№ 7
Перевод с писма барона Миниха к принцесе Ангалт-Цербстской из Санкт-Петербурга, без числа 1.
Два писма, которыми Ваша Княжеская Светлость меня почтить изволила, мне вручены, но в превращенном порядке. Минувшаго воскресения получил я писмо Ваше от 5-го марта, а токмо вчера — другое, от 26 февраля. И потому первое точию 15 дней в дороге было, а другое — целой месяц. Может быть, что оное замедление приписуемо двум при том бывшим болшим пакетам? Все то без мешкания Ея Императорскому Высочеству отдать велел, и Ея Высочество мне выше означенное писмо от 26-го февраля прислать изволила. Сверх того увеселения, которое писма Вашей Княжеской Светлости всегда подают, я еще удоволствие имел видеть по № 2-му, о чем я уже упомянул, что никакое из Ваших ко мне писем не потеряно, как я того опасался для того, что я в 17 днях ни единого не получил. Еже б я за невозвратной ущерб поставлял и зело бы о том сожалел.
Из писма от 26-го февраля усмотрел я те резоны, кои Вашей Княжеской Светлости препятствовали в берлинском карнавале участницею быть. А хотя б токмо сей резон один был, которой с дражайшим Вашим здравием, дабы в своей резиденции остатся, болше сходствовал, то, однакож, оной доволно важным был меня противу такой поездки протестовать заставить, ежели б я к тому голос и власть имел. Мы здесь опытом своим усмотрели, что, не ища шумящих забав в далних поездках, в шести верстах разстояния найти можно, какую тревогу оное причиняет. Однакож, Богу да будет слава, что мы от страху избавлены.
Король пруской своих берлинцов столь наивящим резоном заставить мог танцовать, получа от своих соседов доволно заплаты за музыку. Я желаю француским автором Волтером 2 быть, дабы Его Величество толикими ж забавами ползовался, сколко он всякой славы себе нажил, и дабы он впредь был Северным Соломоном, как он великим Александром 3 себя показал, и был бы в Германии любовью вместо страшила.
Ничто приятнее быть не может того, что Ваша Княжеская Светлость по случаю данного мною маскарадного бала писать изволила в разсуждении тех знаков милости, кои государыня великая княгиня засвидетелствовать изволила. Речи Вашей Светлости во всякой силе основателны суть. Но я, себя понуждая оные к чему приличить, во мнение прихожу, что Вы оные при своем нахттише сочинили, смотрясь в зеркало и помышляя о себе самой, говоря при том, что есть такие персоны, в которых ползу все обращается и кои всякую апробацию себе получают во знак общаго высокопочитания.
Откуды мне хорошие мысли собрать и доволно хорошо изъяснится? Но верховные и вышшие персоны толь много удивителей находят, сколь мало подражателей. Вы видите, милостивейшая государыня, что я хорошо пишу, когда я Ваши [81] речи списываю. Я единственно токмо Вашей Княжеской Светлости приписать имею те знаки милости и благосклонности, кои государыня великая княгиня мне оказала, поступая по примеру Вашей Светлости. Но не самолюбие ли меня приводит то, что в писме Вашем токмо для забавы и для показания, что сыщутся охотникам хвалителные слова, и ради лихорадки, и ради Нерона 4 самого, изображено, в литералной силе толковать? Ибо я, одумываясь и доволно искушась, так разсудить и прощения просить должен в том, что я дерзнул то себе приписать, что мне ни по какой мере не принадлежит. Однако в таком прощении можете ли Вы, государыня, мне отказать? Ибо Вы (ежели так сказать дерзаю) сообщницею в моем погрешении [являетесь] своим дарованием в преклонителных речах, кои милостивое и прелстителное сердце означивают.
Вдову Нарышкину я после погребения супруга ея не видал, а ея сын 5 при дворе паки являтся начинает. И я, не имея иных случаев, чрез него же Вашей Светлости приказы для его матери отправлю, ибо оной подлинно Вашей Светлости милостивые комплименты вместо утешения служить будут.
Вчера получены писма от Воронцова из Неаполя от 30-го генваря ст[арого] стиля, по которым он токмо способного ветру ожидал, дабы морем в Марзель отправится. Некоторая принцесса Юстиниани старание имеет для Анны Карловны и для ея забавления такую компанию собирать, кои по-немецки с нею говорить [82] могли б. И потому ея друзьям еще недели две или три терпеть надобно будет, пока к своему удоволствию и успокоению писма от них из Марсели получат, где они несколко дней пробыть намерены.
