-

ВОЛЫНСКИЙ А. П.

ИНСТРУКЦИЯ

ДВОРЕЦКОМУ ИВАНУ НЕМЧИНОВУ О УПРАВЛЕНИИ ДОМУ И ДЕРЕВЕНЬ.

(1724 года).

(Окончание.)

Пункт XIX. О прудах, чтоб чистить в Васильевском, в Батыеве, в Никольском и в Петине, и о починке их по вся весны, и о починке в Никольском старого пруда, також о покупке для сажанья в пруды мерной рыбы.

Надлежит в деревнях, а именно: в Васильевском, в Батыев, в Никольском и в Петин, иметь пруды в добром присмотр и по вся весны починивать и чистить, дабы не заростали травою и не заплывали тиною. И будущим литом в Никольском бывший большой пруд починить и по прежнему запрудить, и понеже там речка быстрая, для того сделать два спуска, чтоб весною свободнье проходить было полой вод. Также и в Петин старой бывший пруд вычистить и выкопать глубже так, чтоб воды было в три аршина, а нижнюю плотину сделать ниже старой, а именно — против прежних моих гумен и теткинского двора, а верхнюю плотину сделать на старом месте, где была верхняя плотина, и поднять оную выше гораздо. Также и еще выше верхней плотины, отступя сажен шестдесят или больше, сделать плотину и выкопать другой пруд; — и сие делать с добрыми мастерами. А у нижнего пруда сделать два спуска для свободного проходу вешней воды, и все плотины окласть [34] дерном. Также в Васильевском и в Никольском по вся годы в реках ловить рыбу и сажать в пруды, разбирая щук и судоков во особливые пруды, а протчую во особливые ж. И когда в Петин пруды отделаются, тогда в осенние времена позже, також и весною ранее, велеть по вся годы из Васильевского и из Никольского бочками привозить рыбу и сажать в пруды, записывая, что какой и в какую меру посажено в которой пруд. И как тут, так и в других во всех деревнях зимою прорубать на прудах большие пролуби и после всякого морозу прочищать, понеже без того рыба задыхается и мрет.

Пункт XX. О устроении садов и о заводе вновь яблонных и вишенных дерев, и о приискании нарочного садовника, также о разводе в Васильевском и в Никольском пчел, чтоб было в обоих сто ульев.

Понеже сады у нас во всех деревнях так опущены что никуда не годятся, и сие от одного нерадения и лености того ради приискать какова нибудь садовника и принять, и с ним все сады, как в Петине, так в Батыеве, в Васильевском и в Никольском пересмотреть и старые деревья негодные вырубить, и вместо того новых насадить, купя хороших яблоней и груш прививков. Также по вся годы садить почки, чтоб во всяком огороде было их гряды по три. И понеже во всем Дмитревском уезде славные яблонные сады, того ради в Никольском больше завесть яблоней, купя в Дмитрове дерев, а в Васильевском завесть больше вишен и слив, чтоб было дерев тысяча или две. Также и Петинской сад гораздо удовольствовать лугчими деревьями, также во всех садах умножить смородины и малины. Также, выбрав притом места, посадить кустов по сту орешнику, особливо, подле садов, по десятине места отгороди. И чтоб во всяком саду было гряды по три клубники и землянницы и костяницы. Также в Батыеве, в Васильевском и в Никольском бывали пчелы, которые перевелись; а понеже мед всегда покупаем, что зело убыточно: того ради лучше держать свои ульи, хотя купя, нежели но вся годы иметь [35] убыток. И для того в Васильевском и в Никольском заводите завод пчельный, чтоб было в три года во всех местах его ульев, и нарочные хорошие сделайте им пчельники. И для смотрения садов и пчел выберите из неимущих мужиков одиноких, и определите по одному человеку и над ними прикащикам велите прилежно смотреть с старостами.

Пункт XXI. О покупке и о роздаче неимущим крестъяном скота и о собрании с них доходов и столовых припасов.

