-

ЦЕСАРЕВИЧ ПАВЕЛ ПЕТРОВИЧ.

Исторические материалы, хранящиеся в Библиотеке дворца города Павловска.

Печатаются с разрешения Его Императорского Высочества Государя Великого Князя Константина Николаевича.

________________________________

V. ¹

Собственноручные выписки и заметки в. к. Павла Петровича, с ноября 1778 г. по январь 1779 г., из Записок Ретца.

Стр. 178. Все люди, от природы нерешительные, затрудняются выбором и употреблением средств, хотя с решимостью ждут окончания дела. Им надобно время, чтобы от замысла они перешли в исполнению. Этот порок — один из ядовитейших источников ошибочных поступков людей.

Стр. 184. Уменье пристроиться — качество весьма редкое, обличающее просвещенный, необыкновенный ум.

2-го ноября.

Стр. 196. Велики расстояния: от желания до воли; от воли до решимости; от решимости до выбора средств; от выбора средств до их применения к делу.

Стр. 198. Велика сила привычки в народе, особенно при мятежах, и преимущественно в тем людям, которые владеют сердцами.

Стр. 209. Люди неразвитые всегда с алчностью хватаются за [550] все внешние признаки, служащие подтверждением первого, на них произведенного, впечатления.

— Вернейшее средство — столкнуть с их мест людей непостоянных, недорожащих своими местами: говорить им, что желаешь обмануть того, кому служишь.

Стр. 210. Одно из спасительных средств для государства — сохранение членов королевского дома.

Стр. 216. Умы нерешительные никогда не следуют ни намерениям своим, ни чувствам, покуда не истощат запаса оправданий своей нерешительности.

— Одно из величайших затруднений для служащих при государях заключается в том, что они часто бывают принуждены, по долгу собственной их службы, давать советы, умалчивая о их настоящих причинах.

Стр. 224. Человек, слабый от природы, не может быть силен ни в чем.

7-го ноября.

Стр. 240. Большая часть людей совершает великие злодеяния только потому, что совестится малых.

Стр. 244. Есть люди думающие, что все, кажущееся им особенно хитрым, есть самое верное.

Стр. 250. Во всяком суде — добро, не облеченное в формы, всегда признается преступлением против частных лиц.

Стр. 257. Двор всегда расположен верить худшему.

Стр. 258. Время всегда родит предлоги, даже иногда и причины, по которым люди уклоняются от добрых дел.

Стр. 266. Людям с тяжелым характером чрезвычайно трудно понимать то, что имеет двоякий смысл.

9-го ноября.

Стр. 277. Ничто так не пугает слабодушного, как приступ к делу.

14-го ноября.

Стр. 334. Всегда крайне затруднительно оградиться от недоверия, весьма естественного и неизбежного в начале дела; еще того более во время его хода и последствий. Так как еще ничего верного нет и все смутно, воображение, не ведая пределов, ухватывается на все, что ему кажется возможным.

Вожак партии заранее ответствует за все, что, по догадкам подчиненных, должно придти ему в голову.

Стр. 341. В чем главная причина гибели душ робких? Страх, всегда увеличивающий предметы и воплощающий мечты воображения. [551] Трусы принимают за действительность мечту, ими созданную, о их неприятелях, и почти неизбежно ввергаются в действительную опасность, вследствие уклонений от опасностей вымышленных.

Стр. 344. Из всех страстей — страд, более всех прочих, ослабляет рассудок, и люди, обуянные страхом, легко сохраняют впечатления, им произведенные, даже и тогда, когда защищаются, или, вернее, когда их защищают от его нападений.

16-го ноября.

Стр. 357. Двору невозможно понимать, что такое народ. Лесть — придворная чума, всегда до такой степени отравляет дворцовый воздух, что там, относительно упомянутого вопроса, угар непрерывный.

Стр. 366. В обществах этого рода (парламентах) все, облеченное в форму, занимает мелкие умы и даже забавляет самых благоразумных.

Стр. 371. Страх, которому льстит лукавство, непреодолим.

21-го ноября.

Стр. 372. Большинство людей менее обращает внимания на причины того, что предлагают им вопреки их чувствам, нежели на причины, могущие заставить самого дающего совет ему последовать. Поров весьма обыкновенный и весьма большой.

