Главная   А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Э  Ю  Я  Документы
Реклама:

№ 51

1769 г. июня 18. – РЕЛЯЦИЯ П. А. РУМЯНЦЕВА ЕКАТЕРИНЕ II О ТРУДНОСТИ ПОЛОЖЕНИЯ 2-й АРМИИ В СЛУЧАЕ ПРОДОЛЖЕНИЯ А. М. ГОЛИЦЫНЫМ ПАССИВНОГО ОБРАЗА ДЕЙСТВИЙ

Главная квартира при Самбуре.

Два всемилостивейшие и всевысочайшие вашего императорского величества повеления: 1-е. о произведении порции мясной и винной в нужное время для солдат; 2-е. с приобщением мне экстрактов высочайшим предписаниям, последовавшим от вашего императорского величества генералу, командующему первою армиею, князю Голицыну, я в 15-й день сего месяца получить имел щастие.

По первому, в потребных случаях я доставлять имею войскам сие снабдение, как пожалованное для них от всещедрого и всемилостивейшего призрения вашего величества.

Содержание второго ободрило меня несказанно, по рассуждению, что все те действия, которые ваше императорское [97] величество преднаписали по превосходству от оных пользы и по достоверному предузнанию последований, которые, конечно, согласны тому окажутся, облегчать непременно будут и мои предприятия.

Я еще не знаю, как приступил князь Голицын к достижению предметов, к коим руководствуют его беспечно правила и средства, собственно от вашего императорского величества изображенные, ибо другого уведомления, кроме о движении прежнем к Каменцу, от него я не имею. В своем предпоследнем письме извещает он мне, что неприятель столько уже усилил свои к Днестру собрания, что и весь свой берег сей реки занял оными. Ежели посему князь Голицын не ускорит обратиться к берегам реки Днестра, или же не найдет себя в состоянии решиться к главным положениям, предоставленным от вашего императорского величества на случай, когда б невозможно ему было одержать чрез все способы неприятеля чрез реку перебраться для препятствий, иногда наносимых от отделенного неприятельского корпуса к Хотину, или по неудобствам иным, которые нередко он встречает для своих движений. В таком случае моя позиция не освобождается ни мало от предстоящих трудностей и самой опасности. Потому что я теперь, ежели не ближе, то, по крайней мере, наравне состою от неприятельской армии как и князь Голицын. Не упоминая о том, что неприятельские силы при самих берегах реки Буга уже располагаются и всегда видимы в тех местах, где, недавно перебравшись, разбили наш пост, держанный компанейскими казаками и пикинерами, о чем предыдущею реляциею я доносил вашему императорскому величеству. Сии примечания вводят в заключение о вероятности объявления шпиона, пойманного капитаном Маргажичем, о чем также донесено от меня вашему величеству, что турки намерены вступить в границы вашего величества по следам татар. А вновь известия никакие не опровергают еще прежних уверений, чтоб неприятель переменил свое намерение, которое оглашено всеми подтверждениями, коснуться собственных границ империи вашего величества. По сим окрестностям сами, ваше императорское величество, всемилостивейше сорассудите, что покуда от первой армии определенные не будут поведены действия, мое всякое прежде того вдаль движение больше имело бы отваги или, так сказать, сам бы я оным подал ближайшие способы неприятелю в ту сторону по превосходству нынешних сил своих не без успеха опрокинуться, в которую он уже нагло метит. Особливо, что тогда изворот князя Голицына подлежал бы уже трудностям, а мне вовсе не послужил бы в помощь.

Я приемлю смелость доложить вашему императорскому величеству, что сверх несравненного числа людей, которым усилена первая армия, еще и то превосходство имеет оная пред вверенною мне, как мне генерал-порутчик барон Ельмт, который на сих днях в оную по воли вашего величества отправился, сказывал, [98] что тамо местоположения довольно служат, что и самим малым числом удобно одержать великие силы и против оных ополчаться. Но мое положение есть в таких открытых степях, на которые смотря, помянутый генерал-квартермистр признавался согласно моему мнению, что во всей обширности нельзя найти такого пункта, который бы можно по правилам военного искусства в каковую-либо пользу себе употребить дефенсивно. Потому нет мне способов здесь ни маскировать своих движений, ниже скрыть от глаз неприятельских прямое число людей, которых малое количество даст ему возободрение при превосходном его усилии. Я должен знатное число войск употребить на самые разъезды и посты, держа оные от самого устья реки Синюхи, где она впадает в Буг, до Сечи Запорожской, как потому, чтоб не мог неприятель ветренный где-либо пробраться, охватить меня с тылу, или впасть в которую сторону, так и для того, чтоб обеспечить жителей здешних, в трепете и смятениях пребывающих и фальшивые тревоги распространяющих до самой армии.

