№ 256
1772 г. марта 9. – ПИСЬМО ВЕРХОВНОГО ВИЗИРЯ МУССУН-ЗАДЕ МЕГМЕТ ПАШИ П. А. РУМЯНЦЕВУ С ПРЕДЛОЖЕНИЕМ НАЧАТЬ ПЕРЕГОВОРЫ О ПЕРЕМИРИИ 1
Славный между князьями российскими, подпора великих людей христианских и Российской империи войска фельдмаршал, почтенный и великолепный наш приятель, граф Румянцев, да будет конец ваш благ и с радостию. При сем о приятной новости дружески вкратце вам доношу, что его величества короля прусского находящийся в Санкт-Петербурге посол, почтенный наш приятель граф Солмсу, с дозволением прусского двора прислал курьера, которой к вам прибыл и которого должно было отослать к послу его ж прусского величества, находящемуся при Блистательной Порте, почтенному нашему приятелю графу Цегелину по его желанию, которого по прибытии к нам мы отправили к Блистательной Порте. Ныне же оной курьер к нам в зимнюю квартиру императорского лагеря, находящегося в Шумине, возвратился, и чрез которого вышеупомянутой в Константинополе находящийся министр, наш приятель, прислал к нам письмо, коего содержание есть следующее: «Король прусской желает турецкой и российской державам дружбы и доброхотства, и что римской император равномерно желает дружбы сих двух держав, и ежели потребно будет, полномочных для начатия конференции, он определит по примеру прежде оказанных почитании во время военного перемирия. Дабы окончить сие дело, великолепная, достойная величества и сильная российская императрица согласилась и чтоб дело перемирия трактовано было между двумя армиями в пристойном к тому месте от стороны обеих держав и из двух фельдмаршалов каждой определит одного верного человека, которые друг пред другом говорить будут; и будет благополучие обеих сторон, как пред сим перемирию почтение оказано». Старайтеся ж, дабы привести, наконец, дело с легкостию и как вам сие дело уже приказано, с искренностию вашею, о назначенном пристойном месте меня уведомьте, и что от стороны вашего приятеля должен быть определен один комиссар, також и от вашей стороны равномерно ж определен будет, он упоминает, и что наши приятели за благо приняли, мы на то согласуемся и так, кроме дружеска обыкновения, которое учинят, еще будет покой и благополучие слуг божиих, которые сего желают. А министры, которые найдутся между сих двух держав, в подобных изрядных действиях будут иметь славу и честь. Вы мой приятель и я ваш приятель, что найдемся в [514] таком хорошем действии я признаю за благо, а ныне украшение трона его императорского величества блистающий император, приращение блистания столичного города, великолепный император, великий владетель, сияющее солнце, месяц, освещающий весь свет, самовластный монарх, просвещение света, великий султан, непоколебимой столб сильной справедливости, крепкое основание явной веры, след справедливости между императорами и слуга двух святых городов: Мекки и Медины, великолепный, пышный, сильный великий мой благодетель, славный Александрийский император, мой государь, оказав милость, сделал меня полномочным, дабы окончить сие доброе дело, которое начинается нашим хорошим мнением. Я уповаю, что и с вашей дружеской стороны также примется за благо, и уведомясь о сем с сей стороны определен один комиссар верной, которой уже и готов, и с вашей стороны приготовив, должны найтиться по среде двух армий, а в каком месте и в какой день собрание будет для дружеского перемирия, дабы окончить дело благополучно с вашей дружеской стороны, каким то способом будет, вашим дружеским письмом как наискорее меня уведомите. Того ради я, сие написав, к вам чрез моего курьера посылаю, и ежели бог даст, оное получите и, о деле осведомясь, надеемся, что приложите старание прислать онаго нашего курьера с вашим дружеским ответом о окончании сего хорошего дела как наискорее; и да будет мир над теми, кои суть подвластны всевышнему.
ЦГВИА, ф. ВУА, д. 1932, л. 61-62 об. Перевод.
Комментарии
1. Успехи русского оружия в предшествующие годы войны с Турцией побудили турецкого султана Мустафу III искать мира с Россией.