Господина Бредала своячина, как слышно, благополучно новорожденным сыном обрадована. А вчера господина Чоглокова дочь при дворе крещена, получа при том случае тысячу червонных и две богатые парчи. А на будущей неделе он сам (яко свойственник с нашею самодержицею) для некоторых коммисей и негоцияцей в Вену поедет. Путешествие его изрядно в газете означено, и по тому плану он намерен тем трактом следовать, как господин Воронцов. Но два человека, хотя одно дело делают, однако ж в том великая разность бывает 6.
Простите меня с моим латином. Я уверен, что Вы, государыня, то и без толкования разумеете. Новорожденные дети графини и генералши Апраксиновых и госпожи Чоглоковой еще того щастия не имели, как малинкая Екатерина Наумова. Хотя первая из помянутых дам уже пред тремя неделями родила. Сие удостоверяет выше писанную латинскую пословицу. Семен Кирилович и Мария Павловна [Нарышкины] гораздо между собою симпатиею сходны, ибо они переменно недомагают, может быть от изобилия любви. Господь Бог да исполнит в свою славу и к постоянному благу Его Императорского Высочества, государя, любезного великаго князя нашего, те желании, кои учинены при цербстском дворе во время торжества благополучного дня его рождения. И ежели услышать изволит те желании, кои мы и здесь, а особливо я, ежедневно для Их Императорских Высочеств приносим, то их благополучие совершенным будет.
Как я вчера ввечеру к Ея Императорскому Высочеству государыне великой княгине пошел для сообщения писма Вашей Княжеской Светлости, на которое ныне ответствую, и как она прочесть изволила, то Его Императорское Высочество незапно туда ж пришел. Чему я приятным образом испужался 7 и толь наипаче обрадовался, понеже я сего любезнаго принца после ужины на Смолном дворе 8, то есть в 5-ть недель, не видал, которое время мне [в] 5-ть месяцов показалось. Его Императорское Высочество Ваши, государыня, писма со многою атенциею прочитал. И при том я смелость принял у него просить приказов к Вашей Светлости. На что Его Высочество мне честь учинил многие комплименты для Вашей Светлости мне препоручить, присовокупляя к тому, что протчее чрез свою государыню супругу Вам знать даст. И яко Ея Императорское Высочество при том же меня уверила, [что будет] сегодня к Вам писать, тако я с[о] своим ответом дома остатся мог бы, ежели б я для знаку своей преданности на два Ваши писма не ответствовал. Однакож, может быть, что мой первой ответ над меру пространен был. И для того ныне потщуся на пункты втораго писма короче ответствовать, дабы Вашу терпеливость в сye не употребить.
Ваша Княжеская Светлость начинаете милостивым благодарствованием за такую кореспонденцию, которой честь, удоволствие и прибыль мне самому приходят, и за которые мне надлежало б с глубочайшим респектом и признанием неизреченно возблагодарить. И не довлело ли б мне о сем начатии Вашего писма [83] со стыда и конфузии умереть, что я своим молчанием чрез 17 дней от 2-го до 18-го февраля себя недостойным чести Вашего кореспондента учинил?! Какое обо мне полезное разсуждение Ваша Княжеская Светлость во все то время произнести имела б, что я толь отличной милости и благосклонности толь плохо соответствовал? Ибо Ваша Светлость того не заслужила. Я в том моем голанскому послу порученном к Вам писме свои извинении принес. Но когда оное писмо Вам отдано будет? И будут ли те мои извинении достойными приняты? Сие болше меня сокрушает и обезпокоивает, нежели я сказать могу ради имяни Божиего, дабы мой стыд, конфузия и искренное о том сожаление у Вашей Светлости милостивое прощение заслужить могли!
Я на второй пункт Вашего писма и не ответствую, дабы вновь Вашу кротость не оскорбить. Но я бы неблагодарным и Вашей милости в том недостойным был, что меня от некоторого правила выключить изволили. Я уступаю данное мне в том первенство пред многими другими прекрасной герцогине, а никому иному.
Бребев, ежели б он еще жив был, предоволно себя награжденным почитал бы за те труды, что он Фарзалу, автора Лукана, переводил, в разсуждении того, что толь высокоумная принцесса память свою 4-ми его стихами отяготить благоволила. Ибо то ему болше удоволствия придало б, нежели известное награждение автору Корнелью 9, учиненное за то, что он 4 стиха в уста Шимены вложил. [84] Употребления тоя хитрости, о которой Бребев толь изрядное описание учинил, толь наипаче достойно есть разсмотрения (как Ваша Княжеская Светлость изрядно то приметить изволила), что мы и ныне еще те же жалобы приносить имеем, кои Тацитус 10 в свое время приносил. И с ним сказать принуждены находимся: «Редко в нынешних времянах такое благополучие сыщется, где всякой думает, что хощет, и где волно то, что думал, смело говорить» 11.
