-

С. П. КРАШЕНИННИКОВ. Описание Земли Камчатки ^1.

С приложением рапортов, донесений и других неопубликованных материалов ².

Ответственные редакторы — акад. Л. С. Берг, акад. А. А. Григорьев и проф. Н. Н. Степанов (Академия наук СССР, Институт географии. Географическое общество Союза ССР. Институт этнографии). Издательство Главсевморпути. М.-Л. 1949

Переиздание сочинений классиков русской науки, а также исследования истории русской науки стали предметом глубокого изучения и одним из важных средств морально-политического воспитания широких кругов читателей как Советского Союза, так и наших многочисленных друзей за рубежом. Академическое переиздание выдающегося труда С. П. Крашенинникова «Описание земли Камчатки» последовало менее чем через два года после его сокращённого и пересказанного изложения, выпущенного в 1948 г. Государственным издательством географической литературы ³. Это ещё раз свидетельствует, насколько значителен интерес широких кругов советских читателей «истории русской науки вообще и к данной работе С. П. Крашенинникова в частности, какое большое внимание уделяется в нашей стране изучению памятников и достижений культуры народов Советского Союза. [107]

Продолжая лучшие традиции нашей Академии наук, редакция нового издания проделала кропотливую работу над текстом труда С. П. Крашенинникова и дала обстоятельные географические, естественно-исторические и этнографические комментарии. Однако читатель не найдёт в этом академическом издании достаточно полной и систематизированной библиографии трудов С. П. Крашенинникова ⁴.

Отсутствие её трудно объяснить. Историки русской науки, в свою очередь, выскажут также сожаление о том, что в издании нет сжатой описи архива С. П. Крашенинникова, что облегчило бы исследовательскую работу в будущем ⁵.

Самый существенный недостаток настоящего переиздания труда С. П. Крашенинникова заключается в том, что редакция ограничилась работой над вариантами текста и естественно-историческими, географическими и этнографическими комментариями, даже не попытавшись по-новому, с позиций творческого марксизма, раскрыть содержание научной деятельности этого выдающегося русского учёного, показать его роль в развитии русской культуры. Не освещён также исторический процесс, который вызвал появление русских на Камчатке и её первое научное «описание» (исследование) С. П. Крашенинниковым, замечательным русским учёным, сыном солдата.

Нельзя утверждать, что эти вопросы совсем не затронуты в обширной вводной статье проф. Н. Н. Степанова «Степан Петрович Крашенинников и его труд «Описание земли Камчатки» (стр. 13-84). Однако автор вводной статьи, несмотря на лучшие намерения, неправильно ориентирует читателей в ряде важных вопросов истории России во времена С. П. Крашенинникова, а также истории Камчатки в первой половине XVIII века.

Пользуясь, например, формулой «дворянская империя XVIII века» (стр. 50-51), Н. Н. Степанов не продумал глубокую мысль И. В. Сталина, что «Петр Великий сделал много для возвышения класса помещиков и развития нарождавшегося купеческого класса... Надо сказать также, что возвышение класса помещиков, содействие нарождавшемуся классу торговцев и укрепление национального государства этих классов происходило за счет крепостного крестьянства, с которого драли три шкуры» ⁶. Н. Н. Степанов не учёл того, что «дворянская империя XVIII века» в России не оставалась одной и той же в начале, в середине и в конце этого столетия.

Развитие капиталистических отношений, происходившее ещё в условиях крепостного права, привело к тому, что «во вторую воловину XVIII в. в достаточном количестве появляется на рынке рабочая сила» ⁷. К этому времени возрастает роль купеческого класса, «торгующего дворянства» и отдельных богатеев из «низших податных сословий», создававших капиталистические фабрики, которых не было в первой половине XVIII в., когда жил С. П. Крашенинников (1711-1755). Следовательно, недифференцированное применение Н. Н. Степановым формулировки о «дворянской империи XVIII века» вскрывает особенности политической и социально-экономической истории России именно в первой половине этого столетия, мешает правильно понять классовые силы, мотивы и идеологию того времени, когда создавалось «Описание земли Камчатки».

Н. Н. Степанов не связывает открытие и заселение русскими Камчатки с процессом первоначального капиталистического накопления и его проявлением в северо-восточной Сибири в период от начала до середины XVIII века. Вместо подлинно научного, марксистского объяснения мотивов действий русских на Камчатке в первой [108] половине XVIII в. Н. Н. Степанов некритически обращается к легендам и преданиям: «Сохранились ко времени Крашенинникова и предания о первых русских походах на Камчатку и первых её поселенцах, предания о прежней казачьей жизни с её вольностью и безнаказанностью (?!) и вместе (стиль!) с суровостью и опасностью в постоянных военных походах» (стр. 74). Н. Н. Степанов не устанавливает, что было верно и что вымышлено в подобных преданиях камчатских казаков. Не отмечает он и мотивов личного обогащения участников открытия Камчатки, не показывает значения мер, принятых государственными властями в интересах возвышавшегося класса помещиков, содействия нарождавшемуся купеческому классу и укрепления национального государства этих классов. Вместо этого в статье Н. Н. Степанова появляется — без надлежащего раскрытия — термин «государственный интерес». «Государственный интерес — вот тот критерий, с которым подходил Крашенинников ко всему, что происходило до него и в его время на Камчатке... Апологетом насилия Крашенинников не был и «государственный интерес» не отождествлял с интересами царизма» (стр. 80).