— Человек, не доверяющий себе самому, никогда и никому вполне не доверится.

Стр. 374. Когда случается действовать, основываясь на догадках, которые нам не нравятся и оказываются не совсем основательными, тогда чувствуется внутренняя борьба между радостью, что ошиблись к собственной выгоде, и сожалением о потраченных трудах. Люди, которым случается быть в подобном положении, обыкновенно довольно долгое время думают, что они не ошиблись, даже и после того, как заметят ошибку; потому что трудность распустить начатую ими ткань заставляет их делать возражения себе самим; эти возражения, кажущиеся людям плодом раздумья, почти ничто иное, как естественные последствия их склонностей. Наружно сомневаться в том, что им говорят, — хотя внутренно они в том не сомневаются, — вот первое движение людей, находящихся в подобном состоянии; затем, вскоре следует второе: они стараются оправдаться в поспешности, поставившей их в затруднение.

Стр. 378. Бывают случаи, в которых решительно невозможно удовлетворить обе стороны; они опасны тем, что неминуемо возбуждают их неудовольствие. Не менее затруднительны подобные [552] случаи и при переговорах, потому что всегда придают им оттенок плутовства.

Стр. 390. Люди имеют привычку заставлять просить себя даже о том, чего и сами желают.

23-го ноября.

Стр. 396. Если сомнения, возникающие в умах, основательны, они неминуемо влекут за собою гибельные последствия; если же лишены основания, то не замедлят внушить опасения за весьма гибельные последствия, давая повод во всякого рода толкам и слухам. Чтобы одним разом заглушить их и отнять у одних надежду, у других — поводы, я признаю, в этом случае, нужным избегать слишком решительных мер.

Стр. 401. Отличительное свойство предубеждения — уменье вооружаться против фактов.

— Предупредить то, что с преувеличением хотят сказать о последствиях событий, всегда хорошо, если иметь дело с людьми, способными судить только по событиям; потому что эта же самая способность, порождающая подобный недостаток, делает то, что люди, которым она свойственна, не всегда и не постоянно судят о последствиях по их причинам.

28-го ноября.

Стр. 408. Во время мятежей и интриг, все нелепое кажется таинственным всем тем, которые не привыкли к великим событиям.

Стр. 410. Когда правители государств не ведают ни их основных законов, ни свойственных им нужд, с ними случается несчастье.

Стр. 417. Действия слабости непостижимы, и я утверждаю, что они еще чудеснее действий самых сильнейших страстей. Слабость, чаще всякой другой страсти, совмещает в себе противоречия.

Стр. 418. Есть род жалости, который ведет к презрению и почти тотчас же, следом за ним, доводит до гнева.

— Скрытничать с теми, кого презирают, гораздо труднее, нежели думают.

Стр. 419. Люди никогда не считают других способными сделать то, чего они сами не способны сделать.

Стр. 423. Почти всегда принимают советы, когда ясно видят близкие их последствия.

Стр. 445. Люди обладают способностью не раздражаться при благополучных событиях. [553]

30-го ноября.

Стр. 454. Весьма часто поступки оправдывают пред общественным мнением людей, поступающих против долга службы.

Стр. 462. Всякий человек, вознесенный счастием на степень человека государственного, почти всегда, через несколько времени, ниспадает на степень ничтожного частного лица.

Стр. 464. Все неурядицы, по достижении крайнего предела, вследствие событий, всегда и неминуемо обращаются на пользу королевской власти.

3-го декабря.

Стр. 481. В истории есть события необъяснимые и непостижимые, даже для тех, которые к ним особенно близки.

Стр. 488. Герцог де-ла-Рошфуко сказал весьма разумно, что даже и для того, чтобы скучать — необходимо уменье.

Стр. 492. Нельзя иметь точного понятия о том, что такое партия, если воображаешь, что ее начальник действительно ее властелин. Должность его всегда оспаривают интересы подчиненных, весьма часто вымышленные; и, всего досаднее то, что иногда его честность и почти всегда осторожность действуют за одно с ними, против его же самого.

