-

РЕЧЬ ЦЕСАРЕВИЧА ПАВЛА,

говоренная Его Императорским Высочеством, Павлом Петровичем, при первом его вступлении в Сенат,

Октября 10 дня 1777 г.

Неизвестное нам лицо доставило в «Русский Архив» в искаженном списке нижеследующую речь, которую 23-х летний цесаревич Павел произнес в Сенате в 1777 г., то есть в том самом, в Декабре которого родился первый его сын Александр Павлович. Прочитав ее, Екатерина вполне убедилась, что, держась таких приемов власти, сын ее царствовать не может. Утешением ей было рождение внука, и в заботе своей о будущности России она уже назначала его своим преемником. П. Б.

* * *

Возведя взор мой ко Всевышнему и дивясь Его неисповедимым промыслам и всякой благодати, сколько ободряет Россию при самом ее несчастии в возчувствовании, дает премудрое правительство тщательно своим верноподданным, отирая слезы всех несчастных, дает остр меч, которым должность ко правосудию его достойная поразить беззаконных преступников, но при самом том ярящимся в гневе ставит щит своего милосердия и нашего. Почему всякий добродушный сын отечества должен Всемогущему Богу приносить благодарение, а Государю своему воздавать хвалу и подданническую искренность, соблюдая пределы закона. Но к тому еще обязанность свою и признательностью оказать должно: сколь велики попечения и труды прилагает Всемилостивейшая Моя Государыня и Любезная Мать на воспитание мое, ко вселению в сердце моем истины и правосудия, тщанию и исправлению, ко проницанию всех дел во внутренности нашего государства, чтоб я достойным назваться мог по справедливости ее сыном и наследником. Почему я за первый долг поставил взойти в сие освященное первое место, рассмотреть ваше правление, с каковым успехом и желанием споспешествует соизволение своей [322] Государыни. Сего для хощу ведать довольно. Уже мне известно, что правители великости дел никак не стараются к правосудию привести и немало не понимают более своего знания исполнить, нарушили клятвенное обещание. О коль сожалетельным оком взираю и духом оскорбляюсь, входя в самомалейшие части дел, о коих вы не помнили никогда, пощадить казну притесненных, но злоухищренных, ненасытных и кровожаждущих людей, кои интерес присвоивают неправильно себе. Но не в том ли вы уличены, не за толь вы от меня награждены бываете против прочих председающих судей, чтобы отвращать всеми силами беды страждущих, невинных от неистовой злобы? Вы должны наблюдать правосудие, будучи навсегда при нашей самоличной особе, особливо самым тем нерачением и пренебрежением малейшей части законных прав подвергаете себя праведному суду Божию. Не всякий ли человек составляет член общества; не всем ли нам должно быть равными; не о каждом ли сожалеть должны? Но какое человеколюбие может быть тут, где ежечасно вносят ненавистную зависть. Священное Писание говорит: зависть приимут люди ненаказанные. Вот и вас теперь таковых нахожу. О Великий Боже, исправь сих пороки, внуши добродетель истинно, да с успехом подвиги наши к спокойствию и тишине нашей империи да будут. Но естли не войдут в рассуждение и исправление от нас правителей, пролей Ты Свой гнев, да возмем и мы меч.

* * *

Сохранилась ли эта речь (или, вернее, только часть ее) в Архиве Правительетвующего Сената? В этой речи уже замечается умственное замешательство, находившее по временам на даровитого и, в сущности, добросердечного Павла Петровича, вследствие излишнего употребления сонных порошков, которые он принимал по совету графа Андрея Кирилловича Разумовского (слышано в 1862 году от графа А. И. Рибоньера). П. Б.

Текст воспроизведен по изданию: Речь цесаревича Павла Петровича, говоренная им при первом его вступлении в Сенат, октября 10 дня 1777 года // Русский архив, № 7. 1910