ДВА ПИСЬМА АКТЕРА ИВАНА АФАНАСЬЕВИЧА ДМИТРЕВСКОГО

В Государственном Центральном театральном музее им. А. А. Бахрушина хранятся два письма одного из первых русских актеров, сподвижника Федора Григорьевича Волкова — Ивана Афанасьевича Дмитревского. До сих пор было известно только несколько деловых писем И. А. Дмитревского, опубликованных в «Летописи русской литературы и древности», «Русском архиве» и в «Истории театрального образования в России» Всеволодского-Гернгросса. 1 Для историка любой документ ушедшей эпохи, несущий даже минимальную информацию, необычайно ценен. Несмотря на то, что о первых русских актерах XVIII в. сохранилось очень мало достоверных сведений (что же касается эпистолярного наследства, то оно почти полностью исчезло), письма эти никогда не были объектом пристального научного изучения, не публиковались и не цитировались. Может быть, произошло это оттого, что они казались историкам театра слишком бытовыми, не представляющими для истории театра и личности самого актера большого интереса. Между тем тщательное изучение этих писем Дмитревского, написанных в 1761 г., позволило прийти к выводу, что они представляют несомненный интерес и как образец эпистолярного жанра середины XVIII в., и как дополнительный фактический материал к биографии самого Дмитревского.

Каждое из двух писем написано на двойном листе не очень плотной бумаги, размером 21,3X17,2 см. Почерк необычайно витиеват, крайне труден для прочтения. Первое письмо адресовано одному из старших братьев Ивана Афанасьевича Дмитревского — Петру Афанасьевичу Дьяконову, второе — его жене. И сразу же встает вопрос о фамилии Дмитревского.

Этот вопрос был предметом Довольно обширной и долгой полемики среди биографов Ивана Афанасьевича. В историю русского театра он вошел как обладатель трех фамилий — Нарыков, Дьяконов, Дмитревской (в XVIII в. его фамилия писалась именно так), и о происхождении каждой из этих фамилий выдвигалось его биографами очень много версий, не подкрепленных никаким фактическим материалом. Не могли установить историки и точного года рождения великого русского актера, несмотря на то что Дмитревский прожил очень долгую жизнь и первые его биографы были знакомы с ним лично.

Вскоре после смерти корифея русской сцены в 1822 г. в Санкт-Петербурге в Обществе любителей российской словесности вышла в свет одна из первых его биографий- «Известие о жизни Ивана Афанасьевича Дмитревского, Российской Императорской Академии, многих ученых сословий члена и знаменитого актера». В этой книге оговаривалось, что «сии известия достоверны, ибо все почерпнуты из присланных бумаг от сына покойника г. коллежского советника И. И. Дмитревского и доставлены в общество членом оного графом Д. И. Хвостовым», 2

В данном «Известии» мы читаем о Дмитревском: «<...> он был сыном протоиерея Дьяконова, родился в Ярославле 1734 года февраля 28 дня, обучался в тамошней семинарии <...>» 3

О фамилии «Дмитревской» в «Известии» рассказывается легенда, которую [138] потом, более или менее подробно, пересказали все до единого биографы актера: «<...> по прибытии их (ярославских актеров, — Л. С.) ее Величество, узнав, что молодой Дьяконов играет в трагедиях женские роли, приказала его с прочими привести в Царское село для представления Оснельды в трагедии "Хорев”. Желая ободрить возникающее в России искусство, при всех придворных сама изволила надевать на Оснельду бриллианты и другие драгоценности; притом замечая, что молодой Дьяконов походит лицом на одного из ее придворных служителей Дмитревского, приказать соизволила Оснельде называться Дмитревским». 4 О третьей фамилии — «Нарыков», упоминающейся во многих работах о Дмитревском, в «Известии» не говорится ничего.

После этой краткой биографии (в книге всего 17 страниц) вскоре появляется довольно обширная биографическая литература о Дмитревском, и в каждой из опубликованных работ непременно обсуждался вопрос о происхождении всех трех фамилий. Основные из этих работ необходимо здесь перечислить.

