-

БОЛОТОВ А. Т.

ПРОДОЛЖЕНИЕ ОПИСАНИЯ ЖИЗНИ АНДРЕЯ БОЛОТОВА,

описанное самим им для своих потомков.

Часть пятая или сначала 35-я.

Плоды 1799 и 1800 годов. ¹

Мой друг! Первой день вновь наступившего 1800 года думали было мы препроводить на имянинах у друга моего, Василия Ивановича Кислинского, в Федешове, но зубная боль сына моего до того нас не допустила и принудила пробыть в оной дома, но провели мы оной не одни, но был с нами и зять мой Воронцов с Настасьей и оба мои внучата, гости милые и приятнейшие для нас. Невестка моя, с дочерью моею Катериною и малюткою Катинькою ездили к обедни, первая для взятья молитвы, а последнюю причащали. К обеду же приехали к нам любезные наши соседи Ладыженские, оба брата и оба мои крестники, и провели с нами весь сей день и старшей из них с нами и ужинал, а младшей поехал от нас в свою степную деревню. Впрочем достопамятно, что я, начав по утру в сей день делать сметы доходов и расходов денежных за прошедшей год и признав время сие к тому весьма неспособным, положил с сего времени впредь считать оные не с января, а с мая месяца, поелику с сего времени обыкновенно начинали вступать в приход новые денежные доходы, и сие было несравненно удобнее и года между [24] собою не перепутывались, почему с сего времени и наблюдал я всегда уже сие правило. По наступлении же второго дня, расстались мы и с родными нашими Воронцовыми, поехавшими от нас в свое Головнино и прогостившими у нас более недели, жена же моя с невесткою и дочерью ездили в Татарское, а мы с Павлом Ан. оставались дома, он за своими зубами, а я за своими счетами, а в последовавшей за сим день приехали наконец наши степные, которых мы давно уже и с великою нетерпеливостию дожидались, но удовольствие имел я от того невинное. Привезли они один только столовой запас, а денег ничего, а они то мне были всего нужнее, и я новым своим нанятым управителем не весьма был доволен: вопервых, опоздал он присылкою обоза и заставил чрез то терпеть нужду в столовых припасах; во вторых, того, что мне всего было нужнее, не прислал ничего, а в третьих, и писал обо всем лаконически и очень коротко. К неудовольствию сему присоединилось и то, что в доме нашем существовали тогда опасные детские болезни, поносы простые и кровавые, и из ребят в самой сей день померло трое от сей болезни.

На утрие ездил я по приглашению с женою и невесткою и Катериною в Глебово к Пановым обедать, где нашли мы множество гостей и в том числе несколько и незнакомых, как-то госпожу Крылову с ее двоюродными братьями, г. Нестерова с его семейством, Каверина с дочерьми и еще кое-кого; сидели весь день, вечером же оглушены были криком цыган, певших свои песни и плясавших. Никогда еще не случалось мне видать столько хороших лиц, как тут между сим скитавшимся народом. Мы просидели до ужина, дожидаясь восшествия месяца, и приехали домой уже за полночь и нашли занемогшего без нас Николиньку нашего, и озаботились немало тем, он был и в последующей за сим день болен.

В день Богоявления Господня и последней наших святок, имели мы, против чаяния, у себя гостей и обед гостиной. Еще по утру присылал ко мне племянник мой А. Мих. человека для поздравления с праздником и сказать, что он будет к нам с сестрою своею обедать; боярыни [25] наши все поехали к обедни, а Павел за распухлою щекою остался со мною дома, и тут предстоят пред меня вдруг оба брата Кузминых, владельцы Агаринские. Старшей из них, Василей, человек умный, светской и бойкой, был еще впервые у меня тогда в доме, и с ним можно было обо многом поговорить. Все они у нас обедали и провели у нас весь день и вечер.

Чрез два дня после сего случилось быть дню рождения старушки моей тещи, ибо нечаянно его праздновали, ибо г. Доброклонскому вздумалось в самой сей день приехать к нам обедать, и приехали также Алымов и Ладыженской, чрез что и составился у нас обед и довольно людной. Все они у нас пробыли до самого вечера и даже ужинали, а мы между тем утешены были тем, что внуку моему Николиньке полегчало, о котором опасались мы, чтоб не сделалось у него воспаления в груди и чтоб он у нас не умер.

С сего времени по самое 23 число января не случилось у нас никаких дальних особливостей, кроме того, что мы ездили в гости в нашим Кислинским в Федешово и ночевали у них две ночи, потом чуть было не занемог и сам я лихорадкою, и с ездившим в Москву г. Ладыженским получили формальное уведомление о решении нашего межевого дела наимошенническим и преплутовским образом, но как по крайней мере я оставлен был при конторском решении, то и не имею причины подписывать неудовольствие и апелляцию и ехать затем в Петербург, да и от московской езды сделался почти освобожденным и получил свободу располагать своим временем, а до сего все меня держало сие дело и не дозволяло надолго от дома отлучиться. Почему и начинали мы тогда помышлять о замышляемой езде за Тулу и как бы нам пробраться чрез Тулу в Симаково, а от туда в Головлино и в Ламки, а сыну моему оттуда далее и в Донков к родным своим.

