Главная   А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Э  Ю  Я  Документы
Реклама:

№ 12

1768 г. ноября 4. – РЕЛЯЦИЯ П. А. РУМЯНЦЕВА ЕКАТЕРИНЕ II О ВОЗВРАЩЕНИИ РУССКИХ ПОДДАННЫХ ИЗ КРЫМА И МЕРОПРИЯТИЯХ ПО УКРЕПЛЕНИЮ ЮЖНОЙ ГРАНИЦЫ

Сечи запорожской кошевой атаман Калнишевский от 19 истекшего октября при своем рапорте прислал мне копию с письма от перекопского каймакана, при котором с начала прошедшего лета вышедшие в Крым запорожские казаки и другие промышленники и в Перекопе было задержанные, с их пожитками при нарочных провожатых до Сечи препровождены. В сем письме помянутый каймакан Сагиб Ага дал кошевому знать, что султан турецкий препоручил Крымское ханство Крым-Гирей хану, где был до сего ханом Селим-Гирей, и от последнего имеет он повеление теперь российское купечество и солевозов казаков, определя к ним для безопасности от нагайцев конвой, провесть даже до границы и на сей стороне благополучно вручить кошевому, требуя, чтобы таковым же образом и кошевой их людей в границы возвратил, упоминая тут же, что пребывающие во внутренних крымских городах купцы и казаки, когда поисправят свои надобности, равномерно с Перекопа при конвое отправлены будут, обнадеживает также, что до вступления в ханское владетельство Крым-Гирея, что причинено нагайцами нашей стороне обид и убытков, за все то уготовано удовольство, которое принять требует от кошевого присылки нарочного. Сей поступок совсем обыкновенный народам, которые в обстоятельствах с ними, подобных нынешним, оказывали прежде всего варварство находящимся в их руках, приносит нам опыт или перемены их нравов, или же сущего раскаяния о восприятиях своих, противо нас начатых скоропостижно и нерассудительно. Я об оном донесть вашему императорскому величеству толь же нужным признал, как и о том, что я не перестаю по всей возможности приводить в надежную безопасность границы, мне вверенные, державы вашего императорского величества, от стороны сих соседей, по поводу паче последнего из Константинополя известия, о котором я через нарочного курьера всеподданейшую мою от 2-го числа отправил реляцию. Вблизи и по самой линии расположенные войска, где уповать должно начальных покушений, [21] преградой будут довольной движению наступательному противных; но степь открытая и пространная Елисаветградской провинции упражняет меня наибольше, что по неудобствам самым натуральным трудно к защищению там укрепиться. Я, однакож, не выпускаю из примечания всех случаев, способствующих безопасности в той отдаленной стране и хотя в нынешнее время не можно б уже чаять, чтоб с их стороны поведены неприятельские действия, но я все воинские предосторожности употребил не только к тому, но и в охранение от набегов подобных прежним орд татарских, которые могут сии легкие толпы учинить и зимой. Когда я помянутые обе стороны считая, по расположению противных войск, требующими сильного укрепления, имею себе в предмете, то при обстоятельствах дел польских, которые теперь с описуемыми мной сопрягаются, признал я надобным от 18 числа прошедшего октября отписать к полномочному послу вашего императорского величества, пребывающему в Варшаве, князю Репнину, чтоб он находящимися войсками вашего величества в Польше так располагал, чтоб оные могли иметь себе в случае опасном от здешних сил подкрепление, и особливо прошу Государственной военной коллегии по рассмотрению преднаписать способы к сообщению в том нам взаимному, чтоб я согласно всю предосторожность вел так, как и командующие там генералы. Оная Государственная коллегия в указе от 11 октября мне предлагала, что при опасности умножающейся оставлено не будет, чтоб находящиеся ныне в Польше войска наши не только силу моей команды приумножили, но и предприятиям моим хорошей подпорой быть в состоянии нашлись, а в случае нужном подкрепят меня достаточные и оттоль войска. Теперь приблизилось до той крайности, что вся важность лежит на благовременном с нашей стороны к военным действиям приготовлении, и весьма близко к тому, чтоб оказывать из того употребления во устрашение злонамеренным. Следственно сама оная Коллегия признает, сколько нужно мне получить план постановления решительного в нынешнем против Оттоманской Порты случае, и какие с Польши, или с России полки в помощь мне определяются, дабы я мог расположить, где их употреблять, и которые места оставить к хранению нынешней моей команде, которую теперь принужден я раздроблять к прикрытию всего пространства границ, и из коей еще господин генерал-майор, киевский обер-комендант Елчанинов, требует довольного числа для стражи колодников в Киев, несмотря, что тысяча солдат из моих полков для того там находится сверх артиллерийского там же состоящего полка. По обстоятельствам умножающейся на границах опасности я предложил господину генерал-поручику и кавалеру Племянникову с четырьмя полками его дивизии следовать к линии, назначив ему квартиры в Харьковском и Изюмском Слободских полках до дальшего повеления, а самому генерал-поручику в Харькове. [22]

Вашему императорскому величеству представив всеподданейше все, что я предприемлю из должности моей и верного усердия к соблюдению высочайших интересов вашего величества, ожидать имею на дальшие и решительные положения всевысочайшего себе повеления.

«Чтения в Обществе истории и древностей российских», М., 1865 г., кн. 1. Архив военно-походной канцелярии Румянцева, ч. 1, стр. 80-82.