В 1825 г. известный журналист и издатель Н. И. Греч писал в альманахе «Русская Талия»: «<...> Иван Афанасьевич Нарыков родился 23 февраля 1736 года в Ярославской губернии». 5

В 1840 г. театральный критик Ф. А. Кони в биографии Дмитревского, напечатанной в «Пантеоне русского и всех европейских театров», сообщал: «<...> Иван Афанасьевич Дьяконов сын священника, готовившийся в дьячки <...>, который, по предрассудкам своего отца, со времени вступления на публичную сцену назвался Нарыковым». 6

Год рождения И. А. Дмитревского у Ф. А. Кони получается 1728: «<...> Дмитревский умер в 1821 году 27 октября в глубокой старости. Ему было 93 года <...>» 7

В том же 1840 г. известный драматург и театральный педагог А. А. Шаховской в «Летописи русского театра» называет Дмитревского просто Нарыкиным. 8

В 1869 г. историк театра В. Ф. Родиславский писал: «<...> труппу Волкова составляли два брата его, патриаршие дворяне Нарыков и два Попова <...>» 9 [139]

В 1892 г. русский актер и автор-рассказчик И. Ф. Горбунов в статье «Первые русские придворные комедианты» рассуждал: «<...> нам неизвестно наверное, кто такой Дмитревский, какого он происхождения <...>» 10 И далее впервые высказал сомнение в достоверности той легенды, с которой все предыдущие биографы связывали появление фамилии «Дмитревской».

В 1893 г. один из исследователей и историков ярославского края К. Д. Головщиков постарался подытожить все высказывания биографов о Дмитревском: <«...> итак, достоверно известно, что Дмитревский — ярославец, а местные историки единогласно утверждают, что он сын протоиерея церкви Димитрия Селунского по фамилии Дьяконов, которому отец его при поступлении в духовную школу дал фамилию не свою, что было в обычаях того времени, а почему-то Нарыков; после он сделался известен под фамилией Дмитревского, что также естественно, так как и до сих пор в обычае при поступлении на сцену изменять родовую свою фамилию <...> После всего этого можно, кажется, остановиться на таком предположении о фамилии Ивана Афанасьевича: родовая его фамилия — Дьяконов, школьная — Нарыков (может быть, по матери), сценическая — Дмитревский <...>» 11

Из советских историков театра подробно занимался биографией В. И. Дмитревского Всеволодский-Гернгросс, который в двух своих монографиях о нем разбирает все варианты происхождения его фамилий, 12 а годом рождения считает 1733 или 1734. 13

Автор настоящей публикации предприняла попытки установить точную дату рождения и происхождение всех фамилий Дмитревского, основываясь на документальных данных.

В историю русского театра Иван Афанасьевич вошел под фамилией Дмитревского, легенда же, что она дана была ему после приезда ярославской труппы в Петербург императрицей Елизаветой Петровной, документально опровергнута еще в 1953 г. В этом году вышел сборник «Ф. Г. Волков и русский театр его времени». Здесь среди других публиковавшихся материалов находился «Рапорт Ярославской провинциальной канцелярии Сенату об отправке Ф. Волкова с труппой в Петербург». 14 В перечислении отправленных актеров говорится: «<...> присланныя из Ростовской консистории для определения, ис церковников Иван Дмитревской, Алексей Попов <...>» 15 Таким образом, выяснилось, что Дмитревский, во-первых, был прислан из Ростова, где учился в семинарии, в Ярославль (много позже семинария перебралась из Ростова в Ярославль и стала называться не Ростовской, а Ярославской), во-вторых, что он приехал в Петербург уже Дмитревским.

Фамилию «Дьяконов» очень многие историки называли настоящей, родовой фамилией Ивана Афанасьевича. Но, тщательно изучая дела Ростовской консистории, которой подчинялись в XVIII в. все церкви Ярославля и его уезда, мы не нашли протоиерея под такой фамилией, а сан протоиерея был достаточно высок и их в середине XVIII в. было очень немного. Так, например, по «Штатам гражданским и духовным» на 1764 г. 16 и по «Штатам духовным» на 1766 г. 17 в Ярославле был положен протоиерей только в Успенском соборе. Обычно же в каждой церкви по штату полагалось три человека: «поп, дьячок и пономарь»; 18 и лишь иногда, когда приход был больше, то «для украшения и для вспоможения священнику» 19 давался еще и дьякон.