Понеже все помещики обыкновенно получают с своих деревень доходы и столовые припасы: для того в нынешнем 1725 году велите во всех деревнях купить молодых овец и молодых свиней и раздайте на кажное тягло по одной овце и по одной свинье неимущим крестьяном, и по прошествии года брать с кажного тягла в год в Декабре месяце по пуду свинаго мяса, по фунта масла коровья, да по одному молодому барану. В Июне месяце с них же с кажного тягла по три фунта шерсти овечьей и по пяти аршин посконного холста. И притом еще с Васильевских и с Никольских крестьян сморчков сухих но одному фунту, малины сухой по одному фунту, а с батыевских, вместо сморчков и малины, брать по два фунта грибов сухих. Да когда мне случится быть в Москве или в Петербурге, тогда с кажного тягла брать по одному гусю, по одной утке, по одной русской курице, по одному поросенку и по двадцати яиц. Однакож чинить рассмотрение по вся годы, ежели кто весьма не может того заплатить, тех свидетельствовать, и буде подлинная невозможность, или какой чему урон был, на тех того не взыскивать тот год. Токмо с кого чего не взято и за чем, тому иметь особливые книги, прописывая именно, за чем не взято.

Пункт XXII. О селитьбе возвращающихся, или и взятых из бегов крестьян в прежние вотчины, кто где жил, и о ссуде их лошадьми и хлебом, и о даче им земель, и о вспоможении в работе им и о протчем.

Которые мужики сами возвращаться будут (или и взяты) [36] из бегов, селить оных из которой вотчины кто бежал, и отводить им распашные земли из моих земель, или вновь ему распахать всеми крестьянами, и посеять аржаным и яровым хлебом моим первый хлеб, ему ж всеми крестьянами построить двор со всем, как надлежит, и дать ему две овцы, одну свниью и пять кур. И ежели он такой, что может быть по своему семейству на целом тягле, такому дать две лошади, а будет на пол-тягле, такому одну лошадь из пахатных, и не взыскивать на нем никакой работы моей, ни поборов год, а по прошествии года повинен он работать и столовые припасы давать, как и протчие.

Пункт XXIII. О покупке на мою работу и на ссуду крестьяном мелких лошадей, которых по все годы жеребятами покупать, и где их содержать и как раздавать, и притом для припусков из ногайских жеребцов содержать для крестьянских кобыл в Батыеве, в Васильевском и в Никольском.

Понеже у нас мелких лошадей заводу нет, а в том есть крайняя нужда, как для своей работы и пашни в подмосковской и в других деревнях, так и для ссуды крестьяном скудным: того ради определяется сумма на всякой год на покупку жеребят но десяти рублев, которых но вся годы около Батыева покупать по торжкам, по пятнадцати жеребенков, выбирая две доли кобылок, а третью жеребчиков. И когда купят, вели их ту зиму и потом и весну передержать в Батыеве, и зимою велите кормить довольно невейным овсом, а держать в особливом месте на скотском дворе, а не с моими лошадьми; а в августе сгонять в Васильевское, и тут зимовать и весну и лето быть, и в Васильевском кормить невейным овсом по немногу. А отгуда в Августе ж или в Сентябре на зиму отгонять в Никольское и кормить довольно сеном; также с осени и овсом кормить. А как скоро будет весна, то отнюдь летом в Никольском не держать, но отсылать на лето в Васильевское; и когда минуют жары, то паки на зиму в Никольское отсылать. И когда им исполнится четыре года, то [37] сколько потребно для своей работы в Петино, и для посылок тех держать в Петин лошадей по десяти, из них же давать прикащиком по две, вам с стряпчим по две, Замшину одну, Илья Миколаеву одну. И сим лошадям, которые кому даны будут, быть беспеременно; также кон для работы определены будут, чтоб всякая лошадь особливо отдана была на руки кому нибудь, дабы на том спросит было можно. А протчих давать в четыре ж года скудным крестьяном из кобыл, а моложе четырех лет не давать. Для крестьян же определяются из ногайских жеребцы, в Батыево два, в Васильевское, в Никольское и в Петино по одному, которых пускать в крестьянские табуны, только того смотреть, чтоб кобылы были не шелудивые и не с сапом, каких отнюдь в табунах им не держать.

Пункт XXIV. О заводе в 1725 из 726 годах скота и птиц, и о прикупке к домашнему скоту коров, овец и свиней молодых, и о исполнении во всех деревнях против положенного табеля, и о раздаче коров, свиней и птиц всем деловым бабам на руки, а овцы везде роздать (выбрав к тому из убогих крестьян) скотником, и притом чтоб смотреть за ними в корму, и о сборе с 725 году приплода от скота и от птиц по положенному табелю.

