ПРЕДИСЛОВИЕ
Труды замечательного русского ученого и путешественника XVIII в. Степана Петровича Крашенинникова, автора «Описания земли Камчатки», 1 пользуются заслуженной славой и мировой известностью. Литературное наследство С. П. Крашенинникова в полном его объеме — все его труды по истории, географии и этнографии, — однако, даже специалистам остается еще недостаточно известным, так как значительная часть работ ученого не была издана ни при жизни автора, ни после.
В 1939 г. А. И. Андреевым был составлен список научных работ, 2 а в 1940 г. В. Ф. Гнучева опубликовала краткий обзор архивных материалов С. П. Крашенинникова. 3 В 1949 г. Академия наук СССР выпустила новое издание «Описания земли Камчатки», подготовленное на основе рукописи Крашенинникова с учетом всех редакций этого классического труда. В приложении к изданию были опубликованы рапорты и донесения Крашенинникова, а также работы, написанные им на Камчатке по [4] вопросам географии, этнографии и истории и использованные им позже для издания «Описания земли Камчатки». 4
Издание 1949 г., включившее в свой состав многие работы Крашенинникова, почти не затронуло работ, написанных ученым в Сибири, в период, предшествовавший его путешествию на Камчатку. Слабо освещена работа Крашенинникова в Сибири и в литературе. Можно указать лишь на некоторые страницы в работах А. И. Андреева и Н. Н. Степанова, а также на две статьи Н. Н. Степанова, специально посвященные данной теме. 5
Настоящий сборник, подготовленный и прокомментированный проф. Н. Н. Степановым и публикуемый Сибирским отделением Академии наук СССР, ставит целью заполнить этот пробел.
В данном издании публикуются рапорты Крашенинникова о его научных исследованиях в Сибири, дорожный дневник, географические описания путей и этнографические работы.
Кроме работ, созданных в Сибири, печатаются и более поздние, но тесно связанные по тематике с сибирским периодом жизни ученого. Одна из них — «Описание дороги студента Крашенинникова» — охватывает все самостоятельные маршруты Крашенинникова как в Сибири, так и на Камчатке. Современный исследователь, пользуясь ею, получает прекрасный фактический и хронологический материал по истории путешествий Крашенинникова в Сибири и на Камчатке.
Другая работа — речь Крашенинникова, произнесенная им в торжественном заседании Академии наук 6 сентября 1750 г. («Речь о пользе наук и художеств»), — была [5] опубликована тогда же и с тех пор не перепечатывалась. Помещенная в редком издании XVIII в., она недоступна для широкого круга читателей. 6
«Речь о пользе наук и художеств» — интересный теоретический трактат, раскрывающий научное мировоззрение Крашенинникова. Многие идеи и обобщения этой работы основаны на этнографическом материале Сибири и Камчатки.
В печатаемых работах содержится обширный материал по истории, географии и этнографии Сибири первой половины XVIII в. Они вместе с тем позволяют полнее и глубже представить не только эпоху, но и творческий облик, и мировоззрение самого Крашенинникова, лучше понять его как ученого, человека и гражданина своей родины.
Это не простые перечни маршрутов, не случайные дневниковые заметки, а нечто большее. Стоит начать чтение замечательного «Дневника» Крашенинникова, перелистывая его пожелтевшие страницы, и уже невозможно от них оторваться, — так свежи эти первые впечатления Крашенинникова от тогдашней Сибири, столько в них выразительных и точных зарисовок жизни людей первой половины XVIII в., так точен и образен его лаконичный язык. В этом дневнике, подлинной жемчужине научной литературы того времени, отражены наблюдения и мысли, рожденные путешествием, грандиозным даже и по понятиям нашего времени; 27 773 версты проехал Крашенинников на лошадях, лодках и, наконец, на собаках по дикой и малолюдной, почти пустынной еще в то время стране, раскинувшей свои просторы от Урала до Тихого океана.
И на всем этом пути Крашенинников жадно схватывал, впитывал в себя черты своеобразной природы страны, которая проходила перед его глазами. Он описывает климат Сибири, резкие ветры и безмерную зимнюю стужу, отмечает местонахождение полезных ископаемых, места обитания зверей и птиц, рассказывает об омулевом лове в Селенге, о промысле соли и выплавке серебра из Аргунских руд.
В дневнике рассказывается и о том, как Крашенинников изучал наскальные изображения на Томи и Енисее, как [6] он оказался первым спелеологом, исследователем подземных пустот на Енисее.
Наконец, детальные перечни слобод, сел, деревень, заимок, речек, где спутники Крашенинникова останавливались кормить уставших лошадей, заставляют ожить наши исторические карты, наглядно показывают результаты колонизации русскими крестьянами необозримых и безлюдных сибирских просторов.
Все эти сведения представляют собой столь же огромный, сколь и важный для историков, этнографов и даже археологов материал по топонимике Сибири, обширное поле для дальнейших специальных исследований на разные темы.