Стр. 493. Дробление партии на отдельные кружки почти всегда ее губит, особенно если оно есть следствие пронырства, диаметрально противуположного осторожности; итальянцы называют это комедией в комедии (comedia in comedia).

КОНЕЦ ВТОРОГО ТОМА.

«С.-Петербург. 3-го декабря 1778 г.».

ТОМ II–й ЗАПИСОК РЕТЦА.

«Начат 5-го декабря 1778 г., в С.-Петербурге».

5-го декабря.

Стр. 10. Во всех людях есть природная склонность искать утешения в настоящем, не дожидаясь его в будущем.

Стр. 11. Самый обыкновенный источник человеческих проступков заключается в том, что люди слишком пугаются настоящего и недостаточно боятся будущего.

— Важные ошибки, делаемые в среде партий, противных власти королевской, порождают в них такой разлад, что почти всегда доводят виновников до необходимости пасть, каковы бы ни были их последующие действия.

Стр. 26. Искренность всегда столько же бесполезна, сколько презренна, если вредит успеху хитрости. [554]

Стр. 27. Есть люди, любящие самим себе представлять доводы, препятствующие им на что-нибудь решиться.

Стр. 28. Люди обладают удивительной способностью воображать себе, что они могут забавлять других теми же самыми способами, которыми забавляются сами.

— Величайший недостаток людей — та снисходительность, с которой они убеждают себя, что и другие люди не изъяты от пороков, которые они сами в себе сознают.

7-го декабря.

Стр. 46. То, что кажется чудом последующим векам, почитается за ничто в свое время.

Стр. 47. Мятеж, достигший известного предела, служит всегда к восстановлению королевской власти.

Стр. 58. По мнению большинства, огромное сборище, подобное парламенту, непогрешимо.

Стр. 60. Люди слабые, переменяя образ мыслей, всегда поворачивают так круто, что уже не соблюдают в поступках своих никакой соразмерности. Вместо того, чтобы идти, они скачут.

— Фантазиями не обманешь никого; они только служат доказательствами намерения обмануть.

10-го декабря.

Стр. 74. Тяжело находиться в таком положении, в котором нельзя сделать ничего хорошего.

Стр. 75. Государи считают слова за ничто; но никогда не забывают деяний.

Стр. 105. Великий и смелый замысел всегда оправдывают и превозносят, если он увенчается успехом.

Стр. 110. Самые ловкие царедворцы могут попасть в огромный просак, когда через-чур полагаются на свои догадки.

— В клевете все то, что не вредит, приносить пользу тому, на кого клевещут.

14-го декабря.

Стр. 138. Причина, по которой люди почти всегда употребляют во зло свою власть, заключается в том, что они, облекаясь ею, ослепляются и, вследствие этого ослепления, впадают в первые ошибки, по множеству причин самые важные.

Стр. 140. Ослабить зависть — одна из величайших тайн.

17-го декабря.

Стр. 160. Как прекрасно, если человек, геройски храбрый, грешит от избытка кротости.

Стр. 164. В смутных обстоятельствах удержать людей в [555] повиновении. возможно посредством страха, внушаемого им исключительно тем, чему они сами бывают причиною. Этот страх, обыкновенно, самое действительное и, вместе с тем, наименее гнусное средство.

Стр. 179. Никогда нельзя достаточно объяснить себе доброе дело, в особенности то, которое заслуживает благодарности.

19-го декабря.

Стр. 188. Нет ничего опаснее предложений, делаемых, повидимому, секретно, на самом же деле не таковых, потому что они имеют заманчивость, неразлучную с таинственностию, и препятствуют выгодам, которые рассчитывают извлечь из них.

Стр. 200. Когда случается, что другие выдумывают на ваш счет разные разности, вы подвергаетесь со стороны одних недоверию, со стороны других — опасению, и пересудам — со стороны всех. Лицо, которое сохраняет при этом только оборонительное положение, и то не всегда, весьма опасно, когда над ним начинают подшучивать. Позорят же его тем более, чем более выказывает оно тщеславия и самолюбия.

Стр. 207. Кто собирает народ, тот его возмущает.

21-го декабря.