Хотя и был в деревнях урон скову в прошлых годах, однакож и то худая прибыль, что не держат скотины: первое, что когда навозу не будет, тогда не надобно и хлеба ожидать; второе, если довольствоваться мясамя и живностию и маслом купленным, а не домашним, стоить и то путного падежу. Понеже уроном хотя и посетит Бог, но не по вся годы, то случается, или, на пример, в одной деревне вымрет, а в двух или в трех может быть не токмо цело, но и с приплодом. Того ради во всех деревнях в нынешнем 1725 и в 1726 годах сделайте завод скоту и птицам, прикупи к домашнему скоту коров молодыми, дву и трех-годовымн, также и овец и свиней купить молодых, а птиц и домашних можно развесть, дабы было [38] во всех деревнях против приложенной при сем табели. И как коров, так свиней и птиц роздать всем бабам деловым по рукам, а овцы везде чтоб были на руках у охотников, которым надобно быть во всех деревнях особливым по одному человеку, чтоб присматривали скотину и кормили они ж. И для того выбрать в скотники из крестьян из убогих и не гораздо семьянистых, и жить им на моих дворах, также и подати поголовные (или подушные) платить за них; однакож во время пашни надобно им пахать на моих лошадях самим на себя, понеже летом около скота в день присмотр будет пастухов, и дат им каждому по лошади, без перемены, а месячины не давать. И понеже у нас люди нерадетельные, да к тому ж и ленивые, того ради не возможно без того, как скота, так и птиц, содержать, если не будет от того прибыли собственной тем, которые кормят и призирают, однакож и тем удовольствовать нельзя, если с них не взыскивать, понеже во многих вкоренилася уже замерзелая грубость, так что хотя который господин и подлинно отечески подданных своих содержал и снабдевал и кормил, однакож они, не смотря на то, не памятуя оных господских благодеяний и милостей, от несмотрения и небрежения и от лености что уморят, того и в грех себе не почитают. Того ради с нынешнего 1725 года собирать приплод от скота и от птиц, также и скопы полное число, по чему от чего в следующей табели положено, таким образом, что кто своим прилежным радением и добрым присмотром выкормит сверх положенного числа, то отдавать ему, как телят, так ягнят и поросят и птиц; а кто своим небрежением поморит, или от неприсмотру его родиться не будет, тот должен заплатить полное число. А принимать телят годовых, ягнят принимать Июля первое число, поросят принимать Октября первое число, птиц принимать Октября первое же число. Однакож, между тем, до самого того времени, когда приспеет принимать какое животное, то не токмо на полное число, но и на излишних (кроме поросят) давать мой корм, дабы не оговаривался, что [39] кормить было не чем. И когда положенное число по табели принято будет, с того времени на излишний приплод уже корму не давать, понеже то стало их собственное, а не мое, и они вольны продавать, как хотят, ибо то отдается им в награждение за труды их. А что примется, то какому животному когда приспеет обыкновенное время до тех пор как надлежит кормить кормом, какой ему потребен, и то должен кормить и призирать уже староста с определенными к тому работниками, которые на тягле быть не могут за старостию или за прочим чем (окроме телят и баранов, что должны скотники кормить и сами бабы, у кого телята на руках). А над всем должность прикащика самого прилежно смотреть, чтоб скотина или птицы, которые для убою кормлены будут, были сыто кормлены, а чтоб хлеб и протчий корм напрасно не был утрачен. Еще ж и того надобно смотреть, чтоб мимо господского в чужие руки не шло. Также должен прикащик и того смотреть, понеже хотя скотина и роздана в партикулярное смотрение, по надобно и в, том иметь порядок, дабы смотрителям и тем, у кого что на руках есть, не было обиды, понеже некоторые бывают бесплодны, или и плодят, да худо. Также и коровы к молоку не все добрые бывают: того ради естли корова плохо доит, или не часто телят носит, и естли тот, у кого она на руках, объявит о том и пожелает чтоб переменить, то прикащик должен осмотреть, и естли прямо так освидетельствуется, то оную скотину, кроме черкаской, продать, или вместо убойной накормя убить, а тому вместо той коровы из молодых дать или купить какую он сам выберет, и то один раз переменить, а потом не переменять больше, дабы тем не испотво-ровать. А птиц позволяется самим тем переменять, у кого они на руках; а баранов и овец негодных переменять молодыми. Еще ж и сие рассуждение надобно иметь, — ежели урон какой случится приплоду, по от небрежения, но от случая, а именно: когда на что придет какая болезнь или мор не у меня одного в деревнях, но во всем околотке и у соседей, о чем сыскивать и осведомляться, ежели то [40] самая правда и был на какое животное в околотке подлинно мор, тогда от того животного не токмо по табелю не взыскивать, но и завод вновь заводить.