Но больше всего Крашенинникова в Сибири интересовали люди. Здесь путешественник встает перед нами в полный рост как основоположник нашей отечественной этнографической науки. В том же дневнике, на первых его страницах, мы встречаемся с жалкими и бедными тюлиберскими татарами на Томи. Живут они в настолько «худо» построенных юртах, так осыпанных землей, что «издали никак не можно за юрту признать, а двери так малы, что немалому человеку почти полском лесть в них надобно».
С такой же зоркостью, которой могут позавидовать этнографы нашего века, описывает он шаманскую обрядность «татар», приводит их доводы, почему они призывают на помощь не бога, а «черта». Бог де живет высоко, а «черт, так же как и мы на земле, того ради луче нам помочь и может!».
В дневнике Крашенинникова с такой же скульптурной четкостью и остротой видения впервые в истории науки описаны удинские буряты. Он описывает и тюрков — потомков качинцев и «карымов» за Байкалом, образовавшихся в результате смешения русских с бурятами, которые лучше говорят по-бурятски, чем по-русски, а может быть, одинаково плохо на обоих языках. Поистине драгоценны его сведения о конных тунгусах — «мурченах» Забайкалья, прекрасно и даже роскошно вооруженных по тому времени воинах, вожди которых — Гантимуровы потомки, дети и внуки, — жили в своей «Княжей деревне» на Шилке.
Еще, быть может, интереснее для сибирской этнографии, еще важнее для истории Сибири те черты быта [7] русского населения Сибири, жизни ее первых русских поселенцев, которые сберег для нас Крашенинников в своих описаниях жизни русских городов того времени. Тут и свадьбы, и рождественские «вертепы», народные зрелища и древняя русская одежда, которая в сибирской глуши никак не хотела уступать место новой «немецкой моде».
Выход в свет нового сборника произведений Крашенинникова важен не только потому, что он заполняет пробел в нашей научной литературе, но и потому, что отвечает все возрастающему живому интересу широких кругов нашей общественности к прошлому Сибири. Дух произведений Крашенинникова, выходца из низов, человека безусловно прогрессивных взглядов, близок нам и понятен.
Нас не может не волновать и личная судьба самого Крашенинникова. Сколько было в его жизни критических моментов, вызванных исторической обстановкой того времени, классовой структурой и политикой дворянского государства. Что бы, скажем, случилось с ним, если бы он поступил в Заиконоспасскую академию не в 1724, а 1728 г.? Его отослали бы в солдаты, а Россия потеряла бы автора «Описания земли Камчатки». И спустя два века мы снова переживаем вместе с ним остроту того конфликта, когда взбешенный Миллер кричал в Академии наук в лицо известному во всей стране и уважаемому ученому, что он, Крашенинников, был у него Миллера, «под батожьем»!
Это было драматическое столкновение не только двух противоположных политических направлений в исторической науке того времени — норманистов и антинорманистов, — но и классов, крепостника по убеждениям Миллера и солдатского сына Крашенинникова.
От всего этого Крашенинников становится еще ближе нашему времени.
А. Окладников.
Комментарии
1. С. П. Крашенинников. Описание земли Камчатки, т. I. СПб., 1755.
2. «Список научных трудов С. П. Крашенинникова», охватывающий 153 номера, в числе которых имеются как рукописные, так и печатные работы, а также переводы «Описания земли Камчатки» на иностранные языки, опубликован в приложении к статье: А. И. Андреев. Жизнь и научные труды Степана Петровича Крашенинникова. «Советский Север», № 2, Сборник статей, посвященных памяти С. П. Крашенинникова, к 225-летию со дня рождения, 1939, стр. 56-64.
3. Материалы для истории экспедиций Академии наук в XVIII и XIX веках. Хронологические обзоры и описание архивных материалов. Составила В. Ф. Гнучева. М.-Л., 1940. Обзор материалов С. П. Крашенинникова дан на стр. 56-58.
4. С. П. Крашенинников. Описание земли Камчатки. С приложением рапортов, донесений и других неопубликованных материалов. М.-Л., 1949.
5. А. И. Андреев. Жизнь и научные труды С. П. Крашенинникова. «Советский Север», № 2, 1939, стр. 8-11; Н. Н. Степанов. 1) Степан Петрович Крашенинников и его труд «Описание земли Камчатки». В кн.: С. П. Крашенинников. Описание земли Камчатки, 1949, стр. 23-30; 2) С. П. Крашенинников — исследователь Камчатки. Очерки истории русской этнографии, фольклористики и антропологии, вып. 1. М., 1956, стр. 112-115; 3) С. П. Крашенинников в Сибири. «Известия Всесоюзного географического общества», 1962, № 3; 4) С. П. Крашенинников в Бурятии. «Этнографический сборник Бурятского института культуры Сибирского отделения Академии наук СССР», № 3, 1962.
6. Торжество Академии наук. . . 6 сентября 1750 года. СПб., 1750, стр. 53-98.