Стр. 214. При государственных переворотах, на столько сильных, чтобы поддерживать тревожное настроение умов, — людей, стоящих во главе восстания, всегда осыпают похвалами, лишь бы при самом его начале они имели удачу.

Стр. 217. Людей часто уважают за самые предосудительные стороны их характера.

Стр. 220. Ужас, возбужденный насилием, всегда и неминуемо примиряет народную любовь с тем, кого оно заставляет страдать.

Стр. 221. Стою на том, что те люди слабы и безрассудны, которые великими и прочными своими выгодами жертвуют блесточкам славы — всегда ложной, если она препятствует нам совершать дела важнее тех, которые нам предлагает. Нельзя не сознаться, что один только опыт может научить людей — не предпочитать настоящему интересу другой, существеннейший, который готовит им будущее.

Стр. 230. Вера в силу увеличивает ее.

Стр. 236. Люди могучие способствуют ослеплению прочих людей, а потом ослепляются сами еще опаснее, нежели остальные люди. [556]

24-го декабря.

— Домашние распри погружают в беспечность даже и отличнейших граждан.

Стр. 239. Разряд людей, желающих блага государству, ничего не может делать в начале мятежей; но он может все — в их конце.

Стр. 240. В тяжелые и бедственные времена всем, что слывет таинственным, гнушаются.

25-го декабря.

Стр. 293. В великих событиях воображение играет более важную роль, нежели в маловажных. Иногда единственною причиною мятежа бывает воображение народа.

Стр. 296. По неизбежному следствию величайших ошибок, возможно, повидимому, все, в действительности самое странное и чрезмерное.

Стр. 304. Царедворцы всегда тешатся народными кликами, не принимая в соображение, что эти клики для всякого случая одинаковы.

Стр. 316. Все великие предприятия, не приведенные в исполнение, всегда кажутся неисполнимыми людям, неспособным на великие дела.

— Люди, совершавшие великие деяния, отличались тем, что сознавали степень их исполнимости сравнительно с прочими.

26-го декабря.

Стр. 319. При дворе совестливость вообще неуместна; но есть люди, предпочитающие успеху сознание собственного достоинства.

Стр. 322. Люди, стоящие во главе великих предприятий, не менее встречают затруднений в кругу своих приверженцев, как и в кругу своих противников.

Стр. 326. Есть разряд людей, и весьма многочисленный, которым, по множеству причин, нельзя сознаться в том, что можешь, чего — нет, и пред которыми, вследствие этого, никогда не: возможно оправдаться. Это зло неисправимое, принадлежащее к числу тех, при которых единственная отрада — спокойствие совести!

Стр. 330. Большая часть распрей, существующих при дворе, неосновательна; но, должно заметить, что распри, лишенные основания, самые упорные Причина этому ясная: так как обиды этого рода существуют только в воображении, они всегда ростут и увеличиваются, благодаря почве, всегда слишком богатой дурными соками, дающими им пищу.

Стр. 333. По правилам политики, ничего нет хуже, как брать [557] слишком много на себя. За это свет весьма редко бывает благодарен. Добрых намерений не следует простирать слишком далеко. Правило это следовало бы соблюдать, как в важных, так и в домашних делах; но, должно сознаться, что мы не исправляемся от недостатков, которые льстят нашему нравственному чувству, а вместе с ним и нашим слабостям.

31-го декабря 1778 г.

Стр. 340. В страстях очень трудно соразмерять свои поступки.

Стр. 345. Когда скорбь и смущение недвижны — это несомненный знак упадка духа.

Стр. 357. Находят, будто весьма выгодно вести переговоры о делах с людьми, неимеющими о них никакого понятия.

1-го января 1779 г.

Стр. 372. Делать упреки вместо того, чтобы представлять доводы, основанные на правде, и при этом притворяться, что ее прикрывают, — обыкновенный прием всех тех, в которых более хитрости, нежели здравомыслия; но он неприменим в людям, более способным увлекаться, нежели верить.

Стр. 395. В великих делах никогда не надобно считать за что-нибудь — усталость, опасности и затраты.

2-го января.

Стр. 398. Доброе сердце чувствительно до слабости в жалобам того, кому оно себя считает чем-нибудь обязанным.

