением, и все, как духовные, так и гражданские служители при их должностях без перемены оставлены, и первым за высочайшее здравие ее императорского величества и всей императорской фамилии молиться, а последним в делах по пристойности высокое имя и титул ее императорского величества упоминать велено. А и впротчем все на основании июля 20-го минувшаго года капитуляции содержать обещано. Военных же людей в том никаковых не найдено, а жители единогласно уверяют, что бывшие под командою порутчика Дефе 30 гусар Рушева полку, 28-го минувшего месяца и года к Кенигсбергу выступили, а новонавербованные из ландмилиции выбранные им, Дефеем, распущены от него в домы их; обывателей же отъехавших не более двух или трех щитаю. Что до провианта принадлежит, то оным снабдить гарнизон жители обнадеживают, а фуража вовсе не объявляют, которое все по данной диспозиции описать и собрать не оставлю, а по недостатку фуража из близь лежащих амтов к завтрашнему дни потребное число поставить велено. В протчем же, касательно до диспозиции, исполнить и о всем обстоятельно вашему высокопревосходительству [донести] должности моей не упущу, а сей мой рапорт по самом моем вступлении подношу, прося [93] вашего повеления, что с акцызом, почтовым и протчими доходы повелите, а почту следующую в Кенигсберг завтрашнего дни к отправлению удержать разсудил за потребно, до резолюции вашего высокопревосходительства. Газеты ж, каковы здесь с последней кенигсбергской почтой получены, при сем включаю, а изустные ковенского купца Родена, прибывшаго сего числа из Кенигсберга, что в том пред недавным временем в городе было не малое замешательство от произшедшего страха о марширующей российской армии уже близь Лабио и многие жители, из знатных, фельдмаршалша Левалдша, намерены были оттуда ретироватца, но последовавшей от главного там суда приказ, со обнадеживанием всякой безопасности, их от того удержал, не меньше же и манифест ее императорского величества, там уже оказавшейся, их в том обеспечил. Тот же Роден присовокупил еще и то, что якобы баталион, состоящей в Кенигсберге, имеет немедленно, по приближении войск российских, ретироваться в Пилау, а и та крепость якобы без всякого супротивления сдастся. От Гумбинской камеры явшейся здесь вашему высокопревосходительству с адресованным письмом писарь, при сем же с подателем сего прямо чрез амт Рус, где по исчислению времяни войскам ее императорского величества быть щитаю, к вашему высокопревосходительству отправлен.
ЦГВИА, ф. ВУА, д. 1663/А, л. 6—7. Копия, заверенная Фермором.1
После победы при Гросс-Егерсдорфе фельдмаршал Апраксин начал было наступление на Кенигсберг, но затем из-за необеспеченности продовольствием отвел войска к Тильзиту. Но он не сумел наладить снабжение и здесь, вследствие чего продолжал отступление к Мемелю.Объяснения, представленные Апраксиным по этому поводу, были признаны Конференцией неудовлетворительными. Апраксин был смещен и над ним назначено следствие, во время которого он умер от апоплексического удара.
Главное командование было передано генералу В.В. Фермору, которому Конференция приказала возобновить наступление и овладеть Восточной Пруссией.
Наступательные операции начались в декабре 1757 г. и велись двумя колоннами, из которых одной командовал генерал-лейтенант Салтыков, а другой — Румянцев. Прим. ред.