К. Харлампович. Материалы для истории Казанской духовной семинарии в XVIII веке. Казань. 1903.
Содержание «Материалов» составляют текст и примечания издателя к анонимному «Краткому описанию обстоятельств Казанские семинарии» и стихотворения, относящиеся к «Торжеству Казанские семинарии», имевшему место в 1795 году. «Торжество» очень интересно в бытовом отношении, и мы остановимся на нем более подробно. Оно вводит читателя в круг пиитических упражнений казанских семинаристов конца XVIII века, времени процветания ложноклассических од, дифирамбов, кантов, мадригалов, акростихов, сонетов, рондо, «разговоров» и других поэтических форм. Поводом к составлению неуклюжего и многощумного «Торжества» послужил отъезд архиепископа Амвросия Подобедова в столицу для заседаний в синоде. Признательные питомцы Казанской семинарии решили подобающим образом почтить своего «достойного пастыря, кроткого учителя и милостивого отца». Стихотворения написаны на русском языке, латинском, греческом, чувашском, мордовском и черемисском; очевидно, преосвященный Амвросий чем нпбудь выказал свою заботливость о студентах-инородцах, и приветствия на «финских диалектах» явились вполне кстати. Студент философии Никита Пичуринский сочинил «Сон» со всеми атрибутами ложноклассической поэзии:
Уже за холм высокий скрылось |
Светило дневное в водах, |
И поле тьмой нощной покрылось, |
Луна сияла в небесах. |
Ручей едва журчал вдали, |
Спокойно было на земли, |
Престал порхать в кустах зефир; |
Везде простерся кроткий мир. |
Но эта картина как будто не вяжется с действительностью, так как во время казанского торжества была зима: дело происходило в декабре. И вот автор рисует другой, более соответствующий пейзаж, когда «при брегах быстрой Казанки уже не видно любезной пестроты», когда «с [336] дерев слетел желтый лист, а птичий свист в роще умолкнул»; когда долины покрыты белым снегом, а берег окован льдом. И только «Казанский сад», под которым нужно понимать семинарию, цветет, исполненный «всех отрад». Веселые питомцы резво играют с музами, — «то из цветов веночки вьют, и счастие свое поют».
В это время автор погружается в сон, и в сопровождении какого-то таинственного старца идет в тенистый лес, где помещался аллегорический храм славы. Здесь он увидал того, кто лучами своей мудрости греет и жпвит семинарский Парнасс. Очевидно, это был сам Амвросий, к которому обращены последние строки «Сна»:
Тобой науки процветают, |
Тобой растут успехи в нас, |
Тобой утехи обитают, |
Тобой красуется Парнасс; |
Твоих обилие щедрот |
Великий производит плод, |
И теплотой твоей согрет |
Он в осень и зимой растет. |
Другой студент, Весновский, прочитал «Мадригал» собственного сочинения:
Что роза на полях? — Лишь взор людей пленяет! |
Что лира звонкая? — Лишь чувства услаждает! |
В минуту розы цвет увял, |
И лиры звон греметь престал. |
Но взор иерарха приятен для всех; он льет сладость в чувства, никогда не увянет, подобно розе, а всегда будет цвести.
Наконец, ритор Алмазов решает, что объект его восхваления просветил ученьем гораздо больше «народов», чем победил Александр Македонский. Для истории русской литературы эти стихи интересны еще и в том отношении, что показывают, насколько было велико влияние Ломоносова и Державина на пиитические шалости питомцев Казанской семинарии: некоторые строфы напечатанных стихотворений обнаруживают довольно заметное сходство с их вероятными образцами.
А. Я.
Текст воспроизведен по изданию: Кавказские этюды. Исследования и заметки С. Г. Вейденбаума // Исторический вестник, № 4. 1904
© текст -
Логгинов В. 1902
© сетевая версия - Thietmar. 2020
© OCR -
Андреев-Попович И. 2020
© дизайн -
Войтехович А. 2001
© Исторический
вестник. 1902