СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

№ 18

1768 г. ноября 19. – РАПОРТ П. А. РУМЯНЦЕВА В ВОЕННУЮ КОЛЛЕГИЮ О НЕЦЕЛЕСООБРАЗНОСТИ ПЕРЕБРОСКИ ВОЙСК ИЗ 2-й АРМИИ В 1-ю

При указе оной коллегии от 7-го ноября ¹, получа я росписание частям войск ее императорского величества, назначенных к кампании против турков, первой и главной под предводительством господина генерала князя Голицына, второй в моей команде, третей в Польше отделенным особливо корпусом, нахожу себя обязанным и долгом и необходимостью доложить Военной коллегии, что план распределению и переводу полков из моей в князя Голицына часть имеет не только трудности, но и неудобства, как я о том изъяснюсь в следующем: известно в Государственной военной коллегии из моих рапортов, что все полки моей дивизии расположены вниз по реке Днепру, в левую и в ту самую сторону, куда и теперь я отделяюсь с моим корпусом. Оныи притом все расположены, так соединением между собою, яко и на таких нужных постах, что их нельзя тронуть никоим образом без подвержения мест, ими защищаемых, покушениям взирающего уже на то, можно сказать, поворотливого неприятеля. К тому ж теперь господин генерал-аншеф и киевской генерал-губернатор Воейков из самых опаснейших постов, то-есть Городища и Власовки, где и прежде татарские набеги ощущали, взял у меня два полка – Орловской и Брянской с третьим Козловским в Елисаветградскую провинцию, а их отбытием открытие угла границы сделалось. Почему я и должен от Переяславля все полки мои, подвинув один за другим, заступить ближними опорожненные места.

Полки, назначенные из других дивизий в мой корпус, не инако могут приспеть, как в продолжении самой уже позной весны. Еще я и то скажу, что многим из них ближе притти к соединению армеи генерала князя Голицына, нежели в часть мою, простирающуюся в степи отдаленные. Таким образом, вообразить можно следствия неминуемые, ежели только стать переводить мои полки, делающие кордон во всю левую сторону, в часть генерала князя Голицына, не имевши в том никакой, могу сказать нужды, то при таком переломе нельзя не быть границам обнаженным. А я тогда, приведен будучи в [29] нестроение, не найдусь в состоянии ожидаемыми полками так скоро и способно их обнять, как ныне они заставлены.

От каждого моего полку теперь по две роты находится в крепостях по линии, а по сту человек в содержании караулов в Киеве. Представать сама Государственная военная коллегия может, какой лишней и многотрудной марш принять будут должны сии раздробленные частицы войск, следуя к соединению удаленных от них своих полков, которые им теперь в близости. Не говоря о том, что составляемые из сих рот на линии команды делают укрепление, которое при самом том случае рушиться должно. Сказавши причины к сему представлению меня понудившие Государственной военной коллегии, ословливаюсь представить и мое рассуждение, не принято ли будет заблагоугодно, чтоб, избегая помешательства в мерах, устроенных уже к безопасности пограничной, и не делая полкам переводом одного на другого место, со всякой неспособностию, трудности и тягостного изнеможения в самом времени, приближенном к операциям военным, оставить мою команду, так как есть вся нынешняя моя дивизия, которая уж и расположена к тем и в тех местах, где действия мои я производить определен, а прибавить только для укрепления важного поста в Изюме и Бахмуте из пехотных по способности марша Володимирской из Каширы и второй гранодерской из Переславля-Рязанского и гусарской Сумской; а все протчие полки, назначенные из других дивизий, и марширующие в мою команду, отдать в часть главной армеи, в котором их поворот по расстоянию одним больше, другим равная способность будет. Прибавок сей над определенное число полков в одном только пехотном и двух кавалерийских состоять будет. А команды наши, таким образом разделены будучи, никакой помехи одна другой ни в расположении, ни в придвижении не сделают, ибо все войски генерала князя Голицына в правой стороне, то-есть к Киеву, располагаются и его флангом последнему полку назначено место в Переяславе. Я теперь моими полками подвинувшись по причине взятых трех в Новороссийскую губернию и дошедшего известия от стороны Изюма, что татарские орды выступили уже на Волчую речку, так как и от князя Прозоровского с Польши, что и турецкие подобно приходят в движение, от Переяславля, те места к Киеву заставлю полками Севской дивизии; и так от того края начнется вверх команда первая, а вниз от оного моя вторая.

Но как и все мои распоряжения основываю на усердии и ревности к службе и правилах притом военных, то хотя моей дивизии полки, еще так людьми не укомплектованы, яко и не пришли в совершенство порядка, как новоформированные, я однакоже на сослужащих со мною и собственную ревность уповаю, что я и с оными буду в состоянии произвесть всевозможное к славе оружия ее императорского величества и исполнить на меня возложенное. [30]

Тут я предаю на благоуважение Государственной военной коллегии, признать ли мои примечании правильными, или не взыскать уж с меня, когда их время самым делом оправдит, а для лучшего усмотрения о расположении моих полков прилагаю у сего росписание ¹.

ЦГВИА, ф. ВУА, д. 1815, л. 76-78. Копия.

Приложение к док. № 18

1768 г. ноября 19. – РАСПИСАНИЕ О ПОЛКАХ, В УКРАИНЕ НАХОДЯЩИХСЯ ³

Секретарь Иван Петухов.

ЦГВИА, ф. ВУА, д. 1815, л. 75. Копия. [32]

Комментарии

1. Указом Екатерины II от 7 ноября 1768 г. вся действующая армия, расположенная на Украине и в Польше, была разделена на три части: первую армию (главную) под командованием генерал-аншефа А. М. Голицына, вторую под командованием П. А. Румянцева и третью, расположенную в Польше, под командованием генерал-поручика И. И. Веймарна, (См. ЦГВИА, ф. ВУА, д. 1815, л. 6-7).

2. По плану сосредоточения и развертывания армий, разработанному Военной коллегией, Украинская дивизия, находившаяся в подчинении Румянцева, а также Севская и Смоленская дивизии, примыкавшие к ней, передавались в состав Первой армии Голицына. Во Вторую армию назначались полки из состава Финляндской, Эстляндской и Лифляндской дивизий, находившихся далеко от театра военных действий. Возмущенный этой нелепостью и встревоженный возможными последствиями в организации обороны границы Румянцев одновременно обратился непосредственно к Екатерине с рапортом. Однако протесты Румянцева и убедительные доказательства о нецелесообразности подобных перемещений остались без последствий. Как можно предположить, здесь имели место преступные интриги недоброжелателей Румянцева из числа придворной знати, преследовавшей цель – создать трудные и неблагоприятные условия для деятельности Румянцева.

3. Заголовок оригинала.