К управлению на постах передовых стоящих войск принужден я был от себя послать двух майоров: Елчанинова и де Ковача, которые в прошедшей прусской войне отличали себя храбрыми поступками, видев крайнюю оплошность, состаревшихся во оной, здесь компанейских и пикинерных начальников 1.

Подвозной провиант к армии, хотя я препровождаю от Днепра самими внутренними дорогами, однакоже нельзя и сего транспорта оставить без прикрытия довольного, а таковы отделения необходимые ослабить бы могли и большие силы, а не только скудные. Не меньше затруднения наносит и недостаток в понтонах, которых и по ежедневным требованиям еще я не получил из Киева, а без оных в безлесных местах и самая малая речка остановлять может. Однакоже при всех сих сущих трудностях я продолжать буду мои меры, надеясь на споспешествования праведному оружию вашего императорского величества от всемогущего бога, и по должности своей руководствуемой рабским усердием и верностию, не упущу бесплодно ни которой удобности, где только был бы случай нанесть вред врагу. [99]

Напоследок и о том предварить я должен всеподданнейшим представлением ваше императорское величество, что в сей провинции, не видев хлеба ярового почти вовсе, а ржи весьма мало посевов, не предусматраваю я средств к дальшему пропитанию здешних жителей.

Гуманский польский гарнизон приказал я теперь отправить из Глухова в Киев, сообщивши тамошнему генералу-губернатору, чтоб с оного, на основании высочайшего повеления вашего императорского величества, отобрав реверсы, препроводить оттуду в Белую Церковь.

Калмык четыре тысячи, следующие к соединению с армиею, по известиям, от препровождающих их ко мне присланным, уже на сих днях переправляться чрез Днепр при Кодаке [начали]. Медлительным их поход делает худое состояние лошадей, что они все не здоровы и изнемогают в пути.

В окончании сего, возвратился мой курьер из Азова и привез мне рапорты от генерала-порутчика Вернеса и контр-адмирала Сенявина. Оные содержат в себе те же уведомления, о которых по высочайшему вашего императорского величества именному указу он, генерал-порутчик Вернее, присыланным к нему курьером лейб-гвардии прапорщиком Соймоновым, а контр-адмирал Сенявин особливо во отправлении уже построенной эскадры к Азову прямо вашему императорскому величеству донесли и для того здесь повторения я тому уже не делаю, а только донесу, что генерал-порутчик Вернес прибавляет о умножении от времени больных в его команде, по неустроению еще тамо госпиталя по последовавшему уже от вашего императорского величества повелению...

Граф Петр Румянцов.

ЦГВИА, ф. ВУА, д. 1826, л. 208-215. Подлинник.


Комментарии

1. Вдобавок к своей малочисленности армия Румянцева в значительной степени состояла из поселенных войск, компанейских и пикинерных полков, которые представляли скорей вооруженное население, нежели регулярные войска. В реляции Екатерине II от 14 июня Румянцев писал: «...поселенных гусарских и пикенерных полков полковники и другие штаб-офицеры под видом разных военных и земских должностей остаются в домах своих, а на службу военную отправили только из своего усмотрения офицеров, которых число не довольное, не менее коль и другие обстоятельства умножают недостаток и трудности мои и поелику полки от двоякого начальства зависят, то-есть, по губернии от генерал-губернатора Воейкова, а по настоящему делу от меня, то я оных, однако, не всегда требовал и требую, но поныне они еще остаются в своих домах тогда, когда должность всякого верного раба зовет к отправлению службы...» (ЦГВИА, ф. ВУА, д. 1826, л. 191-198).