В уже упоминавшемся «Известии» есть одно место, на которое хочется обратить внимание: «<...> брат родной сего актера Николай Афанасьевич продолжал гражданскую службу, был советником Палаты, имел чин коллежского советника, писался и прозывался Дьяконовым». 20

В этом контексте интересно слово «прозывался»: не говорится, что фамилия Николая Афанасьевича была Дьяконов, а упоминается, что он так прозывался. Кстати, имя Николая Дьяконова мы встречаем еще и в вышеупомянутом «Рапорте Ярославской провинциальной концелярии»: «<...> Иконников — повытные-де всякие дела вверивает он канцеляристу Николаю Дьяконову». 21

В результате тщательного изучения документов Ростовской консистории нам удалось найти исповедные росписи церкви, в которой служил отец Ивана Афанасьевича (см. с. 140).

Этот документ дает представление о составе семьи И. А. Дмитревского на 1751 г. В это время живы еще родители его, имена которых мы узнаем впервые. Старший из братьев, Петр (к которому адресовано публикуемое письмо), в росписи не упоминается, значит его уже нет в Ярославле, [140] он служит, вероятнее всего, в Петербурге; Николай, о котором шла уже речь выше, — канцелярист в провинциальной канцелярии, там же служит и еще один брат, Дмитрий, о котором мы ничего больше не знаем; а младший из братьев — Иван — еще не значится на службе. Самое же главное это то, что, наконец, оказалось возможным установить год рождения И. А. Дмитревского, ибо если в 1751 г. весной ему было 15 лет «во святую четыредесятницу» (святая четыредесятница — это весь великий пост перед пасхой, т.е. сорок дней, а пасха бывает в марте-апреле), стало быть, он родился в 1736 г. Этот вновь найденный документ послужил толчком для дальнейших поисков. И, пересмотрев метрические книги города Ярославля за 1736 г., мы нашли подлинную метрическую запись о рождении Ивана Афанасьевича Дмитревского.


РОСПИСЬ РОСТОВСКОЙ ЕПАРХИИ ГРАДА 22

ЯРОСЛАВЛЯ ЦЕРКВИ СВЯТОГО

ВЕЛИКОМУЧЕНИКА ДИМИТРИЯ СЕЛУНСКОГО

СВЯЩЕННИКА ПЕТРА КОЗЬМИНА

С ПРИЧЕТНИКИ, ОБРЕТАЮЩИМСЯ ПРИ ОНОЙ

ЦЕРКВИ, В ПРИХОДЕ НИЖЕЯВЛЕННЫХ

ЧИНОВ ЛЮДЯМ, СОИЗЯВЛЕНИЕМ ПРОТИВ

КОЕГОДЖО О БЫТИИ ИХ В НЫНЕШНЕМ

1751 ГОДУ ВО СВЯТУЮ ЧЕТЫРЕДЕСЯТНИЦУ

У ИСПОВЕДИ И СВЯТЫХ ТАИН ПРИЧАСТИЯ,

И КТО ИСПОВЕДАЛСЯ ТОКМО,

А НЕ ПРИЧАСТИЛСЯ,

И КТО НЕ ИСПОВЕДАЛСЯ

Дворов

Духовные и их домашние

Лет

1

Церкви святого великомученика Димитрия Селунского дьякон Афанасий Филипов 57
Жена его Матрена Иванова 52
дети их
Николай провинциальной канцелярии канцелярист 23
Дмитрий тоя же провинциальной канцелярии копиист 20
Иоанн холост
Помянутого Николая жена 15
Татьяна Петрова бездетны 19
Дмитриева жена Анна Иванова бездетны 18
дворовые их люди крепостные
Вдова Настасья Федорова 28
Дочь ее Евдокия Васильева 4
Вдова Наталья Ермолаева 23