Пункт XXV. О тканье полотен и сукон широких в Батыеве, в Никольском, в Васильевском и в Архангельском, и о деле станов.

Сделать в Батыеве, в Никольском и в Васильевском, также и в Архангельском широкие станы для полотен оброчных и сукон сермяжных. И понеже у нас полотна и сукна делают зело узки, что оставить, а ткать полотна с четвертью аршин; и вместо того, что было у кого сорок аршин, брать широкого по тридцати аршин. И понеже многие есть такие ленивцы, что прядут и ткут хуже посконного, отговаривался, будто лучше не умеют, для того дается вам образцовая за моею печатью холстина, которую разослать по всем деревням по аршину за своею печатью к прикащикам, и велеть всем бабам объявить, что ежели у которой не против образца будет оброк, тем давать по верную месячину; однакож о том заранее объявить, чтоб знали. А льну на каждой оброк давать но пуду, и чтоб был хороший. А сукна прясть, как из своей шерсти, так и из собранной с мужиков, повинны все крестьянские бабы на моем дворе, тут же и ткать, смотря того, чтоб не было полосатых сукон, и чтоб были не толстые и не редкия, а гораздо убиты, и чтоб в отделке сукна были шириною но аршину.

Пункт XXVI. О присылке запасов, и о покупке на Вологде рыжиков и сальных свечь, и в Батыеве о покупке мыла, и о солении грибов, и крупитчатой муки, и о покупке же в Москве ореховаго масла.

Завесть в деревнях, в огородах, чтоб был хороший грецкий горох, также и бобы, а паче в Батыеве, и присылать ко мне по четверти грецкого гороху, по четыре четверика бобов, круп зеленых аржаных делать по две четверти, гороху русского по десяти четвертей, масла [41] льнанаго по пяти ведр, из Архангельского круп гречневых по десяти четвертей, ячных но пяти четвертей, овсяных по двадцати четвертей, круп просяных по пяти четвертей, масла коноплянаго по десяти ведр, семени коноплянаго по три четверти, маку по четверти. На Вологде покупать по ведру рыжиков, евечь сальных по шти пуд, по два пуда что по четыре в фунт, а по четыре пуда что по пяти свечь в фунте. В Батыев покупать мыла по пуду ядра, по десяти пуд ординарного: в Батыев ж свежих грибов отваривать по ведру в соленой вод и заливать коровьим маслом. Также пшеницы родится у нас лутчей в Васильевском, из которой делать в год круп на крупичатую муку по пяти четвертей. Все что в Москве, в Батыев, в Никольском и в Васильевском будет изготовлено, то отправлять, зимою из Батыева в Нижний, а оттуда в Астрахань водою, какие пойдут суды от рыбных промыслов от камисарства астраханского. А из Архангельского возит зимою в Саратов, а из Саратова на пловущих судах отправлять.

Пункт ХХVII. О исполнении всего вышеписанного, о измерении земли в мерные десятины, о посеянии хлебов, о перестройке, конюшенного и хоромного строенья и о доставлении месячных и годовых ведомостей.

Не довольно того, что написано, но надобно, но сему чтоб и исполнено все было, а не так брошено, как по отъезде моем в Персию. Того ради все, что здесь написано, которое требует определения, то все сделать неотменно в нынешнем год везде. А прежде всего весною землю во всех деревнях измерить, и сделать мерные во всех полях десятины, а чего не достанет против крестьянских тягол, то расчистить и распахать в будущую осень нынешнего года неотложно, и как выше показано, везде всякой хлеб семянной завесть хороший и нынешний год полное число посеять. А что надлежит починки и перестройки, то сделать: конюшенное строенье в два года, а на третий хоромное и протчее. Что же на завод скота какова надобно [42] купить, то искупить, где столько есть денег, там в нынешнем году, а где мало, там в два года. И как против сего определения, так и о протчих делах, приказывать и указами подтверждать прикащикам, и чтоб они о получении указов ответствовали, что получил, и потом о каждом деле, о каком к нему писано, или что приказано, что сделано и зачем чего не сделано. Сверх того вам надлежит, когда в которую вотчину приедете, иметь при себе записку, о чем прикащику писано или приказывано, все ли он то исполнил, и ежели не все, брать у них письменные ответствия без отговорок и росказов, и потом свидетельствовать, подлинно ли невозможность какая то исполнить не допустила, или леность и прихоть, и кто в чем неисправен явится, о том ко мне писать. И что где учинено будет, о том помесячно ко мне присылать рапорты, а по окончании года обстоятельные обо всем ведомости: что было посеяно хлеба и на сколько десятин, и что родилось, также что старого осталось....