Н. Н. Степанов не показывает, как в общественной и научной жизни России того времени боролись две культуры: «культура» эксплуататорских верхов, в том числе иностранцев, искателей наживы и власти, связанных с правящими классами и кликами, и подлинная культура эксплуатируемых народных масс России. В известной мере это отразилось и в деятельности С. П. Крашенинникова и М. В. Ломоносова. Н. Н. Степанов не выясняет, однако, движущих классовых сил и сложных путей формирования русской культуры, особенностей развития русской общественно-политической мысли и науки в период жизни и деятельности С. П. Крашенинникова. Вместо этого проф. Н. Н. Степанов сообщает, например, что Крашенинников приветствовал первые мероприятия Елизаветы Петровны по развитию скотоводства и земледелия на Камчатке. Эти попытки, весьма мало успешные, неоднократно делались и до царствования Елизаветы и после ⁸. Но, как признаёт Н. Н. Степанов, «царизм мало интересовался Камчаткой. Отсталым и заброшенным оставался этот край вплоть до Октябрьской революции» (стр. 82). Непонятно, зачем же понадобилось во вводной статье пересказывать текст С. П. Крашенинникова (стр. 194) со всеми особенностями официальной фразеологии и придворной историографии периода царствования Елизаветы Петровны.

Помимо отмеченных недостатков методологического характера, статья Н. Н. Степанова вызывает ряд других замечаний. В статье нет определённой последовательности в изложении, не всегда продуман и обоснован отбор материалов. Например, не следовало бы, как нам представляется, занимать почти семь страниц книги большого формата (65-71) сопоставлением заголовков глав в тексте рукописи Крашенинникова и в печатном тексте 1755 г., чтобы показать литературно-редакционные изменения. Для этого достаточно было бы нескольких образчиков, тем более что на стр. 73 приведён пример стилистической правки труда С. П. Крашенинникова в третьей редакции и в окончательной редакции печатного текста.

Четыре страницы (49, 55, 61, 75) заняты фотокопиями рукописи «Описания земли Камчатки», тогда как можно было бы ограничиться показом одной страницы. Не к чему также было воспроизводить на целой странице (83) титульный лист третьего издания «Описания земли Камчатки» — в 1818 году.

Статья Н. Н. Степанова перегружена мелочами, не имеющими большого значения для жизнеописания С. П. Крашенинникова и его основного научного труда.

Н. Н. Степанов и редакция при обилии всякого рода комментариев не разъяснили советскому читателю значения местных слов и выражений, исчезнувших из современного русского языка: «шелех» (стр. 32), «хоньбы», «торбасы» (стр. 33), «намнясь», «бастроки» (стр. 51), «зерновое место» (стр. 74), «мнимые подлые художества» и т. д.

Большое удивление вызывает также почти полное отсутствие комментариев редакции к вновь публикуемым архивным материалам С. П. Крашенинникова, занимающим четвёртую часть книги (стр. 543-767).

Особо следует остановиться на картах маршрутов С. П. Крашенинникова. На «карте путешествий Крашенинникова по Сибири и Камчатке» (стр. 29) плохо вычерчены контуры суши, гидрографическая сеть, слишком примитивно — «наглядно» — изображён рельеф, причём даже не закончено его изображение. Эта небрежность оформителя и редакции тем более нетерпима, что на карте не показаны многие важные горные системы, особенно в Северо-Восточной Азии. На той же схематической карте допущена досадная ошибка в одном из обозначений на линейном масштабе (0 — 200 — 400 — 800 вместо 600 км). Не оговорён также знак границ России в Азии и время, к которому относятся нанесённые на карту границы. Во всяком случае, границы России в Азии показаны не на тот период, когда С. П. Крашенинников путешествовал по Сибири и Камчатке. Для соответствующего периода часть русско-китайской границы в Восточной Сибири показана неточно, а к юго-западу от района [109] озера Зайсан — совсем неверно ⁹. Границы, нанесённые на картах, установились после смерти С. П. Крашенинникова, и тем более они не соответствуют времени его участия в работах второй Камчатской экспедиции 1733-1743 годов.