КНИГА ЗАПИСНАЯ РОСТОВСКОЙ ЕПАРХИИ 23

ГРАДА ЯРОСЛАВЛЯ ЦЕРКВИ СВЯТОГО

ВЕЛИКОМУЧЕНИКА ДИМИТРИЯ СЕЛУНСКОГО

ПОПА ИОАННА С ПРИЧЕТНИКИ О ПРИХОДСКИХ

ТОЯ ЦЕРКВИ ЛЮДЯХ НА ТРИ ЧАСТИ

КТО ИМЯННО КОГДА РОДИЛИСЬ,

БРАКОМ СОЧЕТАЛИСЬ И ПОМЕРЛИ

И В КАКОВЫ ЛЕТА ГЕНВАРЯ

С 1 ЧИСЛА 1736 ГОДУ

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ О РОЖДАЮЩИХСЯ

Числа

В феврале

3

20

Означенной церкви Димитрия Селунского дьякона Афанасия Филипова сын Иван

Среди документов Ростовской консистории имеется «Указ об обязательном определении священно-церковпослужителями своих детей в возрасте от 10 до 15 лет в духовные семинарии, не допуская укрывательства». 24 Это говорит нам, что ко времени составления «Исповедной росписи» Иван Афанасьевич еще учился в семинарии и был выпущен из нее только в конце 1751 г.

Выше процитированная исповедная роспись проливает свет на происхождение фамилии «Дьяконов». Многие биографы высказывали предположение, что при поступлении в семинарию Дмитревскому была дана другая фамилия, будто бы по обычаю того времени. Но обычай менять фамилию при поступлении в духовные учебные заведения относится ко времени, более позднему. В XVIII в. в большинстве провинциальных городов России духовная семинария была единственным учебным заведением, которое выпускало грамотных людей; не все из окончивших семинарию шли в духовную службу. В сохранившихся записках дьякона А. А. Михайлова, 25 который учился в духовной академии в конце XVIII в., подробно описано поступление в академию, быт и учеба, но ничего не говорится об обычае менять фамилию.

В XIX в. когда юноша поступал в духовное учебное заведение, то это означало уже, что он выбирает духовную карьеру; тогда-то и было принято при поступлении менять фамилию (см. «Записки Е. Е. Голубинского» 26). Из всего вышеприведенного следует, что И. А. Дмитревский, поступая в семинарию, фамилии не менял.

Когда принимали учеников в духовное учебное заведение, то, записывая их, указывали [141] должность или звание отца. Вот типичная запись из сохранившихся списков учащихся Славяно-греко-латинской академии первой половины и середины XVIII в.: 27

«Поручиков сын Тимофей Петров сын Прозоровский

Дворцоваго хлебника сын Алексей Осипов сын Якимов

Дьячков сын Федор Васильев сын Васильев

Конюхов сын Максим Федоров сын Велюкин

Понов сын Гаврила Григорьев сын Федоров

Попов племянник Василий Иванов сын Иванов <. . .>»

И поскольку Иван Афанасьевич и его братья были, как мы теперь выяснили, сыновьями дьякона, то, следуя общему правилу, при приеме в семинарию их должны были записать так: Дьяконов сын Николай Афанасьев сын... Но Дьяконовых детей могло оказаться в семинарии в данный момент много, и тогда, желая как-то отличить их, в запись вносили некоторые подробности, например название церкви, при которой служил отец. Очень показательны в этом отношении соответствующие записи учеников Ярославской духовной семинарии. В Ярославле к середине XVIII в. было более сорока церквей, и в списках учеников они обязательно поименовывались. 28 В таком случае у Ивана Афанасьевича запись получилась бы следующая: Дмитревской 29 церкви Дьяконов сын Иван Афанасьев сын — а далее должна была следовать настоящая, родовая фамилия. Из имеющихся трех фамилий у нас осталась одна — Нары-ков — она и была, стало быть, исконной фамилией их семьи и стоять должна была на последнем месте. В таком случае запись должна была выглядеть следующим образом: Дмитревской церкви Дьяконов сын Иван Афанасьев сын Нарыков.