Смотрите, паки по-латински написано! Однакож оное с француским так сходно, что Вашей Светлости веcма разумнително будет. Я сумневался Ея Императорскому Высочеству писмо Вашей Светлости показать по притчине того пункта, которой за выше реченными стихами безпосредственно следует. Потому что показанное тамо сумнителство Ее Высочеству над меру чювcтвително быть могло б. Однакож, усмотря того часу, что оное токмо от излишества любви произошло, которое излишество матери к толь любви достойной дщери весма дозволяемо есть, ибо единственно излишняя токмо любовь такие чювствительные и деликатные сентименты иметь может, то государыня великая княгиня оное на том же основании и приняла. И тако она по возклицании во знак некоторого удивления засвидетелствовала с горячестию все то, еже силно сказано быть может для удостоверения, что ничто на свете ея лишить не может той горячести и доброго вспамятования, которое она к Вашей Светлости имеет. А ежели б сии уверении нужду имели в некоторой гарантии, тоб я в том служил.
Но по сем Ея Императорское Высочество мне декляровала, что она с нынешняго числа горячую любовь к молодому принцу Густаву в себе чувствует. Она ж мне припомнила о том, что мне в Волфенбютеле случилось, ибо приехал туда некоторой Долгорукой, и как я ему говорил о Санкт-Петербурхе, о Кронштате, о флоте, о типографии и о всем том, что к славе Петра Перваго касатся могло, то он всегда мне ответствовал: «Царской принц еще лутче всего того»! 12 И потому [на] все, что в похвалу и к любви принца Густава сказать можно, я всегда скажу: «Он не Петр!» 13, подражая в том некоторой великой принцессе, которая иногда сказывала: «Она не Улрика!» 14 Дай Боже токмо, чтоб последовано было здесь ея хорошему и доброму примеру! И тогда и я, хотя 60-летной человек, вновь танцовать начал бы!
Я прочту государыне принцессе Гессен-Гомбургской тот пункт, которой до нее касается. Ибо оной таков хорош, что всемерно ей сообщен быть имеет и не инако, но ее к великому удоволствию удостоверит о той милости, которую Ваша Светлость к ней имеете, и которая ей к великому утешению касатся будет. Я и принцессе Гагариной отправил те милостивые сожалетелные комплименты, которые Ваша Светлость мне для оной поручила.
В Москве постановили звателной лист в Гамбург послать, не означивая имя такого человека, которой бы тамошным духовенством избран быть мог в московские пасторы на место умершаго Винтера. [85]
С позволения Вашей Княжеской Светлости я смелость приемлю при сем поздравление отправить Християне [с] пред будущим ея супружеством, желая ей усердно всякого к тому благополучия.
Падение Его Величества короля пруского 13 меня заставляет вспамятовать о таком же приключении, случившемся великой княгине. Однакож, слава Богу, что оное у нас таким же образом без страху миновало, как в Берлине. Я Вашей Светлости мне сообщением другой важной ведомости показанную конфиденцию в сye употреблять не стану, не токмо в сем случае, но и во всех других, где Ваша Светлость мне опыты своей конфиденции дать соизволите. Легкая болезнь Его Светлости супруга Вашего, чаятелно, и ежели Бог изволит по моему желанию, никакого худого следствия [иметь] не будет. О чем я вскоре слышать желаю. А между тем я смелость приемлю его уверить о моем глубочайшем респекте.
Газеты сообщили нам здесь те хорошие комплименты, кои граф Бриль 16 курляндскому шляхетству учинил за то, что он в их благородный корпус принят 17. Ежели его виды толь далеко простираются, как о том слух носится, то он, чаятелно, о том не думал, что некоторой римской император, как его уговаривали в Италию ехать, чтоб тамо коронован был, говорил сию речь: «Прежние примеры меня стращают»! 18 А в протчем он бы ныне от какого другова кандидата всякого супротивления опасатся не имел. Хотя граф Саксонской Мориц 19 старшую [86] правость к тому имеет, но оной взятием города Бриселя наивящую славу себе приобрел, нежели поссессию герцогства Курляндского.
Наиважнейшая ведомость здесь состоит о смерти принцессы Анны 20. При сем случае всем верным Ея Императорскаго Величества слугам сказать надлежало б: «Да будет блаженна, лишь бы не жива»! 21 А говорят, что Ея Императорское Величество для нея такое торжественное погребение учинит, как с ея рождением сходственно будет.
Сегодни тело Густава Бирона перевезено из Корфова дома в лутерскую церковь для отвезения впредь в Курляндию. Генерал Бисмарк 22 жестоко болен подагрою. Генерал-маэор Фермер 23 определен на место Нарышкина и пожалован в генералы-лейтенанты. При Дворе ныне великое уединение имеется. И токмо по воскресениям куртаг держится.
Минних.