Стр. 408. В иные времена не лишнее иметь в виду, что места, которые должны были бы служить убежищем, легко могут превратиться в места ссылки.

КОНЕЦ ТРЕТЬЕГО ТОМА.

«С.-Петербург. 2-го января 1779 г.».

ТОМ IV-й ЗАПИСОК РЕТЦА.

«Начат 7-го января 1779 г., в С.-Петербурге».

7-го января.

Стр. 9. Нежелание большинства людей — упускать что-нибудь из руд заставляет их медлить даже в тех случаях, когда они выказывают совершенную готовность от чего-нибудь отказаться.

Стр. 17. Великие имена всегда дают великие права над малыми умами.

Стр. 27. Никогда нельзя так искусно притворяться, чтобы не обнаружить чего-нибудь, от природы свойственного.

— Мелочность — несомненный знак не только узкого ума, но еще и низкой души. [558]

— Иногда безделицы служат лучшими доказательствами, нежели вещи крупные.

Стр. 34. Неспособность должностная лица часто выкупается его уважением к повелителю. Подобного рода явления довольно обыкновенны в государствах благоденствующих.

8-го января.

Стр. 37. Легко верят тому, чего желают.

Стр. 44. По несовершенству человеческой природы, довольно странному, повышение какого-нибудь лица удивляет, преимущественно, тех людей, которые того ожидали с наибольшим нетерпением.

Стр. 46. Каждый царедворец повышает и понижает свою подлую политику, соразмеряя повышение или понижение несравненно чаще со своими наклонностями, нежели с истинными выгодами.

Стр. 49. Министру всегда бесчестно быть обманщиком; но простирать обман за пределы всякого приличия — даже не согласно с политикою.

Стр. 57. У великих людей могут быть великие слабости: они не изъяты даже и от маленьких; но за то есть слабости, им вовсе несвойственные, и никогда, например, не было видано, чтобы великий человек, занимая великую должность, занимался безделицами.

9-го января.

Стр. 61. Великий порок — во всем хитрить и лукавить — еще увеличивается, если он свойствен сановникам, которые от него никогда не исправляются, потому что уважение, им оказываемое и заглушающее жалобы, почти всегда поддерживает в них то убеждение, что они всех морочат, даже и в тех случаях, когда никого не обманывают.

Стр. 71. В важных делах, более нежели в каких-либо других, должно тщательно избегать шуток.

Стр. 72. Слово чаще связывает, нежели дело: потому-то в важнейших делах должно взвешивать каждое слово.

Невероятное часто может быть верным; но так как подобного явления, по порядку вещей, быть не должно, то и не следует ему удивляться, а смотреть на него, как на удары молнии: они необыкновенны, но всегда могут случиться.

Стр. 75. Отвечать таким образом, чтобы вызвать на объяснение — непременное правило для действий с хитрецами.

Стр. 80. Неспособность к великим деяниям увеличивается по мере привязанности в мелочам. [559]

14-го января.

Стр. 83. Большой наговор можно сравнить с большой тучей, которая каждому представляется в том виде, в каком ему вздумается.

Стр. 87. Всего необходимее с детства внушать тем, которые когда-нибудь могут занимать важные места, что упрочить их за ними может только долговременная удача.

— При несчастий нередко нуждаются в необходимом, потому что в счастии никогда не терпят нужды в излишнем.

— Нет в мире человека, который, оказывая услугу несчастному, не воображал бы, что тем делает ему честь. Мало отыщется честных людей с иным образом мыслей, потому что это воззрение усвоивается людьми непременно для них самих. Оно сродно неблагодарности. У обоих этих пороков именно то общее свойство, что люди, у которых они есть, даже и не подозревают о их существовании. Неблагодарные не замечают своего порока, вследствие той же самой слабости, которая заставляет их мысленно уменьшать непосильный для них груз благодеяний, им оказанных. Те люди, которым свойствен первый порок, точно также не догадываются о его существовании, потому что сознание привязанности к человеку, постигнутому несчастием, заставляет их тяготиться и сокрушаться раз по десяти в день.