После открытия исповедной росписи стало возможным проследить жизнь семьи дьякона Афанасия и в дальнейшем. Просматривая исповедные росписи этой церкви поздних лет, мы узнали, что отец Дмитревского умер в начале 1765 г. По росписям можно проследить и жизнь братьев. Николай скончался в Ярославле в 1785 г., дослужившись до чина коллежского асессора. Дмитрий умер, вероятно, раньше, так как, согласно исповедной росписи 1785 г., в доме вдовы Николая «асессорши Татьяны Петровой» живет «племянник их родной винной экспедиции начальник стола Петр Дмитрев», 30 здесь же живет и его сестра, девица Параскева Дмитрева 13-ти лет.

Из более ранних исповедных росписей нам удалось выяснить, что у Дмитревского была еще старшая сестра Анна. Самая ранняя из сохранившихся росписей относится к 1733 г., 31 но и в ней имя старшего из братьев — Петра не встретилось. Вероятно, он был намного старше всех детей и рано уехал из дома служить. Это и позволило Ивану Афанасьевичу называть его в письмах к нему «батюшкой».

В публикуемых письмах остается еще много загадок и вопросов. Так, в письме к Петру Афанасьевичу Дмитревский говорит о своей ожидаемой отставке. Известно, что в то время актеры после 10 лет службы могли выходить на пенсию. С 11 сентября 1752 г. Дмитревский был зачислен в Петербургский кадетский шляхетный корпус. 32 Эту дату и можно было бы считать началом его службы. Но в архиве Дирекции императорских театров мы [142] находим следующую запись: «Иван Афанасьевич Дмитревский, Актер, инспектор русской труппы, учитель декламации в театральном училище. Состоял на службе актером с 1 мая 1752 года <. . .>» 33

Ярославцы приехали в Петербург в январе 1752 г., в феврале давали спектакли. В июле все, кроме четырех актеров, были отправлены обратно. Вероятно, участь Дмитревского, была решена вскоре после спектаклей, и с мая он уже посещал занятия Кадетского корпуса, а указ был издан позже. Из этого следует, что к маю 1762 г. у Дмитревского истекал 10-летний срок его службы и он имел право уйти в отставку. По причинам, нам неизвестным, Иван Афанасьевич решил воспользоваться своим правом и в письме к брату говорит о том, что получил «предверие» своей отставки. Но 25 декабря 1761 г. умерла императрица Елизавета Петровна, в Придворной конторе, которой подчинялся театр, вероятно, произошли изменения, и Дмитревский остался на службе: он «был уволен от театров» 34 только 5 января 1787 г.

В том же письме Дмитревский говорит о каком-то своем деле с царевичем. Может быть, именно для этого дела он собирался оставить театр и выбрать занятие на другом поприще. Царевичем Иван Афанасьевич называет наследника престола Павла Петровича. Известно, что ему Дмитревский какое-то время преподавал словесность. Впрочем, кроме глухих мемуарных намеков в дневниках Семена Порошина — воспитателя Павла, прямых упоминаний об этом мы не встречаем. Порошин начал вести свои записи с сентября 1764 г., к этому времени Дмитревский мог уже и оставить преподавание. Известно, что граф Никита Иванович Панин, который состоял гофмейстером при наследнике престола, взял у Порошина несколько тетрадей его записок на просмотр и не вернул их. Эти тетради с записями с 26 марта по 13 июля 1765 г. не вошли в печатное издание дневников Порошина, опубликованных в 1844 г. Утраченная часть записок много позже была найдена у потомков сестры Порошина и опубликована в «Русском архиве» в 1869 г. Здесь имеется очень интересная запись:

«июль 1765 г.

6. <. . .> Одевшись учился. Потом в церковь ходил крестить у Дмитревского сына Петра с графинею Прасковьей Александровной Брюсшей <. . .>» 35

Факт, о котором рассказывается в этой записи, является необыкновенным в истории отношений двора к актерам русского театра и может косвенно свидетельствовать об особом уважении, которого удостаивался Дмитревский, а также о его близости к кругу Н. И. Папина, всесильного при «малом дворе».