В путь сей отправились мы 23 числа по утру и я отлучился в сей раз от дома слишком нежели на 16 дней, в течении которого перебывали мы у всех наших ближних родных, и в переездах своих из дома в дом, [26] по случаю бывших в сие время крайне дурных и беспокойных погод и по дурноте дорог (испытали) много неприятностей, но взамен того, в домах родных наших имели много и удовольствий. Поехало нас в сей путь только пятеро, я с женою, да сын мой с своею подругою, да дочь наша Катерина, а старушка теща моя, с гостившею у нас Ольгою Васильевною Метельковскою и обоими Николинками и малюткою, моею родною внучкою, оставались у нас в деревне.

Мы выехали из двора хотя довольно рано, но по дурноте ухабистой дороги, с нуждою доехали для кормки лошадей до Вашаны, а в Тулу приехали уже ночью. Тут остановись на квартире зятя моего Шишкова, у попа, имел я случай спознакомиться и даже сдружиться с родственником зятя моего Никитою Алексеевичем Шишковым, человеком умным и таким, с которым можно было говорить обо многом. Переночевав тут и напившись чаю, поехали мы далее и проселочными дорогами в Симаково, и едучи во многих местах целиком и теряя дорогу, не прежде как уже ночью дотащились до Симаково. Тут, у родных наших Бородиных, весьма нам обрадовавшихся, пробыли мы целые трое суток. Мы нашли тут и зятя моего Воронцова, но которой, на другой же день, уехал от нас в Тулу, куда он зачем-то был вызван, а мы без него праздновали тут день имянин хозяйкиной бабушки, а моей почтенной старушки тещи, и провели все время пребывания нашего тут довольно весело, и хозяева угощали нас как нельзя лучше. Из Симакова отправились мы в Ламки, к родным нашим Шишковым, и выехали хотя рано, и только что позавтракав и по дурноте занесенных мятелями дорог насилу к ночи доехали до Ламок и Катерина моя в прах перестрадалась, будучи в одном месте в кибитке своей извалена на бок. С нами вместе приехала туда и наша Настасья Андреевна.

В наступившей после сего день была у нас такая страшная вьюга и мятель, что никуда носа показать было не можно и мы провели сей день одни, с нашими хозяевами, которые были нам также очень рады. А на утрие, позавтракав, поехала наша Настасья Андреевна домой, а нас с Павлом догадало [27] заняться приготовлением одного конского лекарства, известного под названием Антимоной печенки, и мы, не делая оного еще никогда, по неосторожности надушили все зятнины палаты наидурнейшим и противнейшим запахом, и с трудом оной из комнат выжили, между тем подъехали к нам и наши Бородины и Ольга с мужем, а вслед за ними и Степан Пургасов, с которыми и провели мы сей вечер, в которой случилась та достопамятность, что многие из нас, а имянно я, зять Петр Герасимович, Катерина, Павел Андреевич и еще гость Греков, все вдруг и одинаково занемогли. Все почувствовали озноб, как в лихорадке, у всех заболело горло и сделался жар и всю ночь чувствовали не по себе и отпивались все декоктом, и я насилу отпился, и не знал от чего бы то всем сие несгодье могло случиться, но по крайней мере не было от того никаких дальнейших и неприятнейших последствий, но у всех дурнота сия скоро прошла.

На утрие, после раннего обеда, расстались мы на время с нашим Павлом Андреевичем; он поехал оттуда с женою, к родным своим в Паники, а мы провели и сей весь день в Ламках, с прежними бывшими тут гостями, а в последующей день поехали и мы с женою и Катериною в Головлино, к родным нашим Воронцовым, и, приехав туда в сумерки, нашли нашу Настасью страждущею жестокою головною болью, а в Ламках оставили мы Елизавету нашу страждущею сильным кашлем. В Головлине прожили мы, по усильным просьбам хозяев, целые четверо суток, проведя все сие время в свиданиях со всеми их ближайшими родными и соседями, которые все нас любили и почитали, и в обратной свой путь домой не прежде поехали, как уже 6-го числа февраля, оставив свою Катерину погостить на несколько времени у сестры ее, Настасьи; вместе с нами до Тулы поехал и хозяин наш. Мы остановились там на той же квартире у попа, где весь вечер провели с стоящим тут Васильем Алексеевичем Шишковым, рассказывавшим нам все свои похождения.

На утрие же, накупив себе для приближавшейся масляницы всякой рыбы, поехали мы далее и, переночевав у друга нашего Василия Ивановича в Федешове и отобедав у него, [28] приехали 8-го числа домой и нашли домашних своих всех в добром здоровье и случившегося у них в гостях нашего друга Ивана Александровича Ладыженского с его женою.