Стр. 88. Короткость обхождения, от которой всякий истинный, вельможа уклоняется менее, нежели кто другой, нечувствительно уменьшает должное к нему уважение, всегда оказываемое приближенными важного лица, когда оно в силе. Сначала эта короткость ограничивается свободою говорить; за нею следует вскоре свобода жаловаться. Сущность этих жалоб основывается на мысли, что гораздо лучше жить где бы то ни было, но лишь бы не у опального вельможи. В этой мысли не сознаются и сами себе, потому что она противна обязательствам, честью налагаемым, или, противна приязни, которую редко сохраняют к человеку, постигнутому несчастием. По этим причинам, притворствуют и скрывают то, что происходит в сокровеннейшей глубине сердца, а сокрушение об утраченном счастии и о настоящей невзгоде тревожит ежеминутно. Предпочтение, оказываемое одному перед другим, в тысяче случаев необходимое, всегда кажется людям несправедливостью. Чтобы ни делал для них милостивец, вменяется ими ему в обязанность; если же он не делает для них чего-либо невозможного — это, по их мнению, с его стороны неблагодарность, или жестокость.

Из всего вышесказанного, хуже всего то, что лекарство, [560] которое всякое доброе сердце желало бы дать против этого недуга, только ожесточает его вместо исцеления, потому что оно ему льстит.

15-го января.

Стр. 93. Весьма благоразумно не всегда вполне предаваться всей своей доброте, и вельможа, у которого в глубине души и не может быть ее обильного запаса, должен уметь таить ее в своем сердце, для сохранения своего достоинства, особенно когда подвергается опале. Непостижимо, сколько горестей и страданий приносят поступки, противные этому правилу.

Стр. 120. Нет ничего прекраснее, как оказывать милости человеку, не оказывающему нам уважения.

Стр. 121. Первая забота людей, изменяющих друзьям своим, когда тех постигает опала, — распускать в свете глухие слухи о своем мнимом неудовольствии на друзей, которых они хотят покинуть. Вторая забота: убавить, на сколько возможно, бремя одолжений, друзьями им оказанных. Для этого им весьма полезно прикидываться благодарными тем людям, дружить с которыми они могут без всяких затруднений. Таким образом они привлекают к себе внимание, оказываемое половиною человечества неблагодарным, если неблагодарность лично до нее не касается, и от настоящей благодарности уклоняются посредством поддельной. Правда, всегда находятся люди опытные, которых этим пронырством мудрено обморочить.

Стр. 123. Единственное целебное средство от неприятностей опалы, которые чувствительнее ее самой, — делать добро единственно для самого добра. Это средство самое верное. Дурная натура не способна им воспользоваться, потому что ему научает нас чистейшая добродетель. Доброму сердцу оно всего доступнее, потому что доброе сердце легко соединяет побуждения приязни с причинами оказываемых им благодеяний, в угоду собственной совести.

КОНЕЦ ЧЕТВЕРТОГО ТОМА И ЗАПИСОК РЕТЦА.

«С.-Петербург, 15-го января 1779 г. Павел».

Примечание. Весьма интересен отзыв о великом князе Павле Петровиче Джемса Гарриса лорда Мальмсбюри, сделанный почти в то время, когда великий князь делал приведенные выше выписки из соч. Ретца.

«Внутренность Петербургского двора», писал Джемс Гаррис, посол Англии в России, в 1778 г., «представляет зрелище интриг, происков и испорченности. Великий князь Павел Петрович и его супруга составляют единственное исключение: они живут в величайшем согласии между собою и ни во что не вмешиваются. Желательно, чтобы он (т. е. великий князь), рано или поздно, не соблазнился мыслью воспользоваться смутными обстоятельствами и не покусился бы за попытку, которая, конечно, окажется для него гибельною. Я знаю, что нет недостатка в дурных советниках, готовых склонять его к этому». («Р. А.» 1874 г., тетр. 6) — Ред.

Комментарии

1. См. «Русскую Старину» изд. 1873 г., т. VIII, стр. 649–690; 853–884; изд.1874 г., т. IX, стр. 37–56; 277–300; 473–512; 667–684; т. X, стр. 60–70 309–320.

Текст воспроизведен по изданию: Цесаревич Павел Петрович. Исторические материалы, хранящиеся в библиотеке дворца города Павловска // Русская старина, № 7. 1874