Из письма Дмитревского мы узнаем о предпринятом им весьма дальнем путешествии. Выяснить, зачем он ездил в Оренбург, не удалось. Однако мы сделали попытку установить, где располагалось село Богородское, в котором он останавливался и откуда были написаны публикуемые письма. На пути от Ярославля до Симбирска, где в это время находился его брат с семьей, имелось два села Богородских. Одно из них было в ста верстах от Ярославля и принадлежало Александру Ильичу Бибикову, родному брату Василия Ильича Бибикова, который одно время являлся директором императорских театров. Известно, что А. И. Бибиков был хорошо знаком с Никитою Ивановичем Паниным. Может быть, именно здесь жил Дмитревский. Другое село Богородское располагалось в 33 верстах от Симбирска и принадлежало генерал-майору А. Миллеру. Поскольку Иван Афанасьевич приглашает к себе брата с женою, только освободившейся от «тягости» и, стало быть, не готовой к дальней дороге, то, вероятнее всего, Дмитревский жил именно здесь. Из челобитной Александра Миллера, поданной в Кабинет е. и. в. в 1753 г., 36 мы узнаем, что Миллер не однажды бывал в Оренбурге и в более поздние годы мог быть знаком с Дмитревским.

Из текста письма Ивана Афанасьевича можно заключить, что у него был свой дом, вероятно с обширным хозяйством. Дом этот мог находиться или в каком-либо из упомянутых сел Богородских, или в деревне где-то недалеко от одного из этих сел. Не исключено, что из Богородского были только отправлены написанные письма.

Наконец, во втором письме, адресованном жене брата, есть очень интересная деталь — это приписка к невестке, по всей вероятности, жены Дмитревского.

Но мы знаем, что жену Ивана Афанасьевича звали Агриппиной Михайловной, 37 а здесь стоит подпись «Катерина». Эту и многие другие загадки публикуемых писем историкам предстоит еще разгадать. [143]

Приписка Катерины Дмитрееой,

ПИСЬМО ПЕТРУ АФАНАСЬЕВИЧУ ДЬЯКОНОВУ 38

Милостивый государь мой

Петр Афанасьевич.

Имею честь вам, милостивому государю, принесть усердное мое поздравление с дарованным вам от господа Бога сыном, и дай боже благополучно ево возрастить и им иметь утешение. О чем имею честь донести, за вчерашний день из Оренбурха на почтовых приехал благополучно и по милости вашей предверие моей отставки получил. Срок мне приехать в Петербурх в половине февраля месяца, однако я для моего с царевичем дела намерен к первому числу генваря или по крайней мере к десятому ехать в Петербурх, и естли я могу получить отставку скорей, отправясь ехать в Москву; я, батюшка, уповаю, что и вы в Петербурх ехать изволите, и я б весьма был сщастлив, если б и вы изволили. Бывши в Петербурхе, уповал на вашу мне милость, что и в Петербурхе в начатом вами мне благополучии милостивое ваше попечение оставите и изволите, в чем только и надежду как на вас, милостивого государя, имею. Я весьма охотно желал ехать в Синбирск для свидания с вами. Да, во-первых, имею надобности зделать свое приуготовление для езды в Петербурх, и притом, приехав в деревню, и ее нашел в крайних беспорядках. Так в рассуждении недолгом моей здесь бытности хочется при сем что возможно исправить.

Всепокорнейше вас, батюшка, прошу, естли можно зделать милость и с милостивою моею государынею Анною Григорьевною пожаловать меня, приезжего, посетить в деревне, а естли неможно, то покорнейше прошу с сим посланием меня уведомить, то я, конечно, и с женою в Синбирск приеду. Я намерен отсюдова ехать к батюшке в Ростов, а из Ростова, до возвращения моего жену отпусти к батюшке, поеду в Петербурх.

Пожалуйте, батюшка, уведомьте меня, как вы намерены ехать в Петербурх, когда и не на почтовых ли.