Не лучше и «карта камчатских маршрутов Крашенинникова» (стр. 34), где совсем нет изображения рельефа Камчатки, в пределах которой, как писал этот выдающийся первый русский исследователь, «горы от южного конца к северу непрерывным хребтом простираются и почти на две равные части разделяют землю; а от них другие горы к обоим морям лежат хребтами, между которыми реки имеют течение. Низменные места находятся токмо около моря, где горы от оного в отдалении, и по широким долинам, где между хребтами знатное расстояние» (стр. 100). Соответствующую карту следовало дать в более крупном масштабе и с непременным нанесением элементов орографии, а также дат маршрутов С. П. Крашенинникова, названий важнейших русских острогов и поселений курил, ительменов (камчадалов), коряков и т. д.

Недостатки обеих карт особенно заставляют пожалеть об отсутствии в рецензируемом издании историко-географической карты Камчатки в период исследования ее С. П. Крашенинниковым. Создание специальной историко-географической карты (а еще лучше — карт) Камчатки с показом размещения коренного населения до появления русских и в конце первой половины XVIII в. значительно помогло бы раскрыть богатейшее научное содержание труда С. П. Крашенинникова ¹⁰.

Недостаточно тщательно воспроизведен-портрет С. П. Крашенинникова. В отличие от хороших академических традиций не указывается, откуда заимствован портрет С. П. Крашенинникова, помещённый перед титульным листом книги. Следует полагать, что перед нами фоторепродукция известной гравюры А. Осипова, которая была опубликована в 1801 г. в «Пантеоне российских авторов» Платона Бекетова ¹¹. Однако фоторепродукция этой гравюры пунктиром, самой по себе стилизованной, крайне неудачно ретуширована в настоящем издании.

Приходится отметить, что, к сожалению, в настоящем академическом издании немало опечаток (или описок), которые даже не вошли в прилагаемый перечень. Особенно много грубых ошибок и опечаток в статье А. В. Ефимова.

Недостатки рецензируемого издания труда С. П. Крашенинникова заставляют вновь задуматься над вопросом, как следует издавать труды классиков русской и иностранной науки. По нашему мнению, необходимо переиздавать последний текст, вышедший при жизни автора, приводя в дополнение лишь такие варианты или разночтения, которые имеют существенное значение ¹².

Воспроизводить следует весь основной текст и все приложения, в том числе иллюстрации, непременно оговаривая то, что исключается по особым соображениям ¹³. Научные комментарии должны быть по возможности сжатыми. Если окажутся необходимы более развёрнутые комментарии, то их следует переносить в приложения. Вводная статья (или статьи) о жизни и деятельности учёного, о содержании и значении переиздаваемого труда должна не только сообщать основные биографические сведения, но и раскрывать с позиций творческого марксизма историческую обстановку, в которой жил и работал учёный, его [110] общественные связи и симпатии, классовые истоки его идеологии, особенности метода, значение учёного для развития науки и т. п.

Не обязательно приводить исчерпывающую библиографию и выявлять все архивные материалы. Однако не следует допускать выпуск переизданий классиков науки без достаточно полных и обстоятельных ссылок и указаний на источники в интересах содействия дальнейшим исследованиям.

Тщательность и предварительное широкое обсуждение — элементарные требования при переиздании классических работ. Но, как показывает опыт настоящей академической публикации труда С. П. Крашенинникова, эта сторона большого дела иногда игнорируется.

Отмечая положительное значение рецензируемого издания, следует, однако, признать, что в целом оно не отвечает тем требованиям продуманности, тщательности и обстоятельности, которые предъявляют советские читатели публикациям, выходящим при участии крупнейших научных учреждений нашей страны.

Н. Лазарев

Комментарии

1. В рецензируемом издании, по нашему мнению, ошибочно пишется «Земля» с прописной буквы. Следуя первому изданию 1755 г., и по смыслу и по тому, что принято в современной русской орфографии, нужно писать «земля Камчатка». Это не «Новая Земля», не «Огненная Земля», не «Северная Земля» и т. п., а обширный полуостров, как это было известно уже ко времени его исследования С. П. Крашенинниковым. Поэтому в своей рецензии мы пишем повсюду «земля Камчатка», за исключением цитат из рецензируемого академического издания.

2. В числе приложений и указателей дана статья А. В. Ефимова «О картах, относящихся к великим русским географическим открытиям XVII и первой половины XVIII в.» (стр. 771-797+репродукции карт на стр. 799-815).

3. С. П. Крашенинников. Описание земли Камчатки. В изложении по подлиннику и под ред. Н. В. Думитрашко и Л. Г. Каманина. М. 1948. 296 стр., включая иллюстрации, карты, комментарии, в том числе к некоторым впервые опубликованным архивным текстам.