————

Рукопись, из которой заимствована настоящая Инструкция, писана в лист довольно хорошим почерком прошлого столетия, и состоит из двух отделений: первое представляется теперь читателю; второе носить заглавие — «Регула об лошадях» и вскоре будет напечатано также в Москвитянине. Из Инструкции вырван последний лист, от чего уничтожилось несколько строк окончания, может быть с собственноручным подписом автора. Но всяком случае рукопись моя, если и не подлинная, то современная, исправно переписанная, вероятно, для управляющего. Чертежей, о коих упоминается в рукописи, при ней нет; они составляли, без сомнения, особое к ней приложение.

И. КУПРИЯНОВ.

Новгород, 13 января 1854 года. [43]

Счастливый случай помог мае открыть имя знаменитого хозяина.

Получив начало Инструкции от г. Куприянова, (благонадежного труженика для Русской Истории), я тотчас отнесся к деятельному начальнику сенатских архивов, И. И. Иванову, нельзя ли отыскать, кому в 1725 году принадлежали села Батыево, Васильевское и Архангельское.

Отыскать ему оказалось невозможным, за неизвестностию уезда, где находились означенные села.

Я обратился потом к другому исследователю, знакомому коротко с архивами, И. Д. Беляеву, не попадались ли ему эти имена впродолжение его многообразного чтения. Он также ничего не мог припомнить в разрешение общего недоумения.

Оставалось удовольствоваться содержанием любопытного документа, и предоставит открытие имени случаю, который, к счастию, и представился прежде, нежели я получил окончание Инструкции, — случай, сугубо счастливый, потому что он вместе знакомит и с важным лицем в Русской Истории, которое доселе скрывалось в каком-то мифическом мраке.

Посетил меня А. А. Потехин, приехавший из Костромы, молодой автор, который в прошлом году выступил с таким успехом на литературное поприще с своими повестями из сельского быта.

«А я привез вам еще гостинец, но, извините, позабыл захватить с собой, — сказал он мне, прощаясь со мною, — пришлю сам завтра».

— Очень благодарен, отвечал я. Что же такое?

«Подле нас есть село Батыево»....

Я так и обмер. — Батюшко! где подле вас?

«Близ Кинешмы, в Костромской губернии».

— Кому принадлежит оно?

«Генералу Павленкову, которому досталось от Воронцовых, а Воронцовым от Волынского.... его-то автограф-письмо я привез вам...». [44]

И так вот он, вот сочинитель Инструкции, Артемий Иванович Волынский, один из сотрудников Императора Петра Великого, кабинет-министр Императрицы Анны Ивановны, предводитель Русской партии, погибший вследствие происков Бирона.

Получив вторую часть Инструкции, ныне напечатанную, я увидел в ней Астрахань и Персию, где, как известно, служил Волынский, и удостоверился вполне в принадлежности ему Инструкции.

В Москвитянине было напечатано, или находилось в моем собрании, письмо Волынского из Астрахани.

Волынского, как Посошкова, можно счесть представителем Петровского времени, без иностранного влияния, но все-таки из новой атмосферы, а Татищев, Василий Никитич, познакомился, кроме того, и с иностранным образованием, но не подчинился ему вполне, как то случалось и случается с разными посредственностями. Я имею теперь в руках важное его сочинение, доселе неизвестное, полученное мною от одного просвещенного любителя русской старины. В этом сочинении виден весь его образ мыслей, но я не знаю, буду ли я когда-нибудь иметь возможность издать его.

М. ПОГОДИН.

Текст воспроизведен по изданию: Инструкция дворецкому Ивану Немчинову о управлении дому и деревень // Москвитянин, № 3-4. 1854