Для меня весьма прискорбно, что по случившемуся несчастью ящик мой потонул, в котором были все только положены весьма надобные письмы и несколько крепостей, что меня в большее сумнение приводит, потому что и получить их впредь неуповательно. Я ж това в скорости ныне и припомнить не могу, какие были в нем положены. Я б много денег дать не пожалел, естли б можно было ево достать, да естли б в скорости, то б, конечно, достать было можно; как сказывают, близко ко берегу; он тяжол, так надобно думать, что он тут, где дощечки разбило, на дно и потонул.

Покорнейше вас, батюшка, прошу приказать вашему человеку разведать у перевозчиков, каким случаем льдом фурман раздавило, потом пожаловать уведомить, а мне невероятно, чтоб так зделалось, как сказывают мои люди. Естли б все то потонуло, что было в фурмане, то б такова сожеления не стоило, как о ящике.

И сие донести желаю вам, милостивому государю, и с милостивою государынею моею Анною Григорьевною и с государем моим Платоном Петровичем всякого благополучия [144] и с глубочайшим почтением остаюсь, милостивый государь мой,

ваш покорно послушный слуга
Иван Дмитревской.

8 декабря
1761 году 
село Богородское

ПИСЬМО АННЕ ГРИГОРЬЕВНЕ ДЬЯКОНОВОЙ 39

Милостивая государыня моя

Анна Григорьевна.

Имею честь вам, матушка моя, засвидетельствовать мое усердное поздравление з благополучным разрешением вашей тягости и з дарованным вам от Бога сыном. Дай боже вам, матушка, возрасти ево благополучно, им иметь утешение. Покорнейше вас, милостивою государыню, прошу, естли можно, удостоить нас в деревне вашим милостивым посещением, чем бы мы весьма были щастливы, а в протчем желаю вам, милостивой государыне, купно с милостивым государем моим Петром Афанасьевичем и з государем моим Платоном Петровичем всякого благополучия и з глубочайшим моим почтением остаюсь, милостивая государыня, ваш всепокорно послушный слуга

Иван Дмитревской.

8 декабря
1761 году

При сем и я вам, батюшка братец Петр Афанасьевич и матушка невестушка Анна Григорьевна, засвидетельствую мое почтение и прошу любезнейшева моево крестника поцеловать и тако остаюсь покорная сестра ваша

Катерина Дмитрева.

(Приписка сделана другим почерком, начиная со слов «При сем...».)


Комментарии

1. Летописи русской литературы и древности, т. 3, кн. 6, 1860, отд. III, с. 67-68; Русский архив, 1896, вып. 6, с. 202; В. Н. Всеволодский-Гернгросс. История театрального образования в России. СПб., 1913, с. 298-301.

2. Известие о жизни Ивана Афанасьевича Дмитревского. СПб., 1822, с. 14.

3. Там же, с. 3.

4. Там же, с. 4.

5. Я. И. Греч. Исторический взгляд на русский театр до начала XIX столетия. — Русская Талия. СПб., 1825, с. 39.

6. Ф. А. Кони. Биография И. А. Дмитревского. —  Пантеон русского и всех европейских театров, 1840, № 3, с. 90.

7. Там же, с. 94

8. А. А. Шаховской. Летопись русского театра. —  Репертуар русского театра, 1840, № 6, с. 5.

9. В. Ф. Родиславский. Федор Григорьевич Волков. — Русский вестник, 1869, т. 81, июнь, с. 554.

10. И. Ф. Горбунов. Первые русские придворные комедианты. — Русский вестник, 1892, № 3, с. 2129.

11. К. Д. Головщиков. Очерки жизни и ученых трудов бывших питомцев Ярославской духовной семинарии. Ярославль, 1893, с. 16-17.

12. В. Н. Всеволодский-Гернгросс. И. А. Дмитревский. Берлин, 1923, с. 11-13.

13. В. Н. Всеволодский-Гернгросс. И. А. Дмитревской. М.-Л., «Искусство», 1945, с. 3.

14. Ф. Г. Волков и русский театр его времени. М., 1953, с. 85.

15. Там же, с. 86.

16. Штаты гражданские и духовные. СПб., 1764.

17. Штаты духовные. СПб., 1766.

18. Государственный архив Ярославской области, г. Ростов (далее: ГАЯОР), ф. 197, оп. 1, т. I, д. 520.