4. Нельзя считать достаточной ссылку проф. Н. Степанова на сборник «Советский Север» № 2, вышедший в 1939 г., в котором имеются статьи А. И. Андреева: «Жизнь и научные труды С. П. Крашенинникова» и «Переводы труда С. П. Крашенинникова «Описание земли Камчатки» (см. сноску 2 на стр. 14 настоящего академического переиздания).

5. Так было сделано, например, в академическом издании труда Г. Ф. Миллера «История Сибири» Т. I. 1937. На стр. 541 — 569 этой публикации дан «Обзор рукописей Г. Ф. Миллера по истории, географии, этнографии и языкам народов Сибири, хранящихся в московских и ленинградских архивах и библиотеках». Редакция рецензируемого издания допустила досадное упущение, не упомянув и о работе B. Ф. Гнучевой «Материалы для экспедиций Академии наук в XVIII-XIX веках» (М.-Л. 1940), где на стр. 56-58 дана сжатая опись архивных материалов С. П. Крашенинникова, хранящихся в архиве Академии, а на стр. 78-81 изложена история его Ингерманландской ботанической экспедиции 1749-1752 гг., о которой нет ни слова в биографическом очерке, написанном Н. Н. Степановым. В настоящем издании «Описания земли Камчатки» недостаточно отмечена работа А. И. Андреева по выявлению архивных материалов C. П. Крашенинникова, которая отчасти была использована в академическом переиздании первого тома «Истории Сибири» Г. Ф. Миллера (1937), поскольку в известных «портфелях» последнего имеются и работы Крашенинникова. Не использована, наконец, посмертная работа В. Ф. Гнучевой «Географический департамент Академии наук XVIII века» (1946), где имеются данные о Крашенинникове и его трудах.

6. И. Сталин. Беседа с немецким писателем Эмилем Людвигом, стр. 6-7. М. 1937.

7. Б. Греков. И. В. Сталин и историческая наука. Сборник «Иосифу Виссарионовичу Сталину Академия наук СССР», стр. 252. М. 1949.

8. Выдающийся исследователь и патриот Г. Невельской признавал, что «хлебопашество ни в Камчатском, ни в Охотском крае... не привилось и не существовало. Хлеб родился только на бумагах и в канцеляриях, в действительности же его не только не было для продовольствия упомянутой ничтожной силы, но и для пропитания переселённых с этой целью крестьян». Г. И. Невельской. Подвиги русских морских офицеров на Крайнем Востоке России. 1849-1855, стр. 53. М. 1947.

9. Ср., например, изображение соответствующих государственных границ в Азии на «Генеральной карте Российской империи» в известном академическом атласе 1745 г., а также карту №5 в «Атласе Азиатской России» (1914 г.).

10. Как, например, это было сделано К. Н. Сербиной для карты Сибири XVI-XVII вв. (до 1618 г.), приложенной к академическому переизданию первого тома «Истории Сибири» Г. Ф. Миллера (М.-Л. 1937). На этой историко-географической карте показано размещение коренного населения Западной Сибири, нанесены татарские и вогульские городки, русские города и острожки, пути промышленников и казаков, границы царства Кучума, размещение волостей и т. д. (см. также текст на стр. 573 и 574). Кроме того в приложении ко второму тому «Истории Сибири» Г. Ф. Миллера (1941) дана ещё особая историко-географическая карта Сибири первой половины XVII в., а на стр. 587-588 К. Н. Сербина изложила принципы и источники её составления. Для Восточной Сибири нет подобной историко-географической карты. Поэтому заслуживает особого сожаления, что редакция настоящего академического переиздания труда С. П. Крашенинникова, в состав которой вошли наиболее крупные географы нашей страны, интересующиеся вопросами истории русских географических открытий и исследований, не использовала положительного опыта К. Н. Сербиной и не приняла мер к составлению аналогичной историко-географической карты Камчатки в первой половине XVIII века.

11. См. описания этой гравюры: Wassiltchikoff, Liste alphabetique de portraits russes. T. 1, стр. 463. Спб. 1875, а также Д. Ровинский. Подробный словарь русских гравированных портретов. Т. I, стр. 951. Спб. 1889.

12. Особое значение имеет разработка общепринятых принципов передачи старого русского текста, так как разнобой в этом отношении слишком велик.

13. Например, нельзя было опускать из первого издания труда С. П. Крашенинникова (1755) «Предуведомления читателю», которое помогает установить неосновательность утверждений Г. Ф. Миллера, что лишь ему, Миллеру, принадлежит инициатива и указание необходимости дать в приложении карты Камчатки и Курильских островов, о чём якобы С. П. Крашенинников и не думал.

Текст воспроизведен по изданию: С. П. Крашенинников. Описание Земли Камчатки // Вопросы истории, № 10. 1950