Было сие пред самою уже нашею масляницею, и я едва только от беспокойств дорожних отдохнул и принялся за прежние свои дела и упражнения, как наступила уже и она, и ее провели мы в сей год довольно весело и наибольшую часть с людьми. Еще в самой первой день оной обрадованы мы были приездом к нам родных наших Шишковых. Зять мой, едучи в Москву, с помянутым родственником своим Василием Алексеевичем Шишковым и г. Грековым, заехал тогда к нам вместе с нашею Елизаветою А., и переночевав у нас, поскакал с Грековым в столицу, а Елизавета осталась у нас гостить до самого начала поста и мы с нею стали дожидаться обещавших к нам быть гостей, Каверина Никиты Ивановича и Панова с своими семействами, с которыми мы и провели сей третей день нашей масляницы, а в четвертой день праздновали мы день рождения жены моей, которой совершилось тогда 48 лет от ее рождения, но в оной, кроме г. Ладыженского, никого у нас не было, а проводили мы только от себя помянутого Василия Алек. Шишкова, поехавшего также в Москву, а я имел удовольствие получить присланные ко мне из Тамбовской нашей деревни деньги, а в последние дни разъезжали сами мы кой куда по гостям, и на заговенье были у самого Андрея Михайловича, а кончили ее ужином многолюдным у нас. Едва только мы заговелись, как и вслед за мужем своим отправилась от нас и Елизавета наша вместе с Ольгою Васильевною в Москву, а мы, начав по старинному нашему обыкновению в сию неделю говеть и молиться, стали поджидать возвращения из Панин нашего Павла Андреевича, но они не прежде к нам приехали, как уже при начале второй недели великого поста.

Вскоре засим наступил уже и март месяц, которого первой день достопамятным сделался для меня тем, что я в оной, в первой раз еще в жизни моей, почувствовал боль в спине, пояснице и костреце, имеющую происхождение свое от гемороя, и узнал, что болезни сей и я был, [29] как и прочие, подвержен, однако в хвалу и благодарение Богу скажу, что она ко мне не так была жестокосерда и люта, как к иным многим. Я хотя по временам, и то очень редко, чувствовал по нескольку дней боль в костреце, заставившую меня вкупе и охать и смеяться, но дальнейших гемороидальных припадков, даже и до нынешней глубокой моей старости, не чувствовал и она меня не слишком обеспокоивала. Сын мой пожил с нами в сей раз не более одной недели и поехал потом вместе с женою своею в Москву, для исправления некоторых покупок и для запасения нас годовою провизиею, и я послал на сие с ним 600 рублей, что по тогдашним временам составляло уже значительную сумму.

Дни через три по отъезде его, смущены были у всех нас мысли одним письмом от знакомца нашего Ивана Григорьевича Лисенко, которым предлагаем был нам жених дочери нашей Катерине, некто г. Дурнов, Апполон Ефимович, из-под Калуги, и как по достатку его казался оной нам не заслуживающим пренебрежения, то хотелось нам узнать об нем несколько короче, и поелику письмо сие доставлено было к нам чрез племянника моего Андрея Мих., то думали мы не знает ли он чего об нем множайшего и посылали для самого сего звать его к себе, но как и он ничего дальнейшего не знал, то рассудили мы послать за самим г. Лисенком и, подумав и погадав о сем деле, чрез несколько дней отписал я к нему письмо и послал нарочного человека, но как он к нам не поехал, то и сочли мы все сие дело пустяком и перестали об нем и думать. Чрез несколько дней после сего, возвратились наши родные Шишковы из Москвы и завезли с собою к нам и г. Пургасова, и переночевав у нас и забрав с собою живших до того у нас своих детей, поехали в свои Ламки. Помянутых малюток сих удалось мне сколько нибудь поучить географии и рисовать и Николинька наш и воспользовался тем от мена довольно.

Дни через три после сего и в половине марта, возвратился наконец из Москвы и сын мой с своею женою и навез к нам множество накупленных им вещей и разных [30] припасов, а в тот же день приехала к нам и наша Катерина из Головлина. С сего времени живучи в тишине и семейственном согласии и занимаясь разными комнатными упражнениями, стали мы с спокойным духом дожидаться наступления весны нашей, и я всего более помышлять о приведении плодовитых садов своих, а особливо большего полевого, в лучшее пред сим состояние. В оном было хотя премногое множество разных пород яблоновых дерев, но великое множество из них были пород самых низких, мелких, невкусных и ничего почти незначущих в торговле, а сие обстоятельство и побуждало меня давно уже помышлять о том, как бы мне сад сей поправить и снабдить его лучшими и такими породами плодов, какие в торговле были значительны и имениты, и как наиудобнейшим и скорейшим средством к тому казалось улучшение негодных дерев посредством многого прививания на них черенков от пород славнейших в торговле, то вознамеревался я приступить к тому дружным делом в наступающее вешнее время, и потому, для сих многих прививков, запасался я заблаговременно с лучших и плодоноснейших яблоней черенками, храня их до наступления времени прививков в погребе, или закапывая в землю.

(Продолжение следует).

Комментарии

1. См. «Русскую Старину» изд. 1870-1873 гг. (приложение) и изд. 1889 г., том LXII, июнь, стр. 535-576.

Текст воспроизведен по изданию: Продолжение описания жизни Андрея Болотова, описанное самим им для своих потомков // Русская старина. № 10. 1889