19. Там же.

20. Известие о жизни Ивана Афанасьевича Дмитревского. с. 5.

21. Ф. Г. Волков и русский театр его времени, с. 86.

22. ГАЯОР, ф. 197, оп. 1, т. I, д. 1347, л. 56.

23. Там же, д. 58, л. 9.

24. Там же, д. 609, л. 1-1об.

25. А. А. Михайлов. Умственный взор на протекшие лета моей жизни от колыбели до гроба. — Душеполезное чтение, 1894, ч. 3, № 10, с 203_211.

26. ГБЛ, ф. 541.1.6, л. 10.

27. ЦГАДА, ф. 1189, оп. 1, д. 4, лл. 153-155.

28. Государственный архив Ярославской области, г. Ярославль (далее: ГАЯО), ф. 230, № 379 (155), лл. 65-78.

29. О том, что слово это звучало и писалось в XVIII в. именно так, свидетельствуют некоторые документы Ростовской консистории, относящиеся к церкви Димитрия Селунского. Например, в одном из дел есть такая запись: «<...> оному ж магистрату показанных в прошениях от дмитревских (курсив мой, — Л. С.) попа, дьякона и церковного старосты <...>» (ГАЯОР, ф. 197, on. 1, т. I, д. 2513, л. 14).

30. ГАЯО, ф. 1118, д. 1282.

31. ГАЯОР, ф. 197, оп. 1, т. I, д. 40, л. 7.

32. Ф. Г. Волков и русский театр его времени, с. 94.

33. Архив Дирекции императорских театров, вып. 1, отд. III. СПб., 1892, с. 28, № 24.

34. Там же.

35. Сто три дня из детской жизни императора Павла Петровича. (Записки Порошина). —  Русский архив, 1869, с. 56.

36. ЦГАДА, ф. 9, оп. 5, д. 38, ч. И, л. 199.

37. Почти во всех книгах по истории театра жену Дмитревского, которая была одной из первых русских актрис, называют Аграфеной. Что же касается отчества ее, то по этому поводу у историков театра мнение было разное. Например, В. Н. Всеволодский-Гернгросс считал, что Дмитревская называлась Аграфеной Ивановной и что перешла она на драматическую сцену из русской балетной труппы (История русского драматического театра, т. I. М., 1977, с. 402). Однако проверка документов показала, что русской «танцевальщицы» с таким именем не было. Кроме того, из балетной труппы ни при основании российского драматического театра в 1756 г., ни в 1757 г. никто никуда не выбывал, кроме Аксиньи Сергеевой, которая умерла в начале 1757 г.

В процессе работы над данной статьей нам удалось найти подлинную запись о бракосочетании Дмитревских в метрической книге церкви св. Андрея Первозванного за 1758 г. (ЛГИА, ф. 19, оп. 111, д. 45, ч. I, л. 105).

Часть II. О бракосочетающихся

Октябрь

ЧИСЛО

кто венчан

кто поруками подписались

18

Российского феатра комедиант Иван Афанасьев сын Дмитревской того же феатра комедианткою девицею Агриппиною Михайловой дочерью первым браком.

Правительствующего Сената переводчик Аврам Степанов сын Волков, лейбгвардии Семеновского полку подпоручик Чаплаев, Шляхетного кадетского корпуса поручик Петр Свистунов, лейбгвардии Семеновского полку сержант Александр Волков.

Благодаря этой записи устанавливается настоящее имя Дмитревской, а указанный в исповедальной росписи 1762 г. возраст ее — 22 года (ЛГИА, ф. 19, он. 112, д. 167) — позволяет определить год ее рождения: 1740.

38. ГЦТМ, ф. 92, № 66185.

39. Там же, № 66186.

Текст воспроизведен по изданию: Два письма актера Ивана Афанасьевича Дмитревского // Памятники культуры: новые открытия. Письменность, искусство, археология. Ежегодник, 1982. Л. Наука. 1984

© текст - Старикова Л. М. 1984
© сетевая версия - Тhietmar. 2015
© OCR - Николаева Е. В. 2015
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Наука. 1984