АВПРИ, ф. 6, оп. 6/1, д. 100, л. 102-113 об. Беловой вариант (черновой вариант с пометкой («получено 17 марта 1746 году»), л. 114-120; французская копия с оригинала с пометкой («полу[чено] 17 марта»), л. 96-101).
Комментарии
1. Это письмо написано Х.-В. Минихом в субботу 15/26 марта 1746 г. См. начало письма № 8.
2. Вольтер или д'Аруэ Мари-Франсуа (1694-1778), французский писатель, философ и историк, самый активный и влиятельный сторонник идей Просвещения в Европе середины XVIII в.
3. Миних сравнивает Фридриха II с иудейским политиком Соломоном и греческим полководцем Александром Великим Македонским.
4. Нерон Клавдий (37-68 н. э.), с 54 г. римский император, правивший посредством террора. Свергнут и убит летом 68 г. н. э.
5. Нарышкин Александр Александрович (1726-1795), старший сын сенатора А. Л. Нарышкина, с 1743 г. камер-юнкер, с 1748 г. камергер великого князя Петра Федоровича.
6. Примечание на полях к этому предложению: «Сие по латини писано».
7. Неудачный перевод слова surpris, то есть «удивился».
8. Примечание на полях к двум последним словам: «Сие в оригинале подчеркнуто находится».
9. Корнель Пьер (1606-1684), французский драматург, основоположник классической французской трагедии, автор «Сида» (1636 г.), с 1647 г. член Французской Академии.
10. Тацит Публий Корнелий (55-120 н. э.), римский политик, философ и историк, автор «Истории» и «Анналов», посвященных правлению первых римских императоров.
11. На полях примечание к цитате, переведенной с латинского: «Сие в оригинале подчеркнуто находится».
12. На полях примечание к цитате: «Сие в оригинале подчеркнуто находится».
13. На полях примечание к цитате: «Сие в оригинале подчеркнуто находится».
14. На полях примечание к цитате: «Сие в оригинале подчеркнуто находится».
15. В письме А. П. Бестужеву-Рюмину от 25 января (5 февраля) 1746 г. российский посланник в Пруссии П. Г. Чернышев сообщил, что «четвертого дни... Его Величество, хотя гулять верхом ехать и, быв уже на седле, вдруг подпруги попалам перервались (кои гнилы были), и он и с седлом с лошади упал. И что опаснее было то, что оное было на камнях. Токмо, однакож, Бог его так спас, что он ни малейшаго вреда себе не учинил... кроме маленкой на спине мертрисюры илисиняго пятна» (АВПРИ, ф. 74, оп. 74/1, 1746, д. 6, л. 77-78).
16. Брюль Генрих (1700-1763), доверенное лицо курфюрста Саксонии и короля Польши Августа III, с 1733 г. президент королевского совета, с 1746 г. премьер-министр Саксонии.
17. На полях примечание: «О сем ни от камергера Бутляра, ниже от полковника Воейкова, и ни от кого иного из Курляндии известия не имелось».
18. На полях примечание к цитате: «Сие в оригинале подчеркнуто находится».
19. Саксонский Мориц-Герман (1696-1750), граф, внебрачный сын польского короля Августа II и графини Авроры Кенигсмарк, с 1734 г. генерал-лейтенант французской армии, с 1742 года маршал Франции.
20. Анна Леопольдовна (1718-1746), до принятия православия Елизавета-Екатерина-Христина, принцесса Мекленбург-Шверинская, дочь герцога Мекленбург-Шверинского Карла-Леопольда (1678-1747) и царевны Екатерины Ивановны (1692-1733), родной сестры императрицы Анны Иоанновны, в России жила с 1722 г. 3 июля 1739 г. вышла замуж за Антона-Ульриха, принца Брауншвейг-Люнебург-Вольфенбюттельского, 12 августа 1740 г. родила сына, императора Иоанна Антоновича (1740-1764). С ноября 1740 г. по ноябрь 1741 г. управляла Российской империей в качестве регентши, с 1741 г. в ссылке. Скончалась в Холмогорах 7 марта 1746 г.
21. В беловом варианте утрачено место с примечанием к цитате: «Сие в оригинале подчеркнуто находится».
22. Бисмарк Людвиг-Рудольф-Август (1683-1750), генерал-поручик, с марта 1747 г. генерал-аншеф, с 1740 по 1744 гг., как родственник Э. Бирона, был под арестом и в ссылке, амнистирован Елизаветой Петровной, и 10 августа 1744 г. вместе с двумя братьями Бирона приехал в Москву (АВПРИ, ф. 2, оп. 2/1, 1744, д. 1477, л. 59-61).
23. Фермор Вилим Вилимович (1702-1771), на русской службе с 1720 г., с декабря 1737 г. генерал-майор, с 1746 г. генерал-поручик, с 1746 по 1757 гг. директор Канцелярии от строений.